Площадь перед зданием бывшего городского исполкома в центре Мариуполя - место особое. Такие в народе называют "намоленными" или "сакральными". Появилась она как-то сама собой в конце 19-го века в роли ярмарочной площадки, и с тех пор сменила несколько названий - Выгон, Сенная, Покровская, Административная... Именно здесь почти с момента её основания кипела городская жизнь, и сама площадь всегда была центром всех городских праздников. За всю свою, чуть более, чем вековую историю, ей всего дважды крепко доставалось.
Первый раз ей досталось во времена Второй Мировой Войны при отступлении войск Рейха: немцы взрывали административные здания на ней и по соседству, чтобы они не достались стремительно наступавшим советским войскам. Потом так и стояла она, стыдливо прикрывшись дощатым забором, аж до 1967-го года, пока секретарь горкома Владимир Цибулько не решил, что с ней надо что-то делать, поручив архитекторам и инженерам разработать план по реконструкции нашей площади. Собственно, тот вид, в каком её знает и помнит подавляющее большинство мариупольцев, у неё появился только в начале 1980-ых годов. Как раз в те времена она заполучила всем знакомое четырёхэтажное здание, изначально бывшее просто гостиницей, потом каким-то проектным институтом, пока, наконец-то, не стало выполнять привычные для нас функции городского совета, а сама площадь, вследствие этого, и стала "Административной".
В самом здании городской управы, решались судьбы горожан и бюджета - здесь располагалась мэрия, сессионный зал мариупольского депутатского корпуса и местный же исполнительный комитет. Время от времени, к площади в гости приходили целыми группами жители города, которые митинговали по различному поводу под зданием горсовета. Бывало, что и местные активисты или общественники захаживали сюда, чтобы провести свои собрания по какому-либо поводу. Площадь приветливо встречала всех мариупольцев. Но, большую часть времени она всё же была довольно тихим и спокойным местом, вокруг которого буквально ощущалось, как тихонько поцарапывает бумагу пишущая шариковая ручка, как изредка шелестят на столах деловые бумаги, и почти неуловимо поскрипывают гордые и величавые голубые ели у входа в горсовет. Старинные деревья на площади создавали уютную тень, а рядом катались на качелях дети. В некоторые дни, когда у площади было необычайно хорошее настроение, то можно было даже полюбоваться включаемым ею фонтаном. Самой же площади казалось, что теперь-то всё хорошо и стабильно, и вообще ничто не предвещает беды...
Но второй раз площади досталось совсем скоро, уже в этом веке. В Мариуполе, как и почти по всей стране, всё изменилось ранней весной 2014-го года. Здесь, как и на других подобных площадях Юго-Востока Украины стали собираться какие-то агрессивно настроенные люди. То и дело, они требовали "русский язык", "автономию Донбасса", не уточняя, однако, кому свои требования они адресуют. А между собой они обсуждали неизвестную площади "киевскую хунту" и осуждали её фашистскую политику. Первое время они просто топтались по несчастной площади, а затем вдруг стали разбивать прямо на ней палатки и ночами напролёт жечь костры. Площадь не понимали, что происходит и лишь изредка, пока никто не слышал, стонала, терпя на себе весь этот невыносимый сброд. Она недоумённо и слегка испуганно молчала, ведь кроме чужих для неё ростовских "титушек", по ней прохаживались и вполне знакомые ей мариупольские пенсионеры и рабочие местных металлургических предприятий. Да и никто из представителей власти вроде бы не пытался прогнать с неё этот ошалевший балаган, поэтому она просто продолжала застенчиво рассматривать приезжих и их товарищей, не зная, что же ей со всеми ними сейчас делать...
Потом были какие-то невнятные митинги, где площадь уже просто пыталась понять, что же тут происходит и чего хотят все эти агрессивно настроенные люди, которые, время от времени, и с разрешения тех же городских властей бегали в любимое ею здание горсовета, чтобы там справить свою нужду. После она видела откровенные стычки и уже в шоке наблюдала за штурмом своего административного здания. Позже, площадь стала немым свидетелем баррикад, где она смогла отчётливо расслышать всерьёз напугавшие её призывы вооружаться и свергать нынешний государственный строй, вперемешку с гневными и истеричными возгласами. Да, она чувствовала, что разрушается от воздействия этих странных для неё людей, но, к сожалению, не могла хоть как-то повлиять на те события и что-то изменить в их череде.
Кошмар для неё окончился только 9-го мая того же года. Объятое пламенем здание исполкома для площади было последним испытанием. Она хорошо помнит тот день, когда её заволокло чёрным дымом пожарища, в котором истлели страшные баррикады из покрышек, возведённые теми людьми. Она в панике наблюдала, как вместе с баррикадами догорало и здание горсовета. Площадь, наконец-то, узнала и на всю жизнь запомнила название тех странных и диких людей, оставивших ей лишь почерневший остов её горсовета - "сепаратисты". Вскоре Мариуполь был освобождён, а руины на площади принялись расчищать. Она оживилась и восприняла это как добрый знак, как дарованный ей Мариуполем шанс вновь стать той, кем она была до надругательства над ней приспешников "русского мира".
Новыми городскими властями было объявлено, что за реконструкцию площади возьмётся местный греческий меценат Пантелис Бумбурас. Он, вроде бы, согласился отреставрировать площадь за собственные средства, а взамен хотел дать площади новое имя - "Греческая". После некоторых колебаний городских властей, было всё же принято положительно решение по этим всем вопросам, и ремонт начался, дав ход и самому переименованию.
Однако, что-то пошло совсем не так, как ожидалось. Горожане наблюдали, как старую и ещё годную тротуарную плитку снимают и просто вывозят на огромную мусорную свалку полигона ТБО, а на её место укладывают новую ФЭМ. Мариупольцы наблюдали и как реставрируются фонтаны, и как насыпают землю для новых газонов, и как рабочие и строительная техника снуёт по площади туда-сюда, с каждым днём убывая в своём количестве. И вот, однажды всем просто стало ясно – реконструкция площади или не завершится вообще, или завершится с колоссальными затягиваниями своих сроков. К тому же, ремонт площади стал ещё одной строительной локацией и без того перерытого вдоль и поперёк города, пребывающего сейчас в стадии капитального ремонта.
Первая ласточка недовольства реконструкцией у жителей города случилась задолго до затягивания и срывов всех этих сроков – во время уничтожения "под корень" растительности на площади. Коммунальщикам было приказано убрать можжевельник, что вызвало негатив среди эко-активистов города, которых поддержали широкие слои населения. Затем очередь дошла и до деревьев - тополя и другие столетние деревья подкашивались от бензопил горе-строителей. И хоть использование аллергенных и достаточно тонких, хрупких и ломких в непогоду тополей в черте города является беспрецедентной глупостью, имевшей место лишь в одном месте на Земле – в Советском Союзе, но это всё равно добавило негатива и усилило протестные настроения мариупольской общественности относительно работ по реконструкции площади.
Затем последовала буквально целая эпопея с уже упомянутой плиткой. Около памятника Архипу Куинджи, так любезно предоставленная греками плитка не пролежала даже одного зимнего сезона, что взбесило сначала первого заместителя городского головы Михаила Когута, а потом уже и самого мэра Вадима Бойченко, резко высказавшегося на ближайшей сессии городского совета, что лучше вовсе не делать подарков, чем подобные той плитке. Образцы ФЭМки даже сдавали на какую-то экспертизу, прежде, чем занялись её перекладкой. А всё переделывать пришлось не только в том месте возле памятника, но в других, где она, как говорится, "пошла волнами".
Сейчас же на мариупольских интернет-ресурсах появился новый повод для стёба над несчастной площадью. Дело в том, что установленные на площади лавочки для отдыха все, как одна, расположены исключительно на открытой местности, где нет даже намёка на какую-то тень. Соответственно, эти бесполезные даже сразу после установки лавки, горожане стали в шутку называть "шезлонгами".
А вообще, мариупольцы неоднозначно оценивают реконструкцию площади. Одни указывают на все строительные минусы и явную затянутость процесса, опасаясь, что реконструкция так и не завершится ко Дню города, как обещают представители подрядчика и городских властей. Другие же, наоборот говорят, что невооружённым глазом видно - площадь меняется в лучшую сторону и становится более "модерновой".
Интересен и другой момент. По видимому, неисполнительный кириос Бумбарас уже порядком надоел заказчикам в лице городских властей, а сам Вадим Бойченко открыто заявляет, что имеет к инвестору множество нареканий. Так что, в городе витают слухи о том, что утверждённое до начала строительных работ новое название площади - "Греческая" - не продержится и полугода, так как уже сейчас полным ходом ведётся работа по поиску и подбору подходящих вариантов для нового наименования, среди которых и ныне модное - "Европейская", и логичное, но бесхитростное - "Главная", и, внезапно, фактически исконно русское - "Георгия Победоносца"! И последнее название вовсе не случайно. Городской голова упоминал о своём желании украсить мариупольскую площадь в качестве городского оберега от "тёмных сил" памятником именно этого святого, также изображённого на гербе города Москвы.
Много чего интересного видела наша главная площадь, жаль только, что не может она нам рассказать всё это. Нам остаётся только самостоятельно наблюдать за тем, что с ней происходит, и тут уже трудно спорить – она сейчас видоизменяется, как и весь центр города. К лучшему ли, к худшему, хотим мы этого или нет, но это так. И, честно говоря, всякая оценка сейчас будет субъективна. А центральная площадь Мариуполя, как всегда, снова всё молча стерпит. Уверен, она переживёт ещё не одну эпоху и не одну реконструкцию, так и оставаясь задумчивым и безмолвным свидетелем множества разных событий во множестве разных веков и эпох. Удачи ей и процветания, как и всему нашему городу!