"Великие тайны нашего бытия ещё только
предстоит разгадать – и, вероятно, даже
смерть может оказаться вовсе не концом"
– НИКОЛА ТЕСЛА,
инженер-электротехник, механик,
электрофизик и изобретатель
предстоит разгадать – и, вероятно, даже
смерть может оказаться вовсе не концом"
– НИКОЛА ТЕСЛА,
инженер-электротехник, механик,
электрофизик и изобретатель
Часть 3: "НОВЫЙ МИРОВОЙ ПОРЯДОК"
Дата неизвестна;
Местоположение не идентифицируется.
– Гроо... Я не знаю, с чего вообще стоит начать, рассказывая он них. А ещё мне страшно... Знаете, до сих пор, когда я слышу это слово, меня охватывает ужас. Истинный ужас! Какое-то… Какое-то первобытное чувство – неискоренимое, сидящее, по-моему, в самой глубине души, куда ещё никому не удавалось добраться в поисках собственного "я" и понимания нашей природы… Господи, боже… Я пронесу эти воспоминания через всю свою жизнь, да? – задал человек риторический вопрос и с досадой поджал губы.
Сидящий напротив него невысокий и коренастый парень лишь слегка сузил веки, продолжая молча слушать. Человек опустил глаза и продолжил:
– Клянусь вам – почти каждый день я просыпаюсь в холодном поту из-за кошмаров и лежу в оцепенении, захлёбываясь слезами то ли отчаяния, то ли страха, то ли даже жалости… Увиденное мною безумие… Там… Минуту… Дайте мне минуту, и я продолжу…
Зрачки человека расширились, на его лбу проступил пот, и он шумно задышал, запрокинув голову вверх и устремив свой взгляд на яркий источник искусственного света. Слегка отдышавшись, он тихо продолжил:
– Иногда в моей голове что-то как будто переключается, и тогда картина окружающей меня действительности сменяется, представая перед глазами так, будто я до сих пор нахожусь на борту их сумрачного плагера. Вместо людей я вижу эти чёрные силуэты гроо, передвигающиеся при тусклом и мигающем освещении своей неуклюжей походкой... В их скрюченных и напряжённых телах, стоящих и сидящих в неестественных позах в ожиданиях команды, чувствуется какая-то безысходность...
– Команды? Какой команды? – внезапно задал вопрос его слушатель.
Человек нервно дёрнул головой и, не отрывая взгляда от потолочного светильника, прищурился:
– Они никогда не отдыхают, они всегда только ждут… Я… Я не знаю, как это сказать… Может быть, "пережидают"? Да, пожалуй, именно так – пережидают любой момент, когда им нечем заняться. В такие минуты они замирают, стараясь даже не дышать, и пытаются полностью погрузиться в себя, пока им, наконец-то, снова не поступит команда с головой погрузиться в какую-то работу. Им нужно постоянно что-то делать, чтобы отвлечь свой разум и забыться…
– Интересно! И почему так?
– Боль! Всё их существование пронизано ею. Их боль незнакома ни одному живому существу. Эта боль постоянно с ними: она искажает их тело, застывает уродливой гримасой на лицах и сочится какой-то отвратительной жидкостью из трещин в их гниющих телах, разваливающихся на куски. Этот тошнотворный гной повсюду – свежими и давно засохшими пятнами покрыты все поверхности внутри плагера, а трупный запах, кажется, въелся даже в металл. Спёртый воздух и нестерпимая вонь тысяч живых мертвецов…
Человек внезапно зашёлся кашлем:
– Боже мой, меня сейчас снова вывернет… Зачем я должен это всё пересказывать по второму разу?
– Потому, что это твой путь к свободе, наверное?
– Мне сейчас сложно говорить на английском... К тому же, вы так и не сказали, кто вы...
– Мне кажется, ты знаешь ответ на этот вопрос.
– Да я не знаю даже, где нахожусь…
Собеседник едва заметно покачал головой:
– Вернёмся к разговору…
– Мы не вернёмся к разговору об этих проклятых тварях, пока я не получу ответ на свой вопрос! – сорвался на крик человек, после чего резко зажмурился, как будто ожидая удара.
– Обергаупт-лейтенант Джейсон Кельвин, федеральное управление Департамента Безопасности и Контрразведки Зонне-Прима.
– Лейтенант?.. Контрразведки?.. Какой страны? В какой стране я нахожусь?
– Ты, кажется, не расслышал? Федеральное управление Зонне-Прима – Солнечная система!
У человека забегали в растерянности глаза. Наконец, он сфокусировался на своём собеседнике, уставившись на него немигающим взглядом:
– Погодите… Вы хотите сказать?..
– Да, парень! Эрде, мы на на Земле. А ты думал, на какой планете?
Человек аж отпрянул назад:
– Что значит "на какой планете"? На Земле, естественно! Или, может, ещё какие есть?!
– Ахахаха! – расхохотался Кельвин, – Да ты или впрямь сумасшедший, или просто захотел мне поморочить голову? Ну, тогда ты вдвойне псих! Я, конечно, допускаю, что ты и впрямь ни черта не помнишь, потому что был в жёсткой отключке, но твои россказни заставляют меня задуматься – а не слишком ли я мягок сегодня с колониальными сепаратистами? – Джейсон Кельвин расстегнул на своём пиджаке пару пуговиц, поднялся на ноги, скинул пиджак на спинку стула и принялся подворачивать рукава своей тёмно-зелёной рубашки, не прерывая свой монолог:
– Значит, слушай сюда, ублюдок: неделю назад тебя подобрал в системе Альдебаран десантный крейсер 14-го Флота, выполнявший боевое задание рядом с будущей федеральной колонией. Чтоб ты сразу въехал в масштабы того дерьма, в котором сейчас оказался, скажу, что на экзопланету, на орбите которой крутило твою капсулу, уже высадился Ландунгкорпс. Так что пеняй на себя, если они найдут там оружие или хоть что-то подозрительное! К слову, о подозрительном: позже я с тобой ещё отдельно побеседую на тему твоей, хрен пойми какой, капсулы! Ты понял меня, козёл? – Кельвин вдруг неожиданно взмахнул правой рукой и резко отвесил сильную оплеуху своему связанному собеседнику. Пленник, как подкошенный, тут же рухнул на пол. Обергаупт-лейтенант поправил разъехавшийся галстук и наклонился к человеку, продолжающему беспомощно лежать на боку возле стула.
– Я пока не могу понять, из какой ты группировки и как вообще оказался в едва исследованном секторе, но то, что ты – эниши, и тебя обнаружили именно во время строительства новой колонии – явно не совпадение! – Джейсон приподнял человека с пола, после чего снова усадил его обратно на стул, – Так что давай-ка ты сейчас перестанешь тут корчить из себя идиота и всё мне тихо и безболезненно расскажешь сам: где ты состоишь, какую планировал диверсию, где твои подельники, кто конкретно тебе дал это задание, как вы с ним познакомились... Ну, я думаю, ты понял, – Кельвин легонько пошлёпал пленного по щеке, после чего тоже уселся, – А то, как видишь, твои россказни про живых мертвецов, рассекающих по космосу, меня, отнюдь, не вдохновили! Я был ещё студентом, вроде, когда нам рассказывали о пришельцах из глубин космоса. И мы им тогда вломили так, что они и костей не собрали! Да и все факты говорят о том, что мы – единственные разумные существа в космосе! Поэтому давай уже рассказывай всё по-хорошему, иначе спустя интер-сутки ты уже будешь умолять меня, чтобы я тебя просто пристрелил!
Человек молча и с искренним непониманием во взгляде всё это выслушал, после чего ошарашенно спросил:
– Какой сейчас год?
– Чёрт возьми, ты это сейчас серьёзно? – Джейсон Кельвин уже действительно начал терять терпение.
– Да, серьёзно! Год! Какой год?? – взвыл пленник, и у него на глазах выступили слёзы.
– А ну, прекращай мне тут истерику! – Кельвин вскочил со стула и замахнулся для удара, после чего всё же опустил в нерешительности руку.
– Вы просто не понимаете… – сквозь слёзы упавшим голосом прошептал человек и громко всхлипнул, – Пожалуйста... Пожалуйста... Какой сейчас год?
Обергаупт-лейтенант обернулся на широкое зеркало, висевшее вдоль одной из стен, и слегка пожал плечами, чуть разведя руки в стороны – пленник за спиной продолжал рыдать. Вдруг Кельвин приложил средний и указательный палец левой руки к миниатюрному наушнику в ухе и секунд десять-пятнадцать что-то внимательно слушал, после чего эмоционально взмахнул руками и вновь приложил руку к наушнику. Но уже через пару секунд он с возмущением взглянул на зеркало и, оторвав от уха руку, тут же покрутил её указательным пальцем у своего виска, указав другой рукой на пленника, заливавшегося сейчас слезами. Джейсон Кельвин недовольно фыркнул в сторону зеркала и направился к единственному выходу из этого ярко освещённого помещения.
Вдруг, не дойдя до двери пары шагов, он остановился и что-то быстро обдумал. Джейсон повернулся к Рикардо Конте, который сейчас и сидел на стуле посреди комнаты, и кратко сказал:
– 2674-ый…
Сидящий напротив него невысокий и коренастый парень лишь слегка сузил веки, продолжая молча слушать. Человек опустил глаза и продолжил:
– Клянусь вам – почти каждый день я просыпаюсь в холодном поту из-за кошмаров и лежу в оцепенении, захлёбываясь слезами то ли отчаяния, то ли страха, то ли даже жалости… Увиденное мною безумие… Там… Минуту… Дайте мне минуту, и я продолжу…
Зрачки человека расширились, на его лбу проступил пот, и он шумно задышал, запрокинув голову вверх и устремив свой взгляд на яркий источник искусственного света. Слегка отдышавшись, он тихо продолжил:
– Иногда в моей голове что-то как будто переключается, и тогда картина окружающей меня действительности сменяется, представая перед глазами так, будто я до сих пор нахожусь на борту их сумрачного плагера. Вместо людей я вижу эти чёрные силуэты гроо, передвигающиеся при тусклом и мигающем освещении своей неуклюжей походкой... В их скрюченных и напряжённых телах, стоящих и сидящих в неестественных позах в ожиданиях команды, чувствуется какая-то безысходность...
– Команды? Какой команды? – внезапно задал вопрос его слушатель.
Человек нервно дёрнул головой и, не отрывая взгляда от потолочного светильника, прищурился:
– Они никогда не отдыхают, они всегда только ждут… Я… Я не знаю, как это сказать… Может быть, "пережидают"? Да, пожалуй, именно так – пережидают любой момент, когда им нечем заняться. В такие минуты они замирают, стараясь даже не дышать, и пытаются полностью погрузиться в себя, пока им, наконец-то, снова не поступит команда с головой погрузиться в какую-то работу. Им нужно постоянно что-то делать, чтобы отвлечь свой разум и забыться…
– Интересно! И почему так?
– Боль! Всё их существование пронизано ею. Их боль незнакома ни одному живому существу. Эта боль постоянно с ними: она искажает их тело, застывает уродливой гримасой на лицах и сочится какой-то отвратительной жидкостью из трещин в их гниющих телах, разваливающихся на куски. Этот тошнотворный гной повсюду – свежими и давно засохшими пятнами покрыты все поверхности внутри плагера, а трупный запах, кажется, въелся даже в металл. Спёртый воздух и нестерпимая вонь тысяч живых мертвецов…
Человек внезапно зашёлся кашлем:
– Боже мой, меня сейчас снова вывернет… Зачем я должен это всё пересказывать по второму разу?
– Потому, что это твой путь к свободе, наверное?
– Мне сейчас сложно говорить на английском... К тому же, вы так и не сказали, кто вы...
– Мне кажется, ты знаешь ответ на этот вопрос.
– Да я не знаю даже, где нахожусь…
Собеседник едва заметно покачал головой:
– Вернёмся к разговору…
– Мы не вернёмся к разговору об этих проклятых тварях, пока я не получу ответ на свой вопрос! – сорвался на крик человек, после чего резко зажмурился, как будто ожидая удара.
– Обергаупт-лейтенант Джейсон Кельвин, федеральное управление Департамента Безопасности и Контрразведки Зонне-Прима.
– Лейтенант?.. Контрразведки?.. Какой страны? В какой стране я нахожусь?
– Ты, кажется, не расслышал? Федеральное управление Зонне-Прима – Солнечная система!
У человека забегали в растерянности глаза. Наконец, он сфокусировался на своём собеседнике, уставившись на него немигающим взглядом:
– Погодите… Вы хотите сказать?..
– Да, парень! Эрде, мы на на Земле. А ты думал, на какой планете?
Человек аж отпрянул назад:
– Что значит "на какой планете"? На Земле, естественно! Или, может, ещё какие есть?!
– Ахахаха! – расхохотался Кельвин, – Да ты или впрямь сумасшедший, или просто захотел мне поморочить голову? Ну, тогда ты вдвойне псих! Я, конечно, допускаю, что ты и впрямь ни черта не помнишь, потому что был в жёсткой отключке, но твои россказни заставляют меня задуматься – а не слишком ли я мягок сегодня с колониальными сепаратистами? – Джейсон Кельвин расстегнул на своём пиджаке пару пуговиц, поднялся на ноги, скинул пиджак на спинку стула и принялся подворачивать рукава своей тёмно-зелёной рубашки, не прерывая свой монолог:
– Значит, слушай сюда, ублюдок: неделю назад тебя подобрал в системе Альдебаран десантный крейсер 14-го Флота, выполнявший боевое задание рядом с будущей федеральной колонией. Чтоб ты сразу въехал в масштабы того дерьма, в котором сейчас оказался, скажу, что на экзопланету, на орбите которой крутило твою капсулу, уже высадился Ландунгкорпс. Так что пеняй на себя, если они найдут там оружие или хоть что-то подозрительное! К слову, о подозрительном: позже я с тобой ещё отдельно побеседую на тему твоей, хрен пойми какой, капсулы! Ты понял меня, козёл? – Кельвин вдруг неожиданно взмахнул правой рукой и резко отвесил сильную оплеуху своему связанному собеседнику. Пленник, как подкошенный, тут же рухнул на пол. Обергаупт-лейтенант поправил разъехавшийся галстук и наклонился к человеку, продолжающему беспомощно лежать на боку возле стула.
– Я пока не могу понять, из какой ты группировки и как вообще оказался в едва исследованном секторе, но то, что ты – эниши, и тебя обнаружили именно во время строительства новой колонии – явно не совпадение! – Джейсон приподнял человека с пола, после чего снова усадил его обратно на стул, – Так что давай-ка ты сейчас перестанешь тут корчить из себя идиота и всё мне тихо и безболезненно расскажешь сам: где ты состоишь, какую планировал диверсию, где твои подельники, кто конкретно тебе дал это задание, как вы с ним познакомились... Ну, я думаю, ты понял, – Кельвин легонько пошлёпал пленного по щеке, после чего тоже уселся, – А то, как видишь, твои россказни про живых мертвецов, рассекающих по космосу, меня, отнюдь, не вдохновили! Я был ещё студентом, вроде, когда нам рассказывали о пришельцах из глубин космоса. И мы им тогда вломили так, что они и костей не собрали! Да и все факты говорят о том, что мы – единственные разумные существа в космосе! Поэтому давай уже рассказывай всё по-хорошему, иначе спустя интер-сутки ты уже будешь умолять меня, чтобы я тебя просто пристрелил!
Человек молча и с искренним непониманием во взгляде всё это выслушал, после чего ошарашенно спросил:
– Какой сейчас год?
– Чёрт возьми, ты это сейчас серьёзно? – Джейсон Кельвин уже действительно начал терять терпение.
– Да, серьёзно! Год! Какой год?? – взвыл пленник, и у него на глазах выступили слёзы.
– А ну, прекращай мне тут истерику! – Кельвин вскочил со стула и замахнулся для удара, после чего всё же опустил в нерешительности руку.
– Вы просто не понимаете… – сквозь слёзы упавшим голосом прошептал человек и громко всхлипнул, – Пожалуйста... Пожалуйста... Какой сейчас год?
Обергаупт-лейтенант обернулся на широкое зеркало, висевшее вдоль одной из стен, и слегка пожал плечами, чуть разведя руки в стороны – пленник за спиной продолжал рыдать. Вдруг Кельвин приложил средний и указательный палец левой руки к миниатюрному наушнику в ухе и секунд десять-пятнадцать что-то внимательно слушал, после чего эмоционально взмахнул руками и вновь приложил руку к наушнику. Но уже через пару секунд он с возмущением взглянул на зеркало и, оторвав от уха руку, тут же покрутил её указательным пальцем у своего виска, указав другой рукой на пленника, заливавшегося сейчас слезами. Джейсон Кельвин недовольно фыркнул в сторону зеркала и направился к единственному выходу из этого ярко освещённого помещения.
Вдруг, не дойдя до двери пары шагов, он остановился и что-то быстро обдумал. Джейсон повернулся к Рикардо Конте, который сейчас и сидел на стуле посреди комнаты, и кратко сказал:
– 2674-ый…
Спустя 35 лет после описанных выше событий:
29 сентября 2709;
Бундесберайх Зонне-Прима;
Планетная система Солнечная;
Планета Эрде;
Ресторштадт Нью-Йорк.
Ночное небо периодически озаряли всполохи – откуда-то из дальних слоёв атмосферы разряды молний чертили линии к поверхности земли. Ливень шумел на улицах, и крупные капли воды отблёскивали в горящих окнах квартир и неоновых вывесках Манхэттена. Но льющиеся потоки воды под ногами уже давно не останавливали суетливую и одноликую толпу Нью-Йорка.
За последние столетия райхеры, жившие на Эрде, привыкли ко тьме. Космическая эра и, последовавшая за ней, экспансия раскрыла не только новые возможности, но и новые опасности. Когда колонизаторы Фиртес Райха впервые ступали на очередную планету, то зачастую оказывалось, что она уже населена какими-либо примитивными и полуразумными формами жизни. Райхеров такие мелочи не беспокоили – они нуждались в колоссальных количествах ресурсов, чтобы продолжать исследования космоса в своей стремительно развернувшейся экспансии. Поэтому всё, что оставалось местным аборигенам – беспрекословно исполнять правила и законы новых хозяев своей планеты. Взамен они получали обширную резервацию и федеральный статус "Нётиг", оберегавший их популяцию на федеральном уровне. Однако, если аборигены противились вторжению райхеров, то в дело вступало Объединение Боевых Флотов, задачей которого как раз являлась нейтрализация угрозы или же её блокирование, если речь шла исключительно о колонии по добыче ресурсов. Естественно, многие представители других планет пытались партизанить и вести войну за свою свободу и независимость, но все их попытки, рано или поздно, были обречены на провал – технический прогресс и численное превосходство было за Райхерами.
Биокуполы над ресторштадтами на Эрде должны были не только навести порядок в хаосе запусков и приземлений Штерненфлотте, но и защитить от большей части недовольных аборигенов с экзопланет, тайно проникающих на астрошиффы. Однако, многолетние диверсии своих и чужих, а также слои атмосферы, отравленные промышленными выбросами, всё же внесли свои коррективы – все купола в восстановленных на Эрде городах потускнели и почти перестали пропускать свет. И если шлюзовые комплексы куполов выявляли при сканировании "зайцев" на кораблях, то против созданий с далёкой планеты в созвездии Тельца всё было бессильно!
Это были, внешне похожие на рептилий, полуразумные существа, которые относились к кремниевой форме жизни – по природному происхождению они представляли собой то ли камень, то ли какой-то неизвестный металл. Не смотря на обманчивую внешнюю угловатость своего тела, "ящеры" были крайне пластичными, что делало их весьма изобретательными по части маскировки. Обнаружить, затаившегося на корабле, "ящера", который во время маскировки мог принимать самые причудливые позы и почти любые объёмные формы, было практически нереально – он легко сливался с многочисленными механизмами, трубами и приборами в машинном отделении. Наверное, именно благодаря таким широким возможностям для маскировки, "драки" и облюбовали себе различные технические и подсобные помещения на астрошиффах. Пребывая в состоянии гибернации, они летели на Эрде. На орбите они незаметно перебирались на шаттлы и, оказавшись в космопорте, осторожно покидали своё убежище, ловко шныряя во мгле многочисленных канализационных и водосточных сооружений.
В Нью-Йорке именно Манхэттен давал им необходимое укрытие, чтобы добраться незамеченными из космопорта в жилые кварталы ресторштадта, где обитали их жертвы – представители Райхсрегирунга, сотрудники военной промышленности и просто крупные бизнесмены. Каким-то непостижимым образом "ящер" всегда являлся за определённой персоной в Фиртес Райхе. И, если он уже брал след, то спасения от него уже, практически, не было. Жизнь же тех немногочисленных счастливчиков, переживших нападение "ящера", уже никогда не оставалась прежней, превращаясь в бесконечную череду переездов и перелётов – зная, что попал к "дракам" в "чёрный список", мало кто рисковал оставаться на прежнем месте в ожидании повторного покушения.
Так что, когда райхеры осознали, что львиная доля всех диверсий и громких убийств совершается именно "ящерами", Райхсрегирунг решил сформировать Зондерзаубаркайт – военизированную структуру, бравшую на себя ответственность за пресечение любых попыток распространения "ящеров" в обитаемых Мирах. Практически на каждой планете были бывшие десантники, участвовавшие в боевых действиях по всем исследованным секторам рукава Ориона, или же напрочь отмороженные боевики и головорезы многочисленных криминальных группировок, которые только что вышли на свободу – они-то и вербовались в заубаркайтеры, так как те, кто провёл большую часть своей жизни в компании смерти, буквально чуяли присутствие "ящеров", а потому довольно эффективно занимались их выслеживанием и уничтожением. Зондерзаубаркайт подчинялся напрямую Верхней Палате Райхсрегирунга, и сенаторы никогда не ограничивали заубаркайтеров как в их правах, так и в их средствах и методах борьбы с "каменной чумой" – главное, чтоб был результат.
Ну, а сейчас мокрые плащи, спешащих по своим делам, райхеров мельтешили перед глазами одного из таких охотников на "каменных драков" – Джонни Белла.
Это был чуть выше среднего роста мужчина с довольно худощавым телосложением. Одет он был в короткую прорезиненную жёлтую куртку на молнии и с небольшим капюшоном, чёрные кожаные штаны и крепкие белые берцы с бордовыми вставками. Сзади на куртке была большая и рельефная чёрная надпись "SONDERSAUBERKEIT", а на её рукавах в районе плеч находились логотипы этой службы в виде германского геральдического щита с большой футаркской руной "дагаз" по его центру, в которую были вписаны меч, пара рун "соулу" и государственная эмблема – "свастика" со скруглёнными лучами. Пластиковая молния на куртке была застёгнута лишь до половины, а потому из-под неё отчётливо выглядывала серая матовая кираса – такую броню скрытого ношения ещё можно было увидеть на оперативных агентах из Контрразведки.
Джонни в этом году уже разменял четвёртый десяток, и его внешность явно указывала на то, что жизнь успела его хорошенько потрепать: из-под капюшона немного просматривался лоб с парой неглубоких морщин и коротко подстриженными волосами с заметной проседью, трёхдневная щетина на лице скрывала несколько крупных шрамов на подбородке, а его внимательные светло-серые глаза с лёгким прищуром смотрели на этот мир полным подозрительности взглядом.
Белл взял след "ящера" ещё с космопорта, когда заметил вышедшую из маскировки фигуру "драка", тут же нырнувшую незаметно для всех в ближайшую ливнёвку.
Нельзя сказать, что "ящеры" отличались небольшими размерами. Напротив, их размеры соответствовали размерам среднего человека, а иногда и крупнее его. Вот только в каменных джунглях ресторштадта, где теперь всегда ночь, отличить развалившуюся кирпичную кладку от замаскировавшегося "ящера" было почти невозможно до тех пор, пока ты не подойдёшь к нему на расстояние его же смертельного броска. Но у Джонни было преимущество, позволявшее держать безопасную дистанцию – Беовульф-Гекёртц, облегчённая версия штурмового десантного комплекса. Всего несколько попаданий из основного калибра могли разнести крепкую башку "ящера" с добрых нескольких сотен метров – надо было только знать, когда и куда выстрелить. И сейчас Джонни как раз работал над этим вопросом: он водил головой, пытаясь прислушаться, и делая в голове расчёты возможного передвижения или засады "ящера".
Нет – пожалуй, он-таки его упустил! Лучший заубаркайтер в Зонне-Прима сейчас ни с чем возвращался к своему шаттлу, который стоял на бывшем летнем бельэтаже какой-то дешёвой забегаловки. Хитрый "драк" поводил его кругами по кварталу возле космопорта и исчез там же, где и появился.
Но нет разочарования – лишь вздох облегчения. Джонни достал из внутреннего кармана своей непромокаемой куртки мягкую сигаретную пачку, вытряхнул из неё дешёвую сигариллу и, прикрываясь от жуткого ливня, подкурил. И как раз в тот момент, когда он чиркнул зажигалкой, ослепив свои, привыкшие к темноте, глаза, ему на долю секунды показалось, что "каменный драк" крадётся прямо по "Вторжению" – его личному катеру. Джонни спрятал в карман зажигалку и сузил веки, вглядываясь в чёрный силуэт своего шаттла, стоявшего метрах в тридцати от него. В этот момент вспыхнула очередная молния, осветив мокрый полированный металл "Вторжения" – пусто. Показалось. Что ж, пора домой. Джонни знал, что, если начинает мерещиться, пора сделать паузу и дать себе отдохнуть хотя бы часа четыре.
Ускоренным шагом Белл заскочил в ресторанчик, где с раздражением отмахнулся от предложения выпить кофе, и поднялся на второй этаж, выйдя на бывшую летнюю площадку. "Вторжение" возвышался над заубаркайтером на добрых пять метров, переливаясь каплями дождя в ночном неоновом свете.
Джонни закинул Беовульф за спину и зашагал к кабине, ведя рукой по переливающейся и блестящей поверхности бывшего десантного катера класса "Берсерк". Эта модель устарела лет сорок или пятьдесят назад – Джонни ещё не родился, когда "Вторжение" шквальным огнём расчищал площадки для высадки десанта в мистических и непроходимых джунглях системы Бетельгейзе, и на богом забытом карликовом планетоиде в системе Лакайль-9352, и на крупном астероиде, богатом гелием-3, и вращающемся вокруг Сириуса.
Да и сам Джонни в прошлом принимал непосредственное участие в боях за колонии чуть ли не по всему рукаву Ориона, получив отличный послужной список. И кто знает, каких карьерных высот ему удалось бы достичь в Объединении Боевых Флотов, если бы в 2698-ом году во время боевого задания не случился один серьёзный инцидент, после которого Джонни Белл был комиссован по состоянию здоровья.
После двух лет мытарств по психиатрическим клиникам и реабилитационным центрам, Белл пришёл на службу в Зондерзаубаркайт. Ну, а катер "Вторжение" он взял себе чуть позже прямо со двора их штаб-квартиры, когда около трёх лет назад разбил в хлам свой шаттл "Удар", выданный ему после подписания контракта. В тот момент на борту было трое "ящеров", которые вместе с "Ударом" превратились в одну большую груду металлолома. "Вторжение" к тому моменту был уже давно списан как боевой катер, и использовался заубаркайтерами Нью-Йорка в роли грузового челнока – позволял вместительный отсек, бывший некогда десантным отделением. Так что списанная боевая машина и списанный десантник из Зонне-Прима, как говорится, нашли друг друга. Кажется, Джонни чувствовал какую-то даже необъяснимую связь между собой и этим катером, а потому сразу после того, как шаттл официально поступил в его распоряжение, он постарался ему "навести марафет": сделал полный капремонт, заменил все внутренние панели, добавил несколько "примочек" и дополнительных орудий. Так что сейчас "Вторжение" опять представлял собой грозный боевой катер – машину смерти, с которой вряд ли хотелось бы потягаться даже современным десантным шаттлам класса "Козак".
Белл, не вынимая из кармана куртки пульт, нажал на кнопку, и герметичная дверь в кабину мгновенно подпрыгнула вверх, подняв целый фонтан разноцветных брызг – клёвая фишка для десантного транспорта, когда не знаешь, в какой момент понадобится покинуть борт, и каждая секунда на счету! Уж кто-кто, а Джонни Белл это усвоил навсегда.
Из полумрака кабины на Джонни уставились, загоревшиеся голубым светом, приборы. Белл ловко запрыгнул внутрь и аккуратно нажал на кнопку закрытия переборки. Скинув с плеча штурмовой комплекс, заубаркайтер положил его на специальную подставку рядом с приборной панелью, после чего уселся в жёсткое кресло пилота и привычным движением обхватил левой рукой штурвал, потянувшись свободной рукой к ремню безопасности, как в голубоватом полумраке кабины вдруг мелькнула тень, и тупая боль пронзила затылок Джонни...
– Готовность – две минуты! – проорал пилот в громкоговоритель.
Роттен-фельдфебель Белл, как учили, широко открыл рот и вцепился пальцами в личное оружие, как можно плотнее прижав его к груди. Шум от входа в атмосферу и шквального огня изнутри десантного катера всё нарастал, пока не превратился в сплошной неразборчивый гул, выдавливающий барабанные перепонки. Катер попал в турбулентность и теперь ещё начало сильно трясти. Казалось, ещё мгновение и шаттл просто треснет и развалится на куски. Джонни занервничал и попытался сфокусироваться на сидящем напротив него десантнике – оберроттен-фельдфебеле Тодоровски, который, перехватив взгляд Белла, слегка кивнул ему – мол, "всё в порядке, геноссе, не пропадём!"
В этот момент откидные сидения, на которых располагались десантники, стали автоматически складываться. Белл почувствовал, как тот край сидушки, который примыкал к стенке, стал потихоньку подниматься, а её передний край, располагавшийся у Белла под коленями, стал, наоборот, опускаться вниз, прижимаясь нижней стороной сидения к стенке катера. Уже через мгновение все десантники стояли на ногах, пристёгнутые лишь к общей раме сброса десантными фалами. Это означало только одно: до сброса – пять секунд.
Катер заложил крутой вираж в полусотне метров от земли, звонко выпустил последнюю ленту 36-миллиметровых, после чего пилот резко "провалил люки". Джонни Белл вместе со своим взводом выпал из катера, проскользнув мимо распахнутой створки нижнего люка, и перешёл в свободное падение. До поверхности оставалось около тридцати метров, как у десантников сработали высотомеры, и свободное падение плавно перешло в мягкое скольжение по фалу вниз. Белл, наконец-то, догадался закрыть рот, после чего коротким движением большого пальца правой руки снял свой Беовульф с предохранителя, переведя его на одиночный огонь, и посмотрел вниз. С поверхности земли поднимались короткие струйки дыма, а вся зона высадки в радиусе добрых двухсот метров была полностью выжжена – катер зачистил всё очень добросовестно.
Это был первый боевой вылет Джонни Белла, и сейчас у него слегка проступал холодный пот на лбу и спине. Планета Схизма, система Тау Кита. Богата редчайшими минералами и, как сообщает Гехаймдинст, населена опасными представителями местной фауны. Поверхность планеты представляла собой каменистую равнину с редкой растительностью и острыми причудливыми скалами, обработанными тысячелетней эрозией.
Джонни коснулся ногами поверхности, ловким движением левой руки отщёлкнул десантный фал, после чего отбежал с десяток метров куда-то в сторону и присел на одно колено, вскинув свой штурмовой комплекс. Тоже самое сейчас сделал и весь взвод: периметр был взят под контроль, и десантный катер "Смертник", чуток покрутившись на месте, стал нехотя заходить на посадку...
Уже через три часа жалкие остатки десантного взвода, возглавляемые роттен-фельдфебелем Беллом, вынужденно принявшем на себя командование, спасались от мощной песчаной бури внутри своего десантного катера, попутно отбивая атаки противника.
Рогатые демонические создания с красными горящими глазами и покрытые длинной и вонючей серой шерстью, волнами наседали на несчастный шаттл. Чёрт возьми, это были разумные существа – они, кажется, отдавали друг другу приказы и имели на вооружении лёгкое стрелковое оружие лазерного типа. Их длинные винтовки испускали тонкие красные лучи, отлично проплавляющие защитные жилеты десантников и даже подпаливающие райхеров заживо. Не смотря на приказ об отступлении, проклятая песчаная буря не давала возможности взводу Белла подняться в воздух. Она же, по всей видимости, не давала возможности и этим тварям подогнать свою бронетехнику – так что преимущество в огневой мощи сейчас было всё же у райхеров.
Когда минут через десять-пятнадцать буря осела, выжженное плато было сплошь покрыто пятнами смолистой крови "демонов". Белл на мгновение выглянул в проём открытой герметичной переборки десантного отделения катера, как тут же снова скрылся за бронёй "Смертника" – по ней с шипением моментально проехало несколько лучей "демонов", до сих пор остававшихся в живых. Джонни перехватил свой Беовульф левой рукой, а правой в это время на нём что-то клацнул снизу. Перекинув комплекс опять в правую руку, Белл выставил её в проём вместе с Беовульфом и направил примерно в сторону "демонов", укрывшихся за ближайшей рухнувшей скалой. В катере эхом отозвался хлопок, и в сторону укрытия противника понеслась небольшая ракета на реактивной тяге. Через секунду она с треском разорвалась, разметав под жуткий рёв "демонов" скальную породу в радиусе пары десятков метров.
Пилот "Смертника" моментально бросил рукоятку стационарного крупнокалиберного пулемёта с уже полупустой лентой и заскочил к себе в кабину. Оттуда тут же донеслись щелчки какими-то тумблерами и кнопками: пилот пробовал запустить, забитые песком, двигатели катера и подключить на свой страх и риск вечно клинившую систему раннего автопилотирования – сейчас надо было помочь единственному выжившему из десантной группы перезарядить все бортовые орудия, пока есть время.
Вдалеке, на горизонте, что-то заблестело и в небо стали подниматься струйки чёрного дыма.
– Бронетехника, Кевин, – упавшим голосом вымолвил Белл, вглядевшись из проёма дверной переборки в подёрнутый дымкой горизонт, – Если не поднимемся в воздух прямо сейчас – нам точно конец!
Пилот выдал тираду отборнейшего мата на Дёйче Шпрахе и, бросив ленты боеприпасов, поскакал к себе в кабину, пригнув голову и перепрыгивая через трупы и металлолом внутри катера. В этот момент "Смертник" стал и сам медленно подниматься на автопилоте, слегка притормаживая каждые несколько метров.
– Турбина ускорителя ещё живая, так что стартую с полтинника, готовность – восемь секунд! – прохрипел громкоговоритель в десантном отделении.
Белл бросил свой уже пустой штурмовой комплекс, подскочил к открытой десантной переборке и схватился левой рукой за поручень. В этот момент по корпусу катера прошёл короткой полосой испепеляющий огонь неизвестного оружия "демонов" – их первый бронетранспортёр успел-таки подобраться на расстояние выстрела!
В левом боку, чуть ниже грудной клетки, роттен-фельдфебеля что-то обожгло, и он автоматически прижал туда правую руку, которую уже занёс, было, для удара по кнопке закрытия переборки. Защитный жилет уже успел в мгновение ока оплавиться и даже легонько вспыхнуть на долю секунды, тут же погаснув – значит, точно попали! Белл левой рукой сжал покрепче поручень, а правой всё же хлопнул со всей силы по кнопке закрытия десантного отделения, оставив на ней кровавый след. Переборка шумно захлопнулась и над ней на табло загорелась надпись: "Дихтайт Видехергештельд". В этот момент "Смертник" дёрнуло, и катер стал резко набирать скорость, устремляясь на орбиту Схизмы. Ускорение давило обливающегося потом Джонни от переборки к задней стенке катера. Собрав всю силу воли в кулак, он изо всех сил уцепился за поручень, по которому медленно сполз на пол, свернулся в позу эмбриона, зажимая обеими руками хлеставшую кровь, и тут же отключился...
Обнюхивая голову заубаркайтера, "ящер" тихонько зашипел. Беовульф лежал на расстоянии вытянутой руки, но Джонни Белл не мог даже пошевелиться...
Унтершар-фельдфебель Белл шагнул в темноту кубрика и включил свет:
– Отделение, подъём! Красный код!
Десантники стали резво вскакивать со своих коек и натягивать форму.
– Час назад, – продолжал тем временем Белл, – наш десантный крейсер "Могильщик", направляющийся в Эпсилон Эридана, столкнулся с искусственным объектом неизвестного происхождения. Наличие жизни сканированием подтверждено не было. Штандартен-капитан Морган принял решение высадить на объект десантную группу.
Отделение уже оделось, выстроилось в проходе между койками и внимательно слушало своего командира.
– Объект представляет собой прозрачный куб с длиной ребра около тридцати метров, внутри которого находятся несколько пустых коридоров и помещений. Предназначение объекта неизвестно, информация о его создателях также отсутствует. Наша задача: высадиться, взять под контроль объект, убедиться в его безопасности и удерживать всё под контролем до прибытия группы исследователей – они уже собираются. Фраген?
Десантники дружно выпалили:
– Никак нет, херр унтершар-фельдфебель!
Джонни Белл с каменным выражением лица приподнял правую руку и указал большим пальцем себе за спину:
– В оружейку! Через двадцать минут стартуем...
Механический манипулятор завинтил оставшиеся крепления шлюзового рукава и как-то нерешительно отъехал в сторону, после чего сложился, заняв своё место в защитном кожухе.
– Роттен-фельдфебель Миллер, – обернулся на одного из десантников Белл, всё это время наблюдавший за процессом сборки шлюзового коридора по монитору.
Миллер скинул чехол с компактной десантной пилы, кивнул стоявшим слева и справа бойцам, и они втроём рванули из предшлюзовой камеры к шлюзу.
Белл снова перевёл взгляд на монитор: вот трое инженеров добежали по шлюзовому рукаву до неизвестного объекта, после чего роттен-фельдфебель включил пилу и вгрызся ею в стенку "куба". Двое других инженеров в это время закладывали детонирующий шнур вокруг пропилов. Спустя минут пять, Миллер оглянулся на камеру наблюдения и поднял вверх большой палец. Инженерная группа быстрым шагом отступила назад по коридору, и вскоре уже появилась в предшлюзовой камере.
– Взрывай! – скомандовал Джонни, как только за ними опустилась шлюзовая переборка.
Миллер достал из кармашка на своём защитном жилете детонатор и нажал кнопку. На мониторе было видно, как обломки прозрачной стены "куба" разлетелись по всему шлюзовому рукаву. Белл опустил себе на лицо фильтрационную маску:
– Выдвигаемся!..
Искажённые звуки в звенящей тишине таинственного объекта давили на подсознание. Джонни не понимал, что происходит: как только десантники вломились в "куб", с их разумом стали твориться какие-то странные вещи. Многочисленные прозрачные стенки и перегородки "куба" искажали реальность и, как будто специально показывали десантникам всю мощь Вселенной.
Джонни скомандовал первой группе взять под контроль один из длинных коридоров, идущих через весь объект, вторую рассредоточил по помещениям, рядом с центром "куба", а сам шагнул в относительно просторное центральное помещение, посередине которого возвышалось подобие какого-то пульта или чего-то в этом роде. Джонни осторожно подошёл к торчащему из пола прозрачному параллелепипеду. На нём не было ни надписей, ни каких-либо других опознавательных знаков. Лишь маленькая белая пирамидка, стоящая на такой же беленькой тоненькой ножке. Белл наклонился и рассмотрел её со всех сторон – идеально гладкая поверхность. Рука как-то сама потянулась к ней, и Джонни дотронулся пальцами в перчатке до одной из её стенок.
В этот же момент невидимая сила обрушилась на него откуда-то сверху и прижала к полу. Краем глаза унтершар-фельдфебель увидел падающих, как подкошенных, десантников в соседнем помещении. Следом за ними почему-то взмыли под потолок коридора десантники из первой группы. Гравитационные поля внутри "куба" бушевали и меняли свои вектора каждую долю секунды. Рация в ухе Белла почему-то молчала, и он мог только наблюдать за тем, как его отделение, в буквальном смысле, телепает по всему объекту – десантники бились о все поверхности "куба", в то время, как в центральном зале, где находился Джонни, гравитация упорно тянула его лишь в одном направлении.
Спустя десять секунд гравитационные возмущения прекратились и тела десантников стали плавно дрейфовать по многочисленным коридорам и помещениям "куба". Но Джонни Белл всё так же оставался плотно прижатым к прозрачному полу. В его голове внезапно стали улетучиваться все мысли, а разум обрёл спокойствие и забыл обо всём. Джонни смотрел сквозь гигантскую призму "куба" куда-то в далёкий космос. Звёзды, будто бы, то приближались, то отдалялись, в зависимости от того, на какой из них Белл фокусировал свой взгляд. В его душе сейчас воцарялся мир и абсолютный покой, и ему казалось, что он входит в полное единение со Вселенной и тёмной материей. Он стал явственно ощущать вибрацию от колоссального напряжения в нейтронных звёздах, отчётливо слышал низкий внутренний гул ближайших сверхновых, чувствовал едва заметное трение пылинок в кольцах планет, как будто они были продолжением его тела, и даже мог определять местонахождение "чёрных дыр" по их манящей гравитации.
Его защитный жилет вплавлялся в прозрачную поверхность пола, постепенно распадаясь на элементарные частицы – ещё чуть-чуть подождать, и Джонни навсегда растворится в бескрайнем космосе и полетит фотоном света в вечную пустоту. Казалось, что уже нет никакого унтершар-фельдфебеля Джонни Белла – он переставал ощущать свою личность и сковывающее её физическое тело...
"Ящер" всё крепче сжимал свою рельефную каменную лапу на шее заубаркайтера. "Это ещё не конец, коварная тварь!" – промелькнула мысль в голове у Джонни, как вдруг всё потухло...
Десантный крейсер "Инферно" приближается к двойной звёздной системе Коперник, она же – 55 Рака. По предварительным расчётам Союза Научно-Исследовательских Институтов на её безжизненной экзопланете Е ожидались благоприятные условия для создания форпоста. На нём потом будет проходить ремонт и дозаправка гёттервагенов, направляющихся для исследования отдалённых Новых Миров. Сейчас крейсер вышел на орбиту планеты и сбросил в её атмосферу около тридцати десантных катеров класса "Центурион-Б". Тремя из них командовал унтергаупт-лейтенант Джонни Белл. Все шаттлы без происшествий добрались к зоне высадки и приземлились без предварительной зачистки местности. Двери катеров распахнулись и на песчаную планету высыпал целый батальон десантников 14-го Флота.
– Взвод А, внимание! – среди всеобщего шума поднял руку Джонни, – Наша задача – разведка на двадцать километров вглубь. Уже через два дня здесь должно быть начато строительство форпоста! Так что, шевелите копытами!
Десантники из взвода А заорали на все голоса и затрясли своими Беовульфами.
– Оберроттен-фельдфебель Бейли, твоё звено в дозор – двести метров! Купер в арьергарде, я с остальным взводом по центру! Выдвигаемся! – Белл указал рукой направление.
Бейли с ещё двумя десантниками передали свои рюкзаки сослуживцам, перекинули штурмовые комплексы через плечо и рванули в указанном направлении. Джонни Белл чуть задержался, поправляя свою фильтрационную маску, но тут же зашагал вместе со всеми.
Планета Е оказалась очень жаркой и даже не верилось, что здесь вообще может зародиться какая-то жизнь. Взвод Белла шагал по спрессованному красноватому песку, перебираясь через невысокие и пологие песчаные дюны. Через пару часов Джонни планировал привал на ночь: завтра с утра останется пройти около трёх километров до отмеченного на карте периметра, после чего за ними прилетят катера. Так что сейчас самое главное – продержаться ночь в этой пустыне, а утром уже всё должно пройти, как по маслу! Размышления Белла прервал шум в радионаушнике каски – доклад от головного дозора:
– Лейтенант, в песках наблюдаем строения, похожие на пирамиды!
Бел поднял руку:
– Стоп!
Десантники резко остановились, как вкопанные, но тут же мгновенно присели на одно колено, ощетинившись Беовульфами вкруговую. Белл прижал шлем со стороны рации ближе к уху:
– Бейли, что за строения? Наблюдаете какие-либо формы жизни?
– Никак нет, лейтенант, никого не видно. Песок заканчивается в сотне метров от пирамид – дальше начинается саванна.
– Ждите, сейчас буду! – Джонни жестом поднял пару человек, и лёгкой трусцой побежал вместе с ними к головному дозору.
Перебежав очередной бархан, Белл увидел залёгших на гребне песчаного холма дозорных. Он добежал к ним и плюхнулся рядом с Бейли в горячий песок:
– Так, что тут у вас?
Фельдфебель молча передал ему бинокль. Белл приложил его к стеклу фильтрационной маски и стал крутить колёсико фокусировки. Бинокль вывел изображение такого же самого песчаного пейзажа, за которым плавно начиналась саванна с какими-то невысокими и полусухими травами и кустарниками. Пустыня поглощала растительность, и как раз на этом стыке застыли две пирамиды из красно-оранжевого камня – одна чуть побольше, а одна чуть поменьше. Между ними было что-то вроде моста: каменные колонны тянулись от пирамиды до пирамиды, а поверх колонн кое-где лежали такие же каменные перекрытия. Рядом с мостом торчали из песка, обрушившиеся сверху, куски каменных блоков. Белл просмотрел весь мостик и сфокусировал бинокль на дальней пирамиде, где был единственный вход, наблюдаемый из этой точки. Увеличение. Ещё увеличение до самого максимума...
– Чёрт возьми, Бейли! Там кто-то ходит!
Оберроттен-фельдфебель выхватил другой бинокль у одного из дозорных, приложил его к своей маске и стал наводить фокус на тот же вход, который сейчас просматривал Джонни.
– Я ничего не вижу... Там темно внутри...
Белл положил свой бинокль на песок перед собой и обернулся к прибежавшим вместе с ним десантникам:
– Йозеф, Эрик! Бегом на ту дюну и просмотрите вход во вторую пирамиду!
Они молча кивнули и стали отползать назад за гребень холма, где уже вскочили на ноги и понеслись на дюну, с которой мог хорошо просматриваться вход в ближайшую пирамиду. Джонни провёл их взглядом, пока они не перескочили ближайшую песчаную насыпь и не пропали из вида.
Белл опять поднёс к глазам бинокль и стал наблюдать за входом. Прошло несколько минут.
– Эрик, приём! – прошептал Джонни в рацию, но ему никто не ответил, – Йозеф, мать твою, на связь, боец! Оберштурм-шутце Эрик Мозер, на связь, приём!
Белл занервничал, кинул на песок бинокль, и отполз назад. Откинув крышку наручного десантного модуля, он быстро внёс туда какие-то данные, после чего прижал покрепче к уху радионаушник:
– "Альфа-2" вызывает "Инферно"!
– "Инферно" на связи! – ответили Джонни Беллу по рации.
– Обнаружены искусственные строения с визуально наблюдаемым движением внутри. Мозер и Шнайдер были направлены мною на разведку, но с ними пропала связь. Нуждаюсь в дальнейших распоряжениях!
– Принято, "Альфа-2"! Говорит оберштурмбанн-капитан Шольц. Высылаю к вам "Ярость" – с его помощью зачистите строения! По поводу пропавшей разведки, я рекомендую немедленно отправить за ними эвакуационную группу или же дождаться катера и осмотреть потом местность с воздуха.
– Плюс.
Джонни пересёкся взглядом с Бейли, внимательно следившим за докладом своего командира, но, к сожалению, не слышавшем ответов командования:
– Высылают нам в помощь катер, – лаконично прокомментировал свой диалог Белл. После чего немного помолчал, что-то обдумывая, и добавил:
– Так, Бейли, бери сейчас всех, кто здесь находится, и немедленно двигайтесь за Эриком и Йозефом. Выполнять!
Бейли молча кивнул и отполз в сторону вместе с другими десантниками из своего звена.
– Купер, приём! – снова обратился к рации Белл.
– Купер на связи!
– Фельдфебель, поднимай взвод и бегом ко мне! Полная боевая!
– Купер принял! Уже в движении!
Джонни опять осторожно выполз на вершину бархана и принялся рассматривать в бинокль пирамиды – ни намёка на какое-либо движение. Полежав ещё немного, он нерешительно поднялся на ноги во весь рост. Внезапно послышались выстрелы, в рации что-то захрипело и послышался взволнованный голос оберроттен-фельдфебеля Купера:
– Лейтенант, контакт! Повторяю – мы атакованы, завязался бой!
Джонни прижал шлем ближе к уху:
– Бейли! Купер атакован, возвращайтесь немедленно!
– Принято! Разворачиваемся, лейтенант! – прошипела рация.
– Нашли Йозефа? Бейли, вы обнаружили Мозера и Шнайдера?
– Контакт! – неожиданно захрипела в ответ рация голосом Бейли.
Джонни сдёрнул с плеча свой Беовульф и стремглав понёсся в сторону дозора, логично рассудив, что Купер сейчас с целым взводом, а поэтому он сейчас и сам отобьётся в отличии от Бейли.
Перескочив через очередную дюну, Джонни увидел лежащего в собственной крови Эрика и оберроттен-фельдфебеля Бейли. Один из дозорных, на котором ещё была фильтрационная маска, врукопашную отбивался от остальных десантников. Белл сбежал с пригорка и всем своим весом протаранил Шнайдера. Тот отлетел на добрый метр, после чего подвёлся на ноги, выхватив мессер, и кинулся с ним на Белла. Джонни нажал на спусковой крючок – очередь пробарабанила по защитному жилету, но обезумевшего Йозефа это не остановило. Поджав губы, Джонни щёлкнул флажком перевода темпа стрельбы, и приложился, прицеливаясь, к Беовульфу. Один точный выстрел в шею нападавшего, и он рухнул наземь. Дозорный в маске в этот момент как-то неловко переступил с ноги на ногу, чем и воспользовался Бейли, сорвав с него маску.
"Да что тут вообще происходит?" – с ужасом подумал Джонни, заметив труп второго дозорного, который лежал, как и Эрик, неподалёку.
– Немедленно прекратить! – Белл резко направил штурмовой комплекс на боровшихся десантников.
Удивительно, но десантники прекратили бороться, одновременно повернувшись в сторону своего командира и, медленно перебирая ногами, пошли прямо на него.
– Стоп! – решительно гаркнул Джонни. Всем своим видом он показывал, что готов стрелять, но это никого не остановило. Вдруг рация зашумела незнакомым голосом:
– Маску не снимать! Слышите? Не снимать маску!
В это же мгновение, наконец-то, прекратилась, шедшая за спиной Белла, хаотичная стрельба.
"Ну, и где же чёртов катер?" – возник в голове Белла нетерпеливый вопрос, пока Джонни аккуратно отступал повыше на дюну, держа двоих обезумевших десантников из своего взвода на прицеле. Ещё шажок и теперь он может увидеть... Нет, это больше напоминало какой-то бред: справа от него, где-то в низине, расстилалось поле боя. Тела десантников лежали повсюду вперемешку с ещё какими-то неизвестными телами, а повсюду были разбросаны фильтрационные маски...
Вдруг один из наступающих на Белла десантников резко дёрнулся вперёд, и Джонни инстинктивно нажал на спусковой крючок. Очередь из Беовульфа положила обоих. Джонни присмотрелся к телам – слегка сползают вниз по песчаному склону, но неподвижны – опасности нет. Белл перевёл взгляд обратно в долину, силясь рассмотреть, кого, кроме самих себя, успели покрошить павшие боевые побратимы. Тут-то он и вспомнил о брошенном на другой дюне бинокле.
В этот момент из-за бархана, что был между ним и долиной, где полёг почти весь взвод А, показалась чья-то голова. Джонни довернул в ту сторону корпус и присел на одно колено, заняв оборонительную позицию. Вскоре на вершину бархана вышло какое-то гуманоидное существо – туловище, две ноги, две руки, голова. Обрывки давно истлевшей одежды легонько развивались на ветру, обнажая иссохшее, как у мумии, тело. Вслед за этим существом, показалось второе – похожее. Потом третье, четвёртое, десятое... А потом показался один из десантников взвода А, который шёл таким же неуклюжим шагом, как и "мумии", волоча за собой на ремне штурмовой комплекс. На нём маски тоже не было.
Джонни не спеша настроил на прицеле сектор стрельбы и тут же открыл огонь. Когда в первом шнеке с основным калибром закончились все патроны, Белл просто вскочил на ноги, отстёгивая пустой шнек и, уже на бегу, примкнул к Беовульфу запасной. Джонни нёсся в сторону пирамид, надеясь до прибытия подкрепления забаррикадироваться внутри помещения хоть с какими-то стенами. Сбежав по крутому склону дюны до мостика, Белл остановился, чуть расширил сектор стрельбы на прицеле, и отстрелял ещё один шнек по каким-то местным "мумиям", вперемешку с зомбированными десантниками из его взвода, переваливающимися через песчаный бархан. Последний, третий, шнек основного калибра, забитый трассирующими патронами, с приятным металлическим щелчком примкнул к Беовульфу – после него оставался только дробовик. Ну, или две небольших ракеты, применявшихся для уничтожения бронетехники противника – Джонни всё ещё решал, стоит ли ему разнести ракетой стену в одной из пирамид, чтобы завалить за собой вход? Белл сейчас как раз и бежал по занесённому мелким песком мостику ко входу в ближайшую пирамиду. До зияющей мраком двери оставалось около пяти метров, как из неё стали появляться точно такие же иссохшие скелеты, как и те, что преследовали Джонни ещё с песчаных холмов. Джонни Белл резко присел и открыл по ним беглый огонь.
"Без шансов", – мелькнуло у него в голове, – "Бежать некуда, а боеприпасов на всех не хватит..."
Унтергаупт-лейтенант отбивался как тигр в течение нескольких минут, и уже даже перешёл на дробовик, как внезапно его кто-то схватил за голову и сдёрнул с него фильтрационную маску. Джонни резко вскочил на ноги, и, вложив всю свою силу в удар, с разворота мощно приложил прикладом одну из "мумий", державших сейчас маску Белла в своей костлявой руке. В этот момент в рации включился и зашипел динамик:
– Белл, мы на подлёте! Видим тебя!
Джонни бросил взгляд в том направлении, откуда он пришёл со своим взводом, и увидел в белёсом небе серый "Центурион-Б", приближающийся к пирамидам. Вдруг пальцы Джонни Белла непроизвольно расслабились, и унтергаупт-лейтенант выронил своё оружие. Глаза начали обильно слезиться, а лицевые мышцы сами собой судорожно сокращались. Джонни уже понимал, что он только что вдохнул отравленный воздух и с этого момента стал сам превращаться в одно из этих ужасных существ. Мозг всё ещё пытался бороться, но руки и ноги уже не подчинялись центральной нервной системе и жили своей отдельной жизнью, ведя ещё полуживого унтергаупт-лейтенанта Белла в ближайшую группу зомбированных. Там на него смотрели пустые и высохшие глазницы, но никто из "мумий" уже не тянул к нему свои конечности с застывшими и скрюченными пальцами.
Внезапно разум Джонни Белла извлёк из своих глубин какие-то странные воспоминания, которые он априори не мог помнить, так как попросту не переживал все эти сцены, почему-то всплывающие сейчас у него в голове.
Сначала разум нарисовал ему каких-то рослых киборгов, ворвавшихся в одну из пирамид. Они молниеносно двигались между стеллажами с неизвестным оборудованием, обстреливая со всех сторон Джонни, спрятавшегося за каким-то укрытием...
Потом Белл увидел космическое пространство, в котором медленно двигались громадные корабли. Внешне они напоминали во много крат увеличенные райхерские гёттервагены, а на их бортах была неизвестная Джонни Беллу символика в виде древнегреческой буквы "омега", в центре которой находилась футаркская руна "альгиз". Рядом с кораблями материализовывались ослепительные энергетические сгустки, из которых появлялись какие-то механические объекты, постоянно перестраивавшие свою форму и искажавшие какими-то искусственными волнами пространство. Когда такая очередная волна докатилась до Джонни, он вдруг почувствовал, как его плоть прямо на глазах отслаивается от костей, а потом постепенно распадается на атомы...
Вскоре разум Белла стал отключаться. Он уже не воспринимал окружающий его пейзаж как нечто чужеродное, а многочисленная толпа зомбированных воспринималась им как родная семья. Зрение постепенно блекло и обесцвечивалось по всем цветовым спектрам, кроме красного. И вот уже Джонни не чувствовал ничего, кроме, пока что кроткого, желания впиться зубами в живую и ещё шевелящуюся плоть – никаких других мыслей в его голове не осталось...
... – Вон он, вон он! – замахал свободной от управления катером рукой в сторону пирамид пилот "Ярости", – Готовность – полминуты!
Два исследователя прильнули к единственному иллюминатору в пустом десантном отсеке и с нескрываемым переживанием наблюдали, как один из десантников взвода А отстреливается от наседающей толпы зомби.
– Чёрт тебя побери, Гельмут! – исследователь в десантном шлеме неожиданно ткнул в бок своего коллегу, – Ему сейчас сорвут маску! Белл, мы на подлёте! Видим тебя! – закричал он уже в рацию.
– Да откуда я мог это знать вообще? – развёл руками второй, – Гехаймдинст и Департамент Безопасности сказали, что всё чисто, опасности нет, воздушная смесь пригодна для дыхания...
– Да уж! Пригодна, но явно неполезна, – саркастично отозвался первый исследователь, – Мда, не повезло беднягам... Нынешний 2698-ой год вообще какой-то неудачный… Профессор Герберт Вайсс, кстати, сказал, что когда-то тут была разумная цивилизация, которую сгубила их тяга к генной инженерии.
– Что? Я такого не слышал!
– Чаще надо в лаборатории бывать! Вайсс говорит, что они могли создавать какое-то биологическое оружие, которое потом вышло у них из-под контроля, и заразило всю их цивилизацию.
– Ой, да какая нам разница? Построим форпост под куполом и всё! – отмахнулся, как от назойливой мухи, второй исследователь, – Главное сейчас того бедолагу в Гезундхайт успеть отвезти, чтоб его откачали! Хотя, даже и не знаю – стоит ли? У него, как-никак, сегодня тут весь взвод полёг – это не шутки...
В этот момент внутри катера поднялся шум – пилот приступил к зачистке...
Нехотя разжав лапу, "ящер" ещё раз обнюхал запрокинутую голову Джонни Белла, после чего с недоверием лизнул его лицо своим шершавым языком. Убедившись, наконец, что заубаркайтер действительно мёртв, "каменный драк" не торопясь сполз в моторный отсек, из которого пролез через заранее пробитое им отверстие в бывшее десантное отделение катера. Дойдя до герметично закрытого верхнего аварийного люка, "ящер" на мгновение оцепенел, прислушиваясь к звукам снаружи шаттла.
Убедившись, что вокруг "Вторжения" никого нет, "ящер" неуклюже подвёлся на задние лапы, пытаясь дотянуться мордой к люку, на который Белл почему-то установил в своё время кодовый замок. Осторожно потыкавшись в запертый люк мордой, "ящер" недовольно зашипел. Спустя мгновение он, как бы неохотно, протянул свою переднюю лапу к панели замка и вдруг начал вводить цифры! Люк аккуратно откинулся в сторону, и на "ящера", устремившегося наружу из катера, брызнули первые капли бесконечного, непрекращающегося дождя...
За последние столетия райхеры, жившие на Эрде, привыкли ко тьме. Космическая эра и, последовавшая за ней, экспансия раскрыла не только новые возможности, но и новые опасности. Когда колонизаторы Фиртес Райха впервые ступали на очередную планету, то зачастую оказывалось, что она уже населена какими-либо примитивными и полуразумными формами жизни. Райхеров такие мелочи не беспокоили – они нуждались в колоссальных количествах ресурсов, чтобы продолжать исследования космоса в своей стремительно развернувшейся экспансии. Поэтому всё, что оставалось местным аборигенам – беспрекословно исполнять правила и законы новых хозяев своей планеты. Взамен они получали обширную резервацию и федеральный статус "Нётиг", оберегавший их популяцию на федеральном уровне. Однако, если аборигены противились вторжению райхеров, то в дело вступало Объединение Боевых Флотов, задачей которого как раз являлась нейтрализация угрозы или же её блокирование, если речь шла исключительно о колонии по добыче ресурсов. Естественно, многие представители других планет пытались партизанить и вести войну за свою свободу и независимость, но все их попытки, рано или поздно, были обречены на провал – технический прогресс и численное превосходство было за Райхерами.
Биокуполы над ресторштадтами на Эрде должны были не только навести порядок в хаосе запусков и приземлений Штерненфлотте, но и защитить от большей части недовольных аборигенов с экзопланет, тайно проникающих на астрошиффы. Однако, многолетние диверсии своих и чужих, а также слои атмосферы, отравленные промышленными выбросами, всё же внесли свои коррективы – все купола в восстановленных на Эрде городах потускнели и почти перестали пропускать свет. И если шлюзовые комплексы куполов выявляли при сканировании "зайцев" на кораблях, то против созданий с далёкой планеты в созвездии Тельца всё было бессильно!
Это были, внешне похожие на рептилий, полуразумные существа, которые относились к кремниевой форме жизни – по природному происхождению они представляли собой то ли камень, то ли какой-то неизвестный металл. Не смотря на обманчивую внешнюю угловатость своего тела, "ящеры" были крайне пластичными, что делало их весьма изобретательными по части маскировки. Обнаружить, затаившегося на корабле, "ящера", который во время маскировки мог принимать самые причудливые позы и почти любые объёмные формы, было практически нереально – он легко сливался с многочисленными механизмами, трубами и приборами в машинном отделении. Наверное, именно благодаря таким широким возможностям для маскировки, "драки" и облюбовали себе различные технические и подсобные помещения на астрошиффах. Пребывая в состоянии гибернации, они летели на Эрде. На орбите они незаметно перебирались на шаттлы и, оказавшись в космопорте, осторожно покидали своё убежище, ловко шныряя во мгле многочисленных канализационных и водосточных сооружений.
В Нью-Йорке именно Манхэттен давал им необходимое укрытие, чтобы добраться незамеченными из космопорта в жилые кварталы ресторштадта, где обитали их жертвы – представители Райхсрегирунга, сотрудники военной промышленности и просто крупные бизнесмены. Каким-то непостижимым образом "ящер" всегда являлся за определённой персоной в Фиртес Райхе. И, если он уже брал след, то спасения от него уже, практически, не было. Жизнь же тех немногочисленных счастливчиков, переживших нападение "ящера", уже никогда не оставалась прежней, превращаясь в бесконечную череду переездов и перелётов – зная, что попал к "дракам" в "чёрный список", мало кто рисковал оставаться на прежнем месте в ожидании повторного покушения.
Так что, когда райхеры осознали, что львиная доля всех диверсий и громких убийств совершается именно "ящерами", Райхсрегирунг решил сформировать Зондерзаубаркайт – военизированную структуру, бравшую на себя ответственность за пресечение любых попыток распространения "ящеров" в обитаемых Мирах. Практически на каждой планете были бывшие десантники, участвовавшие в боевых действиях по всем исследованным секторам рукава Ориона, или же напрочь отмороженные боевики и головорезы многочисленных криминальных группировок, которые только что вышли на свободу – они-то и вербовались в заубаркайтеры, так как те, кто провёл большую часть своей жизни в компании смерти, буквально чуяли присутствие "ящеров", а потому довольно эффективно занимались их выслеживанием и уничтожением. Зондерзаубаркайт подчинялся напрямую Верхней Палате Райхсрегирунга, и сенаторы никогда не ограничивали заубаркайтеров как в их правах, так и в их средствах и методах борьбы с "каменной чумой" – главное, чтоб был результат.
Ну, а сейчас мокрые плащи, спешащих по своим делам, райхеров мельтешили перед глазами одного из таких охотников на "каменных драков" – Джонни Белла.
Это был чуть выше среднего роста мужчина с довольно худощавым телосложением. Одет он был в короткую прорезиненную жёлтую куртку на молнии и с небольшим капюшоном, чёрные кожаные штаны и крепкие белые берцы с бордовыми вставками. Сзади на куртке была большая и рельефная чёрная надпись "SONDERSAUBERKEIT", а на её рукавах в районе плеч находились логотипы этой службы в виде германского геральдического щита с большой футаркской руной "дагаз" по его центру, в которую были вписаны меч, пара рун "соулу" и государственная эмблема – "свастика" со скруглёнными лучами. Пластиковая молния на куртке была застёгнута лишь до половины, а потому из-под неё отчётливо выглядывала серая матовая кираса – такую броню скрытого ношения ещё можно было увидеть на оперативных агентах из Контрразведки.
Джонни в этом году уже разменял четвёртый десяток, и его внешность явно указывала на то, что жизнь успела его хорошенько потрепать: из-под капюшона немного просматривался лоб с парой неглубоких морщин и коротко подстриженными волосами с заметной проседью, трёхдневная щетина на лице скрывала несколько крупных шрамов на подбородке, а его внимательные светло-серые глаза с лёгким прищуром смотрели на этот мир полным подозрительности взглядом.
Белл взял след "ящера" ещё с космопорта, когда заметил вышедшую из маскировки фигуру "драка", тут же нырнувшую незаметно для всех в ближайшую ливнёвку.
Нельзя сказать, что "ящеры" отличались небольшими размерами. Напротив, их размеры соответствовали размерам среднего человека, а иногда и крупнее его. Вот только в каменных джунглях ресторштадта, где теперь всегда ночь, отличить развалившуюся кирпичную кладку от замаскировавшегося "ящера" было почти невозможно до тех пор, пока ты не подойдёшь к нему на расстояние его же смертельного броска. Но у Джонни было преимущество, позволявшее держать безопасную дистанцию – Беовульф-Гекёртц, облегчённая версия штурмового десантного комплекса. Всего несколько попаданий из основного калибра могли разнести крепкую башку "ящера" с добрых нескольких сотен метров – надо было только знать, когда и куда выстрелить. И сейчас Джонни как раз работал над этим вопросом: он водил головой, пытаясь прислушаться, и делая в голове расчёты возможного передвижения или засады "ящера".
Нет – пожалуй, он-таки его упустил! Лучший заубаркайтер в Зонне-Прима сейчас ни с чем возвращался к своему шаттлу, который стоял на бывшем летнем бельэтаже какой-то дешёвой забегаловки. Хитрый "драк" поводил его кругами по кварталу возле космопорта и исчез там же, где и появился.
Но нет разочарования – лишь вздох облегчения. Джонни достал из внутреннего кармана своей непромокаемой куртки мягкую сигаретную пачку, вытряхнул из неё дешёвую сигариллу и, прикрываясь от жуткого ливня, подкурил. И как раз в тот момент, когда он чиркнул зажигалкой, ослепив свои, привыкшие к темноте, глаза, ему на долю секунды показалось, что "каменный драк" крадётся прямо по "Вторжению" – его личному катеру. Джонни спрятал в карман зажигалку и сузил веки, вглядываясь в чёрный силуэт своего шаттла, стоявшего метрах в тридцати от него. В этот момент вспыхнула очередная молния, осветив мокрый полированный металл "Вторжения" – пусто. Показалось. Что ж, пора домой. Джонни знал, что, если начинает мерещиться, пора сделать паузу и дать себе отдохнуть хотя бы часа четыре.
Ускоренным шагом Белл заскочил в ресторанчик, где с раздражением отмахнулся от предложения выпить кофе, и поднялся на второй этаж, выйдя на бывшую летнюю площадку. "Вторжение" возвышался над заубаркайтером на добрых пять метров, переливаясь каплями дождя в ночном неоновом свете.
Джонни закинул Беовульф за спину и зашагал к кабине, ведя рукой по переливающейся и блестящей поверхности бывшего десантного катера класса "Берсерк". Эта модель устарела лет сорок или пятьдесят назад – Джонни ещё не родился, когда "Вторжение" шквальным огнём расчищал площадки для высадки десанта в мистических и непроходимых джунглях системы Бетельгейзе, и на богом забытом карликовом планетоиде в системе Лакайль-9352, и на крупном астероиде, богатом гелием-3, и вращающемся вокруг Сириуса.
Да и сам Джонни в прошлом принимал непосредственное участие в боях за колонии чуть ли не по всему рукаву Ориона, получив отличный послужной список. И кто знает, каких карьерных высот ему удалось бы достичь в Объединении Боевых Флотов, если бы в 2698-ом году во время боевого задания не случился один серьёзный инцидент, после которого Джонни Белл был комиссован по состоянию здоровья.
После двух лет мытарств по психиатрическим клиникам и реабилитационным центрам, Белл пришёл на службу в Зондерзаубаркайт. Ну, а катер "Вторжение" он взял себе чуть позже прямо со двора их штаб-квартиры, когда около трёх лет назад разбил в хлам свой шаттл "Удар", выданный ему после подписания контракта. В тот момент на борту было трое "ящеров", которые вместе с "Ударом" превратились в одну большую груду металлолома. "Вторжение" к тому моменту был уже давно списан как боевой катер, и использовался заубаркайтерами Нью-Йорка в роли грузового челнока – позволял вместительный отсек, бывший некогда десантным отделением. Так что списанная боевая машина и списанный десантник из Зонне-Прима, как говорится, нашли друг друга. Кажется, Джонни чувствовал какую-то даже необъяснимую связь между собой и этим катером, а потому сразу после того, как шаттл официально поступил в его распоряжение, он постарался ему "навести марафет": сделал полный капремонт, заменил все внутренние панели, добавил несколько "примочек" и дополнительных орудий. Так что сейчас "Вторжение" опять представлял собой грозный боевой катер – машину смерти, с которой вряд ли хотелось бы потягаться даже современным десантным шаттлам класса "Козак".
Белл, не вынимая из кармана куртки пульт, нажал на кнопку, и герметичная дверь в кабину мгновенно подпрыгнула вверх, подняв целый фонтан разноцветных брызг – клёвая фишка для десантного транспорта, когда не знаешь, в какой момент понадобится покинуть борт, и каждая секунда на счету! Уж кто-кто, а Джонни Белл это усвоил навсегда.
Из полумрака кабины на Джонни уставились, загоревшиеся голубым светом, приборы. Белл ловко запрыгнул внутрь и аккуратно нажал на кнопку закрытия переборки. Скинув с плеча штурмовой комплекс, заубаркайтер положил его на специальную подставку рядом с приборной панелью, после чего уселся в жёсткое кресло пилота и привычным движением обхватил левой рукой штурвал, потянувшись свободной рукой к ремню безопасности, как в голубоватом полумраке кабины вдруг мелькнула тень, и тупая боль пронзила затылок Джонни...
– Готовность – две минуты! – проорал пилот в громкоговоритель.
Роттен-фельдфебель Белл, как учили, широко открыл рот и вцепился пальцами в личное оружие, как можно плотнее прижав его к груди. Шум от входа в атмосферу и шквального огня изнутри десантного катера всё нарастал, пока не превратился в сплошной неразборчивый гул, выдавливающий барабанные перепонки. Катер попал в турбулентность и теперь ещё начало сильно трясти. Казалось, ещё мгновение и шаттл просто треснет и развалится на куски. Джонни занервничал и попытался сфокусироваться на сидящем напротив него десантнике – оберроттен-фельдфебеле Тодоровски, который, перехватив взгляд Белла, слегка кивнул ему – мол, "всё в порядке, геноссе, не пропадём!"
В этот момент откидные сидения, на которых располагались десантники, стали автоматически складываться. Белл почувствовал, как тот край сидушки, который примыкал к стенке, стал потихоньку подниматься, а её передний край, располагавшийся у Белла под коленями, стал, наоборот, опускаться вниз, прижимаясь нижней стороной сидения к стенке катера. Уже через мгновение все десантники стояли на ногах, пристёгнутые лишь к общей раме сброса десантными фалами. Это означало только одно: до сброса – пять секунд.
Катер заложил крутой вираж в полусотне метров от земли, звонко выпустил последнюю ленту 36-миллиметровых, после чего пилот резко "провалил люки". Джонни Белл вместе со своим взводом выпал из катера, проскользнув мимо распахнутой створки нижнего люка, и перешёл в свободное падение. До поверхности оставалось около тридцати метров, как у десантников сработали высотомеры, и свободное падение плавно перешло в мягкое скольжение по фалу вниз. Белл, наконец-то, догадался закрыть рот, после чего коротким движением большого пальца правой руки снял свой Беовульф с предохранителя, переведя его на одиночный огонь, и посмотрел вниз. С поверхности земли поднимались короткие струйки дыма, а вся зона высадки в радиусе добрых двухсот метров была полностью выжжена – катер зачистил всё очень добросовестно.
Это был первый боевой вылет Джонни Белла, и сейчас у него слегка проступал холодный пот на лбу и спине. Планета Схизма, система Тау Кита. Богата редчайшими минералами и, как сообщает Гехаймдинст, населена опасными представителями местной фауны. Поверхность планеты представляла собой каменистую равнину с редкой растительностью и острыми причудливыми скалами, обработанными тысячелетней эрозией.
Джонни коснулся ногами поверхности, ловким движением левой руки отщёлкнул десантный фал, после чего отбежал с десяток метров куда-то в сторону и присел на одно колено, вскинув свой штурмовой комплекс. Тоже самое сейчас сделал и весь взвод: периметр был взят под контроль, и десантный катер "Смертник", чуток покрутившись на месте, стал нехотя заходить на посадку...
Уже через три часа жалкие остатки десантного взвода, возглавляемые роттен-фельдфебелем Беллом, вынужденно принявшем на себя командование, спасались от мощной песчаной бури внутри своего десантного катера, попутно отбивая атаки противника.
Рогатые демонические создания с красными горящими глазами и покрытые длинной и вонючей серой шерстью, волнами наседали на несчастный шаттл. Чёрт возьми, это были разумные существа – они, кажется, отдавали друг другу приказы и имели на вооружении лёгкое стрелковое оружие лазерного типа. Их длинные винтовки испускали тонкие красные лучи, отлично проплавляющие защитные жилеты десантников и даже подпаливающие райхеров заживо. Не смотря на приказ об отступлении, проклятая песчаная буря не давала возможности взводу Белла подняться в воздух. Она же, по всей видимости, не давала возможности и этим тварям подогнать свою бронетехнику – так что преимущество в огневой мощи сейчас было всё же у райхеров.
Когда минут через десять-пятнадцать буря осела, выжженное плато было сплошь покрыто пятнами смолистой крови "демонов". Белл на мгновение выглянул в проём открытой герметичной переборки десантного отделения катера, как тут же снова скрылся за бронёй "Смертника" – по ней с шипением моментально проехало несколько лучей "демонов", до сих пор остававшихся в живых. Джонни перехватил свой Беовульф левой рукой, а правой в это время на нём что-то клацнул снизу. Перекинув комплекс опять в правую руку, Белл выставил её в проём вместе с Беовульфом и направил примерно в сторону "демонов", укрывшихся за ближайшей рухнувшей скалой. В катере эхом отозвался хлопок, и в сторону укрытия противника понеслась небольшая ракета на реактивной тяге. Через секунду она с треском разорвалась, разметав под жуткий рёв "демонов" скальную породу в радиусе пары десятков метров.
Пилот "Смертника" моментально бросил рукоятку стационарного крупнокалиберного пулемёта с уже полупустой лентой и заскочил к себе в кабину. Оттуда тут же донеслись щелчки какими-то тумблерами и кнопками: пилот пробовал запустить, забитые песком, двигатели катера и подключить на свой страх и риск вечно клинившую систему раннего автопилотирования – сейчас надо было помочь единственному выжившему из десантной группы перезарядить все бортовые орудия, пока есть время.
Вдалеке, на горизонте, что-то заблестело и в небо стали подниматься струйки чёрного дыма.
– Бронетехника, Кевин, – упавшим голосом вымолвил Белл, вглядевшись из проёма дверной переборки в подёрнутый дымкой горизонт, – Если не поднимемся в воздух прямо сейчас – нам точно конец!
Пилот выдал тираду отборнейшего мата на Дёйче Шпрахе и, бросив ленты боеприпасов, поскакал к себе в кабину, пригнув голову и перепрыгивая через трупы и металлолом внутри катера. В этот момент "Смертник" стал и сам медленно подниматься на автопилоте, слегка притормаживая каждые несколько метров.
– Турбина ускорителя ещё живая, так что стартую с полтинника, готовность – восемь секунд! – прохрипел громкоговоритель в десантном отделении.
Белл бросил свой уже пустой штурмовой комплекс, подскочил к открытой десантной переборке и схватился левой рукой за поручень. В этот момент по корпусу катера прошёл короткой полосой испепеляющий огонь неизвестного оружия "демонов" – их первый бронетранспортёр успел-таки подобраться на расстояние выстрела!
В левом боку, чуть ниже грудной клетки, роттен-фельдфебеля что-то обожгло, и он автоматически прижал туда правую руку, которую уже занёс, было, для удара по кнопке закрытия переборки. Защитный жилет уже успел в мгновение ока оплавиться и даже легонько вспыхнуть на долю секунды, тут же погаснув – значит, точно попали! Белл левой рукой сжал покрепче поручень, а правой всё же хлопнул со всей силы по кнопке закрытия десантного отделения, оставив на ней кровавый след. Переборка шумно захлопнулась и над ней на табло загорелась надпись: "Дихтайт Видехергештельд". В этот момент "Смертник" дёрнуло, и катер стал резко набирать скорость, устремляясь на орбиту Схизмы. Ускорение давило обливающегося потом Джонни от переборки к задней стенке катера. Собрав всю силу воли в кулак, он изо всех сил уцепился за поручень, по которому медленно сполз на пол, свернулся в позу эмбриона, зажимая обеими руками хлеставшую кровь, и тут же отключился...
Обнюхивая голову заубаркайтера, "ящер" тихонько зашипел. Беовульф лежал на расстоянии вытянутой руки, но Джонни Белл не мог даже пошевелиться...
Унтершар-фельдфебель Белл шагнул в темноту кубрика и включил свет:
– Отделение, подъём! Красный код!
Десантники стали резво вскакивать со своих коек и натягивать форму.
– Час назад, – продолжал тем временем Белл, – наш десантный крейсер "Могильщик", направляющийся в Эпсилон Эридана, столкнулся с искусственным объектом неизвестного происхождения. Наличие жизни сканированием подтверждено не было. Штандартен-капитан Морган принял решение высадить на объект десантную группу.
Отделение уже оделось, выстроилось в проходе между койками и внимательно слушало своего командира.
– Объект представляет собой прозрачный куб с длиной ребра около тридцати метров, внутри которого находятся несколько пустых коридоров и помещений. Предназначение объекта неизвестно, информация о его создателях также отсутствует. Наша задача: высадиться, взять под контроль объект, убедиться в его безопасности и удерживать всё под контролем до прибытия группы исследователей – они уже собираются. Фраген?
Десантники дружно выпалили:
– Никак нет, херр унтершар-фельдфебель!
Джонни Белл с каменным выражением лица приподнял правую руку и указал большим пальцем себе за спину:
– В оружейку! Через двадцать минут стартуем...
Механический манипулятор завинтил оставшиеся крепления шлюзового рукава и как-то нерешительно отъехал в сторону, после чего сложился, заняв своё место в защитном кожухе.
– Роттен-фельдфебель Миллер, – обернулся на одного из десантников Белл, всё это время наблюдавший за процессом сборки шлюзового коридора по монитору.
Миллер скинул чехол с компактной десантной пилы, кивнул стоявшим слева и справа бойцам, и они втроём рванули из предшлюзовой камеры к шлюзу.
Белл снова перевёл взгляд на монитор: вот трое инженеров добежали по шлюзовому рукаву до неизвестного объекта, после чего роттен-фельдфебель включил пилу и вгрызся ею в стенку "куба". Двое других инженеров в это время закладывали детонирующий шнур вокруг пропилов. Спустя минут пять, Миллер оглянулся на камеру наблюдения и поднял вверх большой палец. Инженерная группа быстрым шагом отступила назад по коридору, и вскоре уже появилась в предшлюзовой камере.
– Взрывай! – скомандовал Джонни, как только за ними опустилась шлюзовая переборка.
Миллер достал из кармашка на своём защитном жилете детонатор и нажал кнопку. На мониторе было видно, как обломки прозрачной стены "куба" разлетелись по всему шлюзовому рукаву. Белл опустил себе на лицо фильтрационную маску:
– Выдвигаемся!..
Искажённые звуки в звенящей тишине таинственного объекта давили на подсознание. Джонни не понимал, что происходит: как только десантники вломились в "куб", с их разумом стали твориться какие-то странные вещи. Многочисленные прозрачные стенки и перегородки "куба" искажали реальность и, как будто специально показывали десантникам всю мощь Вселенной.
Джонни скомандовал первой группе взять под контроль один из длинных коридоров, идущих через весь объект, вторую рассредоточил по помещениям, рядом с центром "куба", а сам шагнул в относительно просторное центральное помещение, посередине которого возвышалось подобие какого-то пульта или чего-то в этом роде. Джонни осторожно подошёл к торчащему из пола прозрачному параллелепипеду. На нём не было ни надписей, ни каких-либо других опознавательных знаков. Лишь маленькая белая пирамидка, стоящая на такой же беленькой тоненькой ножке. Белл наклонился и рассмотрел её со всех сторон – идеально гладкая поверхность. Рука как-то сама потянулась к ней, и Джонни дотронулся пальцами в перчатке до одной из её стенок.
В этот же момент невидимая сила обрушилась на него откуда-то сверху и прижала к полу. Краем глаза унтершар-фельдфебель увидел падающих, как подкошенных, десантников в соседнем помещении. Следом за ними почему-то взмыли под потолок коридора десантники из первой группы. Гравитационные поля внутри "куба" бушевали и меняли свои вектора каждую долю секунды. Рация в ухе Белла почему-то молчала, и он мог только наблюдать за тем, как его отделение, в буквальном смысле, телепает по всему объекту – десантники бились о все поверхности "куба", в то время, как в центральном зале, где находился Джонни, гравитация упорно тянула его лишь в одном направлении.
Спустя десять секунд гравитационные возмущения прекратились и тела десантников стали плавно дрейфовать по многочисленным коридорам и помещениям "куба". Но Джонни Белл всё так же оставался плотно прижатым к прозрачному полу. В его голове внезапно стали улетучиваться все мысли, а разум обрёл спокойствие и забыл обо всём. Джонни смотрел сквозь гигантскую призму "куба" куда-то в далёкий космос. Звёзды, будто бы, то приближались, то отдалялись, в зависимости от того, на какой из них Белл фокусировал свой взгляд. В его душе сейчас воцарялся мир и абсолютный покой, и ему казалось, что он входит в полное единение со Вселенной и тёмной материей. Он стал явственно ощущать вибрацию от колоссального напряжения в нейтронных звёздах, отчётливо слышал низкий внутренний гул ближайших сверхновых, чувствовал едва заметное трение пылинок в кольцах планет, как будто они были продолжением его тела, и даже мог определять местонахождение "чёрных дыр" по их манящей гравитации.
Его защитный жилет вплавлялся в прозрачную поверхность пола, постепенно распадаясь на элементарные частицы – ещё чуть-чуть подождать, и Джонни навсегда растворится в бескрайнем космосе и полетит фотоном света в вечную пустоту. Казалось, что уже нет никакого унтершар-фельдфебеля Джонни Белла – он переставал ощущать свою личность и сковывающее её физическое тело...
"Ящер" всё крепче сжимал свою рельефную каменную лапу на шее заубаркайтера. "Это ещё не конец, коварная тварь!" – промелькнула мысль в голове у Джонни, как вдруг всё потухло...
Десантный крейсер "Инферно" приближается к двойной звёздной системе Коперник, она же – 55 Рака. По предварительным расчётам Союза Научно-Исследовательских Институтов на её безжизненной экзопланете Е ожидались благоприятные условия для создания форпоста. На нём потом будет проходить ремонт и дозаправка гёттервагенов, направляющихся для исследования отдалённых Новых Миров. Сейчас крейсер вышел на орбиту планеты и сбросил в её атмосферу около тридцати десантных катеров класса "Центурион-Б". Тремя из них командовал унтергаупт-лейтенант Джонни Белл. Все шаттлы без происшествий добрались к зоне высадки и приземлились без предварительной зачистки местности. Двери катеров распахнулись и на песчаную планету высыпал целый батальон десантников 14-го Флота.
– Взвод А, внимание! – среди всеобщего шума поднял руку Джонни, – Наша задача – разведка на двадцать километров вглубь. Уже через два дня здесь должно быть начато строительство форпоста! Так что, шевелите копытами!
Десантники из взвода А заорали на все голоса и затрясли своими Беовульфами.
– Оберроттен-фельдфебель Бейли, твоё звено в дозор – двести метров! Купер в арьергарде, я с остальным взводом по центру! Выдвигаемся! – Белл указал рукой направление.
Бейли с ещё двумя десантниками передали свои рюкзаки сослуживцам, перекинули штурмовые комплексы через плечо и рванули в указанном направлении. Джонни Белл чуть задержался, поправляя свою фильтрационную маску, но тут же зашагал вместе со всеми.
Планета Е оказалась очень жаркой и даже не верилось, что здесь вообще может зародиться какая-то жизнь. Взвод Белла шагал по спрессованному красноватому песку, перебираясь через невысокие и пологие песчаные дюны. Через пару часов Джонни планировал привал на ночь: завтра с утра останется пройти около трёх километров до отмеченного на карте периметра, после чего за ними прилетят катера. Так что сейчас самое главное – продержаться ночь в этой пустыне, а утром уже всё должно пройти, как по маслу! Размышления Белла прервал шум в радионаушнике каски – доклад от головного дозора:
– Лейтенант, в песках наблюдаем строения, похожие на пирамиды!
Бел поднял руку:
– Стоп!
Десантники резко остановились, как вкопанные, но тут же мгновенно присели на одно колено, ощетинившись Беовульфами вкруговую. Белл прижал шлем со стороны рации ближе к уху:
– Бейли, что за строения? Наблюдаете какие-либо формы жизни?
– Никак нет, лейтенант, никого не видно. Песок заканчивается в сотне метров от пирамид – дальше начинается саванна.
– Ждите, сейчас буду! – Джонни жестом поднял пару человек, и лёгкой трусцой побежал вместе с ними к головному дозору.
Перебежав очередной бархан, Белл увидел залёгших на гребне песчаного холма дозорных. Он добежал к ним и плюхнулся рядом с Бейли в горячий песок:
– Так, что тут у вас?
Фельдфебель молча передал ему бинокль. Белл приложил его к стеклу фильтрационной маски и стал крутить колёсико фокусировки. Бинокль вывел изображение такого же самого песчаного пейзажа, за которым плавно начиналась саванна с какими-то невысокими и полусухими травами и кустарниками. Пустыня поглощала растительность, и как раз на этом стыке застыли две пирамиды из красно-оранжевого камня – одна чуть побольше, а одна чуть поменьше. Между ними было что-то вроде моста: каменные колонны тянулись от пирамиды до пирамиды, а поверх колонн кое-где лежали такие же каменные перекрытия. Рядом с мостом торчали из песка, обрушившиеся сверху, куски каменных блоков. Белл просмотрел весь мостик и сфокусировал бинокль на дальней пирамиде, где был единственный вход, наблюдаемый из этой точки. Увеличение. Ещё увеличение до самого максимума...
– Чёрт возьми, Бейли! Там кто-то ходит!
Оберроттен-фельдфебель выхватил другой бинокль у одного из дозорных, приложил его к своей маске и стал наводить фокус на тот же вход, который сейчас просматривал Джонни.
– Я ничего не вижу... Там темно внутри...
Белл положил свой бинокль на песок перед собой и обернулся к прибежавшим вместе с ним десантникам:
– Йозеф, Эрик! Бегом на ту дюну и просмотрите вход во вторую пирамиду!
Они молча кивнули и стали отползать назад за гребень холма, где уже вскочили на ноги и понеслись на дюну, с которой мог хорошо просматриваться вход в ближайшую пирамиду. Джонни провёл их взглядом, пока они не перескочили ближайшую песчаную насыпь и не пропали из вида.
Белл опять поднёс к глазам бинокль и стал наблюдать за входом. Прошло несколько минут.
– Эрик, приём! – прошептал Джонни в рацию, но ему никто не ответил, – Йозеф, мать твою, на связь, боец! Оберштурм-шутце Эрик Мозер, на связь, приём!
Белл занервничал, кинул на песок бинокль, и отполз назад. Откинув крышку наручного десантного модуля, он быстро внёс туда какие-то данные, после чего прижал покрепче к уху радионаушник:
– "Альфа-2" вызывает "Инферно"!
– "Инферно" на связи! – ответили Джонни Беллу по рации.
– Обнаружены искусственные строения с визуально наблюдаемым движением внутри. Мозер и Шнайдер были направлены мною на разведку, но с ними пропала связь. Нуждаюсь в дальнейших распоряжениях!
– Принято, "Альфа-2"! Говорит оберштурмбанн-капитан Шольц. Высылаю к вам "Ярость" – с его помощью зачистите строения! По поводу пропавшей разведки, я рекомендую немедленно отправить за ними эвакуационную группу или же дождаться катера и осмотреть потом местность с воздуха.
– Плюс.
Джонни пересёкся взглядом с Бейли, внимательно следившим за докладом своего командира, но, к сожалению, не слышавшем ответов командования:
– Высылают нам в помощь катер, – лаконично прокомментировал свой диалог Белл. После чего немного помолчал, что-то обдумывая, и добавил:
– Так, Бейли, бери сейчас всех, кто здесь находится, и немедленно двигайтесь за Эриком и Йозефом. Выполнять!
Бейли молча кивнул и отполз в сторону вместе с другими десантниками из своего звена.
– Купер, приём! – снова обратился к рации Белл.
– Купер на связи!
– Фельдфебель, поднимай взвод и бегом ко мне! Полная боевая!
– Купер принял! Уже в движении!
Джонни опять осторожно выполз на вершину бархана и принялся рассматривать в бинокль пирамиды – ни намёка на какое-либо движение. Полежав ещё немного, он нерешительно поднялся на ноги во весь рост. Внезапно послышались выстрелы, в рации что-то захрипело и послышался взволнованный голос оберроттен-фельдфебеля Купера:
– Лейтенант, контакт! Повторяю – мы атакованы, завязался бой!
Джонни прижал шлем ближе к уху:
– Бейли! Купер атакован, возвращайтесь немедленно!
– Принято! Разворачиваемся, лейтенант! – прошипела рация.
– Нашли Йозефа? Бейли, вы обнаружили Мозера и Шнайдера?
– Контакт! – неожиданно захрипела в ответ рация голосом Бейли.
Джонни сдёрнул с плеча свой Беовульф и стремглав понёсся в сторону дозора, логично рассудив, что Купер сейчас с целым взводом, а поэтому он сейчас и сам отобьётся в отличии от Бейли.
Перескочив через очередную дюну, Джонни увидел лежащего в собственной крови Эрика и оберроттен-фельдфебеля Бейли. Один из дозорных, на котором ещё была фильтрационная маска, врукопашную отбивался от остальных десантников. Белл сбежал с пригорка и всем своим весом протаранил Шнайдера. Тот отлетел на добрый метр, после чего подвёлся на ноги, выхватив мессер, и кинулся с ним на Белла. Джонни нажал на спусковой крючок – очередь пробарабанила по защитному жилету, но обезумевшего Йозефа это не остановило. Поджав губы, Джонни щёлкнул флажком перевода темпа стрельбы, и приложился, прицеливаясь, к Беовульфу. Один точный выстрел в шею нападавшего, и он рухнул наземь. Дозорный в маске в этот момент как-то неловко переступил с ноги на ногу, чем и воспользовался Бейли, сорвав с него маску.
"Да что тут вообще происходит?" – с ужасом подумал Джонни, заметив труп второго дозорного, который лежал, как и Эрик, неподалёку.
– Немедленно прекратить! – Белл резко направил штурмовой комплекс на боровшихся десантников.
Удивительно, но десантники прекратили бороться, одновременно повернувшись в сторону своего командира и, медленно перебирая ногами, пошли прямо на него.
– Стоп! – решительно гаркнул Джонни. Всем своим видом он показывал, что готов стрелять, но это никого не остановило. Вдруг рация зашумела незнакомым голосом:
– Маску не снимать! Слышите? Не снимать маску!
В это же мгновение, наконец-то, прекратилась, шедшая за спиной Белла, хаотичная стрельба.
"Ну, и где же чёртов катер?" – возник в голове Белла нетерпеливый вопрос, пока Джонни аккуратно отступал повыше на дюну, держа двоих обезумевших десантников из своего взвода на прицеле. Ещё шажок и теперь он может увидеть... Нет, это больше напоминало какой-то бред: справа от него, где-то в низине, расстилалось поле боя. Тела десантников лежали повсюду вперемешку с ещё какими-то неизвестными телами, а повсюду были разбросаны фильтрационные маски...
Вдруг один из наступающих на Белла десантников резко дёрнулся вперёд, и Джонни инстинктивно нажал на спусковой крючок. Очередь из Беовульфа положила обоих. Джонни присмотрелся к телам – слегка сползают вниз по песчаному склону, но неподвижны – опасности нет. Белл перевёл взгляд обратно в долину, силясь рассмотреть, кого, кроме самих себя, успели покрошить павшие боевые побратимы. Тут-то он и вспомнил о брошенном на другой дюне бинокле.
В этот момент из-за бархана, что был между ним и долиной, где полёг почти весь взвод А, показалась чья-то голова. Джонни довернул в ту сторону корпус и присел на одно колено, заняв оборонительную позицию. Вскоре на вершину бархана вышло какое-то гуманоидное существо – туловище, две ноги, две руки, голова. Обрывки давно истлевшей одежды легонько развивались на ветру, обнажая иссохшее, как у мумии, тело. Вслед за этим существом, показалось второе – похожее. Потом третье, четвёртое, десятое... А потом показался один из десантников взвода А, который шёл таким же неуклюжим шагом, как и "мумии", волоча за собой на ремне штурмовой комплекс. На нём маски тоже не было.
Джонни не спеша настроил на прицеле сектор стрельбы и тут же открыл огонь. Когда в первом шнеке с основным калибром закончились все патроны, Белл просто вскочил на ноги, отстёгивая пустой шнек и, уже на бегу, примкнул к Беовульфу запасной. Джонни нёсся в сторону пирамид, надеясь до прибытия подкрепления забаррикадироваться внутри помещения хоть с какими-то стенами. Сбежав по крутому склону дюны до мостика, Белл остановился, чуть расширил сектор стрельбы на прицеле, и отстрелял ещё один шнек по каким-то местным "мумиям", вперемешку с зомбированными десантниками из его взвода, переваливающимися через песчаный бархан. Последний, третий, шнек основного калибра, забитый трассирующими патронами, с приятным металлическим щелчком примкнул к Беовульфу – после него оставался только дробовик. Ну, или две небольших ракеты, применявшихся для уничтожения бронетехники противника – Джонни всё ещё решал, стоит ли ему разнести ракетой стену в одной из пирамид, чтобы завалить за собой вход? Белл сейчас как раз и бежал по занесённому мелким песком мостику ко входу в ближайшую пирамиду. До зияющей мраком двери оставалось около пяти метров, как из неё стали появляться точно такие же иссохшие скелеты, как и те, что преследовали Джонни ещё с песчаных холмов. Джонни Белл резко присел и открыл по ним беглый огонь.
"Без шансов", – мелькнуло у него в голове, – "Бежать некуда, а боеприпасов на всех не хватит..."
Унтергаупт-лейтенант отбивался как тигр в течение нескольких минут, и уже даже перешёл на дробовик, как внезапно его кто-то схватил за голову и сдёрнул с него фильтрационную маску. Джонни резко вскочил на ноги, и, вложив всю свою силу в удар, с разворота мощно приложил прикладом одну из "мумий", державших сейчас маску Белла в своей костлявой руке. В этот момент в рации включился и зашипел динамик:
– Белл, мы на подлёте! Видим тебя!
Джонни бросил взгляд в том направлении, откуда он пришёл со своим взводом, и увидел в белёсом небе серый "Центурион-Б", приближающийся к пирамидам. Вдруг пальцы Джонни Белла непроизвольно расслабились, и унтергаупт-лейтенант выронил своё оружие. Глаза начали обильно слезиться, а лицевые мышцы сами собой судорожно сокращались. Джонни уже понимал, что он только что вдохнул отравленный воздух и с этого момента стал сам превращаться в одно из этих ужасных существ. Мозг всё ещё пытался бороться, но руки и ноги уже не подчинялись центральной нервной системе и жили своей отдельной жизнью, ведя ещё полуживого унтергаупт-лейтенанта Белла в ближайшую группу зомбированных. Там на него смотрели пустые и высохшие глазницы, но никто из "мумий" уже не тянул к нему свои конечности с застывшими и скрюченными пальцами.
Внезапно разум Джонни Белла извлёк из своих глубин какие-то странные воспоминания, которые он априори не мог помнить, так как попросту не переживал все эти сцены, почему-то всплывающие сейчас у него в голове.
Сначала разум нарисовал ему каких-то рослых киборгов, ворвавшихся в одну из пирамид. Они молниеносно двигались между стеллажами с неизвестным оборудованием, обстреливая со всех сторон Джонни, спрятавшегося за каким-то укрытием...
Потом Белл увидел космическое пространство, в котором медленно двигались громадные корабли. Внешне они напоминали во много крат увеличенные райхерские гёттервагены, а на их бортах была неизвестная Джонни Беллу символика в виде древнегреческой буквы "омега", в центре которой находилась футаркская руна "альгиз". Рядом с кораблями материализовывались ослепительные энергетические сгустки, из которых появлялись какие-то механические объекты, постоянно перестраивавшие свою форму и искажавшие какими-то искусственными волнами пространство. Когда такая очередная волна докатилась до Джонни, он вдруг почувствовал, как его плоть прямо на глазах отслаивается от костей, а потом постепенно распадается на атомы...
Вскоре разум Белла стал отключаться. Он уже не воспринимал окружающий его пейзаж как нечто чужеродное, а многочисленная толпа зомбированных воспринималась им как родная семья. Зрение постепенно блекло и обесцвечивалось по всем цветовым спектрам, кроме красного. И вот уже Джонни не чувствовал ничего, кроме, пока что кроткого, желания впиться зубами в живую и ещё шевелящуюся плоть – никаких других мыслей в его голове не осталось...
... – Вон он, вон он! – замахал свободной от управления катером рукой в сторону пирамид пилот "Ярости", – Готовность – полминуты!
Два исследователя прильнули к единственному иллюминатору в пустом десантном отсеке и с нескрываемым переживанием наблюдали, как один из десантников взвода А отстреливается от наседающей толпы зомби.
– Чёрт тебя побери, Гельмут! – исследователь в десантном шлеме неожиданно ткнул в бок своего коллегу, – Ему сейчас сорвут маску! Белл, мы на подлёте! Видим тебя! – закричал он уже в рацию.
– Да откуда я мог это знать вообще? – развёл руками второй, – Гехаймдинст и Департамент Безопасности сказали, что всё чисто, опасности нет, воздушная смесь пригодна для дыхания...
– Да уж! Пригодна, но явно неполезна, – саркастично отозвался первый исследователь, – Мда, не повезло беднягам... Нынешний 2698-ой год вообще какой-то неудачный… Профессор Герберт Вайсс, кстати, сказал, что когда-то тут была разумная цивилизация, которую сгубила их тяга к генной инженерии.
– Что? Я такого не слышал!
– Чаще надо в лаборатории бывать! Вайсс говорит, что они могли создавать какое-то биологическое оружие, которое потом вышло у них из-под контроля, и заразило всю их цивилизацию.
– Ой, да какая нам разница? Построим форпост под куполом и всё! – отмахнулся, как от назойливой мухи, второй исследователь, – Главное сейчас того бедолагу в Гезундхайт успеть отвезти, чтоб его откачали! Хотя, даже и не знаю – стоит ли? У него, как-никак, сегодня тут весь взвод полёг – это не шутки...
В этот момент внутри катера поднялся шум – пилот приступил к зачистке...
Нехотя разжав лапу, "ящер" ещё раз обнюхал запрокинутую голову Джонни Белла, после чего с недоверием лизнул его лицо своим шершавым языком. Убедившись, наконец, что заубаркайтер действительно мёртв, "каменный драк" не торопясь сполз в моторный отсек, из которого пролез через заранее пробитое им отверстие в бывшее десантное отделение катера. Дойдя до герметично закрытого верхнего аварийного люка, "ящер" на мгновение оцепенел, прислушиваясь к звукам снаружи шаттла.
Убедившись, что вокруг "Вторжения" никого нет, "ящер" неуклюже подвёлся на задние лапы, пытаясь дотянуться мордой к люку, на который Белл почему-то установил в своё время кодовый замок. Осторожно потыкавшись в запертый люк мордой, "ящер" недовольно зашипел. Спустя мгновение он, как бы неохотно, протянул свою переднюю лапу к панели замка и вдруг начал вводить цифры! Люк аккуратно откинулся в сторону, и на "ящера", устремившегося наружу из катера, брызнули первые капли бесконечного, непрекращающегося дождя...
За 34 года до описанных выше событий:
06 января 2675;
Бундесберайх Зонне-Прима;
Планета Эрде;
Ресторштадт Нью-Йорк;
Специализированная психиатрическая клиника ОБФ "Найес Либен".
– Итак, херр Конте, вы уже прошли двухнедельный курс лечения и реабилитации. Вы чувствуете какие-либо улучшения?
– А должны быть улучшения? Я почему-то чувствую себя только хуже от ваших уколов! И повторяю ещё раз: я вовсе не болен, а потому ни в каких лечениях не нуждаюсь! И в реабилитациях тоже! На каком вообще основании вы меня тут удерживаете? Только потому, что меня привезли те мерзавцы? – гневно выкрикнул в ответ Рикардо.
В кабинете, где он сейчас находился, напротив окна, сидел чрезмерно тучный старший гезундхайтер клиники – доктор медицины Мёрфи. Сейчас он усталым взглядом лишь молча смотрел на своего разбушевавшегося пациента, подложив правую руку под двойной подбородок и легонько поглаживая большим пальцем свои шикарные усы в стиле "морж".
– Между прочим, мне так никто ещё и не выдвинул никаких подозрений и обвинений! – резко добавил Конте и замолчал.
Доктор Мёрфи вздохнул:
– Ну, как же так, херр Конте? Буквально вчера вы же сами мне жаловались на ухудшение самочувствия и на странные голоса в голове, – спросил он очень вкрадчивым голосом.
Рикардо насупился и отвернулся к двери.
– Но-но-но, не расстраивайтесь! Мы что-нибудь обязательно придумаем! Я же здесь для того и нахожусь, чтобы помогать солдатам ОБФ справиться с их проблемами и трудностями...
– Я не солдат... – тут же недовольным тоном процедил сквозь зубы Рикардо.
– Хорошо – не солдат! Кто же вы в таком случае?
– Я – антиквар. Вернее, был ним...
– Чудесно! Антиквар! А что же вы коллекционируете?
– Я ничего не коллекционирую. Коллекционируют – коллекционеры!
– Ну, предположим, – подумав, согласился доктор Мёрфи, – Значит вы состояли в Хандельшафте?
– Я не знаю, что это такое...
– Хорошо, а вы можете сказать, чем вы были заняты, к примеру, месяц назад? Вы помните какие-либо события до того, как вас вывели из криоанабиоза?
– Я уже сто раз об этом рассказывал – всё равно вы меня не слушаете и не верите мне. И никто не верит...
– Ну, теперь-то ситуация совершенно иная, херр Конте! – каким-то совсем уж слащавым голосом произнёс Мёрфи, – Вы прошли четверть курса лечения и реабилитации, и я вас специально пригласил к себе в кабинет именно за тем, чтобы, как можно внимательнее выслушать вашу историю и понять, как вы изменились за время пребывания в клинике.
– Хотите послушать? Ну, так послушайте, доктор, послушайте... – агрессивно зашипел Рикардо на доктора Мёрфи, – Может уже, наконец-то, до вас дойдёт хоть что-то из того, о чём я всем уже месяц толкую...
Рикардо нервно дёрнулся, сменив позу и, как-то аж ощетинившись, начал на повышенных тонах:
– Во-первых, никакой я, к чёрту, не солдат и никогда им не был! И родился я в Италии, в городе Неаполе, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году!
Доктор Мёрфи достал из нагрудного кармашка халата очки и одел их, чтобы лучше видеть пациента. После этого он скрестил на груди руки и, пристально глядя на Рикардо Конте, замолчал, давая пациенту полностью высказаться.
– К началу двадцать первого века большинство людей стали замечать некоторые изменения в окружающем нас мире. Это был, так называемый, "эффект Манделы", с которым лично я столкнулся в середине двадцатых. Да, я столкнулся с последствиями пересечения в одном мире нескольких альтернативных реальностей... Мой друг Ченг из Китая собрал всех антикваров и рассказал о Вратах, ведущих в параллельные миры, которыми, как оказалось пользовались чуть ли не все, кому не лень. Последнее столетие Врата контролировались правительством Китая, и так получилось, что наше собрание окончилось перестрелкой с китайскими военными, после которой китайцы решили не оставлять свидетелей. Мы с Ченгом и одной француженкой – Софи Мортемар – оказались единственными выжившими и кое-как сумели вырваться из Пекина. Наш план был прост – пройти через Врата и выйти в другом мире, где за нами никто не охотится. Но план, можно сказать, не сработал – около десятка вооружённых китайцев ждали нас уже у самой точки прохода в наше альтернативное будущее...
Но мы, благодаря предусмотрительности Ченга, добрались к Вратам тоже не с пустыми руками – с нами были вооружённые люди одного из приятелей Ченга, а потому в пещерах Кайласа снова вспыхнула перестрелка. Ченг был убит наповал почти сразу же после начала пальбы, и пока остальные китайцы стреляли друг в друга, мы с Софи двинулись короткими перебежками к Вратам: единственным шансом выжить было – перейти в другую реальность. Почти у самой арки Ворот шальная пуля оборвала жизнь прекрасной Софи, а сам я успел нырнуть в проход буквально в тот момент, когда по арке кто-то выпустил ракету из гранатомёта. И, кстати, я уверен, что Врата сейчас до сих пор разрушены. Однако, далее началось самое интересное: вышел я совершенно не там, где ожидалось...
Врач поправил пальцем очки и потянулся за планшетом, лежащим перед ним на столе.
– Я оказался на какой-то обугленной чёрной планете в окружении таких же чёрных существ. После моего появления, они, кажется, были удивлены ещё сильнее меня! Это были Гроо, чьим пленником и объектом изучения я и стал на долгих три месяца. К слову, за это время я и сам кое-что узнал об их расе. Оказалось, что на той планете они восстанавливали точно такие же Врата, как и те, через которые я прошёл. Я даже не знаю, что за могущественная цивилизация или какое-то определённое существо могли построить эти Врата, соединяющие две планеты... Я выскочил прямо перед Гроо именно тогда, когда они восстановили Врата и включили их! Да – меня угораздило пройти через Земные Врата ровно в тот момент, когда Гроо запустили свои. Проскочи я во Врата чуть раньше хотя бы на долю секунды, то мы бы с вами, доктор, сейчас тут не беседовали...
– Погодите, херр Конте. Эти Врата ведут в параллельные миры, верно? Как же вы оказались на другой планете? – задал логичный уточняющий вопрос доктор Мёрфи.
– Врата на Земле и на планете Гроо соединены между собой неким "мостом", который позволяет перемещаться с их планеты на Землю и обратно в мгновение ока. Телепортация или что-то в этом роде. Однако, если одни из Врат разрушены или попросту не включены, то вторые ведут, по сути, в никуда. То ли окружающая нас Вселенная так устроена, то ли изначально так задумывалось инженером этих конструкций, но если вторые Врата не функционируют, то, пройдя через первые, вы попадаете в некое ответвление уже существующей Вселенной, в эдакий пространственно-временной пузырь, который потом расширяется и развивается с течением времени...
Гезундхайтер, лишь изредка вскидывая голову, что-то записывал на своём планшете. Конте уже начал понимать, что зря он затеял это очередное пересказывание своей истории, но всё же решил продолжить:
– Систему перемещения меж Вратами можно представить себе, как два, сообщающихся между собой, кувшина, плотно обтянутых эластичной резиной. Жидкость внутри сосудов может свободно перетекать из одной ёмкости в другую. Но что будет, если один из кувшинов отсоединят? Вся жидкость, которая будет протекать сквозь отверстие, к которому когда-то была подсоединена вторая ёмкость, начнёт попадёт в пространство между внешней стенкой первого кувшина и его эластичной резиновой оболочкой, тем самым всё растягивая и растягивая эту оболочку...
– Это вам рассказали те существа или ваши голоса в голове, о которых вы уже упоминали при нашей первой встрече? – деликатно поинтересовался доктор.
– Нет, это я сам додумался, – чуть помолчав, обескураженно ответил Конте.
– А голоса в голове что же? – заботливо уточнил Мёрфи.
– Да... Голос в голове... – Рикардо сразу помрачнел, – Я стал его слышать ещё на плагере – так называется космическая станция Гроо... Я не знаю, что произошло, но в один прекрасный момент эти существа вдруг резко свернули все свои работы на планете и стали торопливо грузиться на плагеры. Естественно, что они взяли с собой и меня. Там, на плагере, я уже и стал готовить план побега, так как чувствовал, что рано или поздно они меня выпотрошат – к этому всё и шло... Я немного подучил их язык, поэтому мог на самом базовом уровне с ними общаться, а иногда даже понимал через слово, о чём они говорят между собой. Они готовили меня к какому-то "перерождению", что в буквальном смысле означало смерть моего сознания и моей личности. Именно тогда и появился он – голос. Он называл себя "Шакт-Хинаэль"... Когда после нескольких дней полёта, плагер объяло какое-то безумие, я решил, что пора действовать. К тому времени я уже подсмотрел код активации одной спасательной шлюпки, а потому сразу ринулся на эвакуационную палубу. Голос всё время звучал в моей голове, направляя меня так, чтобы я не пересёкся с кем-то из гроо, иначе мне быстро пришёл бы конец!
Добравшись до нужной мне капсулы, я ввёл код и активировал её. Но когда я забрался внутрь, выяснилось, что капсула не может стартовать с плагера пустой, а меня она в расчёт не брала, так как я был человеком, а не гроо. В отчаянии я что только не перепробовал, но всё было бесполезно... И вот, когда я уже был готов просто разрыдаться от безысходности и принялся колотить руками, что есть силы, панель управления, надеясь, что сломаю какой-то защитный механизм и капсула, наконец-то, запустится, послышался скрежет подъёмника – кто-то спускался ко мне на палубу в гости.
Этим "кем-то" оказался Васслар – Хашиор этого плагера. Кто-то из впавших в безумие "вырожденцев" уже успел с ним сцепиться, и сейчас у Васслара была оторвана правая конечность, а багрово-бурая дорожка крови тянулась за ним от самого подъёмника. Удивительно, но безумие его ещё не успело объять, как это неожиданно произошло со всеми остальными гроо. Увидев меня, он понял, что я намеревался сделать. Честно признаться, я уже мысленно попрощался с жизнью, когда Васслар, подойдя ко мне, достал из поддерживающих его каркасов здоровенный тесак. Но он просто посмотрел в мои перепуганные глаза, после чего бросил тесак мне под ноги и положил свою оставшуюся целую руку на бортик спасательной камеры и вопросительно оглянулся на меня. Я до сих пор не понимаю, почему он так поступил, но тогда я без всяких задних мыслей воспользовался своим шансом на спасение, так любезно предоставленным мне Вассларом. Подняв с пола двумя руками тесак, я замахнулся и ударил им по его руке. Во все стороны брызнула вонючая жидкость, которая циркулировала по всем внутренним сосудам Гроо, и отрубленная рука Хашиора упала внутрь спасательной капсулы. Васслар же лишь молча чуть согнулся от боли и шумно захрипел. Пошатываясь, он отошёл к стенке и, прислонившись спиной к ней, медленно сполз на пол, опустив себе на грудь голову. Я же не стал больше мешкать, заскочил в капсулу с отрубленной рукой Хашиора, и нажал кнопку старта. В этот раз всё прошло, как по маслу – система распознала биологический материал Гроо, верхняя пластина задвинулась и включился обратный отсчёт. Буквально перед самым запуском по капсуле что-то сильно ударило: возможно Васслар поддался всеобщему безумию и стал ломиться ко мне, а может это другие гроо нашли меня и пытались достать и растерзать... Я не знаю этого, так как уже через мгновение сработал технический пиропатрон, и я мгновенно почувствовал сильные перегрузки, означавшие, что моя спасательная капсула всё-таки "выстрелила" из "чумника" – из этого действительно проклятого места! Уже спустя несколько секунд всё вокруг стихло, и загорелась панель управления шлюпкой. Я понятия не имел, где я вообще нахожусь, какие возможности у этой капсулы и как ей управлять, а потому попросту нажал на знакомую иконку, включающую систему гибернации. Последнее, что я помню перед тем, как система ввела меня в криосон, – всё тот же голос Шакт-Хинаэля... Однако, я не помню, что конкретно он мне нашёптывал...
Врач снял очки и забарабанил пальцами по столу:
– А что он вам говорил вчера вы помните?
– Он много чего говорит, доктор... Но последний раз я снова слышал лишь неразборчивый шёпот в своей голове, из которого только одна фраза прозвучала ясно и разборчиво: "Я есть "альфа" и "омега", начало и конец"... – неуверенно произнёс дрогнувшим голосом Рикардо.
– Что ж, херр Конте... Уже лучше! И хотел бы обратить ваше внимание, что сегодня мы с вами обошлись без каких-либо истерик и слёз. А вы говорите, что реабилитация и курс лечения вам не помогают, – улыбнулся гезундхайтер, – Глядишь – скоро вы и своё прошлое вспомните, и то, как попали в систему Альдебаран... – занудным, но ласковым голосом произнёс врач, – А пока можете вернуться в свою палату...
Рикардо Конте, резко погрустневший пару минут назад, лишь саркастично хмыкнул на эти слова, и нехотя поднялся со своего кресла. Подойдя к двери он ещё раз недоверчиво обернулся на гезундхайтера, после чего нажал кнопку открытия двери и молча вышел из кабинета.
Доктор же снова одел свои очки, чтобы прочитать последнюю запись на планшете, после чего достал из ящика стола небольшой наушник, и вставил его себе в ухо. Через специальное приложение на планшете доктор Мёрфи связался с одним из безымянных контактов:
– Гутен таг! Знаешь, у нас, оказывается, ещё один с "Альфой и Омегой"... Да, кажется, третий за этот год – верно?.. Почему это? Да ладно тебе – до этого ещё далеко! Нет... Гут, но давай... Давай... Послушай, давай рассуждать здраво: когда последний раз были массовые упоминания об "Альфе и Омеге"? Так я тебе скажу: полтысячи лет назад – на заре освоения космоса!..
– А должны быть улучшения? Я почему-то чувствую себя только хуже от ваших уколов! И повторяю ещё раз: я вовсе не болен, а потому ни в каких лечениях не нуждаюсь! И в реабилитациях тоже! На каком вообще основании вы меня тут удерживаете? Только потому, что меня привезли те мерзавцы? – гневно выкрикнул в ответ Рикардо.
В кабинете, где он сейчас находился, напротив окна, сидел чрезмерно тучный старший гезундхайтер клиники – доктор медицины Мёрфи. Сейчас он усталым взглядом лишь молча смотрел на своего разбушевавшегося пациента, подложив правую руку под двойной подбородок и легонько поглаживая большим пальцем свои шикарные усы в стиле "морж".
– Между прочим, мне так никто ещё и не выдвинул никаких подозрений и обвинений! – резко добавил Конте и замолчал.
Доктор Мёрфи вздохнул:
– Ну, как же так, херр Конте? Буквально вчера вы же сами мне жаловались на ухудшение самочувствия и на странные голоса в голове, – спросил он очень вкрадчивым голосом.
Рикардо насупился и отвернулся к двери.
– Но-но-но, не расстраивайтесь! Мы что-нибудь обязательно придумаем! Я же здесь для того и нахожусь, чтобы помогать солдатам ОБФ справиться с их проблемами и трудностями...
– Я не солдат... – тут же недовольным тоном процедил сквозь зубы Рикардо.
– Хорошо – не солдат! Кто же вы в таком случае?
– Я – антиквар. Вернее, был ним...
– Чудесно! Антиквар! А что же вы коллекционируете?
– Я ничего не коллекционирую. Коллекционируют – коллекционеры!
– Ну, предположим, – подумав, согласился доктор Мёрфи, – Значит вы состояли в Хандельшафте?
– Я не знаю, что это такое...
– Хорошо, а вы можете сказать, чем вы были заняты, к примеру, месяц назад? Вы помните какие-либо события до того, как вас вывели из криоанабиоза?
– Я уже сто раз об этом рассказывал – всё равно вы меня не слушаете и не верите мне. И никто не верит...
– Ну, теперь-то ситуация совершенно иная, херр Конте! – каким-то совсем уж слащавым голосом произнёс Мёрфи, – Вы прошли четверть курса лечения и реабилитации, и я вас специально пригласил к себе в кабинет именно за тем, чтобы, как можно внимательнее выслушать вашу историю и понять, как вы изменились за время пребывания в клинике.
– Хотите послушать? Ну, так послушайте, доктор, послушайте... – агрессивно зашипел Рикардо на доктора Мёрфи, – Может уже, наконец-то, до вас дойдёт хоть что-то из того, о чём я всем уже месяц толкую...
Рикардо нервно дёрнулся, сменив позу и, как-то аж ощетинившись, начал на повышенных тонах:
– Во-первых, никакой я, к чёрту, не солдат и никогда им не был! И родился я в Италии, в городе Неаполе, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году!
Доктор Мёрфи достал из нагрудного кармашка халата очки и одел их, чтобы лучше видеть пациента. После этого он скрестил на груди руки и, пристально глядя на Рикардо Конте, замолчал, давая пациенту полностью высказаться.
– К началу двадцать первого века большинство людей стали замечать некоторые изменения в окружающем нас мире. Это был, так называемый, "эффект Манделы", с которым лично я столкнулся в середине двадцатых. Да, я столкнулся с последствиями пересечения в одном мире нескольких альтернативных реальностей... Мой друг Ченг из Китая собрал всех антикваров и рассказал о Вратах, ведущих в параллельные миры, которыми, как оказалось пользовались чуть ли не все, кому не лень. Последнее столетие Врата контролировались правительством Китая, и так получилось, что наше собрание окончилось перестрелкой с китайскими военными, после которой китайцы решили не оставлять свидетелей. Мы с Ченгом и одной француженкой – Софи Мортемар – оказались единственными выжившими и кое-как сумели вырваться из Пекина. Наш план был прост – пройти через Врата и выйти в другом мире, где за нами никто не охотится. Но план, можно сказать, не сработал – около десятка вооружённых китайцев ждали нас уже у самой точки прохода в наше альтернативное будущее...
Но мы, благодаря предусмотрительности Ченга, добрались к Вратам тоже не с пустыми руками – с нами были вооружённые люди одного из приятелей Ченга, а потому в пещерах Кайласа снова вспыхнула перестрелка. Ченг был убит наповал почти сразу же после начала пальбы, и пока остальные китайцы стреляли друг в друга, мы с Софи двинулись короткими перебежками к Вратам: единственным шансом выжить было – перейти в другую реальность. Почти у самой арки Ворот шальная пуля оборвала жизнь прекрасной Софи, а сам я успел нырнуть в проход буквально в тот момент, когда по арке кто-то выпустил ракету из гранатомёта. И, кстати, я уверен, что Врата сейчас до сих пор разрушены. Однако, далее началось самое интересное: вышел я совершенно не там, где ожидалось...
Врач поправил пальцем очки и потянулся за планшетом, лежащим перед ним на столе.
– Я оказался на какой-то обугленной чёрной планете в окружении таких же чёрных существ. После моего появления, они, кажется, были удивлены ещё сильнее меня! Это были Гроо, чьим пленником и объектом изучения я и стал на долгих три месяца. К слову, за это время я и сам кое-что узнал об их расе. Оказалось, что на той планете они восстанавливали точно такие же Врата, как и те, через которые я прошёл. Я даже не знаю, что за могущественная цивилизация или какое-то определённое существо могли построить эти Врата, соединяющие две планеты... Я выскочил прямо перед Гроо именно тогда, когда они восстановили Врата и включили их! Да – меня угораздило пройти через Земные Врата ровно в тот момент, когда Гроо запустили свои. Проскочи я во Врата чуть раньше хотя бы на долю секунды, то мы бы с вами, доктор, сейчас тут не беседовали...
– Погодите, херр Конте. Эти Врата ведут в параллельные миры, верно? Как же вы оказались на другой планете? – задал логичный уточняющий вопрос доктор Мёрфи.
– Врата на Земле и на планете Гроо соединены между собой неким "мостом", который позволяет перемещаться с их планеты на Землю и обратно в мгновение ока. Телепортация или что-то в этом роде. Однако, если одни из Врат разрушены или попросту не включены, то вторые ведут, по сути, в никуда. То ли окружающая нас Вселенная так устроена, то ли изначально так задумывалось инженером этих конструкций, но если вторые Врата не функционируют, то, пройдя через первые, вы попадаете в некое ответвление уже существующей Вселенной, в эдакий пространственно-временной пузырь, который потом расширяется и развивается с течением времени...
Гезундхайтер, лишь изредка вскидывая голову, что-то записывал на своём планшете. Конте уже начал понимать, что зря он затеял это очередное пересказывание своей истории, но всё же решил продолжить:
– Систему перемещения меж Вратами можно представить себе, как два, сообщающихся между собой, кувшина, плотно обтянутых эластичной резиной. Жидкость внутри сосудов может свободно перетекать из одной ёмкости в другую. Но что будет, если один из кувшинов отсоединят? Вся жидкость, которая будет протекать сквозь отверстие, к которому когда-то была подсоединена вторая ёмкость, начнёт попадёт в пространство между внешней стенкой первого кувшина и его эластичной резиновой оболочкой, тем самым всё растягивая и растягивая эту оболочку...
– Это вам рассказали те существа или ваши голоса в голове, о которых вы уже упоминали при нашей первой встрече? – деликатно поинтересовался доктор.
– Нет, это я сам додумался, – чуть помолчав, обескураженно ответил Конте.
– А голоса в голове что же? – заботливо уточнил Мёрфи.
– Да... Голос в голове... – Рикардо сразу помрачнел, – Я стал его слышать ещё на плагере – так называется космическая станция Гроо... Я не знаю, что произошло, но в один прекрасный момент эти существа вдруг резко свернули все свои работы на планете и стали торопливо грузиться на плагеры. Естественно, что они взяли с собой и меня. Там, на плагере, я уже и стал готовить план побега, так как чувствовал, что рано или поздно они меня выпотрошат – к этому всё и шло... Я немного подучил их язык, поэтому мог на самом базовом уровне с ними общаться, а иногда даже понимал через слово, о чём они говорят между собой. Они готовили меня к какому-то "перерождению", что в буквальном смысле означало смерть моего сознания и моей личности. Именно тогда и появился он – голос. Он называл себя "Шакт-Хинаэль"... Когда после нескольких дней полёта, плагер объяло какое-то безумие, я решил, что пора действовать. К тому времени я уже подсмотрел код активации одной спасательной шлюпки, а потому сразу ринулся на эвакуационную палубу. Голос всё время звучал в моей голове, направляя меня так, чтобы я не пересёкся с кем-то из гроо, иначе мне быстро пришёл бы конец!
Добравшись до нужной мне капсулы, я ввёл код и активировал её. Но когда я забрался внутрь, выяснилось, что капсула не может стартовать с плагера пустой, а меня она в расчёт не брала, так как я был человеком, а не гроо. В отчаянии я что только не перепробовал, но всё было бесполезно... И вот, когда я уже был готов просто разрыдаться от безысходности и принялся колотить руками, что есть силы, панель управления, надеясь, что сломаю какой-то защитный механизм и капсула, наконец-то, запустится, послышался скрежет подъёмника – кто-то спускался ко мне на палубу в гости.
Этим "кем-то" оказался Васслар – Хашиор этого плагера. Кто-то из впавших в безумие "вырожденцев" уже успел с ним сцепиться, и сейчас у Васслара была оторвана правая конечность, а багрово-бурая дорожка крови тянулась за ним от самого подъёмника. Удивительно, но безумие его ещё не успело объять, как это неожиданно произошло со всеми остальными гроо. Увидев меня, он понял, что я намеревался сделать. Честно признаться, я уже мысленно попрощался с жизнью, когда Васслар, подойдя ко мне, достал из поддерживающих его каркасов здоровенный тесак. Но он просто посмотрел в мои перепуганные глаза, после чего бросил тесак мне под ноги и положил свою оставшуюся целую руку на бортик спасательной камеры и вопросительно оглянулся на меня. Я до сих пор не понимаю, почему он так поступил, но тогда я без всяких задних мыслей воспользовался своим шансом на спасение, так любезно предоставленным мне Вассларом. Подняв с пола двумя руками тесак, я замахнулся и ударил им по его руке. Во все стороны брызнула вонючая жидкость, которая циркулировала по всем внутренним сосудам Гроо, и отрубленная рука Хашиора упала внутрь спасательной капсулы. Васслар же лишь молча чуть согнулся от боли и шумно захрипел. Пошатываясь, он отошёл к стенке и, прислонившись спиной к ней, медленно сполз на пол, опустив себе на грудь голову. Я же не стал больше мешкать, заскочил в капсулу с отрубленной рукой Хашиора, и нажал кнопку старта. В этот раз всё прошло, как по маслу – система распознала биологический материал Гроо, верхняя пластина задвинулась и включился обратный отсчёт. Буквально перед самым запуском по капсуле что-то сильно ударило: возможно Васслар поддался всеобщему безумию и стал ломиться ко мне, а может это другие гроо нашли меня и пытались достать и растерзать... Я не знаю этого, так как уже через мгновение сработал технический пиропатрон, и я мгновенно почувствовал сильные перегрузки, означавшие, что моя спасательная капсула всё-таки "выстрелила" из "чумника" – из этого действительно проклятого места! Уже спустя несколько секунд всё вокруг стихло, и загорелась панель управления шлюпкой. Я понятия не имел, где я вообще нахожусь, какие возможности у этой капсулы и как ей управлять, а потому попросту нажал на знакомую иконку, включающую систему гибернации. Последнее, что я помню перед тем, как система ввела меня в криосон, – всё тот же голос Шакт-Хинаэля... Однако, я не помню, что конкретно он мне нашёптывал...
Врач снял очки и забарабанил пальцами по столу:
– А что он вам говорил вчера вы помните?
– Он много чего говорит, доктор... Но последний раз я снова слышал лишь неразборчивый шёпот в своей голове, из которого только одна фраза прозвучала ясно и разборчиво: "Я есть "альфа" и "омега", начало и конец"... – неуверенно произнёс дрогнувшим голосом Рикардо.
– Что ж, херр Конте... Уже лучше! И хотел бы обратить ваше внимание, что сегодня мы с вами обошлись без каких-либо истерик и слёз. А вы говорите, что реабилитация и курс лечения вам не помогают, – улыбнулся гезундхайтер, – Глядишь – скоро вы и своё прошлое вспомните, и то, как попали в систему Альдебаран... – занудным, но ласковым голосом произнёс врач, – А пока можете вернуться в свою палату...
Рикардо Конте, резко погрустневший пару минут назад, лишь саркастично хмыкнул на эти слова, и нехотя поднялся со своего кресла. Подойдя к двери он ещё раз недоверчиво обернулся на гезундхайтера, после чего нажал кнопку открытия двери и молча вышел из кабинета.
Доктор же снова одел свои очки, чтобы прочитать последнюю запись на планшете, после чего достал из ящика стола небольшой наушник, и вставил его себе в ухо. Через специальное приложение на планшете доктор Мёрфи связался с одним из безымянных контактов:
– Гутен таг! Знаешь, у нас, оказывается, ещё один с "Альфой и Омегой"... Да, кажется, третий за этот год – верно?.. Почему это? Да ладно тебе – до этого ещё далеко! Нет... Гут, но давай... Давай... Послушай, давай рассуждать здраво: когда последний раз были массовые упоминания об "Альфе и Омеге"? Так я тебе скажу: полтысячи лет назад – на заре освоения космоса!..
Бортовой журнал "Ориона-5", запись 05-0825.2679.19.02.13:
25 августа 2679;
Местонахождение не идентифицируется;
Частично пилотируемый космический корабль "Орион-5".
Что произошло? Какой сейчас год? Это правда или действительно сбой в системе счёта времени? Я выставил дату 2400-ый год, я должен был проспать всего два чёртовых года! Погодите-ка... Какой же я всё-таки дурак! Может и не было никакого сбоя системы наведения, а был просто сбой криокамеры? Да, чёртова криокамера, будь она проклята! Как я сразу не подумал про это? Ведь даже в голову не пришло! Я вообще и не смотрел в её сторону и всё грешил на бортовой компьютер и систему наведения. Невероятно! Просто немыслимо, чтоб я оказался таким глупцом! Кажется, теперь-то всё и сходится! Вот почему я вышел из "заморозки" раньше положенного срока – из-за сбоя системы криоанабиоза. Да и, кстати, вышел я тогда всё же на пути к Глизе-667 Cc. Так что, система наведения, кажись, работала правильно, направляя корабль в нужную конечную точку! А потом я собственноручно своими тупыми программными заплатами вывел её из строя и, таким образом, уничтожил всю систему пилотирования. И это вместо того, чтобы разобраться с простейшей механической проблемой долбаной криокамеры! Сейчас я не знаю, где нахожусь – в бортовом компьютере нет карт той части галактики, в которую меня занесло. Кроме того, я не знаю даже, какой сейчас в действительности год. Запутался совсем...
Сейчас нахлынуло осознание, что их уже нет… Никого нет... Никого из тех, кого я знал, никого из тех, кто вообще владел хоть какой-то информацией обо мне... Если дата, которую я сейчас с ужасом наблюдаю на мониторе, верна, то прошло семьсот лет! Планета, к которой я держал курс, уже наверняка колонизирована, а я был, в лучшем случае, зачислен в списки пропавших без вести. Боже мой, это конец! Дрожь… Началась проклятая дрожь... Да, чёрт возьми, я просто лечу в никуда на световой скорости по Вселенной. И что прикажете делать? Пожалуй, решение, достойное этого безумия – лечь в криокамеру снова. На всякий случай. Я не хочу умереть в открытом космосе от банального голода или вообще свихнуться от собственных же мыслей! Только для начала, надо попытаться починить эту чёртову криокамеру. Впрочем, а что это даст? Боже, сделай так, чтоб люди уже расселились за эти столетия по галактике и меня, пребывающего в криоанабиозе, подобрали какие-нибудь космические спасатели!
Да что я вообще такое сказал? Какие ещё люди? Их уже и нет, наверное... Войны, астероиды, "чёрные дыры", сверхновые... Человечество постоянно висело на волоске от смерти!
Сейчас нахлынуло осознание, что их уже нет… Никого нет... Никого из тех, кого я знал, никого из тех, кто вообще владел хоть какой-то информацией обо мне... Если дата, которую я сейчас с ужасом наблюдаю на мониторе, верна, то прошло семьсот лет! Планета, к которой я держал курс, уже наверняка колонизирована, а я был, в лучшем случае, зачислен в списки пропавших без вести. Боже мой, это конец! Дрожь… Началась проклятая дрожь... Да, чёрт возьми, я просто лечу в никуда на световой скорости по Вселенной. И что прикажете делать? Пожалуй, решение, достойное этого безумия – лечь в криокамеру снова. На всякий случай. Я не хочу умереть в открытом космосе от банального голода или вообще свихнуться от собственных же мыслей! Только для начала, надо попытаться починить эту чёртову криокамеру. Впрочем, а что это даст? Боже, сделай так, чтоб люди уже расселились за эти столетия по галактике и меня, пребывающего в криоанабиозе, подобрали какие-нибудь космические спасатели!
Да что я вообще такое сказал? Какие ещё люди? Их уже и нет, наверное... Войны, астероиды, "чёрные дыры", сверхновые... Человечество постоянно висело на волоске от смерти!
18 ноября 2683;
Бундесберайх Зонне-Прима;
Планета Эрде;
Город Поляр-Виндзор;
Закрытый научно-исследовательский комплекс органических материалов.
Лифт в главном холле комплекса органических материалов пришёл в движение, и директор Герман фон Штрелов, обсуждавший сейчас некоторые рабочие моменты со своими сотрудниками, вдруг резко прервал дискуссию:
– Простите, геноссен, но он уже здесь! Так что обсудим эту проблему чуть позже...
Исследователи в белых халатах и с планшетами в руках согласно закивали и стали расходиться по своим делам, а Герман тотчас подскочил к ближайшему зеркалу, чтобы поправить свою причёску. Убедившись, что теперь его внешний вид стал более презентабельным, фон Штрелов быстрым шагом направился к лифту.
В этот момент его створки уже разъехались в стороны, и в холл вышел среднего роста мужчина около сорока пяти лет, одетый в длинный кожаный плащ с портупеей, перекинутой через одно плечо. Он мельком осмотрелся и тут же направился навстречу директору, сняв на ходу свою фуражку с золотой окантовкой:
– Что вы знаете о неком Рикардо Конте? – задал сходу вопрос фельдмаршал Хайнц Вольфф, едва пожав руку Герману.
– Объект "Конте"? Да я всё о нём знаю! – непринуждённо рассмеялся в ответ фон Штрелов, – Уникальный экземпляр! Предметом нашего исследования является его полная биологическая деструкция организма.
– Подробности не помешают, – лаконично произнёс фельдмаршал.
– Ну... Он более двух лет находился на стационарном медикаментозном лечении в психиатрической клинике Нью-Йорка, и на момент поступления в наш комплекс, у него уже наблюдался целый ряд физиологических и психических отклонений, среди которых гормональная дисфункция, паталогическое моторное напряжение, сердечная аритмия, нарушение катаболических реакций организма, некротические процессы мягких тканей и атипичный прогрессирующий сепсис. Это из основного... – пожал плечами директор, показывая, что ему больше нечего добавить к сказанному.
Вольфф всё очень внимательно выслушал, после чего уточнил на всякий случай:
– Это всё?
Герман на мгновение перевёл взгляд в сторону, пытаясь сообразить, что ещё могло бы заинтересовать начальника Департамента Безопасности и Контрразведки, но в памяти, как назло, всплывали только диагнозы и выписки из эпикризов:
– Также у него сохраняется симптоматика шизоидного расстройства личности и регулярно прослеживаются рецидивы маниакально-параноидного синдрома – персекуторный бред на тему его отравления какими-то вымышленными существами, панические атаки и бредовая убеждённость в предвзятом к нему отношении со стороны наших научных сотрудников. Ну, тут, возможно, он отчасти прав – так как объект представляет опасность не только для самого себя, но и для всего персонала комплекса органических материалов, он постоянно находится в кандалах и содержится в отдельном блоке вивария. Я, кстати, могу вас туда провести, если надо...
Фельдмаршал Вольфф чуть сузил веки и задумчиво цокнул языком, после чего полез в карман своего чёрного кожаного плаща. Вынув оттуда коричневый портсигар, Хайнц достал из него дорогую тонкую сигару производства Вега-Унивартед и неторопливо прикурил от бензиновой "вечной спички", продолжая о чём-то размышлять. Пауза слегка затянулась, и Герман уже начал чувствовать себя как-то неловко, как вдруг фельдмаршал со звонким щелчком закрыл портсигар и, наконец-то, утвердительно кивнул ему:
– Ладно, ведите, директор фон Штрелов!..
– Фердамте шайзе! – в ужасе отшатнулся Хайнц Вольфф от глубокой ниши в стене, как только Герман поднял на ней роллету.
Внутри неё, за толстым смотровым стеклом с несколькими вентиляционными отверстиями в самом верху, висело на цепях какое-то распухшее и бесформенное существо, некогда бывшее человеком. С его, почерневшего и покрытого струпьями, тела свисали в разных местах лоскуты синюшной высохшей кожи и целые куски разлагающейся плоти. Время от времени, с тела этого монстра срывались омерзительно пахнущие капли то ли сукровицы, то ли гноя, которые постепенно стекали по наклонному полу ниши в специально проложенный желоб, уходящий куда-то в стену.
– Он... Или оно... Оно живое вообще? – Хайнц Вольфф, наконец-то, снова подошёл чуть ближе к стеклу и осторожно всмотрелся в объект исследований, как бы боясь потревожить это существо.
– Уверяю вас, фельдмаршал, что он живее всех живых! – мрачно хмыкнул фон Штрелов, наблюдая за реакцией Вольффа на это чудовище.
– Как вы с ним вообще работаете? Это же кошмар какой-то... – повернулся фельдмаршал к Герману.
– Знаете ли, с точки зрения психологии, все те неприятные ощущения или даже какой-то ужас при виде кадавров и их частей тела возникает только, если объект исследования внешне сохранил человеческий облик. Так что мы совершенно спокойно с ним работаем – точно так же, как и вы со своим "материалом", херр Вольфф! – позволил себе опасную шуточку Герман.
Отвратительный и приторный трупный запах, который постепенно проникал сквозь вентиляционные отверстия в стекле, заставил сейчас Вольффа прикрыть ладонью нос:
– Я о запахе, фон Штрелов! Ладно, херр директор, опускайте роллету, а то меня сейчас, кажется, стошнит...
Хайнц Вольфф, зажав нос уже обеими руками, поспешно отошёл от ниши с Рикардо Конте вглубь зала и снова полез в карман своего плаща за портсигаром. Пока Герман опускал роллету, Хайнц успел прикурить и сейчас просто выпускал вокруг себя клубы табачного дыма, чтобы хоть как-то перебить этот въедливый запах, распространявшийся от тела Рикардо Конте.
– В общем, так, директор фон Штрелов, – всё ещё с брезгливым выражением лица обратился к Герману Вольфф, – Вы, наверное, думали, что никто не читает ваших отчётов, но, как видите, это не так. И мой визит связан непосредственно с одним из них...
Закрыв, наконец-то, герметично роллету, Герман достал из кармана свой небольшой планшет и с готовностью что-то записывать подошёл к Вольффу.
– Нет-нет, писать ничего не надо! – фельдмаршал положил свою ладонь на планшет и мягко опустил его вместе с рукой Германа, – Я знаю, что вы метите в кресло председателя Союза Научно-Исследовательских Институтов, и я готов поспособствовать тому, чтобы оно оказалось вашим уже в скором времени.
Глаза Германа сначала удивлённо округлились, но уже через мгновение на его лице проявилась некоторая подозрительность.
– Взамен вы мне окажете небольшую услугу, – ровным и расчётливым тоном продолжил Хайнц Вольфф, – Нужно, чтобы вы неофициально провели исследование, касающееся темы, изложенной в вашем последнем отчёте. Я, естественно, буду всячески вам содействовать в этом.
– Простите, херр фельдмаршал, вы имеете в виду изменения и гормональные сбои в его эпифизе? – настороженно уточнил Герман.
– Именно! – кивнул Вольфф.
– Но я не совсем понимаю... – задумчиво промычал в ответ фон Штрелов, – А в чём будет заключаться суть исследования?
– Хм! Скажем так – наши аналитики выявили одну интересную деталь, на которую ещё никто не обратил внимания, и которую вашей команде надо сначала научно подтвердить, а потом провести кое-какие лабораторные работы. Но сделать это не здесь и даже не в этом бундесберайхе. И так, чтобы кроме меня никто об этом не знал, так что подбирать персонал придётся вдумчиво. Взамен вы получаете заветную должность, а я... Я тоже достигаю своих целей... – уклончиво ответил Хайнц, – Ну, так что? По рукам?
Герман фон Штрелов задумчиво спрятал планшет в карман, пару секунд что-то обдумал и, наконец, нерешительно пожал протянутую Вольффом руку, тут же задав ему логичный вопрос:
– Так, а что за деталь?
– Работа его эпифиза теперь неотличима от работы эпифиза "ящеров" – они могут поддерживать ментальную связь, директор...
– Простите, геноссен, но он уже здесь! Так что обсудим эту проблему чуть позже...
Исследователи в белых халатах и с планшетами в руках согласно закивали и стали расходиться по своим делам, а Герман тотчас подскочил к ближайшему зеркалу, чтобы поправить свою причёску. Убедившись, что теперь его внешний вид стал более презентабельным, фон Штрелов быстрым шагом направился к лифту.
В этот момент его створки уже разъехались в стороны, и в холл вышел среднего роста мужчина около сорока пяти лет, одетый в длинный кожаный плащ с портупеей, перекинутой через одно плечо. Он мельком осмотрелся и тут же направился навстречу директору, сняв на ходу свою фуражку с золотой окантовкой:
– Что вы знаете о неком Рикардо Конте? – задал сходу вопрос фельдмаршал Хайнц Вольфф, едва пожав руку Герману.
– Объект "Конте"? Да я всё о нём знаю! – непринуждённо рассмеялся в ответ фон Штрелов, – Уникальный экземпляр! Предметом нашего исследования является его полная биологическая деструкция организма.
– Подробности не помешают, – лаконично произнёс фельдмаршал.
– Ну... Он более двух лет находился на стационарном медикаментозном лечении в психиатрической клинике Нью-Йорка, и на момент поступления в наш комплекс, у него уже наблюдался целый ряд физиологических и психических отклонений, среди которых гормональная дисфункция, паталогическое моторное напряжение, сердечная аритмия, нарушение катаболических реакций организма, некротические процессы мягких тканей и атипичный прогрессирующий сепсис. Это из основного... – пожал плечами директор, показывая, что ему больше нечего добавить к сказанному.
Вольфф всё очень внимательно выслушал, после чего уточнил на всякий случай:
– Это всё?
Герман на мгновение перевёл взгляд в сторону, пытаясь сообразить, что ещё могло бы заинтересовать начальника Департамента Безопасности и Контрразведки, но в памяти, как назло, всплывали только диагнозы и выписки из эпикризов:
– Также у него сохраняется симптоматика шизоидного расстройства личности и регулярно прослеживаются рецидивы маниакально-параноидного синдрома – персекуторный бред на тему его отравления какими-то вымышленными существами, панические атаки и бредовая убеждённость в предвзятом к нему отношении со стороны наших научных сотрудников. Ну, тут, возможно, он отчасти прав – так как объект представляет опасность не только для самого себя, но и для всего персонала комплекса органических материалов, он постоянно находится в кандалах и содержится в отдельном блоке вивария. Я, кстати, могу вас туда провести, если надо...
Фельдмаршал Вольфф чуть сузил веки и задумчиво цокнул языком, после чего полез в карман своего чёрного кожаного плаща. Вынув оттуда коричневый портсигар, Хайнц достал из него дорогую тонкую сигару производства Вега-Унивартед и неторопливо прикурил от бензиновой "вечной спички", продолжая о чём-то размышлять. Пауза слегка затянулась, и Герман уже начал чувствовать себя как-то неловко, как вдруг фельдмаршал со звонким щелчком закрыл портсигар и, наконец-то, утвердительно кивнул ему:
– Ладно, ведите, директор фон Штрелов!..
– Фердамте шайзе! – в ужасе отшатнулся Хайнц Вольфф от глубокой ниши в стене, как только Герман поднял на ней роллету.
Внутри неё, за толстым смотровым стеклом с несколькими вентиляционными отверстиями в самом верху, висело на цепях какое-то распухшее и бесформенное существо, некогда бывшее человеком. С его, почерневшего и покрытого струпьями, тела свисали в разных местах лоскуты синюшной высохшей кожи и целые куски разлагающейся плоти. Время от времени, с тела этого монстра срывались омерзительно пахнущие капли то ли сукровицы, то ли гноя, которые постепенно стекали по наклонному полу ниши в специально проложенный желоб, уходящий куда-то в стену.
– Он... Или оно... Оно живое вообще? – Хайнц Вольфф, наконец-то, снова подошёл чуть ближе к стеклу и осторожно всмотрелся в объект исследований, как бы боясь потревожить это существо.
– Уверяю вас, фельдмаршал, что он живее всех живых! – мрачно хмыкнул фон Штрелов, наблюдая за реакцией Вольффа на это чудовище.
– Как вы с ним вообще работаете? Это же кошмар какой-то... – повернулся фельдмаршал к Герману.
– Знаете ли, с точки зрения психологии, все те неприятные ощущения или даже какой-то ужас при виде кадавров и их частей тела возникает только, если объект исследования внешне сохранил человеческий облик. Так что мы совершенно спокойно с ним работаем – точно так же, как и вы со своим "материалом", херр Вольфф! – позволил себе опасную шуточку Герман.
Отвратительный и приторный трупный запах, который постепенно проникал сквозь вентиляционные отверстия в стекле, заставил сейчас Вольффа прикрыть ладонью нос:
– Я о запахе, фон Штрелов! Ладно, херр директор, опускайте роллету, а то меня сейчас, кажется, стошнит...
Хайнц Вольфф, зажав нос уже обеими руками, поспешно отошёл от ниши с Рикардо Конте вглубь зала и снова полез в карман своего плаща за портсигаром. Пока Герман опускал роллету, Хайнц успел прикурить и сейчас просто выпускал вокруг себя клубы табачного дыма, чтобы хоть как-то перебить этот въедливый запах, распространявшийся от тела Рикардо Конте.
– В общем, так, директор фон Штрелов, – всё ещё с брезгливым выражением лица обратился к Герману Вольфф, – Вы, наверное, думали, что никто не читает ваших отчётов, но, как видите, это не так. И мой визит связан непосредственно с одним из них...
Закрыв, наконец-то, герметично роллету, Герман достал из кармана свой небольшой планшет и с готовностью что-то записывать подошёл к Вольффу.
– Нет-нет, писать ничего не надо! – фельдмаршал положил свою ладонь на планшет и мягко опустил его вместе с рукой Германа, – Я знаю, что вы метите в кресло председателя Союза Научно-Исследовательских Институтов, и я готов поспособствовать тому, чтобы оно оказалось вашим уже в скором времени.
Глаза Германа сначала удивлённо округлились, но уже через мгновение на его лице проявилась некоторая подозрительность.
– Взамен вы мне окажете небольшую услугу, – ровным и расчётливым тоном продолжил Хайнц Вольфф, – Нужно, чтобы вы неофициально провели исследование, касающееся темы, изложенной в вашем последнем отчёте. Я, естественно, буду всячески вам содействовать в этом.
– Простите, херр фельдмаршал, вы имеете в виду изменения и гормональные сбои в его эпифизе? – настороженно уточнил Герман.
– Именно! – кивнул Вольфф.
– Но я не совсем понимаю... – задумчиво промычал в ответ фон Штрелов, – А в чём будет заключаться суть исследования?
– Хм! Скажем так – наши аналитики выявили одну интересную деталь, на которую ещё никто не обратил внимания, и которую вашей команде надо сначала научно подтвердить, а потом провести кое-какие лабораторные работы. Но сделать это не здесь и даже не в этом бундесберайхе. И так, чтобы кроме меня никто об этом не знал, так что подбирать персонал придётся вдумчиво. Взамен вы получаете заветную должность, а я... Я тоже достигаю своих целей... – уклончиво ответил Хайнц, – Ну, так что? По рукам?
Герман фон Штрелов задумчиво спрятал планшет в карман, пару секунд что-то обдумал и, наконец, нерешительно пожал протянутую Вольффом руку, тут же задав ему логичный вопрос:
– Так, а что за деталь?
– Работа его эпифиза теперь неотличима от работы эпифиза "ящеров" – они могут поддерживать ментальную связь, директор...
Спустя 4 года после описанных выше событий:
23 сентября 2687;
Созвездие Малый Пёс;
Бундесберайх Вайссерзанд;
Экзопланетная система Процион;
Командный линкор "Крематорий".
Бригаден-генерал Уильям Джей Франклин, именуемый десантниками Напалмом Вилли, уверенно вошёл в брифинговый зал и быстрым шагом подошёл к проецируемой голограмме с планетой Схизма.
– Добрый день! Прошу прощения за опоздание – на то были свои причины.
В брифинговом зале за длинным прямоугольным столом сидели высшие чины Гехаймдинста, командиры батальонов и десантных крейсеров, руководители исследовательских групп и представители Райхсрегирунга.
– Как вы уже знаете, наши десантные группы постигла неудача во время высадки в системе Тау Кита... – продолжил генерал.
– И я хотел бы знать, чья это вина? – привстал с кресла седоволосый пожилой мужчина в сером костюме, – Вы не меньше моего знаете, насколько федерация нуждается в таких колоссальных источниках энергии, как эти дасситы, залежи которых обнаружены по всей планете! Так я спрашиваю – по вине кого провалилась простейшая операция на Схизме? ГД не хочет работать или может у вас нет крепких парней, которые могут задавить любое сопротивление? Тогда какой вы, к чёрту, Ландунгкорпс?
В зале началось перешёптывание. Генерал Франклин выдержал паузу, после чего нажал на пульте управления голограммой несколько клавиш. На картинке предстало население Схизмы – "демоны" рядом со своей бронетехникой. Изображение было зафиксировано с воздуха из десантного катера. Уильям Франклин обвёл взглядом аудиторию:
– Ну, и кто тут ещё хочет высказаться и поддержать слова херр Мартина?
В зале наступила тишина. Генерал продолжил:
– У меня в подчинении три десантных крейсера, это почти две тысячи солдат и офицеров. На Схизму высадилось вместе с исследователями чуть больше сотни – одна рота. Было пять точек высадки: в каждую по взводу. И, кстати, хочу заметить, что решение о высадке всего одной роты принималось непосредственно вами! А вот и выписка из приказа, где написано – цитирую советника Мартина – "чтобы провести разведку боем в одном квадрате", – Напалм поднял повыше лист с приказом и продемонстрировал его всем присутствующим, – Да, к сожалению, подавляющее большинство личного состава было вчерашними курсантами, ещё не нюхавшими пороху. А где, по-вашему, мне ещё брать людей, которых вы пачками уничтожаете? Вон, на голограмму взгляните – только на ней одной почти полбатальона "демонов"! Из-за ваших неуёмных амбиций каждый день идут на убой лучшие солдаты Ландунгкорпса 14-го Флота. Вы хотите результатов для своих отчётов на Эрде и адекватный фехельтнис, который не стыдно было бы произносить вслух? Ну, так перестаньте уже экономить на военных операциях! Мои десантники всё чаще идут на верную смерть, потому что кто-то в Регирунге считает, что против батальонов можно успешно воевать взводами, и усиливать их шестью дополнительными 25-миллиметровыми ракетами для катера вместо привлечения в этих целях Панцермахта, как это и должно быть! Понятно, что так дешевле выходит – цена топлива даже для одного штрайфера не выдерживает никакой конкуренции по сравнению с ящиком простых реактивных выстрелов! Я принимал участие в боях и знаю, что никакой подготовки, организации и слаженности недостаточно, когда ты не только в явном меньшинстве, но ещё и знаешь, что к твоей жизни, которой ты регулярно рискуешь, командование относится откровенно наплевательски!
Советник Мартин поморщился после этих слов и молча сел в своё кресло, принявшись что-то печатать на планшете. Франклин же продолжил:
– И сейчас я здесь не для того, чтобы отчитываться о поражениях, про которые было всем известно заранее. Вам надо кого-то наказать? Что ж, отстраните меня от командования бригадой! Всё равно я больше не буду идти на поводу у Регирунга и гробить десантников ни за хрен собачий! Херр Мартин, вы ведь знаете, зачем я здесь?
Все исследователи и местный командный состав Гехаймдинста, как один, повернули головы в сторону секции стола, которую занимали представители Райхсрегирунга. Советник небрежно отмахнулся, продолжая набирать на планшете какой-то текст:
– Да, мне успели доложить. Что ж, сегодня ваше выступление было убедительным. Война – значит война. Но, херр Франклин, я вам не даю права так облажаться во второй раз!
Генерал усмехнулся, после чего вопросительно перевёл взгляд на секцию стола, за которой сидели ГД-шники. Тут же, как по команде, в разговор вмешался разведчик с серебрянными петлицами:
– Генерал Франклин, – начал он, не вставая со своего места, – А как вы смотрите на то, чтобы создать на базе вашей бригады специальную штурмовую группу? Она была бы весьма кстати, когда начнётся полномасштабная интервенция и война за планету. Тем более, что я даже знаю кандидатуру на должность командира – обергаупт-лейтенант Александер Морган. Это тот самый, который командовал первой высадкой, и который чудом сумел спасти восемь человек из той мясорубки...
– Замечательная идея, штандартен-капитан! – холодным тоном отозвался советник Мартин, – Я только что заполнил и провёл кое-какие формуляры по военной интервенции и подписал заявку на проведение транзакции на ваш счёт для начала широкомасштабных боевых действий на Схизме. А сейчас я уже полностью готов потратить всю свою сдачу с выделенных вам финансов, чтобы помочь ещё сформировать генералу Франклину новое и крайне полезное подразделение!
Вилли-Напалм с заметной усмешкой поправил свой китель, после чего быстрым шагом покинул брифинговый зал, кинув на прощание советнику:
– Пришлёте мне потом бумаги!
– Вот тварь... Просто наглая тварь... – тихо прошипел Мартин, проводив его взглядом, и слегка наклонился к своему соседу, зашептав ему на ухо:
– Нет, ты видел этого упрямого осла? Ну ладно, что у него ни грамма уважения к людям... Но, честное слово, уже и я десять раз ему намекал, и другие двадцать раз прямым текстом говорили – на кой чёрт нам Схизма целиком сдалась? Ну, давайте же здесь построим форпост, чтоб хоть какая-то добыча пошла, а потом с первых же партий я просто проплачу кого надо в федеральной администрации, чтоб этой планете повысили индекс до ресурсодобывающей, а потом такой же индекс присвоили её бесполезному спутнику. Тут же автоматом получили бы статус федеральной колонии и уже без запретов на тяжёлую горнодобывающую технику и количество гражданского персонала понатыкали б тут по всей планете рабочих посёлков, и пошли б наши дасситы через Хандельшафт во все Миры! Ну, не захотел бы даже он потом своих десантников использовать, чтобы "демонов" от посёлков отгонять – ну, и чёрт бы с ним! Ну, всё равно ж получал бы свою долю от продаж, а сторожить периметры мы б и другое "мясо" нашли. Тем более, что это – абсолютно законно! Колонии – это не наша юрисдикция, они все управляются местными филиалами Хандельшафта!
Сосед Мартина тут же согласно закивал.
– Но нет же! – гневно хлопнул по столу советник, – Сумел-таки положить тут, как специально, целую роту, чтоб войну развязать! И дальше что? Ну, уничтожит он всех "демонов" к концу этого года! А мне же потом из Верхней Палаты спустят постановление, чтоб я начал тут работы по началу колонизации Схизмы под будущий бундесберайх! И потом пойдут дасситы тем же путём, только большая часть выручки будет оседать в Зонне-Прима! Отличное решение! – нервно взмахнул руками советник Мартин, – Вот честное слово: если бы он не был тем самым Напалмом Вилли и другом нашего Маршала, то я б этого скота давным-давно б уже задвинул на самые дальние рубежи и в самое грязное болото с индексом 6G – вот там ему самое место!
– Добрый день! Прошу прощения за опоздание – на то были свои причины.
В брифинговом зале за длинным прямоугольным столом сидели высшие чины Гехаймдинста, командиры батальонов и десантных крейсеров, руководители исследовательских групп и представители Райхсрегирунга.
– Как вы уже знаете, наши десантные группы постигла неудача во время высадки в системе Тау Кита... – продолжил генерал.
– И я хотел бы знать, чья это вина? – привстал с кресла седоволосый пожилой мужчина в сером костюме, – Вы не меньше моего знаете, насколько федерация нуждается в таких колоссальных источниках энергии, как эти дасситы, залежи которых обнаружены по всей планете! Так я спрашиваю – по вине кого провалилась простейшая операция на Схизме? ГД не хочет работать или может у вас нет крепких парней, которые могут задавить любое сопротивление? Тогда какой вы, к чёрту, Ландунгкорпс?
В зале началось перешёптывание. Генерал Франклин выдержал паузу, после чего нажал на пульте управления голограммой несколько клавиш. На картинке предстало население Схизмы – "демоны" рядом со своей бронетехникой. Изображение было зафиксировано с воздуха из десантного катера. Уильям Франклин обвёл взглядом аудиторию:
– Ну, и кто тут ещё хочет высказаться и поддержать слова херр Мартина?
В зале наступила тишина. Генерал продолжил:
– У меня в подчинении три десантных крейсера, это почти две тысячи солдат и офицеров. На Схизму высадилось вместе с исследователями чуть больше сотни – одна рота. Было пять точек высадки: в каждую по взводу. И, кстати, хочу заметить, что решение о высадке всего одной роты принималось непосредственно вами! А вот и выписка из приказа, где написано – цитирую советника Мартина – "чтобы провести разведку боем в одном квадрате", – Напалм поднял повыше лист с приказом и продемонстрировал его всем присутствующим, – Да, к сожалению, подавляющее большинство личного состава было вчерашними курсантами, ещё не нюхавшими пороху. А где, по-вашему, мне ещё брать людей, которых вы пачками уничтожаете? Вон, на голограмму взгляните – только на ней одной почти полбатальона "демонов"! Из-за ваших неуёмных амбиций каждый день идут на убой лучшие солдаты Ландунгкорпса 14-го Флота. Вы хотите результатов для своих отчётов на Эрде и адекватный фехельтнис, который не стыдно было бы произносить вслух? Ну, так перестаньте уже экономить на военных операциях! Мои десантники всё чаще идут на верную смерть, потому что кто-то в Регирунге считает, что против батальонов можно успешно воевать взводами, и усиливать их шестью дополнительными 25-миллиметровыми ракетами для катера вместо привлечения в этих целях Панцермахта, как это и должно быть! Понятно, что так дешевле выходит – цена топлива даже для одного штрайфера не выдерживает никакой конкуренции по сравнению с ящиком простых реактивных выстрелов! Я принимал участие в боях и знаю, что никакой подготовки, организации и слаженности недостаточно, когда ты не только в явном меньшинстве, но ещё и знаешь, что к твоей жизни, которой ты регулярно рискуешь, командование относится откровенно наплевательски!
Советник Мартин поморщился после этих слов и молча сел в своё кресло, принявшись что-то печатать на планшете. Франклин же продолжил:
– И сейчас я здесь не для того, чтобы отчитываться о поражениях, про которые было всем известно заранее. Вам надо кого-то наказать? Что ж, отстраните меня от командования бригадой! Всё равно я больше не буду идти на поводу у Регирунга и гробить десантников ни за хрен собачий! Херр Мартин, вы ведь знаете, зачем я здесь?
Все исследователи и местный командный состав Гехаймдинста, как один, повернули головы в сторону секции стола, которую занимали представители Райхсрегирунга. Советник небрежно отмахнулся, продолжая набирать на планшете какой-то текст:
– Да, мне успели доложить. Что ж, сегодня ваше выступление было убедительным. Война – значит война. Но, херр Франклин, я вам не даю права так облажаться во второй раз!
Генерал усмехнулся, после чего вопросительно перевёл взгляд на секцию стола, за которой сидели ГД-шники. Тут же, как по команде, в разговор вмешался разведчик с серебрянными петлицами:
– Генерал Франклин, – начал он, не вставая со своего места, – А как вы смотрите на то, чтобы создать на базе вашей бригады специальную штурмовую группу? Она была бы весьма кстати, когда начнётся полномасштабная интервенция и война за планету. Тем более, что я даже знаю кандидатуру на должность командира – обергаупт-лейтенант Александер Морган. Это тот самый, который командовал первой высадкой, и который чудом сумел спасти восемь человек из той мясорубки...
– Замечательная идея, штандартен-капитан! – холодным тоном отозвался советник Мартин, – Я только что заполнил и провёл кое-какие формуляры по военной интервенции и подписал заявку на проведение транзакции на ваш счёт для начала широкомасштабных боевых действий на Схизме. А сейчас я уже полностью готов потратить всю свою сдачу с выделенных вам финансов, чтобы помочь ещё сформировать генералу Франклину новое и крайне полезное подразделение!
Вилли-Напалм с заметной усмешкой поправил свой китель, после чего быстрым шагом покинул брифинговый зал, кинув на прощание советнику:
– Пришлёте мне потом бумаги!
– Вот тварь... Просто наглая тварь... – тихо прошипел Мартин, проводив его взглядом, и слегка наклонился к своему соседу, зашептав ему на ухо:
– Нет, ты видел этого упрямого осла? Ну ладно, что у него ни грамма уважения к людям... Но, честное слово, уже и я десять раз ему намекал, и другие двадцать раз прямым текстом говорили – на кой чёрт нам Схизма целиком сдалась? Ну, давайте же здесь построим форпост, чтоб хоть какая-то добыча пошла, а потом с первых же партий я просто проплачу кого надо в федеральной администрации, чтоб этой планете повысили индекс до ресурсодобывающей, а потом такой же индекс присвоили её бесполезному спутнику. Тут же автоматом получили бы статус федеральной колонии и уже без запретов на тяжёлую горнодобывающую технику и количество гражданского персонала понатыкали б тут по всей планете рабочих посёлков, и пошли б наши дасситы через Хандельшафт во все Миры! Ну, не захотел бы даже он потом своих десантников использовать, чтобы "демонов" от посёлков отгонять – ну, и чёрт бы с ним! Ну, всё равно ж получал бы свою долю от продаж, а сторожить периметры мы б и другое "мясо" нашли. Тем более, что это – абсолютно законно! Колонии – это не наша юрисдикция, они все управляются местными филиалами Хандельшафта!
Сосед Мартина тут же согласно закивал.
– Но нет же! – гневно хлопнул по столу советник, – Сумел-таки положить тут, как специально, целую роту, чтоб войну развязать! И дальше что? Ну, уничтожит он всех "демонов" к концу этого года! А мне же потом из Верхней Палаты спустят постановление, чтоб я начал тут работы по началу колонизации Схизмы под будущий бундесберайх! И потом пойдут дасситы тем же путём, только большая часть выручки будет оседать в Зонне-Прима! Отличное решение! – нервно взмахнул руками советник Мартин, – Вот честное слово: если бы он не был тем самым Напалмом Вилли и другом нашего Маршала, то я б этого скота давным-давно б уже задвинул на самые дальние рубежи и в самое грязное болото с индексом 6G – вот там ему самое место!
Спустя 3 дня после описанных выше событий:
26 сентября 2687;
Созвездие Малый Пёс;
Бундесберайх Вайссерзанд;
Экзопланетная система Процион;
Десантный крейсер "Гаситель".
– Как ты, сынок? – заглянул в открытый проём палаты какой-то десантник.
Роттен-фельдфебель Белл нехотя открыл глаза и его взору предстал всё тот же интерьер шестиместной палаты госпиталя на крейсере "Гаситель", который сейчас спокойно дрейфовал неподалёку от Тау Кита, в системе Процион.
И хотя Джонни прооперировали аж восемь с половиной дней назад, всё это время он провёл в полном одиночестве – зубодробительная высадка на Схизму обошлась 14-му Флоту серьёзными безвозвратными потерями. Кажется, несколько дней назад гезундхайтеры как раз упоминали в разговоре между собой фехельтнис высадки на Схизму, как "четыре на три" – хуже некуда! Не удивительно, что после такой первой же боевой операции в своей карьере, Белл сейчас просто даже не захотел обращать внимание на своего посетителя из Ландунгкорпса.
Не дождавшись ответа, десантник снял фуражку с чёрной окантовкой и, засунув её себе подмышку, вошёл в палату. Он быстрым шагом дошёл до койки Джонни и, тяжело вздохнув, без всякого приглашения присел на её край, уткнувшись взглядом в пол. Джонни продолжал смотреть абсолютно потухшим взглядом куда-то прямо перед собой, где на стене висел пропагандистский плакат ОБФ с его официальным девизом: "Дисциплин ист унзре Однун". Немного посидев, и бросив пару взглядов на Джонни Белла, десантник всё же решил прервать такое игнорирование своего присутствия со стороны Джонни:
– Меня зовут обергаупт-лейтенант Александер Морган, я – твой командир роты. Да, к сожалению, я не успел познакомиться с новобранцами лично – после учебки вас ещё фактически не успели даже официально зачислить в моё подразделение, как уже был отдан приказ о высадке на Схизму...
Джонни тут же с явным сарказмом в голосе спросил:
– Командир целой роты, говорите? А я думал, что только мы с Кевином Ли выжили...
– Уцелело ещё пять человек, что были со мной в одном катере...
После этого уточнения Белл с тем же сарказмом хмыкнул, после чего снова прикрыл глаза. Десантник замолчал, поджав губы, но спустя мгновение всё же продолжил:
– А слышал, кстати, последние новости? Вилли-Напалм дал зелёный свет формированию специальной штурмовой группы. Возглавить её и набрать личный состав поручили какому-то лейтенанту Моргану...
Белл пару секунд полежал, как вдруг снова открыл глаза и тут же с недоумением уставился на офицера. Александер Морган слегка улыбнулся и качнул головой – дескать, "ну, да – я и есть лейтенант Морган". После чего лицо офицера снова стало серьёзным:
– Через пару месяцев на Схизме начнётся война. Мы возвращаемся, – Морган недвусмысленно хлопнул кулаком по раскрытой ладони, – Ты отлично поработал, как для первого раза – не побоялся принять командование и довольно грамотно там сумел всех раскидать, не смотря на существенный численный перевес со стороны противника. И твой тактический ход по использованию катера в качестве укреплённой огневой точки мне тоже понравился! В общем, мне действительно нужны такие люди. Что скажешь?
Джонни быстро скользнул взглядом по офицеру: средний рост, самое обычное телосложение – сразу видно, что не просиживает штаны в тылу по "качалкам". Лицо с угловатыми, но всё равно правильными и благородными чертами лица, которые не смогла даже испортить лёгкая небритость и тёмные круги под глазами, говорящие о том, что последние несколько интер-суток для Моргана были крайне изматывающими. Также об отсутствии лишних свободных минут говорила и уже слегка помятая повседневная форма, застёгнутая, однако, всё равно в полном соответствии с Уставом. Джонни снова перевёл взгляд на плакат с девизом ОБФ:
– Хорошо, я подумаю, херр Морган...
– Яволь, подумай. Да, кстати, не знаю, как пойдёт дальше, но пока что я ещё являюсь твоим непосредственным командиром. Поэтому мною было уже инициировано предоставление тебе звания оберроттен-фельдфебеля...
Белл только приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но Морган не дал ему себя перебить:
– Да-да, можешь не благодарить! Через неделю тебя выписывают, и я надеюсь, что ты примешь правильное решение. Мне лично кажется, что оно того стоит!
Спустя 6 дней после описанных выше событий:
02 октября 2687;
Созвездие Кит;
Экзопланетная система Тау Кита;
Десантный крейсер "Гаситель";
– Да что вы делаете? Тройками, тройками пошли! – Алекс Морган излишне нервно наблюдал за тренировкой своей группы.
В этот момент дверь в тренировочный зал поднялась вверх, и в помещение вошёл десантник в парадной форме, с рюкзаком за плечами и сумкой в руках. Он чуть огляделся и направился к Моргану:
– Обергаупт-лейтенант Морган, оберроттен-фельдфебель Белл прибыл в ваше распоряжение! – Джонни поставил сумку на пол и протянул папку с документами Моргану.
– Внимание, все ко мне! – крикнул Морган и взял протянутые ему бумаги – Так, сопроводительный лист, контракт, вещевой аттестат, выписка из госпиталя, так, что тут ещё? О! Наградная книжка! – удивлённо хмыкнул Морган, – Пустая! Я так и думал! Вечно мне присылают бездельников! – весело подмигнул Беллу Алекс, – Ну, вроде всё есть...
Тренировавшиеся десантники уже окружили своего командира, с интересом рассматривая новичка.
– А чего такой тощий? – недовольным голосом возмутился единственный обладатель пуза из всех здесь присутствующих десантников.
– Лукас, отставить! В общем, так, бойцы, – командным голосом начал Морган, – Знакомьтесь – это оберроттен-фельдфебель Джонни Белл из моей бывшей роты. Ему всего двадцать, и он один из немногих, кто выжил на Схизме две недели назад.
Высокий накачанный рыжий парень с голым торсом тут же протянул ему свою здоровенную ручищу:
– О, свои люди! Я тоже участвовал в той высадке!
Белл с улыбкой пожал ему руку.
– Джонни, – вмешался Морган, – Этот здоровяк – штабс-фельдфебель Ларс Рейнхардт, он будет вместе с тобой в моём звене. Рядом с ним стоит и подозрительно на тебя косится унтершар-фельдфебель Лукас Мейсон, он командует третьим звеном. Так же в его звене унтерштабс-фельдфебель Отто Краусс и оберроттен-фельдфебель Итан Фишер.
Двое абсолютно одинаково экипированных десантника, на которых только что кивнул Морган, синхронно подняли кулаки вверх и выпалили: "Вокруг нас только трупы!"
– А это, вроде как, девиз нашего подразделения, который эти шалопаи и придумали. Ну, ладно, это неважно, – слегка отвлёкся Морган, – Во втором звене пока что только двое – молчаливый унтершар-фельдфебель Юрген Хаузер и это растатуированное нечто – оберроттен-фельдфебель Джек Харрис, который, минуточку внимания, специально перевёлся в наше подразделение из Ландунгкорпса 32-го Флота!
Десантники вдруг весело начали аплодировать, одарив бурными овациями рассмеявшегося от неожиданности Харриса. Через пару секунд Морган продолжил:
– Их будущий командир – бывший унтергаупт-лейтенант Леонардо Кортес, разжалованный до шар-фельдфебеля за драку с каким-то штурмбанн-капитаном из ДБК. Мне стоило огромных трудов вытащить этого эниши с гауптвахты – надеюсь, он это оценит...
Сейчас Джонни не только не знал, как ему реагировать на все эти странные шутки, но и не успевал крутить головой и рассматривать людей, которых ему представлял Алекс.
– Подразделение, внимание! – уже серьёзным голосом скомандовал Морган, – Забирайте всё своё барахло и все в кубрик – на сегодня закончили! И, чуть не забыл: раз у Рейнхардта и так ничего при себе нет, так как он явился на тренировку в неуставной форме одежды и с голым торсом, то он потащит сейчас все пожитки Краусса и Фишера – они нам девиз придумали, а значит заслужили возможность пройтись обратно в расположение на расслабоне!
Отто и Итан заржали и принялись навешивать на Ларса все свои жилеты, портупеи, сумки сброса и прочую экипировку, напоследок сунув ему в руки свои рюкзаки. Ларс с наигранно-недовольным выражением лица посмотрел на Моргана, но Алекс только безучастно развёл руками и повернулся к Джонни:
– Что ж, сынок, – обратился он к Беллу, – Вот теперь: добро пожаловать в "Церберы" – наилучшее и справедливейшее подразделение 14-го Флота!
В этот момент дверь в тренировочный зал поднялась вверх, и в помещение вошёл десантник в парадной форме, с рюкзаком за плечами и сумкой в руках. Он чуть огляделся и направился к Моргану:
– Обергаупт-лейтенант Морган, оберроттен-фельдфебель Белл прибыл в ваше распоряжение! – Джонни поставил сумку на пол и протянул папку с документами Моргану.
– Внимание, все ко мне! – крикнул Морган и взял протянутые ему бумаги – Так, сопроводительный лист, контракт, вещевой аттестат, выписка из госпиталя, так, что тут ещё? О! Наградная книжка! – удивлённо хмыкнул Морган, – Пустая! Я так и думал! Вечно мне присылают бездельников! – весело подмигнул Беллу Алекс, – Ну, вроде всё есть...
Тренировавшиеся десантники уже окружили своего командира, с интересом рассматривая новичка.
– А чего такой тощий? – недовольным голосом возмутился единственный обладатель пуза из всех здесь присутствующих десантников.
– Лукас, отставить! В общем, так, бойцы, – командным голосом начал Морган, – Знакомьтесь – это оберроттен-фельдфебель Джонни Белл из моей бывшей роты. Ему всего двадцать, и он один из немногих, кто выжил на Схизме две недели назад.
Высокий накачанный рыжий парень с голым торсом тут же протянул ему свою здоровенную ручищу:
– О, свои люди! Я тоже участвовал в той высадке!
Белл с улыбкой пожал ему руку.
– Джонни, – вмешался Морган, – Этот здоровяк – штабс-фельдфебель Ларс Рейнхардт, он будет вместе с тобой в моём звене. Рядом с ним стоит и подозрительно на тебя косится унтершар-фельдфебель Лукас Мейсон, он командует третьим звеном. Так же в его звене унтерштабс-фельдфебель Отто Краусс и оберроттен-фельдфебель Итан Фишер.
Двое абсолютно одинаково экипированных десантника, на которых только что кивнул Морган, синхронно подняли кулаки вверх и выпалили: "Вокруг нас только трупы!"
– А это, вроде как, девиз нашего подразделения, который эти шалопаи и придумали. Ну, ладно, это неважно, – слегка отвлёкся Морган, – Во втором звене пока что только двое – молчаливый унтершар-фельдфебель Юрген Хаузер и это растатуированное нечто – оберроттен-фельдфебель Джек Харрис, который, минуточку внимания, специально перевёлся в наше подразделение из Ландунгкорпса 32-го Флота!
Десантники вдруг весело начали аплодировать, одарив бурными овациями рассмеявшегося от неожиданности Харриса. Через пару секунд Морган продолжил:
– Их будущий командир – бывший унтергаупт-лейтенант Леонардо Кортес, разжалованный до шар-фельдфебеля за драку с каким-то штурмбанн-капитаном из ДБК. Мне стоило огромных трудов вытащить этого эниши с гауптвахты – надеюсь, он это оценит...
Сейчас Джонни не только не знал, как ему реагировать на все эти странные шутки, но и не успевал крутить головой и рассматривать людей, которых ему представлял Алекс.
– Подразделение, внимание! – уже серьёзным голосом скомандовал Морган, – Забирайте всё своё барахло и все в кубрик – на сегодня закончили! И, чуть не забыл: раз у Рейнхардта и так ничего при себе нет, так как он явился на тренировку в неуставной форме одежды и с голым торсом, то он потащит сейчас все пожитки Краусса и Фишера – они нам девиз придумали, а значит заслужили возможность пройтись обратно в расположение на расслабоне!
Отто и Итан заржали и принялись навешивать на Ларса все свои жилеты, портупеи, сумки сброса и прочую экипировку, напоследок сунув ему в руки свои рюкзаки. Ларс с наигранно-недовольным выражением лица посмотрел на Моргана, но Алекс только безучастно развёл руками и повернулся к Джонни:
– Что ж, сынок, – обратился он к Беллу, – Вот теперь: добро пожаловать в "Церберы" – наилучшее и справедливейшее подразделение 14-го Флота!
Спустя 69 дней после описанных выше событий:
10 декабря 2687;
Созвездие Кит;
Экзопланетная система Тау Кита;
Экзопланета Схизма;
Десантный катер "Потрошитель".
Изрядно потрёпанный шаттл класса "Центурион" резко вошёл в атмосферу Схизмы, оставляя после себя мягкий белёсый конденсационный след. Когда шум от входа в атмосферу затих, из громкоговорителя в десантном отсеке донёсся бодрый голос пилота:
– Готовность – пять минут!
– "Церберы", внимание! – громким командным голосом начал Морган, – Через пять минут мы высадимся в горах, рядом с одним из военных объектов "демонов". К счастью, эти полудурки до сих пор не освоили воздушное пространство, а потому у них нет систем противовоздушной обороны – так что, надеюсь, Уилсон сможет сбросить нас максимально аккуратно и незаметно.
Примерно в пятнадцати километрах от зоны высадки будет находиться их база. Наша задача – узнать количество бронетехники на ней и классифицировать её. После этого обозначаем ангары маячками для нашего крейсера и, когда он с орбиты тут всё разнесёт к чертям, мы возвращаемся героями обратно на "Гаситель" пить пиво.
Важная информация: эта база "демонов" находится в одном из шести квадратов, которые Гехаймдинст посчитал наиболее выгодными в тактическом плане для полномасштабной интервенции на планету. Таким образом, Флот сейчас убивает сразу двух зайцев одним выстрелом: получает разведданные, на основе которых будет идти подготовка к высадке, и одновременно с этим ликвидирует ближайшие ремонтные ангары противника и огневую точку "демонов", которые с неё будут пытаться вставлять палки в колёса нашему первому эшелону войск. Фраген, геноссен?
Шар-фельдфебель Кортес стал нажимать кнопки на своём ручном модуле:
– Сколько у нас времени на всё про всё?
– Шестнадцать часов.
Кортес выставил обратный отсчёт и кивнул Моргану.
– Шар-фельдфебель! – вдруг подал голос неразговорчивый Юрген Хаузер, обратившись к Кортесу, – Надеюсь, что вас, херр командир, действительно разжаловали за драку, а не за потерю взвода!
Все вокруг так и застыли, лишь переводя взгляд с Юргена на командира второго звена и обратно. Сам же Кортес нахмурился и очень медленно повернул голову к Хаузеру. Несколько секунд они сурово сверлили друг друга взглядами. Казалось, что вот-вот они подскочат со своих мест и, отстегнув от рамы сброса свои десантные фалы, просто кинутся друг на друга. Внезапно Кортес не выдержал и громко расхохотался, весело подмигнув Юргену:
– Высадимся и я уж постараюсь держать себя в руках, чтоб меня снова не разжаловали!
Постоянно мрачный, как туча, Юрген с довольной улыбкой слегка кивнул Кортесу в знак своего уважения. Вслед за его улыбкой по отсеку прокатился смешок со стороны пары весельчаков – Фишера и Краусса, и уже вскоре дикий ржач заполнил всё десантное отделение шаттла.
В этот момент сидения стали отходить к стенке, и через пять секунд пилот Эдди Уилсон лихо "провалил люки". Дабы не привлекать внимания, "Потрошитель" не стал предварительно зачищать место высадки, и, когда крайний десантник отстегнул фал, пилот тут же врубил турбинный ускоритель и катер резко взмыл в небо.
– Фил глюк, буду через шестнадцать часов, – напоследок передал Эдди на общей частоте "Церберов".
Александер Морган быстро осмотрелся вокруг и тут же начал раздавать приказы:
– Мейсон, твоё звено в дозор – сто метров! Кортес, твоё звено – замыкающее: двадцать метров! – тут Морган посмотрел на ручной десантный модуль, сверившись с картой, после чего указал рукой направление, – Пошли!
"Церберы" дружно поднялись, повторно щёлкнув предохранителями, переключая их с одиночного на беглый огонь, и молча двинулись в указанном командиром направлении.
– Слушай, Джек, а что всё-таки тебя cподвигло перевестись к нам? – решил прервать тишину Джонни, – Неужели у вас там на Флоте не было никаких спецподразделений?
– Ну... Вот, как бы тебе объяснить? – печально вздохнул откуда-то из-за спины Белла Харрис, шедший в замыкающем звене, – После боевой операции в системе Бета Южной Гидры, я был представлен к одной награде. Не будем уточнять к какой: не хочу, чтоб вы мне завидовали, – в голосе Харриса вдруг проскользнули шутливые нотки, – И вот, значит, одеваю я парадную форму и готовлюсь к отправке на адмиральский линкор. Уже сижу, значит, в транспортном, жду своего комбата. Сам, естественно, весь в предвкушении церемонии награждения... А комбат, зараза, опаздывает! Сначала на десять минут, потом на двадцать, а, в итоге, появляется аж спустя полчаса и говорит мне: "Оберроттен-фельдфебель Харрис, на сегодня – отбой! Наш адмирал полетел с докладом к Маршалу – там какое-то срочное совещание высшего командования". Ну, срочное, так срочное, – Харрис на мгновение умолк, сделав на ходу стандартный оборот вокруг своей оси, чтобы осмотреть тыл, – Вернулся я обратно в кубрик, а там уже все бойцы наши новости смотрят про это самое совещание. Не знаю, что там было в начале – я ж в то время в транспортном шлюзе сидел, но к моему возвращению в родную располагу, адмиралы как раз обсуждали прелюбопытнейшую проблему. А заключалась она в том, что слишком много наград, как та, к которой я был представлен, попадает в руки фельдфебелей. Дескать, это обесценивает награду в глазах лейтенантского и капитанского составов. Ну, естественно, тут же вспыхнули дебаты и споры: один адмирал говорит одно, второй доказывает другое, третий – пытается перекричать первых двух... Всё, как обычно, в общем. Но вот, что меня зацепило – командующий моим 32-ым Флотом был согласен с утверждением, что стоило бы приостановить представление к той награде рядового и фельдфебельского составов. Вот, Джонни, скажи мне – если этот крест ещё до нашего с тобой рождения официально был учреждён одним из Маршалов для награждения всех военнослужащих ОБФ вне зависимости от званий и родов войск, то что вообще за хрень творилась на том совещании? А знаешь, что самое обидное? То, что накануне, во время высадки в системе Бета Южной Гидры, наш адмирал угробил новёхонький крейсер и положил почти весь мой батальон вместе с ним! – Джек опять на ходу крутанулся, – А выжила эта свинья с золотыми петлицами тогда только благодаря мне и ещё трём парням-фельдфебелям, которые вместе со мной буквально на руках вынесли его адмиральскую задницу из, разваливающегося на куски, "Карателя" к последнему целому десантному катеру во всех ангарах! Мы эвакуировали этого козла с горящего крейсера на последнем целом шаттле! Двое из нашей группы на следующий же день скончались в палатах Гезундхайта от сильнейших ожогов! Нет, наш доблестный адмирал Холлер, конечно же, потом меня и моего выжившего сослуживца наградил... А как иначе, если сам Маршал настоял на этом? Мы ведь, как-никак, жизнь адмиралу спасли... А вот погибших ребят, которые горели от фосфора, но тащили его обморочную тушу, он не представил даже посмертно к хоть какому-то занюханному нагрудному знаку, подтверждавшему бы их гибель при выполнении боевой задачи! Да, я согласен – фактически мы не успели спуститься на планету, а значит, теоретически, и в высадке не участвовали. Но это наша что ли вина, что тамошние ублюдочные аборигены развалили наш "Каратель" ещё на орбите? Естественно, что после этого высадка резко завершилась, ещё даже не начавшись! – Харрис быстро оглянулся назад, не став в этот раз делать, требуемый по уставу, оборот вокруг своей оси, – Вот и получилось в итоге, что ребята погибли как будто от несчастного случая, а, значит, и стоимость похорон им официально закатили в три дорога! Почти все выжившие с нашего крейсера тогда скидывались, кто сколько смог, потому что оба погибших фельдфебеля оказались не только женаты, но и оставили после себя малолетних детей. Короче, их семьи просто не потянули бы полную стоимость общевойсковых похорон со всеми этими церемониями, положенными по уставу! И как же реагирует на это наш адмирал? Да плевать он на всех хотел – и на мёртвых, и на живых! Ему незачем на трупы награды переводить, когда вокруг него куча генералов-жополизов и капитанов-лизоблюдов, в глазах которых эти проклятые железяки резко теряют в статусе! – Харрис злобно выдохнул, сплюнул в сердцах и повернулся спиной, пройдя задом-наперёд несколько секунд.
– Да уж, невесёлая история, – согласился Джонни, – И ты, значит, считаешь, что у нас в этом плане получше дела обстоят?
– Вот не знаю, геноссе, – честно ответил Джек, – Если уж быть до конца откровенным, то я переводился под командование Напалма Вилли. Знаешь, Джонни, я, как бы, потомственный десантник, а с Напалмом ещё мой отец служил! Ну, то уже после Альдебарана было, да... – слегка задумался Харрис, как вдруг неожиданно рассмеялся:
– Ох, и задавали ж они жару в Дальних Мирах! Про таинственную систему Бетельгейзе слыхали? Так вот: мой отец там первым корректировщиком у Вилли-Напалма был!
Рейнхардт не удержался, чтобы не оглянуться на Харриса – уж не "заливает" ли он часом? А Кортес, шедший слева от Джека, даже слегка присвистнул от удивления:
– Ничего себе! До меня доходили слухи, что в созвездие Ориона только асы из асов перемещались – самая, что ни на есть, элита Боевых Флотов! А ещё я слышал, что та операция, якобы, до сих пор засекречена, и гриф спадёт с неё не раньше, чем через добрую сотню лет!
Харрис, переполняемый сейчас неподдельной гордостью за своего отца, важно кивнул, после чего снова переключился на историю своего ухода от адмирала Холлера:
– И вот, как только я узнал, что Маршал Напалму полный карт-бланш на крупную военную операцию дал, то сразу решил валить от подобных командиров, как та мразь!
– Это точно! – согласился Белл, – С такими-то командирами даже врагов не надо!
– И не надоело вам ещё хулу возводить на командование? – недовольным тоном вмешался обергаупт-лейтенант Морган, внимательно слушавший весь этот разговор, – Развели базар – слышно за километр! Харрис, чёрт ты разрисованный, оставил бы ты свои детские обиды при себе и не портил мне парня! Он, кстати, единственный на нашем крейсере гражданин Зонне-Прима! Может он в одном баре с Райхсканцлером и Маршалом бухает, когда в отпуске, – снисходительно подмигнул Беллу Алекс, – А ты ему сейчас свои байки об адмиралах-предателях травишь, в грубой форме выражая недоверие командованию. Чуешь, чем пахнет?
Харрис угрюмо умолк, понимая, что и впрямь сильно разошёлся, напрочь забыв о том, что рядом с ним шёл его непосредственный командир. Да и элементарную воинскую субординацию ещё никто не отменял.
– Чего ты вообще в десантуру пошёл-то, а? – продолжал Алекс, – Шёл бы вон в Бомберваффе или Артиллкампф! Да в те же ГД-шники, на худой конец! Неужто отец тебе основной принцип Ландунгкорпса не рассказывал?
– Стоп! Какой ещё принцип? – заинтересованно спросил Джонни Белл.
– А такой, что разносить планеты в клочья можно и с орбиты. Вот только один хороший залп крылатыми ядерными ракетами, пара выстрелов эсминцем из "Пожара" или серия торпедных запусков с наших "барж" всегда будут стоить гораздо дороже, чем набрать, подготовить, экипировать и вооружить целый взвод десантных охламонов! – мрачно процедил Хаузер, глядя себе под ноги.
Дальше подразделение двигалось молча и каждый думал о чём-то своём – лишь Рейнхардт вёл, время от времени, дежурную перекличку по рации с третьим звеном, разбавляя хоть чем-то этот ужасно монотонный шорох армейских ботинок по иссохшей и растрескавшейся земле Схизмы.
Джонни в данное время всё прокручивал в голове рассказ Харриса, пытаясь поставить сначала себя на его место, а потом своего, вроде бы действительно толкового, командира – Моргана. Ему было интересно, какое бы мнение составил о том адмирале обергаупт-лейтенант.
А вот Алекса же больше заняли слова Джека о системе Бетельгейзе, и сейчас в его резко взбудораженной памяти всплывали пыльные, мрачные и, как будто чёрно-белые, картины восьмилетней давности...
2679-ый, семьсот с лишним световых лет от Вайссерзанда. Этот путь тогда чудесным образом преодолевался за долю секунды – Союз Научно-Исследовательских Институтов обнаружил относительно устойчивый гиперпространственный туннель, ведущий из двойной звёздной системы Гамма Цефея в далёкое созвездие Ориона. Там, на максимально близкой орбите к ярчайшей звезде Бетельгейзе, Райхеры нашли небольшой планетоид, поросший странными и густыми ярко-жёлтыми джунглями. Они были слегка полупрозрачны и излучали нежное желтоватое свечение. Исследователи окрестили найденную планету "Одуванчиком". Однако, уже через два дня после того, как десантники Райхеров ступили на поверхность планетоида, это милое и безобидное название стало восприниматься по всей федерации, как чья-то злая и крайне язвительная насмешка!
Началось всё с того, что после предварительной дешифровки информации с атмосферных научных зондов, Одуванчик оказался владельцем колоссальных залежей какого-то особого и, по идее, крайне горючего природного газа, ещё нигде не обнаруженного Райхерами в исследованных ими Мирах. Но газ был пустяком – ведь самое ценное находилось на поверхности планеты: вся флора Одуванчика обладала поистине волшебными целебными свойствами!
Это стало ясно, даже исходя из первичных поверхностных исследований и первых немногочисленных опытов на военнослужащих ОБФ, вызвавшихся добровольцами для медицинских экспериментов по излечению некоторых серьёзных недугов. К сожалению, уникальные образцы из влажного леса в системе Бетельгейзе, собранные автоматическими беспилотными аппаратами, всё никак не приживались в искусственных условиях, даже если та абсолютно точно повторяла их естественную среду. А уж говорить о культивации и селекции растений с Одуванчика на других, климатически похожих, планетах и вовсе не приходилось.
Прочитав множественные доклады научного сообщества федерации, председатель Союза Научно-Исследовательских Институтов Теодор Эбишер уже собрался, было, на вполне законных основаниях присвоить Одуванчику планетарный индекс 4C – полностью пригодная для жизни планета, которая имеет статус федерального заповедника. Но в этот момент в дело вмешался сам Райхсканцлер и, примкнувшее к нему, адмиралтейство. Под их давлением Эбишеру пришлось подписать заключение, в котором Одуванчику присваивался более гибкий индекс 2D. Он означал пригодную для жизни планету, которая находилась в стадии колониального освоения. Такой индекс автоматически позволял Хандельшафту выставлять на продажу практически до трёх четвертей площади планеты, на которых сразу после их покупки забурлит стройка в коммерческих интересах той же Центральной торговой палаты Хандельшафта. Таким образом, представители Райхсрегирунга и высшего командования ОБФ, имевшие связи в Хандельшафте, планировали добротно "нагреть руки" на возведении целой серии оздоровительных центров и лечебных курортов, пустив под топор ради этого большую часть уникальной флоры планеты.
Для маркировки периметра будущего форпоста с дальнейшим обозначением строительной площадки рабочей колонии кто-то из адмиралов привлёк подразделение Ландунгкорпса. Десантура должна была стать первыми Райхерами, ступившими на Одуванчик. Однако, первая же высадка с громким треском провалилась, а с Одуванчика не вернулся ни один боец – полегла целая рота! После этого 32-ой Флот с планеты Галлисте, который и проводил эту, относительно законную, операцию, просто почтил память своих павших побратимов и тут же благоразумно отошёл на ротацию к месту своей постоянной дислокации в родном бундесберайхе Гранаттен-Штерн, расположенном в созвездии Цефея.
Но свято место пусто не бывает, и на планету Одуванчик положила глаз новая главнокомандующая ОБФ, сделавшая до этого отличную карьеру в Гезундхайте 14-го Флота, которая и стала трамплином к самой высокой должности в ОБФ. Фрау Миа Эдер успела походить с маршальским жезлом, как говорится, без шести дней неделю, однако, даже ей трудно было недооценить значимость Одуванчика для всего Фиртес Райха, а потому она решила заполучить львиную долю от оздоровительных пансионатов в созвездии Ориона. Маршал Эдер пошла ва-банк, открыто направившись через Альдерамин ко входу в гиперпространственный туннель, находившийся в соседней к нему системе Альраи. Так как в прессе уже поднялась волна негодования вокруг Теодора Эбишера и его противоправного присвоения Одуванчику планетарного индекса 2D, то Маршал специально предварительно сделала громкое заявление о своём личном визите в Бетельгейзе, дабы дать оценку "подлому поступку проворовавшегося председателя научного сообщества", а также оценить перспективы научно-медицинского освоения уникальной планеты в интересах всех граждан Фиртес Райха. Собственно, для этого заявления Эдер и решила навестить Альдерамин, являвшийся главной системой одного из наиболее крупных и самодостаточных бундесберайхов – Гранаттен-Штерн.
А вот истинную цель её визита в Бетельгейзе нельзя было охарактеризовать никак иначе, как рейдерский захват федеральной собственности и незаконное присвоение национального достояния. Отвлекать внимание прессы от такого абсолютно циничного и наглого прикарманивания планеты на глазах у всей федерации должна была не менее известная медийная персона Вайссерзанда и его 14-го Флота – штурмбанн-капитан Франклин. Он всё ещё оставался для всех мирных граждан Фиртес Райха главным лицом Объединения Боевых Флотов, а его дерзкие, жёсткие и решительные военные операции в Центральвейтене на долгие месяцы становились объектами обсуждений даже среди тех людей, которые лишь отдалённо представляют себе, что такое федеральная воинская служба и с чем её вообще едят. Так что Маршал Эдер не прогадала, сделав ставку именно на Вилли Напалма – одно только присутствие этого известного офицера, нигде не запятнавшего свою репутацию, уже заставило бы даже самого дерзкого журналиста аккуратно и тщательно подбирать слова.
Сам Напалм, кстати, на Одуванчик так никогда и не высаживался – фрау Эдер берегла его, как зеницу ока. Так что ему пришлось командовать на расстоянии, находясь всё время на дальней орбите планеты – на мостике своего крейсера с говорящим названием "Возмездие".
Высадка на Одуванчик десантников взводов A и B из роты Вилли-Напалма и парочки наиболее безбашенных рот Панцермахта прошла успешно, а их дальнейший трёхнедельный рейд дал первый положительный результат – нужный сектор был без потерь взят под контроль, после чего зачищен эсминцами Бомберваффе, бившими по целеуказаниям грамотных корректировщиков. Напалм командовал и впрямь очень толково и фехельтнис его операций постоянно держался на хорошем уровне, но все надежды фрау Эдер всё равно вскоре рухнули...
Сразу после тяжёлых боёв с хитрыми и жутко ядовитыми хищниками в джунглях планетоида, отделение унтерштабс-фельдфебеля Моргана совместно с Бомберваффе занялось тщательной расчисткой от растительности небольшого квадрата под строительство форпоста. По счастливому стечению обстоятельств, в какой-то момент отделение Алекса Моргана было срочно отозвано командованием на крейсер. И ещё до того, как подобравший их с поверхности планеты, десантный шаттл вошёл в транспортный ангар родного "Возмездия", Одуванчик внезапно озарил космическое пространство яркой вспышкой. Увы, но она оказалась смертельной для находившихся на его поверхности десантников.
Этот самый Одуванчик, в диаметре не превышающий и трёх тысяч километров, вовсе не был обычным космическим телом, а представлял собой скопление неизвестных Райхерам живых организмов, а вся его целебная флора была лишь внешней оболочкой из плотно сбившихся в кучу отдельных существ. Так что после энергетического взрыва, планетоид мгновенно рассыпался на многие сотни довольно крупных существ неизвестного происхождения, каждое из которых превышало средние габариты райхера в несколько десятков раз. После того, как "Одуванчик" распался, эти бесформенные "призраки" стали буквально на глазах терять своё приятное жёлтое люминисцентное свечение. В контакт с Райхерами они не пытались вступать, просто рассасываясь постепенно во тьме двух, уже почти потухших, звёзд, чем вызвали у военных на линкоре "Мамай" ступор. Судя по всему, образ жизни этих загадочных "призраков" был чем-то схож с квазарами – они так же, как "чёрные дыры", высасывали звёздное вещество, преобразовывая его в своих организмах в различные виды чистых энергий. Этот процесс и заставлял люминисцировать их полупрозрачные тела.
Именно эта чистая энергия как раз-таки и даровала исцеление глупым и наивным варварам из Фиртес Райха. Или же, наоборот, могла нести разрушения и сеять хаос по всей галактике, как это и произошло у всех на глазах в созвездии Ориона...
Уже позже краем уха Алекс услышал от исследователей гипотезу, что ядовитые существа с поверхности Одуванчика могли являться симбионтами звездорождённых "призраков" – их неким подобием естественного и природного защитного механизма. Путешествуя по Млечному Пути в поисках необходимого количества звёздного вещества для всего своего роя, "призракам" всё равно была нужна защита на то время, когда они, отыскав подходящую им звезду, вновь скооперируются вместе, чтоб её опустошить.
После всего увиденного Маршал Эдер приняла решение незамедлительно возвращаться обратно в систему Альдерамин, здраво рассудив, что возможность гиперпространственного перехода между созвездиями Ориона и Цефея, возможно является всего лишь побочным энергетическим эффектом от преобразования "призраками" звёздного вещества в разные виды энергии. Следовательно, на тот момент, когда рой начал покидать Бетельгейзе, "червоточина" могла в любой момент закрыться, навсегда оставив в одиночестве и полном забвении флагманский линкор ОБФ "Мамай", несущий на своём борту и "Возмездие" – десантный крейсер, бывший на тот момент местом приписки как Алекса Моргана, так и Напалма Вилли.
И правда – едва линкор прошёл сквозь "червоточину", вынырнув на другом конце рукава Ориона, туннель в скором времени схлопнулся!
И хоть исследователи в созвездии Ориона успели вовремя схватить в руки сканеры, датчики и прочие свои приборы, однако, все их записи без промедления были уничтожены с подачи Маршала. А военнослужащие линкора "Мамай" и несомых им бортов были централизовано взяты на подписку о неразглашении деталей боевой операции в созвездии Ориона с грифом секретности на четверть тысячелетия. Что же касается научных исследований и теорий по загадочным "призракам", то Департамент Безопасности и Контрразведки Фиртес Райха строжайше следил за тем, чтобы на эту тему никто в федерации даже думать не смел – Райхеры были ещё не готовы к контакту со столь необычными существами. А потому любое распространение информации о бессмертных энергетических существах, которые не нуждались в средствах перемещения по космосу, легко гасили звёзды и обладали мощнейшим природным оружием, не вызвало бы ничего, кроме паники или истерии во всей федерации…
"Харрис... Джек Харрис... Кажется, точно так же звали и того командира взвода B на "Одуванчике", – Александер Морган уже довольно ясно стал ощущать, что эти, резко накатившие на него, воспоминания о системе Бетельгейзе сейчас вновь начинают вносить деструктив в его разум. Как бы он до этого не пытался забыть и навсегда вымести из подвалов своей памяти те шокирующие события, но полностью избавиться от этих пугающих воспоминаний у него всё равно не удавалось. Невозможно было стереть тот первородный страх и осознание собственного ничтожества перед той формой жизни. С моральной же стороны самым тяжёлым в этой ситуации было то, что даже простой пересказ тех событий своему личному психологу немедленно повлёк бы за собой беспощадный военный трибунал и смертную казнь – в Департаменте Безопасности шутить не любят.
Алекс незаметно для других "Церберов" поморщился и мотнул головой, как бы пытаясь сейчас вытряхнуть из неё эти жуткие и липкие воспоминания, всегда вводящие его в какое-то странное состояние оцепенения. После чего стал тихонько и беззлобно пинать небольшой камушек, попавшийся ему на пути, в надежде отвлечься сейчас хоть на что-то другое. Голова, кажется, стала сейчас совсем чугунной...
А в это время однотипный пейзаж Схизмы стал меняться: низенький полусухой кустарник почти исчез, обнажив каменистую почву планеты.
– Первый третьему! Видим базу, – доложил дозор по рации.
Морган жестом остановил группу, присел на одно колено, закинув за плечо штурмовой комплекс, и вскинул левую руку, чтобы посмотреть карту на ручном модуле.
– Значит так, – обергаупт-лейтенант осмотрел всех присутствующих, – Сейчас устраиваем привал до наступления темноты. Исследовательский Корпус ночью обещает песчаную бурю, – Алекс постучал пальцем по модулю, – Ночью постараемся подобраться поближе. Если сунемся сейчас – будем у них как на ладони. Третий первому! – Морган обратился уже к Мейсону, чьё звено сейчас точно так же присело на одно колено, уменьшая свой силуэт.
– Третий на связи!
– Мейсон, прямо там – привал! Через два часа вас сменит Кортес.
– Третий – плюс.
– Ну, а мы заступаем после вас, – повернулся к Кортесу Алекс, – Извини, но мне нужно чуток собраться с мыслями...
Леонардо понимающе кивнул Моргану и, поднявшись в полный рост, стал озираться в поисках наиболее комфортного для себя места отдыха.
Джонни же просто устало скинул свой небольшой тактический рюкзак, и, подложив его себе под голову, улёгся в тени ближайшего валуна...
– Готовность – пять минут!
– "Церберы", внимание! – громким командным голосом начал Морган, – Через пять минут мы высадимся в горах, рядом с одним из военных объектов "демонов". К счастью, эти полудурки до сих пор не освоили воздушное пространство, а потому у них нет систем противовоздушной обороны – так что, надеюсь, Уилсон сможет сбросить нас максимально аккуратно и незаметно.
Примерно в пятнадцати километрах от зоны высадки будет находиться их база. Наша задача – узнать количество бронетехники на ней и классифицировать её. После этого обозначаем ангары маячками для нашего крейсера и, когда он с орбиты тут всё разнесёт к чертям, мы возвращаемся героями обратно на "Гаситель" пить пиво.
Важная информация: эта база "демонов" находится в одном из шести квадратов, которые Гехаймдинст посчитал наиболее выгодными в тактическом плане для полномасштабной интервенции на планету. Таким образом, Флот сейчас убивает сразу двух зайцев одним выстрелом: получает разведданные, на основе которых будет идти подготовка к высадке, и одновременно с этим ликвидирует ближайшие ремонтные ангары противника и огневую точку "демонов", которые с неё будут пытаться вставлять палки в колёса нашему первому эшелону войск. Фраген, геноссен?
Шар-фельдфебель Кортес стал нажимать кнопки на своём ручном модуле:
– Сколько у нас времени на всё про всё?
– Шестнадцать часов.
Кортес выставил обратный отсчёт и кивнул Моргану.
– Шар-фельдфебель! – вдруг подал голос неразговорчивый Юрген Хаузер, обратившись к Кортесу, – Надеюсь, что вас, херр командир, действительно разжаловали за драку, а не за потерю взвода!
Все вокруг так и застыли, лишь переводя взгляд с Юргена на командира второго звена и обратно. Сам же Кортес нахмурился и очень медленно повернул голову к Хаузеру. Несколько секунд они сурово сверлили друг друга взглядами. Казалось, что вот-вот они подскочат со своих мест и, отстегнув от рамы сброса свои десантные фалы, просто кинутся друг на друга. Внезапно Кортес не выдержал и громко расхохотался, весело подмигнув Юргену:
– Высадимся и я уж постараюсь держать себя в руках, чтоб меня снова не разжаловали!
Постоянно мрачный, как туча, Юрген с довольной улыбкой слегка кивнул Кортесу в знак своего уважения. Вслед за его улыбкой по отсеку прокатился смешок со стороны пары весельчаков – Фишера и Краусса, и уже вскоре дикий ржач заполнил всё десантное отделение шаттла.
В этот момент сидения стали отходить к стенке, и через пять секунд пилот Эдди Уилсон лихо "провалил люки". Дабы не привлекать внимания, "Потрошитель" не стал предварительно зачищать место высадки, и, когда крайний десантник отстегнул фал, пилот тут же врубил турбинный ускоритель и катер резко взмыл в небо.
– Фил глюк, буду через шестнадцать часов, – напоследок передал Эдди на общей частоте "Церберов".
Александер Морган быстро осмотрелся вокруг и тут же начал раздавать приказы:
– Мейсон, твоё звено в дозор – сто метров! Кортес, твоё звено – замыкающее: двадцать метров! – тут Морган посмотрел на ручной десантный модуль, сверившись с картой, после чего указал рукой направление, – Пошли!
"Церберы" дружно поднялись, повторно щёлкнув предохранителями, переключая их с одиночного на беглый огонь, и молча двинулись в указанном командиром направлении.
– Слушай, Джек, а что всё-таки тебя cподвигло перевестись к нам? – решил прервать тишину Джонни, – Неужели у вас там на Флоте не было никаких спецподразделений?
– Ну... Вот, как бы тебе объяснить? – печально вздохнул откуда-то из-за спины Белла Харрис, шедший в замыкающем звене, – После боевой операции в системе Бета Южной Гидры, я был представлен к одной награде. Не будем уточнять к какой: не хочу, чтоб вы мне завидовали, – в голосе Харриса вдруг проскользнули шутливые нотки, – И вот, значит, одеваю я парадную форму и готовлюсь к отправке на адмиральский линкор. Уже сижу, значит, в транспортном, жду своего комбата. Сам, естественно, весь в предвкушении церемонии награждения... А комбат, зараза, опаздывает! Сначала на десять минут, потом на двадцать, а, в итоге, появляется аж спустя полчаса и говорит мне: "Оберроттен-фельдфебель Харрис, на сегодня – отбой! Наш адмирал полетел с докладом к Маршалу – там какое-то срочное совещание высшего командования". Ну, срочное, так срочное, – Харрис на мгновение умолк, сделав на ходу стандартный оборот вокруг своей оси, чтобы осмотреть тыл, – Вернулся я обратно в кубрик, а там уже все бойцы наши новости смотрят про это самое совещание. Не знаю, что там было в начале – я ж в то время в транспортном шлюзе сидел, но к моему возвращению в родную располагу, адмиралы как раз обсуждали прелюбопытнейшую проблему. А заключалась она в том, что слишком много наград, как та, к которой я был представлен, попадает в руки фельдфебелей. Дескать, это обесценивает награду в глазах лейтенантского и капитанского составов. Ну, естественно, тут же вспыхнули дебаты и споры: один адмирал говорит одно, второй доказывает другое, третий – пытается перекричать первых двух... Всё, как обычно, в общем. Но вот, что меня зацепило – командующий моим 32-ым Флотом был согласен с утверждением, что стоило бы приостановить представление к той награде рядового и фельдфебельского составов. Вот, Джонни, скажи мне – если этот крест ещё до нашего с тобой рождения официально был учреждён одним из Маршалов для награждения всех военнослужащих ОБФ вне зависимости от званий и родов войск, то что вообще за хрень творилась на том совещании? А знаешь, что самое обидное? То, что накануне, во время высадки в системе Бета Южной Гидры, наш адмирал угробил новёхонький крейсер и положил почти весь мой батальон вместе с ним! – Джек опять на ходу крутанулся, – А выжила эта свинья с золотыми петлицами тогда только благодаря мне и ещё трём парням-фельдфебелям, которые вместе со мной буквально на руках вынесли его адмиральскую задницу из, разваливающегося на куски, "Карателя" к последнему целому десантному катеру во всех ангарах! Мы эвакуировали этого козла с горящего крейсера на последнем целом шаттле! Двое из нашей группы на следующий же день скончались в палатах Гезундхайта от сильнейших ожогов! Нет, наш доблестный адмирал Холлер, конечно же, потом меня и моего выжившего сослуживца наградил... А как иначе, если сам Маршал настоял на этом? Мы ведь, как-никак, жизнь адмиралу спасли... А вот погибших ребят, которые горели от фосфора, но тащили его обморочную тушу, он не представил даже посмертно к хоть какому-то занюханному нагрудному знаку, подтверждавшему бы их гибель при выполнении боевой задачи! Да, я согласен – фактически мы не успели спуститься на планету, а значит, теоретически, и в высадке не участвовали. Но это наша что ли вина, что тамошние ублюдочные аборигены развалили наш "Каратель" ещё на орбите? Естественно, что после этого высадка резко завершилась, ещё даже не начавшись! – Харрис быстро оглянулся назад, не став в этот раз делать, требуемый по уставу, оборот вокруг своей оси, – Вот и получилось в итоге, что ребята погибли как будто от несчастного случая, а, значит, и стоимость похорон им официально закатили в три дорога! Почти все выжившие с нашего крейсера тогда скидывались, кто сколько смог, потому что оба погибших фельдфебеля оказались не только женаты, но и оставили после себя малолетних детей. Короче, их семьи просто не потянули бы полную стоимость общевойсковых похорон со всеми этими церемониями, положенными по уставу! И как же реагирует на это наш адмирал? Да плевать он на всех хотел – и на мёртвых, и на живых! Ему незачем на трупы награды переводить, когда вокруг него куча генералов-жополизов и капитанов-лизоблюдов, в глазах которых эти проклятые железяки резко теряют в статусе! – Харрис злобно выдохнул, сплюнул в сердцах и повернулся спиной, пройдя задом-наперёд несколько секунд.
– Да уж, невесёлая история, – согласился Джонни, – И ты, значит, считаешь, что у нас в этом плане получше дела обстоят?
– Вот не знаю, геноссе, – честно ответил Джек, – Если уж быть до конца откровенным, то я переводился под командование Напалма Вилли. Знаешь, Джонни, я, как бы, потомственный десантник, а с Напалмом ещё мой отец служил! Ну, то уже после Альдебарана было, да... – слегка задумался Харрис, как вдруг неожиданно рассмеялся:
– Ох, и задавали ж они жару в Дальних Мирах! Про таинственную систему Бетельгейзе слыхали? Так вот: мой отец там первым корректировщиком у Вилли-Напалма был!
Рейнхардт не удержался, чтобы не оглянуться на Харриса – уж не "заливает" ли он часом? А Кортес, шедший слева от Джека, даже слегка присвистнул от удивления:
– Ничего себе! До меня доходили слухи, что в созвездие Ориона только асы из асов перемещались – самая, что ни на есть, элита Боевых Флотов! А ещё я слышал, что та операция, якобы, до сих пор засекречена, и гриф спадёт с неё не раньше, чем через добрую сотню лет!
Харрис, переполняемый сейчас неподдельной гордостью за своего отца, важно кивнул, после чего снова переключился на историю своего ухода от адмирала Холлера:
– И вот, как только я узнал, что Маршал Напалму полный карт-бланш на крупную военную операцию дал, то сразу решил валить от подобных командиров, как та мразь!
– Это точно! – согласился Белл, – С такими-то командирами даже врагов не надо!
– И не надоело вам ещё хулу возводить на командование? – недовольным тоном вмешался обергаупт-лейтенант Морган, внимательно слушавший весь этот разговор, – Развели базар – слышно за километр! Харрис, чёрт ты разрисованный, оставил бы ты свои детские обиды при себе и не портил мне парня! Он, кстати, единственный на нашем крейсере гражданин Зонне-Прима! Может он в одном баре с Райхсканцлером и Маршалом бухает, когда в отпуске, – снисходительно подмигнул Беллу Алекс, – А ты ему сейчас свои байки об адмиралах-предателях травишь, в грубой форме выражая недоверие командованию. Чуешь, чем пахнет?
Харрис угрюмо умолк, понимая, что и впрямь сильно разошёлся, напрочь забыв о том, что рядом с ним шёл его непосредственный командир. Да и элементарную воинскую субординацию ещё никто не отменял.
– Чего ты вообще в десантуру пошёл-то, а? – продолжал Алекс, – Шёл бы вон в Бомберваффе или Артиллкампф! Да в те же ГД-шники, на худой конец! Неужто отец тебе основной принцип Ландунгкорпса не рассказывал?
– Стоп! Какой ещё принцип? – заинтересованно спросил Джонни Белл.
– А такой, что разносить планеты в клочья можно и с орбиты. Вот только один хороший залп крылатыми ядерными ракетами, пара выстрелов эсминцем из "Пожара" или серия торпедных запусков с наших "барж" всегда будут стоить гораздо дороже, чем набрать, подготовить, экипировать и вооружить целый взвод десантных охламонов! – мрачно процедил Хаузер, глядя себе под ноги.
Дальше подразделение двигалось молча и каждый думал о чём-то своём – лишь Рейнхардт вёл, время от времени, дежурную перекличку по рации с третьим звеном, разбавляя хоть чем-то этот ужасно монотонный шорох армейских ботинок по иссохшей и растрескавшейся земле Схизмы.
Джонни в данное время всё прокручивал в голове рассказ Харриса, пытаясь поставить сначала себя на его место, а потом своего, вроде бы действительно толкового, командира – Моргана. Ему было интересно, какое бы мнение составил о том адмирале обергаупт-лейтенант.
А вот Алекса же больше заняли слова Джека о системе Бетельгейзе, и сейчас в его резко взбудораженной памяти всплывали пыльные, мрачные и, как будто чёрно-белые, картины восьмилетней давности...
2679-ый, семьсот с лишним световых лет от Вайссерзанда. Этот путь тогда чудесным образом преодолевался за долю секунды – Союз Научно-Исследовательских Институтов обнаружил относительно устойчивый гиперпространственный туннель, ведущий из двойной звёздной системы Гамма Цефея в далёкое созвездие Ориона. Там, на максимально близкой орбите к ярчайшей звезде Бетельгейзе, Райхеры нашли небольшой планетоид, поросший странными и густыми ярко-жёлтыми джунглями. Они были слегка полупрозрачны и излучали нежное желтоватое свечение. Исследователи окрестили найденную планету "Одуванчиком". Однако, уже через два дня после того, как десантники Райхеров ступили на поверхность планетоида, это милое и безобидное название стало восприниматься по всей федерации, как чья-то злая и крайне язвительная насмешка!
Началось всё с того, что после предварительной дешифровки информации с атмосферных научных зондов, Одуванчик оказался владельцем колоссальных залежей какого-то особого и, по идее, крайне горючего природного газа, ещё нигде не обнаруженного Райхерами в исследованных ими Мирах. Но газ был пустяком – ведь самое ценное находилось на поверхности планеты: вся флора Одуванчика обладала поистине волшебными целебными свойствами!
Это стало ясно, даже исходя из первичных поверхностных исследований и первых немногочисленных опытов на военнослужащих ОБФ, вызвавшихся добровольцами для медицинских экспериментов по излечению некоторых серьёзных недугов. К сожалению, уникальные образцы из влажного леса в системе Бетельгейзе, собранные автоматическими беспилотными аппаратами, всё никак не приживались в искусственных условиях, даже если та абсолютно точно повторяла их естественную среду. А уж говорить о культивации и селекции растений с Одуванчика на других, климатически похожих, планетах и вовсе не приходилось.
Прочитав множественные доклады научного сообщества федерации, председатель Союза Научно-Исследовательских Институтов Теодор Эбишер уже собрался, было, на вполне законных основаниях присвоить Одуванчику планетарный индекс 4C – полностью пригодная для жизни планета, которая имеет статус федерального заповедника. Но в этот момент в дело вмешался сам Райхсканцлер и, примкнувшее к нему, адмиралтейство. Под их давлением Эбишеру пришлось подписать заключение, в котором Одуванчику присваивался более гибкий индекс 2D. Он означал пригодную для жизни планету, которая находилась в стадии колониального освоения. Такой индекс автоматически позволял Хандельшафту выставлять на продажу практически до трёх четвертей площади планеты, на которых сразу после их покупки забурлит стройка в коммерческих интересах той же Центральной торговой палаты Хандельшафта. Таким образом, представители Райхсрегирунга и высшего командования ОБФ, имевшие связи в Хандельшафте, планировали добротно "нагреть руки" на возведении целой серии оздоровительных центров и лечебных курортов, пустив под топор ради этого большую часть уникальной флоры планеты.
Для маркировки периметра будущего форпоста с дальнейшим обозначением строительной площадки рабочей колонии кто-то из адмиралов привлёк подразделение Ландунгкорпса. Десантура должна была стать первыми Райхерами, ступившими на Одуванчик. Однако, первая же высадка с громким треском провалилась, а с Одуванчика не вернулся ни один боец – полегла целая рота! После этого 32-ой Флот с планеты Галлисте, который и проводил эту, относительно законную, операцию, просто почтил память своих павших побратимов и тут же благоразумно отошёл на ротацию к месту своей постоянной дислокации в родном бундесберайхе Гранаттен-Штерн, расположенном в созвездии Цефея.
Но свято место пусто не бывает, и на планету Одуванчик положила глаз новая главнокомандующая ОБФ, сделавшая до этого отличную карьеру в Гезундхайте 14-го Флота, которая и стала трамплином к самой высокой должности в ОБФ. Фрау Миа Эдер успела походить с маршальским жезлом, как говорится, без шести дней неделю, однако, даже ей трудно было недооценить значимость Одуванчика для всего Фиртес Райха, а потому она решила заполучить львиную долю от оздоровительных пансионатов в созвездии Ориона. Маршал Эдер пошла ва-банк, открыто направившись через Альдерамин ко входу в гиперпространственный туннель, находившийся в соседней к нему системе Альраи. Так как в прессе уже поднялась волна негодования вокруг Теодора Эбишера и его противоправного присвоения Одуванчику планетарного индекса 2D, то Маршал специально предварительно сделала громкое заявление о своём личном визите в Бетельгейзе, дабы дать оценку "подлому поступку проворовавшегося председателя научного сообщества", а также оценить перспективы научно-медицинского освоения уникальной планеты в интересах всех граждан Фиртес Райха. Собственно, для этого заявления Эдер и решила навестить Альдерамин, являвшийся главной системой одного из наиболее крупных и самодостаточных бундесберайхов – Гранаттен-Штерн.
А вот истинную цель её визита в Бетельгейзе нельзя было охарактеризовать никак иначе, как рейдерский захват федеральной собственности и незаконное присвоение национального достояния. Отвлекать внимание прессы от такого абсолютно циничного и наглого прикарманивания планеты на глазах у всей федерации должна была не менее известная медийная персона Вайссерзанда и его 14-го Флота – штурмбанн-капитан Франклин. Он всё ещё оставался для всех мирных граждан Фиртес Райха главным лицом Объединения Боевых Флотов, а его дерзкие, жёсткие и решительные военные операции в Центральвейтене на долгие месяцы становились объектами обсуждений даже среди тех людей, которые лишь отдалённо представляют себе, что такое федеральная воинская служба и с чем её вообще едят. Так что Маршал Эдер не прогадала, сделав ставку именно на Вилли Напалма – одно только присутствие этого известного офицера, нигде не запятнавшего свою репутацию, уже заставило бы даже самого дерзкого журналиста аккуратно и тщательно подбирать слова.
Сам Напалм, кстати, на Одуванчик так никогда и не высаживался – фрау Эдер берегла его, как зеницу ока. Так что ему пришлось командовать на расстоянии, находясь всё время на дальней орбите планеты – на мостике своего крейсера с говорящим названием "Возмездие".
Высадка на Одуванчик десантников взводов A и B из роты Вилли-Напалма и парочки наиболее безбашенных рот Панцермахта прошла успешно, а их дальнейший трёхнедельный рейд дал первый положительный результат – нужный сектор был без потерь взят под контроль, после чего зачищен эсминцами Бомберваффе, бившими по целеуказаниям грамотных корректировщиков. Напалм командовал и впрямь очень толково и фехельтнис его операций постоянно держался на хорошем уровне, но все надежды фрау Эдер всё равно вскоре рухнули...
Сразу после тяжёлых боёв с хитрыми и жутко ядовитыми хищниками в джунглях планетоида, отделение унтерштабс-фельдфебеля Моргана совместно с Бомберваффе занялось тщательной расчисткой от растительности небольшого квадрата под строительство форпоста. По счастливому стечению обстоятельств, в какой-то момент отделение Алекса Моргана было срочно отозвано командованием на крейсер. И ещё до того, как подобравший их с поверхности планеты, десантный шаттл вошёл в транспортный ангар родного "Возмездия", Одуванчик внезапно озарил космическое пространство яркой вспышкой. Увы, но она оказалась смертельной для находившихся на его поверхности десантников.
Этот самый Одуванчик, в диаметре не превышающий и трёх тысяч километров, вовсе не был обычным космическим телом, а представлял собой скопление неизвестных Райхерам живых организмов, а вся его целебная флора была лишь внешней оболочкой из плотно сбившихся в кучу отдельных существ. Так что после энергетического взрыва, планетоид мгновенно рассыпался на многие сотни довольно крупных существ неизвестного происхождения, каждое из которых превышало средние габариты райхера в несколько десятков раз. После того, как "Одуванчик" распался, эти бесформенные "призраки" стали буквально на глазах терять своё приятное жёлтое люминисцентное свечение. В контакт с Райхерами они не пытались вступать, просто рассасываясь постепенно во тьме двух, уже почти потухших, звёзд, чем вызвали у военных на линкоре "Мамай" ступор. Судя по всему, образ жизни этих загадочных "призраков" был чем-то схож с квазарами – они так же, как "чёрные дыры", высасывали звёздное вещество, преобразовывая его в своих организмах в различные виды чистых энергий. Этот процесс и заставлял люминисцировать их полупрозрачные тела.
Именно эта чистая энергия как раз-таки и даровала исцеление глупым и наивным варварам из Фиртес Райха. Или же, наоборот, могла нести разрушения и сеять хаос по всей галактике, как это и произошло у всех на глазах в созвездии Ориона...
Уже позже краем уха Алекс услышал от исследователей гипотезу, что ядовитые существа с поверхности Одуванчика могли являться симбионтами звездорождённых "призраков" – их неким подобием естественного и природного защитного механизма. Путешествуя по Млечному Пути в поисках необходимого количества звёздного вещества для всего своего роя, "призракам" всё равно была нужна защита на то время, когда они, отыскав подходящую им звезду, вновь скооперируются вместе, чтоб её опустошить.
После всего увиденного Маршал Эдер приняла решение незамедлительно возвращаться обратно в систему Альдерамин, здраво рассудив, что возможность гиперпространственного перехода между созвездиями Ориона и Цефея, возможно является всего лишь побочным энергетическим эффектом от преобразования "призраками" звёздного вещества в разные виды энергии. Следовательно, на тот момент, когда рой начал покидать Бетельгейзе, "червоточина" могла в любой момент закрыться, навсегда оставив в одиночестве и полном забвении флагманский линкор ОБФ "Мамай", несущий на своём борту и "Возмездие" – десантный крейсер, бывший на тот момент местом приписки как Алекса Моргана, так и Напалма Вилли.
И правда – едва линкор прошёл сквозь "червоточину", вынырнув на другом конце рукава Ориона, туннель в скором времени схлопнулся!
И хоть исследователи в созвездии Ориона успели вовремя схватить в руки сканеры, датчики и прочие свои приборы, однако, все их записи без промедления были уничтожены с подачи Маршала. А военнослужащие линкора "Мамай" и несомых им бортов были централизовано взяты на подписку о неразглашении деталей боевой операции в созвездии Ориона с грифом секретности на четверть тысячелетия. Что же касается научных исследований и теорий по загадочным "призракам", то Департамент Безопасности и Контрразведки Фиртес Райха строжайше следил за тем, чтобы на эту тему никто в федерации даже думать не смел – Райхеры были ещё не готовы к контакту со столь необычными существами. А потому любое распространение информации о бессмертных энергетических существах, которые не нуждались в средствах перемещения по космосу, легко гасили звёзды и обладали мощнейшим природным оружием, не вызвало бы ничего, кроме паники или истерии во всей федерации…
"Харрис... Джек Харрис... Кажется, точно так же звали и того командира взвода B на "Одуванчике", – Александер Морган уже довольно ясно стал ощущать, что эти, резко накатившие на него, воспоминания о системе Бетельгейзе сейчас вновь начинают вносить деструктив в его разум. Как бы он до этого не пытался забыть и навсегда вымести из подвалов своей памяти те шокирующие события, но полностью избавиться от этих пугающих воспоминаний у него всё равно не удавалось. Невозможно было стереть тот первородный страх и осознание собственного ничтожества перед той формой жизни. С моральной же стороны самым тяжёлым в этой ситуации было то, что даже простой пересказ тех событий своему личному психологу немедленно повлёк бы за собой беспощадный военный трибунал и смертную казнь – в Департаменте Безопасности шутить не любят.
Алекс незаметно для других "Церберов" поморщился и мотнул головой, как бы пытаясь сейчас вытряхнуть из неё эти жуткие и липкие воспоминания, всегда вводящие его в какое-то странное состояние оцепенения. После чего стал тихонько и беззлобно пинать небольшой камушек, попавшийся ему на пути, в надежде отвлечься сейчас хоть на что-то другое. Голова, кажется, стала сейчас совсем чугунной...
А в это время однотипный пейзаж Схизмы стал меняться: низенький полусухой кустарник почти исчез, обнажив каменистую почву планеты.
– Первый третьему! Видим базу, – доложил дозор по рации.
Морган жестом остановил группу, присел на одно колено, закинув за плечо штурмовой комплекс, и вскинул левую руку, чтобы посмотреть карту на ручном модуле.
– Значит так, – обергаупт-лейтенант осмотрел всех присутствующих, – Сейчас устраиваем привал до наступления темноты. Исследовательский Корпус ночью обещает песчаную бурю, – Алекс постучал пальцем по модулю, – Ночью постараемся подобраться поближе. Если сунемся сейчас – будем у них как на ладони. Третий первому! – Морган обратился уже к Мейсону, чьё звено сейчас точно так же присело на одно колено, уменьшая свой силуэт.
– Третий на связи!
– Мейсон, прямо там – привал! Через два часа вас сменит Кортес.
– Третий – плюс.
– Ну, а мы заступаем после вас, – повернулся к Кортесу Алекс, – Извини, но мне нужно чуток собраться с мыслями...
Леонардо понимающе кивнул Моргану и, поднявшись в полный рост, стал озираться в поисках наиболее комфортного для себя места отдыха.
Джонни же просто устало скинул свой небольшой тактический рюкзак, и, подложив его себе под голову, улёгся в тени ближайшего валуна...
Спустя 10 часов после описанных выше событий:
11 декабря 2687;
Созвездие Кит;
Экзопланетная система Тау Кита;
Экзопланета Схизма;
Малое Южное плато.
"Церберы" двигались цепью, соблюдая полное радиомолчание в эфире. Песчаная буря заметала всё на своём пути, практически валя с ног худощавого Джонни Белла. Мелкий песок забивался за шиворот и колол открытые участки кожи.
"Хорошо, что хоть лицо прикрыто фильтрационной маской", – подумал Джонни. Он ничего не видел перед собой уже на расстоянии вытянутой руки, но знал, что где-то рядом с ним точно так же двигаются остальные бойцы. Эта уверенность придавала ему внутреннее спокойствие и заглушала пытавшийся вырваться откуда-то из глубины души страх, что он находится один в окружении врагов на чужой планете.
Наручный модуль на руке Джонни был наглухо закрыт крышкой и выдавал металлическим голосом только редкие голосовые подсказки в радионаушнике: "Двадцать метров... Пятнадцать метров..."
Это всё, что сейчас было у Джонни из реального и осязаемого.
Вскоре прямо перед ним из темноты резко возникла сетка ограждения базы "демонов". Джонни присел, достал из подсумка на поясе углекислотный лазерный резак и аккуратно вырезал отверстие, в которое смог бы протиснуться. Даже шум бури не смог в полной мере заглушить шипение резаков слева и справа – Морган и Хаузер так же успешно добрались до ограждения. Через несколько минут подразделение встретилось в точке сбора возле одного из ангаров, в которые "демоны" предусмотрительно закатили свои бронетранспортёры, ещё днём стоявшие под открытым небом.
– Работаем так же – тройками, – Морган тыкал пальцем в заметаемую песком бумажную карту, которую он разложил сейчас на своём рюкзаке, – Мейсон, ваше звено берёт два дальних ангара – тут и тут!
Мейсон ещё раз пробежался глазами по карте и, кивнув, показал большой палец.
– Кортес, за вами вот этот большой ангар с пристройками на южной стороне. В пристройки постарайтесь не соваться, это, наверняка, помещения для личного состава, и в них сейчас полным-полно техников.
– Согласен, ещё не хватало с ними в перестрелку попасть, – согласился Кортес.
– Ларс, Джонни, наша цель – этот длинный ангар и это здание в центре. Начинаем с ангара...
– А что это за здание в центре? – переспросил Рейнхардт.
– Их штаб, – Морган начал сворачивать карту и засовывать её обратно в рюкзак, – Мы начинаем с ангара, потом переходим к штабу. Звено, которое освободится первым, поможет потом нам со штабом. Там уже незаметно пройтись не удастся: будет серьёзное сопротивление, и втроём мы не справимся.
– Лейтенант, я думал, что мы просто должны обозначить маячками скопление техники... – аккуратно вмешался Харрис.
– Так и есть, оберроттен-фельдфебель. Но кроме этого, нам поручено собрать любую информацию. После торпедных залпов с орбиты здесь камня на камне не останется. Гехаймдинсту надо же с чем-то работать, – Алекс закинул рюкзак за плечи и встал в полный рост, – Ладно, поехали!
Все щёлкнули предохранителями под, ставший уже привычным, аккомпанемент Краусса и Фишера – "Вокруг нас только трупы!"...
Белл выпустил очередь из Беовульфа куда-то за угол и перевёл взгляд на Рейнхардта – тот привалился спиной к стене по другую сторону дверного проёма и менял на своём комплексе шнек.
– Граната! – по полу зазвенело кольцо, и обергаупт-лейтенант Морган вкатил в помещение "хлопушку".
"Демоны", которые забаррикадировались за каким-то поваленным металлическим шкафом что-то заревели друг другу, но их моментально заглушил взрыв. Рейнхардт, успевший к тому времени перезарядится, ворвался в помещение и сразу же повернул налево, побежав по-над стенкой к ближайшему углу. Джонни проскочил в дверной проём вслед за ним и двинулся по правой стороне, дав пару очередей по "демонам", контуженным гранатой Алекса. После этого в комнату влетел растрёпанный Морган, который моментально присел в двух шагах от проёма, контролируя центр помещения.
– Морган Мейсону! – прошипел динамик радионаушника, – Второй этаж – чисто!
Алекс поочерёдно взглянул на Рейнхардта и Белла, и, убедившись, что опасности нет, развернулся, не поднимаясь на ноги, лицом ко входу, закинув штурмовой комплекс за плечо. Он откинул крышку ручного модуля и взглянул на обратный отсчёт:
– Мейсон, плюс! Потрошите столы и сейфы, хватайте любые документы, а потом бегом вниз – общий сбор на первом этаже через три минуты!
– Лейтенант, это – Харрис! Нас зажали! Кортес, вроде, ранен!
– Нормально, нормально! – тут же захрипел в рации голос Кортеса, после чего динамик затрещал выстрелами из Беовульфа, – Мы сейчас подтянемся!
Морган вскочил на ноги, обращаясь к Джонни и Ларсу:
– Так, прямо сейчас выдвигаемся к ангарам!
После чего проорал в рацию Мейсону:
– Лукас, вы остаётесь одни – мы к Кортесу в ангары.
– Плюс!
Алекс уже на полном автомате привычным жестом указал Джонни и Ларсу направление и, перехватив в руки Беовульф, побежал по изрешечённому коридору к лестнице.
Песчаная буря снаружи почти стихла, и сейчас ветер просто легонько гонял песок по площадкам для размещения техники, по которым сейчас и неслись стремглав Алекс, Джонни и Ларс. В этот момент в одном из ангаров, где сейчас находилось звено Кортеса, прозвучал гулкий хлопок. Крыша здания с западной стороны стала постепенно оседать, пока через мгновение шумно не обрушилась внутрь, выпустив в воздух клубы густого дыма и пыли.
– Не стрелять, мы выезжаем! – проорал радионаушник голосом Кортеса.
Крайние ворота с восточной стороны обвалились, и на улицу с громким металлическим лязгом выпрыгнул блестящий бронетранспортёр "демонов". Прокатившись пару десятков метров, он вдруг остановился, и высокая труба в передней части машины запыхтела чёрным дымом. Внезапно из неё вырвались языки пламени, и бронетранспортёр, дёрнувшись пару раз, наконец-то, рванул в сторону штаба, резво набирая скорость. Он был обварен листами какого-то блестящего металла, а своей формой напоминал древний трактор Райхеров.
Затормозив в нескольких десятках метров от штаба, он снова запыхтел, а сзади с грохотом откинулась на землю дверь, из которой показался Харрис:
– Давайте быстрее, пока они не очухались! – замахал он рукой Моргану.
Алекс жестом приказал Беллу и Рейнхардту грузится внутрь, а сам стал, периодически озираясь по сторонам, сверяться с информацией на ручном модуле:
– Мейсон, через двенадцать минут "Гаситель" выйдет на низкую орбиту и разнесёт здесь всё к чёртовой матери!
Звено Мейсона уже спустя мгновение выскочило из штаба и рысью побежало к бронетранспортёру, волоча за собой какой-то железный ящик, внешне напоминавший сейф. Когда все погрузились, Харрис потянул какой-то незаметный рычаг, дверь шумно захлопнулась, и бронетранспортёр рывками понёсся в сторону точки эвакуации. Из ангара прямо по курсу выбежало около пяти "демонов", но бортовое орудие моментально выпустило несколько длинных лучей в их сторону. Двое "демонов" упали, как подкошенные, а остальные, вспыхнув, как свечки, кинули личное оружие и с громким рёвом бросились врассыпную, объятые пламенем. Машина захрустела брошенными винтовками "демонов", попавшими под гусеницы, и, снеся ограждение, подняла клубы пыли, увозя "Церберов" куда-то в пустыни Схизмы.
– Харрис, чёрт вас побери, кто за штурвалом? – наконец-то спросил Морган, оторвав свой взгляд от бойницы.
– Хаузер, херр обергаупт-лейтенант! – отмахнулся Джек, – А на орудии – Кортес...
Краусс весело расхохотался:
– Ребята на крейсере рассказывали, что наш Хаузер во время войны в системе Глизе-849, что в созвездии Водолея, на спор сделал одиночную вылазку. Он ушёл с одним ножом, а вернулся на боевом шаттле местных аборигенов!
– Золотой человек – всем управлять может, – с уважением резюмировал Рейнхардт.
– А самое главное, что в том шаттле он прилетел вместе с его же экипажем, – подхватил тему Фишер, – Их трупы с ножевыми ранениями были аккуратно штабелированы в грузом отсеке, залитом кровью!
– Напрасно смеётесь! Нас там реально зажали в угол, – начал жаловаться Джек, – Кортес шёл замыкающим и напоролся на какого-то техника, который зачем-то вылез из своей подсобки в ангар. Кортес его сразу успокоил прикладом, но тот всё же успел вякнуть на всю базу!
Фишер с Крауссом снова звонко рассмеялись.
– И тут как повалило! – Харрис с негодованием махнул сразу обеими руками, – Кортеса отжали куда-то к машинам, мы с Юргеном, отстреливаясь, ворвались в ближайшую комнатушку, а там с десяток "демонов"! При чём один из них, что стоял впереди всех остальных, уже успел расчехлить какую-то хреновину, похожую на гранату. Я успел выпустить по нему очередь, он завалился на пол, и та хреновина выкатилась у него из руки! Его дружки сразу же истошно заревели и, не обращая на нас уже никакого внимания, ломанулись выбивать окна, чтобы выпрыгнуть наружу. Один из "демонов" понёсся к двери и, просто оттолкнув меня, выскочил из помещения. Мы с Юргеном, увидев такую реакцию, завалились на пол прямо в дверном проёме, и, едва я успел прикрыть голову, как та хреновина хлопнула!
Бронетранспортёр вдруг подпрыгнул на каком-то камне и снизу что-то загремело.
– Так вот, – продолжил Харрис, снова умостившись на сидушку, – Та хреновина хлопнула и нас обдало какой-то волной. Всё тело сразу же закололо, и я сначала подумал, что меня парализовало! Но нет, очень быстро отпустило – благо, что находились мы дальше всех от эпицентра взрыва. Я поднимаю голову и вижу, что все "демоны", не успевшие убежать, так и застыли, как манекены – только глазами своими красными водят из стороны в сторону! – Харрис приподнял руку и покачал из стороны в сторону ладонью, наглядно показывая, как это выглядело, – В общем, это была какая-то парализующая граната. Мы поднялись на ноги, и Юрген – добрая душа – теперь уже закатил им в комнату нашу осколочную. Только я захлопнул за гранатой двери, как откуда-то из ангара послышались вопли Кортеса на языке эниши. Во всей этой суматохе хоть примерно разобрать, что он кричит, было невозможно, и я почему-то подумал, что его ранили. А он, оказывается, вошёл в раж, залез в открытый бронетранспортёр и начал оттуда всех жечь из бортового орудия. Мы с Юргеном сразу сориентировались и подвалили к нему. Я ещё на прощание запустил из Беовульфа ракету в крышу и накрыл ей остатки "демонов" – они все с западной стороны скучковались, укрываясь за разным автохламом. Юрген же в это время пролез в кабину на место мехвода, что-то там молча пощёлкал, подёргал, и мы, протаранив ворота, выкатились из ангара... – энергично махнул рукой разошедшийся Харрис.
– Операция на грани фантастики, – с иронией в голосе подытожил Морган.
– Подъезжаем к точке эвакуации, готовность – полминуты, – прокричал из кабины Хаузер.
– Сейчас начнут бомбить, – Алекс взглянул на цифры обратного отсчёта на своём модуле...
… Джонни Белл нервно ходил из стороны в сторону в десятке метров от бронетранспортёра. Только что вдалеке отгремели первые мощные взрывы – базе "демонов" приходил конец.
– Ну, где его носит? Время же! – злобно забарабанил двумя пальцами по крышке своего модуля Мейсон.
Обергаупт-лейтенант Морган продолжал невозмутимо копаться в ящике, который с собой прихватили Краусс с Фишером.
– Ничего полезного, похоже, – слегка растерянно пробормотал Морган, – Впрочем, я не сильно понимаю в их технике, так что пусть дальше ГД-шники напару с исследователями ковыряются в этом допотопном барахле...
– А там карт никаких нет? – заинтересованно подошёл к Алексу Мейсон, – Кто-нибудь знает вообще, где их соседняя база? – обратился он уже к другим бойцам.
Ответа на этот вопрос никто не знал, а Ларс, встретившись взглядом с Мейсоном, молча развёл своими ручищами.
– Замечательно! – хмыкнул Лукас, – Сидим и ждём их мобильные группы – они, наверняка, выехали по тревоге, как только мы ещё в штаб вломились. Как бы минут через пятнадцать нам не пришлось здесь от целой орды отбиваться...
– Это – да, – задумчиво протянул Кортес, – По следу "трактора" они нас быстро найдут, если этот мерзавец Эдди нас не подберёт в ближайшее время...
– Херр лейтенант, что думаешь по этому поводу? – Мейсон снова обратился к Моргану.
Алекс сейчас оторвался, наконец-то, от содержимого металлического сейфа и с серьёзным выражением лица напряжённо прислушивался: бомбардировка базы почему-то прекратилась после первого залпа.
– Лейтенант, так что делать-то будем? – не выдержал гнетущую тишину Леонардо.
Морган бросил в его сторону раздражённый взгляд:
– Ждать, – зло пробормотал Алекс, – Юрген! Разверни на всякий случай тягач бронёй в обратную сторону! А ты, – Морган ткнул пальцем в Кортеса, – опять занимай пост за орудием, раз тебе всё неймётся!
Хаузер, который сейчас сидел, привалившись спиной к бронетранспортёру, сосредоточенно перебирая на своём модуле какие-то чертежи и схемы электроприборов, резко захлопнул крышку своего модуля и молча полез в кабину, подмигнув Кортесу.
В этот момент на общей радиочастоте "Церберов" послышалось шипение, после которого с сильными помехами прозвучал голос Уилсона:
– "Церберы" "Потрошителю"! Приём! Выдвигайтесь... Точку...
Алекс прикрыл ладонью свободное ухо, надеясь лучше расслышать в радионаушнике голос пилота:
– "Потрошитель", повторите!
– Вторую точку... Повторяю – на вторую точку... – уже едва слышно прохрипела рация.
Хаузер выглянул из кабины бронетранспортёра и вопросительно уставился на Алекса.
– Так! – Морган встал на ноги, – Все слышали? Выдвигаемся на другую точку эвакуации! Фельдфебель, запускай! – кивнул Алекс Хаузеру, и тот снова скрылся в кабине.
Бронетранспортёр зарычал, запыхтев трубой, и десантники воодушевлённо принялись в него утрамбовываться. Краусс с Фишером в это время, шутливо толкая друг друга, быстро запихивали в ящик всё, что оттуда только что успел вытряхнуть лейтенант, после чего поволокли сейф обратно к машине. Когда Харрис захлопнул за ними дверь, "трактор" дёрнулся, после чего тут же стал плавно набирать ход – кажется, Юрген уже приноровился к управлению.
– Лейтенант, этот "паровоз", судя по всему, работает на каких-то чёрных камешках, – прокричал Хаузер из кабины, – Кажется, они называются дасситы, если я не ошибаюсь... Так вот колба с ними уже почти пустая!
– И сколько мы ещё протянем? – отозвался из десантного отделения Морган.
– Без понятия! Я просто вижу, что их становится всё меньше и меньше, а была полная колба...
– Этого ещё не хватало! – буркнул Мейсон, – До второй точки эвакуации почти восемь километров! Да ещё с этим тяжеленным ящиком и, возможно, мобильными группами "демонов" на хвосте!
– Херр лейтенант, что могло случиться? – неожиданно поинтересовался у Алекса Джонни, – Я имею в виду, почему нас не забрали с первой точки?
– Всё нормально, боец! – весело похлопал Белла по плечу Рейнхардт, – Иногда такое случается!
– Я думал, это как-то связано с тем, что не была завершена бомбардировка, – пробормотал Джонни, отмахиваясь от Ларса.
Морган бросил оценивающий взгляд на Белла – кроме него самого и Джонни, кажется, никто не обратил на это внимание. Алекс опять повернулся к бойнице и тут же поджал губы, угрюмо наблюдая, как далеко на горизонте в атмосферу входил какой-то метеор…
"Хорошо, что хоть лицо прикрыто фильтрационной маской", – подумал Джонни. Он ничего не видел перед собой уже на расстоянии вытянутой руки, но знал, что где-то рядом с ним точно так же двигаются остальные бойцы. Эта уверенность придавала ему внутреннее спокойствие и заглушала пытавшийся вырваться откуда-то из глубины души страх, что он находится один в окружении врагов на чужой планете.
Наручный модуль на руке Джонни был наглухо закрыт крышкой и выдавал металлическим голосом только редкие голосовые подсказки в радионаушнике: "Двадцать метров... Пятнадцать метров..."
Это всё, что сейчас было у Джонни из реального и осязаемого.
Вскоре прямо перед ним из темноты резко возникла сетка ограждения базы "демонов". Джонни присел, достал из подсумка на поясе углекислотный лазерный резак и аккуратно вырезал отверстие, в которое смог бы протиснуться. Даже шум бури не смог в полной мере заглушить шипение резаков слева и справа – Морган и Хаузер так же успешно добрались до ограждения. Через несколько минут подразделение встретилось в точке сбора возле одного из ангаров, в которые "демоны" предусмотрительно закатили свои бронетранспортёры, ещё днём стоявшие под открытым небом.
– Работаем так же – тройками, – Морган тыкал пальцем в заметаемую песком бумажную карту, которую он разложил сейчас на своём рюкзаке, – Мейсон, ваше звено берёт два дальних ангара – тут и тут!
Мейсон ещё раз пробежался глазами по карте и, кивнув, показал большой палец.
– Кортес, за вами вот этот большой ангар с пристройками на южной стороне. В пристройки постарайтесь не соваться, это, наверняка, помещения для личного состава, и в них сейчас полным-полно техников.
– Согласен, ещё не хватало с ними в перестрелку попасть, – согласился Кортес.
– Ларс, Джонни, наша цель – этот длинный ангар и это здание в центре. Начинаем с ангара...
– А что это за здание в центре? – переспросил Рейнхардт.
– Их штаб, – Морган начал сворачивать карту и засовывать её обратно в рюкзак, – Мы начинаем с ангара, потом переходим к штабу. Звено, которое освободится первым, поможет потом нам со штабом. Там уже незаметно пройтись не удастся: будет серьёзное сопротивление, и втроём мы не справимся.
– Лейтенант, я думал, что мы просто должны обозначить маячками скопление техники... – аккуратно вмешался Харрис.
– Так и есть, оберроттен-фельдфебель. Но кроме этого, нам поручено собрать любую информацию. После торпедных залпов с орбиты здесь камня на камне не останется. Гехаймдинсту надо же с чем-то работать, – Алекс закинул рюкзак за плечи и встал в полный рост, – Ладно, поехали!
Все щёлкнули предохранителями под, ставший уже привычным, аккомпанемент Краусса и Фишера – "Вокруг нас только трупы!"...
Белл выпустил очередь из Беовульфа куда-то за угол и перевёл взгляд на Рейнхардта – тот привалился спиной к стене по другую сторону дверного проёма и менял на своём комплексе шнек.
– Граната! – по полу зазвенело кольцо, и обергаупт-лейтенант Морган вкатил в помещение "хлопушку".
"Демоны", которые забаррикадировались за каким-то поваленным металлическим шкафом что-то заревели друг другу, но их моментально заглушил взрыв. Рейнхардт, успевший к тому времени перезарядится, ворвался в помещение и сразу же повернул налево, побежав по-над стенкой к ближайшему углу. Джонни проскочил в дверной проём вслед за ним и двинулся по правой стороне, дав пару очередей по "демонам", контуженным гранатой Алекса. После этого в комнату влетел растрёпанный Морган, который моментально присел в двух шагах от проёма, контролируя центр помещения.
– Морган Мейсону! – прошипел динамик радионаушника, – Второй этаж – чисто!
Алекс поочерёдно взглянул на Рейнхардта и Белла, и, убедившись, что опасности нет, развернулся, не поднимаясь на ноги, лицом ко входу, закинув штурмовой комплекс за плечо. Он откинул крышку ручного модуля и взглянул на обратный отсчёт:
– Мейсон, плюс! Потрошите столы и сейфы, хватайте любые документы, а потом бегом вниз – общий сбор на первом этаже через три минуты!
– Лейтенант, это – Харрис! Нас зажали! Кортес, вроде, ранен!
– Нормально, нормально! – тут же захрипел в рации голос Кортеса, после чего динамик затрещал выстрелами из Беовульфа, – Мы сейчас подтянемся!
Морган вскочил на ноги, обращаясь к Джонни и Ларсу:
– Так, прямо сейчас выдвигаемся к ангарам!
После чего проорал в рацию Мейсону:
– Лукас, вы остаётесь одни – мы к Кортесу в ангары.
– Плюс!
Алекс уже на полном автомате привычным жестом указал Джонни и Ларсу направление и, перехватив в руки Беовульф, побежал по изрешечённому коридору к лестнице.
Песчаная буря снаружи почти стихла, и сейчас ветер просто легонько гонял песок по площадкам для размещения техники, по которым сейчас и неслись стремглав Алекс, Джонни и Ларс. В этот момент в одном из ангаров, где сейчас находилось звено Кортеса, прозвучал гулкий хлопок. Крыша здания с западной стороны стала постепенно оседать, пока через мгновение шумно не обрушилась внутрь, выпустив в воздух клубы густого дыма и пыли.
– Не стрелять, мы выезжаем! – проорал радионаушник голосом Кортеса.
Крайние ворота с восточной стороны обвалились, и на улицу с громким металлическим лязгом выпрыгнул блестящий бронетранспортёр "демонов". Прокатившись пару десятков метров, он вдруг остановился, и высокая труба в передней части машины запыхтела чёрным дымом. Внезапно из неё вырвались языки пламени, и бронетранспортёр, дёрнувшись пару раз, наконец-то, рванул в сторону штаба, резво набирая скорость. Он был обварен листами какого-то блестящего металла, а своей формой напоминал древний трактор Райхеров.
Затормозив в нескольких десятках метров от штаба, он снова запыхтел, а сзади с грохотом откинулась на землю дверь, из которой показался Харрис:
– Давайте быстрее, пока они не очухались! – замахал он рукой Моргану.
Алекс жестом приказал Беллу и Рейнхардту грузится внутрь, а сам стал, периодически озираясь по сторонам, сверяться с информацией на ручном модуле:
– Мейсон, через двенадцать минут "Гаситель" выйдет на низкую орбиту и разнесёт здесь всё к чёртовой матери!
Звено Мейсона уже спустя мгновение выскочило из штаба и рысью побежало к бронетранспортёру, волоча за собой какой-то железный ящик, внешне напоминавший сейф. Когда все погрузились, Харрис потянул какой-то незаметный рычаг, дверь шумно захлопнулась, и бронетранспортёр рывками понёсся в сторону точки эвакуации. Из ангара прямо по курсу выбежало около пяти "демонов", но бортовое орудие моментально выпустило несколько длинных лучей в их сторону. Двое "демонов" упали, как подкошенные, а остальные, вспыхнув, как свечки, кинули личное оружие и с громким рёвом бросились врассыпную, объятые пламенем. Машина захрустела брошенными винтовками "демонов", попавшими под гусеницы, и, снеся ограждение, подняла клубы пыли, увозя "Церберов" куда-то в пустыни Схизмы.
– Харрис, чёрт вас побери, кто за штурвалом? – наконец-то спросил Морган, оторвав свой взгляд от бойницы.
– Хаузер, херр обергаупт-лейтенант! – отмахнулся Джек, – А на орудии – Кортес...
Краусс весело расхохотался:
– Ребята на крейсере рассказывали, что наш Хаузер во время войны в системе Глизе-849, что в созвездии Водолея, на спор сделал одиночную вылазку. Он ушёл с одним ножом, а вернулся на боевом шаттле местных аборигенов!
– Золотой человек – всем управлять может, – с уважением резюмировал Рейнхардт.
– А самое главное, что в том шаттле он прилетел вместе с его же экипажем, – подхватил тему Фишер, – Их трупы с ножевыми ранениями были аккуратно штабелированы в грузом отсеке, залитом кровью!
– Напрасно смеётесь! Нас там реально зажали в угол, – начал жаловаться Джек, – Кортес шёл замыкающим и напоролся на какого-то техника, который зачем-то вылез из своей подсобки в ангар. Кортес его сразу успокоил прикладом, но тот всё же успел вякнуть на всю базу!
Фишер с Крауссом снова звонко рассмеялись.
– И тут как повалило! – Харрис с негодованием махнул сразу обеими руками, – Кортеса отжали куда-то к машинам, мы с Юргеном, отстреливаясь, ворвались в ближайшую комнатушку, а там с десяток "демонов"! При чём один из них, что стоял впереди всех остальных, уже успел расчехлить какую-то хреновину, похожую на гранату. Я успел выпустить по нему очередь, он завалился на пол, и та хреновина выкатилась у него из руки! Его дружки сразу же истошно заревели и, не обращая на нас уже никакого внимания, ломанулись выбивать окна, чтобы выпрыгнуть наружу. Один из "демонов" понёсся к двери и, просто оттолкнув меня, выскочил из помещения. Мы с Юргеном, увидев такую реакцию, завалились на пол прямо в дверном проёме, и, едва я успел прикрыть голову, как та хреновина хлопнула!
Бронетранспортёр вдруг подпрыгнул на каком-то камне и снизу что-то загремело.
– Так вот, – продолжил Харрис, снова умостившись на сидушку, – Та хреновина хлопнула и нас обдало какой-то волной. Всё тело сразу же закололо, и я сначала подумал, что меня парализовало! Но нет, очень быстро отпустило – благо, что находились мы дальше всех от эпицентра взрыва. Я поднимаю голову и вижу, что все "демоны", не успевшие убежать, так и застыли, как манекены – только глазами своими красными водят из стороны в сторону! – Харрис приподнял руку и покачал из стороны в сторону ладонью, наглядно показывая, как это выглядело, – В общем, это была какая-то парализующая граната. Мы поднялись на ноги, и Юрген – добрая душа – теперь уже закатил им в комнату нашу осколочную. Только я захлопнул за гранатой двери, как откуда-то из ангара послышались вопли Кортеса на языке эниши. Во всей этой суматохе хоть примерно разобрать, что он кричит, было невозможно, и я почему-то подумал, что его ранили. А он, оказывается, вошёл в раж, залез в открытый бронетранспортёр и начал оттуда всех жечь из бортового орудия. Мы с Юргеном сразу сориентировались и подвалили к нему. Я ещё на прощание запустил из Беовульфа ракету в крышу и накрыл ей остатки "демонов" – они все с западной стороны скучковались, укрываясь за разным автохламом. Юрген же в это время пролез в кабину на место мехвода, что-то там молча пощёлкал, подёргал, и мы, протаранив ворота, выкатились из ангара... – энергично махнул рукой разошедшийся Харрис.
– Операция на грани фантастики, – с иронией в голосе подытожил Морган.
– Подъезжаем к точке эвакуации, готовность – полминуты, – прокричал из кабины Хаузер.
– Сейчас начнут бомбить, – Алекс взглянул на цифры обратного отсчёта на своём модуле...
… Джонни Белл нервно ходил из стороны в сторону в десятке метров от бронетранспортёра. Только что вдалеке отгремели первые мощные взрывы – базе "демонов" приходил конец.
– Ну, где его носит? Время же! – злобно забарабанил двумя пальцами по крышке своего модуля Мейсон.
Обергаупт-лейтенант Морган продолжал невозмутимо копаться в ящике, который с собой прихватили Краусс с Фишером.
– Ничего полезного, похоже, – слегка растерянно пробормотал Морган, – Впрочем, я не сильно понимаю в их технике, так что пусть дальше ГД-шники напару с исследователями ковыряются в этом допотопном барахле...
– А там карт никаких нет? – заинтересованно подошёл к Алексу Мейсон, – Кто-нибудь знает вообще, где их соседняя база? – обратился он уже к другим бойцам.
Ответа на этот вопрос никто не знал, а Ларс, встретившись взглядом с Мейсоном, молча развёл своими ручищами.
– Замечательно! – хмыкнул Лукас, – Сидим и ждём их мобильные группы – они, наверняка, выехали по тревоге, как только мы ещё в штаб вломились. Как бы минут через пятнадцать нам не пришлось здесь от целой орды отбиваться...
– Это – да, – задумчиво протянул Кортес, – По следу "трактора" они нас быстро найдут, если этот мерзавец Эдди нас не подберёт в ближайшее время...
– Херр лейтенант, что думаешь по этому поводу? – Мейсон снова обратился к Моргану.
Алекс сейчас оторвался, наконец-то, от содержимого металлического сейфа и с серьёзным выражением лица напряжённо прислушивался: бомбардировка базы почему-то прекратилась после первого залпа.
– Лейтенант, так что делать-то будем? – не выдержал гнетущую тишину Леонардо.
Морган бросил в его сторону раздражённый взгляд:
– Ждать, – зло пробормотал Алекс, – Юрген! Разверни на всякий случай тягач бронёй в обратную сторону! А ты, – Морган ткнул пальцем в Кортеса, – опять занимай пост за орудием, раз тебе всё неймётся!
Хаузер, который сейчас сидел, привалившись спиной к бронетранспортёру, сосредоточенно перебирая на своём модуле какие-то чертежи и схемы электроприборов, резко захлопнул крышку своего модуля и молча полез в кабину, подмигнув Кортесу.
В этот момент на общей радиочастоте "Церберов" послышалось шипение, после которого с сильными помехами прозвучал голос Уилсона:
– "Церберы" "Потрошителю"! Приём! Выдвигайтесь... Точку...
Алекс прикрыл ладонью свободное ухо, надеясь лучше расслышать в радионаушнике голос пилота:
– "Потрошитель", повторите!
– Вторую точку... Повторяю – на вторую точку... – уже едва слышно прохрипела рация.
Хаузер выглянул из кабины бронетранспортёра и вопросительно уставился на Алекса.
– Так! – Морган встал на ноги, – Все слышали? Выдвигаемся на другую точку эвакуации! Фельдфебель, запускай! – кивнул Алекс Хаузеру, и тот снова скрылся в кабине.
Бронетранспортёр зарычал, запыхтев трубой, и десантники воодушевлённо принялись в него утрамбовываться. Краусс с Фишером в это время, шутливо толкая друг друга, быстро запихивали в ящик всё, что оттуда только что успел вытряхнуть лейтенант, после чего поволокли сейф обратно к машине. Когда Харрис захлопнул за ними дверь, "трактор" дёрнулся, после чего тут же стал плавно набирать ход – кажется, Юрген уже приноровился к управлению.
– Лейтенант, этот "паровоз", судя по всему, работает на каких-то чёрных камешках, – прокричал Хаузер из кабины, – Кажется, они называются дасситы, если я не ошибаюсь... Так вот колба с ними уже почти пустая!
– И сколько мы ещё протянем? – отозвался из десантного отделения Морган.
– Без понятия! Я просто вижу, что их становится всё меньше и меньше, а была полная колба...
– Этого ещё не хватало! – буркнул Мейсон, – До второй точки эвакуации почти восемь километров! Да ещё с этим тяжеленным ящиком и, возможно, мобильными группами "демонов" на хвосте!
– Херр лейтенант, что могло случиться? – неожиданно поинтересовался у Алекса Джонни, – Я имею в виду, почему нас не забрали с первой точки?
– Всё нормально, боец! – весело похлопал Белла по плечу Рейнхардт, – Иногда такое случается!
– Я думал, это как-то связано с тем, что не была завершена бомбардировка, – пробормотал Джонни, отмахиваясь от Ларса.
Морган бросил оценивающий взгляд на Белла – кроме него самого и Джонни, кажется, никто не обратил на это внимание. Алекс опять повернулся к бойнице и тут же поджал губы, угрюмо наблюдая, как далеко на горизонте в атмосферу входил какой-то метеор…
За 45 минут до описанных выше событий:
11 декабря 2687;
Созвездие Кит;
Экзопланетная система Тау Кита;
Дальняя орбита экзопланеты Схизма;
Десантный крейсер "Гаситель".
Пилот Люфтфлига 14-го Флота Эдвард Уилсон запустил двигатели "Потрошителя" и терпеливо ждал команды на старт. Сейчас десантный крейсер "Гаситель" заходил на низкую орбиту Схизмы, а оружейники заряжали торпедные отсеки. После первого залпа Уилсон должен был вылететь за "Церберами".
По всему крейсеру вдруг прокатился противный металлический скрежет – разница в температурах от входа в верхние слои атмосферы расширяла металлическую обшивку "Гасителя". Громко зазвенела сирена системы оповещения, и техники, суетящиеся в ангаре десантных катеров, немедленно побросали все свои дела и стали хвататься и цепляться, кто за что мог.
"Ахтунг! Зальве!" – донеслось из рупоров под потолком ангара, а спустя несколько секунд на двух нижних палубах послышалось приглушённое жужжание выпущенных торпед с зарядами со сжатием плазмы йодистого цезия. Вслед за этим крейсер, уже успевший войти в атмосферу, тряхнуло мощной отдачей. По ангару сразу же поползли со скрипом ящики с инструментами и зазвенели, перекатываясь по полу, ключи, резаки и прочая ремонтная мелочь.
Уилсон поднял прозрачную пластиковую крышку предохранителя турбинного ускорителя и поднёс палец к тумблеру запуска. Ещё пара секунд и его катер переместят в шлюз, откуда он должен будет моментально "стартануть", пока оружейники перезаряжают торпедные отсеки для второго залпа.
На панели управления катера загорелся зелёный стартовый диод, и "Потрошитель", наконец-то, лениво пополз на специальной тележке в открытый люк ближайшего шлюза, как вдруг из рупоров раздался сдавленный возглас: "Ящеры" на борту!"
Эдди от неожиданности аж дёрнулся в кресле и на мгновение оцепенел. Быстро придя в себя, он тут же стал одной рукой крутить регулятор громкости бортового передатчика, а второй – напяливать на голову свои лётные наушники.
"Может, показалось?" – мелькнула в голове Уилсона мысль, – "Но всё равно лучше послушать канал Люфтфлига – там, наверняка, сейчас пройдёт подтверждение или опровержение!"
Эдди, наконец-то, удалось одеть наушники, и он стал внимательно вслушиваться в какие-то бестолковые переговоры между навигаторами, несущими сейчас вахту на мостиках "Крематория" и "Гасителя". Секунд через десять Уилсон снял со своей головы с негодованием наушники, и только он успел их кинуть обратно на панель управления, как из них, синхронно с общей системой оповещения в ангаре, громогласно забасил Напалм Вилли:
– Внимание всем! Говорит бригаден-генерал Франклин. На борту крейсера "Гаситель" угроза "ящеров". Всему личному составу, не задействованному в боевых дежурствах, немедленно проследовать в оружейные комнаты и получить личное оружие. Наводчикам – готовиться ко второму залпу!
Не успел генерал завершить это объявление, как крейсер неожиданно дал сильный крен на правый борт, перешедший за долю секунды в отрицательный тангаж.
В прозрачной кабинке диспетчерской заскользили по полу столы, на ходу рассыпаясь ворохом каких-то бумаг, и началась суматоха. В это же время тележка с шаттлом Уилсона со скрипом сошла со своих рельсов и покатилась мимо открытого люка прямиком в закрытые створки соседнего шлюза…
Огромный угольно-чёрный "ящер" неожиданно выскочил из полумрака машинного отделения крейсера в узкий коридор, ведущий к душевым, и замер, прислушиваясь. Сзади него, среди нагромождения стальных механизмов, проводов и приборов остались лишь трупы дежурных, через которые сейчас вальяжно переступали несколько ещё совсем молодых "драков". Неизвестно, когда, где и каким образом их выводок смог проникнуть на "Гаситель", но похоже, что их час пробил именно в тот момент, когда крейсер заходил на низкую орбиту Схизмы, а большая часть личного состава была задействована в боевых дежурствах, находясь на верхней, навигационной палубе.
В конце коридора распахнулась дверь в одной из душевых, и из неё резво выскочили двое инженеров-механиков. На них было только нижнее бельё, а сами они на ходу спешно вытирались полотенцами, даже не замечая в нескольких десятках метров от себя довольно-таки немаленького "ящера".
"Каменный драк" присел, прижав свой длинный хвост к полу, и зловеще зашипел, не сводя с беззащитных механиков своих глаз. В следующее мгновение его хвост, словно разжавшаяся пружина, снова вздёрнулся кверху, и "ящер" длинными прыжками рванул прямо на райхеров.
В мгновение ока один из механиков был сбит с ног сильнейшим ударом хвоста, а железные челюсти "ящера" в ту же секунду сомкнулись на горле его сослуживца. Поваленный на пол механик, кажется, даже не успел понять, что произошло, как "ящер" вторым ударом своего каменного хвоста размозжил ему голову. Удостоверившись, что его первая жертва перестала дышать, "каменный драк" нехотя разжал челюсти, после чего обернулся на молодняк – они внимательно следили за всеми его действиями.
Вожак повёл свою стаю вглубь корабля. Молодые "ящеры" должны были попытаться уничтожить управление астрошиффом и, по возможности, устроить полный хаос на верхней палубе, чтобы в начавшемся переполохе матёрый чёрный "драк" смог легко осуществить предначертанное – его цель находилась в данный момент где-то на мостике...
По всему крейсеру вдруг прокатился противный металлический скрежет – разница в температурах от входа в верхние слои атмосферы расширяла металлическую обшивку "Гасителя". Громко зазвенела сирена системы оповещения, и техники, суетящиеся в ангаре десантных катеров, немедленно побросали все свои дела и стали хвататься и цепляться, кто за что мог.
"Ахтунг! Зальве!" – донеслось из рупоров под потолком ангара, а спустя несколько секунд на двух нижних палубах послышалось приглушённое жужжание выпущенных торпед с зарядами со сжатием плазмы йодистого цезия. Вслед за этим крейсер, уже успевший войти в атмосферу, тряхнуло мощной отдачей. По ангару сразу же поползли со скрипом ящики с инструментами и зазвенели, перекатываясь по полу, ключи, резаки и прочая ремонтная мелочь.
Уилсон поднял прозрачную пластиковую крышку предохранителя турбинного ускорителя и поднёс палец к тумблеру запуска. Ещё пара секунд и его катер переместят в шлюз, откуда он должен будет моментально "стартануть", пока оружейники перезаряжают торпедные отсеки для второго залпа.
На панели управления катера загорелся зелёный стартовый диод, и "Потрошитель", наконец-то, лениво пополз на специальной тележке в открытый люк ближайшего шлюза, как вдруг из рупоров раздался сдавленный возглас: "Ящеры" на борту!"
Эдди от неожиданности аж дёрнулся в кресле и на мгновение оцепенел. Быстро придя в себя, он тут же стал одной рукой крутить регулятор громкости бортового передатчика, а второй – напяливать на голову свои лётные наушники.
"Может, показалось?" – мелькнула в голове Уилсона мысль, – "Но всё равно лучше послушать канал Люфтфлига – там, наверняка, сейчас пройдёт подтверждение или опровержение!"
Эдди, наконец-то, удалось одеть наушники, и он стал внимательно вслушиваться в какие-то бестолковые переговоры между навигаторами, несущими сейчас вахту на мостиках "Крематория" и "Гасителя". Секунд через десять Уилсон снял со своей головы с негодованием наушники, и только он успел их кинуть обратно на панель управления, как из них, синхронно с общей системой оповещения в ангаре, громогласно забасил Напалм Вилли:
– Внимание всем! Говорит бригаден-генерал Франклин. На борту крейсера "Гаситель" угроза "ящеров". Всему личному составу, не задействованному в боевых дежурствах, немедленно проследовать в оружейные комнаты и получить личное оружие. Наводчикам – готовиться ко второму залпу!
Не успел генерал завершить это объявление, как крейсер неожиданно дал сильный крен на правый борт, перешедший за долю секунды в отрицательный тангаж.
В прозрачной кабинке диспетчерской заскользили по полу столы, на ходу рассыпаясь ворохом каких-то бумаг, и началась суматоха. В это же время тележка с шаттлом Уилсона со скрипом сошла со своих рельсов и покатилась мимо открытого люка прямиком в закрытые створки соседнего шлюза…
Огромный угольно-чёрный "ящер" неожиданно выскочил из полумрака машинного отделения крейсера в узкий коридор, ведущий к душевым, и замер, прислушиваясь. Сзади него, среди нагромождения стальных механизмов, проводов и приборов остались лишь трупы дежурных, через которые сейчас вальяжно переступали несколько ещё совсем молодых "драков". Неизвестно, когда, где и каким образом их выводок смог проникнуть на "Гаситель", но похоже, что их час пробил именно в тот момент, когда крейсер заходил на низкую орбиту Схизмы, а большая часть личного состава была задействована в боевых дежурствах, находясь на верхней, навигационной палубе.
В конце коридора распахнулась дверь в одной из душевых, и из неё резво выскочили двое инженеров-механиков. На них было только нижнее бельё, а сами они на ходу спешно вытирались полотенцами, даже не замечая в нескольких десятках метров от себя довольно-таки немаленького "ящера".
"Каменный драк" присел, прижав свой длинный хвост к полу, и зловеще зашипел, не сводя с беззащитных механиков своих глаз. В следующее мгновение его хвост, словно разжавшаяся пружина, снова вздёрнулся кверху, и "ящер" длинными прыжками рванул прямо на райхеров.
В мгновение ока один из механиков был сбит с ног сильнейшим ударом хвоста, а железные челюсти "ящера" в ту же секунду сомкнулись на горле его сослуживца. Поваленный на пол механик, кажется, даже не успел понять, что произошло, как "ящер" вторым ударом своего каменного хвоста размозжил ему голову. Удостоверившись, что его первая жертва перестала дышать, "каменный драк" нехотя разжал челюсти, после чего обернулся на молодняк – они внимательно следили за всеми его действиями.
Вожак повёл свою стаю вглубь корабля. Молодые "ящеры" должны были попытаться уничтожить управление астрошиффом и, по возможности, устроить полный хаос на верхней палубе, чтобы в начавшемся переполохе матёрый чёрный "драк" смог легко осуществить предначертанное – его цель находилась в данный момент где-то на мостике...
Спустя 2 дня после описанных выше событий:
13 декабря 2687;
Созвездие Малый Пёс;
Бундесберайх Вайссерзанд;
Экзопланетная система Процион;
Командный линкор "Крематорий".
Оберроттен-фельдфебель Джонни Белл стоял в шеренге своей специальной штурмовой группы "Церберы". На нём была парадная форма Ландунгкорпса 14-го Флота – в белые кожаные десантные ботинки с бордовыми пластиковыми вставками были заправлены белоснежные денимовые галифе с чёрными лампасами, которые в районе пояса переходили в широкий бордовый кожаный ремень с крупными белыми стежками и, перекинутую через оба плеча, бордовую широкую портупею, под которой был одет двубортный и короткий белый денимовый китель на молнии. На рукавах кителя, чуть выше локтевого сгиба находились бордовые повязки на которых был нанесён чёрно-белый "балкенкройц" – эмблема ОБФ. На плечах Белла находились солидные бордовые эполеты с чёрной бахромой: на правом эполете была вышита белыми нитками угловатая трёхголовая морда пса – логотип подразделения "Церберы", а на левом – логотип Вайссерзанда и 14-го Флота в виде белой пальмы, посередине ствола которой находились в белом квадрате бордовые буквы "WS". Чёрные петлицы с бордовой окантовкой визуализировали полированным металлическим ромбом и такими же блестящими полосками воинское звание Джонни. Завершала парадную форму аккуратная белая денимовая фуражка с бордовым коротким матерчатым козырьком и эллипсоидной металлической кокардой всех десантников – "адамовой головой".
По устоявшейся воинской традиции, зазвенела общая сирена оповещения – церемония подходила к концу, но Джонни Белл до сих пор находился в полной прострации. Рядом с ним так же при параде стоял Джек Харрис, угрюмо сверля взглядом пол. За ним – весельчак Итан Фишер, который, кажется, впервые представал перед всем подразделением без своей извечной улыбки...
– Прах его навечно останется с Вайссерзандом и со всеми остальными бундесберайхами и федеральными колониями Фиртес Райха, за которые он так самоотверженно сражался, – закончил прощальную речь Маршал.
Гидравлика стала опускать цинковый гроб, покрытый флагом Объединения Боевых Флотов, в специальную нишу. Медленно задвинулась герметичная дверца, включилась подача сжатого воздуха, и гроб с лёгким свистом заскользил к погребальному шлюзу, откуда тут же был выпущен в открытый космос в системе Процион.
Маршал снял фуражку и вскинул руку в воинском приветствии, через широкий иллюминатор похоронного отсека провожая взглядом гроб с прахом своего друга. Спустя несколько секунд он опустил руку и молча повернулся к строю десантников, участвовавших в траурной церемонии прощания. Громко прозвучали три холостых залпа из Беовульфов, во время которых Маршал вытащил из кармана галифе платок и поднёс его к уголку своего глаза. После траурного салюта, он снова одел свою фуражку, и спешно покинул помещение через запасной выход.
Отдание воинских почестей было завершено, и со всех сторон зазвучали голоса командиров рот и батальонов. Десантники засуетились и стали расходиться. Александер Морган, как будто в ступоре, постоял ещё пару секунд, после чего молча одел фуражку и хотел, было, тоже что-то скомандовать "Церберам", как вдруг его окликнул пожилой человек в сером деловом костюме:
– Обергаупт-лейтенант Морган!
Алекс повернул на окрик голову и пробормотал что-то невнятное себе под нос. Мужчина в костюме подошёл к десантникам Алекса, окинул всех "церберов" подозрительным взглядом, после чего обратился лично к Моргану:
– Мне очень жаль, что вчера Ландунгкорпс 14-го Флота лишился одного из своих лучших генералов. Да что скромничать – Уильям Франклин был лучшим десантным бригаден-генералом на всём Флоте, а его…
– Я не был с ним лично знаком, так что мне нечего вам ответить! – резко прервал советника Морган, намереваясь тут же уйти, но Мартин взял его аккуратно за локоть и продолжил:
– Потеря целого крейсера и гибель генерала – непростительный промах в нашей ситуации. Сегодня в пять утра началась полномасштабная интервенция на Схизму. К сожалению, опыт применения штурмовых групп не совсем оправдал наших надежд. Особенно, если учитывать, что вы и сами чудом спаслись с планеты! Я слышал, что ваш пилот сумел "сняться" с, уже входящего в атмосферу, крейсера, после чего забрал вас на шаттле, который был почти разбит в хлам. Это так?
Обергаупт-лейтенант буквально на мгновение задумался, после чего молча кивнул.
– Что ж, в таком случае у вас действительно крепкая команда! Поздравляю! Единственное, чего вашему подразделению сейчас не хватает – нового катера, верно? – притворно рассмеялся советник, – Как на счёт новейшего "Центуриона-Б"?
Стоявшие за спиной командира, Мейсон, Кортес и Хаузер настороженно переглянулись между собой, после чего перевели взгляд на Моргана. Алекс немного замялся, что-то обдумывая, но в этот момент советник совсем уж по-дружески хлопнул его по плечу:
– Естественно, что в комплекте с ним идут и чуть увеличенные премиальные!
– К чему это всё? – наконец спросил лейтенант Морган, посмотрев в глаза Мартину.
– Поймите, херр Александер, без старины Франклина "Церберов" всё равно скоро расформируют. Пока что ваши военные бюрократы, конечно, заняты списанием "Гасителя", а также составлением текстов многочисленных "похоронок"... Но, рано или поздно, они возьмутся и за расследование трагедии, чтобы найти... Хм... Точнее – высосать из пальца виновных, которые и понесут показательное наказание в лучших традициях вашего дуболомского Флота!
После последней фразы Кортес, стоявший вместе со всеми за спиной Алекса, агрессивно дёрнулся вперёд, но его тут же подхватили за руки Хаузер и Рейнхардт и оттащили назад. Советник Мартин же не повёл и бровью, продолжая свой монолог:
– Знаете ли, обергаупт-лейтенант, я – не солдат, но кое-какие прописные истины всё же знакомы даже мне. Например, то, что десантный крейсер – это не эсминец, а потому он крайне редко используется для залпов с орбиты. И, если используется, то только на тех планетах, где практически отсутствует атмосфера. Это, в общем-то, прописано в такой занятной книжечке, по которой готовят командный состав боевых астрошиффов. А если копнуть глубже, то вы найдёте этот же пункт и в должностных инструкциях наводчиков торпедных аппаратов. Вы, херр Морган, отнюдь не дурак! А потому, как вы считаете, почему вдруг десантный крейсер стал заходить на низкую орбиту планеты с довольно-таки плотной атмосферой, где малейшая потеря управления чревата тем, что у дорогущего астрошиффа федерации может моментально смениться траектория и скорость входа, после чего он банально сгорит в атмосфере? – советник хитро посмотрел в глаза Алексу, но тот продолжал молча и внимательно слушать.
Тогда советник Мартин продолжил:
– Может так случилось потому, что пилотам кто-то отдал приказ произвести орбитальные залпы с крейсера вместо того, чтобы привлечь к этой операции бомбардировщик-эсминец, как и полагается у вас на Флоте? Ну? Кто этот приказ отдал и кто вообще такое придумал? Здесь, кстати, я хотел бы напомнить вам, херр обергаупт-лейтенант, что в той занятной книжице, о которой я вам уже упоминал, сказано, что десантный крейсер, равно как и десантный катер, используются исключительно в качестве транспортного средства Ландунгкорпса, и могут применяться в качестве огневой поддержки десанта лишь изредка – при благоприятном стечении обстоятельств или, когда отсутствует возможность привлечь для этих целей специальный род войск, зовущийся Бомберваффе.
"Ага, Бомберваффе, как же! У вас, пожалуй, допросишься подписать сметы на эсминец – за лишнюю копейку удавитесь!" – подумал про себя Алекс и нахмурился, пытаясь держать себя в руках.
– Генерал Франклин уже не может быть привлечён к ответу, – тем временем продолжал советник, – А кого ж тогда будет судить трибунал? Отвечаю – того, кто шёл вторым номером после Франклина в разработке плана той безумной операции, по факту обошедшейся ОБФ по цене целого крейсера! И кто же этот человек? Правильно! Командир какого-то там отдельного отряда, подчинявшийся непосредственно бригаден-генералу Франклину. И который, к тому же, ещё и лично участвовал в совершении преступных действий, устанавливая маячки-целеуказатели для крейсерских торпед!
Морган, конечно, уже давно понял, к чему клонит советник Мартин, но пока ещё не понимал, чего он хочет непосредственно от него – ведь, если Алекс был таким негодяем, которого следовало отдать под трибунал, то представитель Регирунга Мартин уже давно и без лишнего шума и пыли инициировал бы служебное разбирательство, подёргав за нужные ниточки в Гехаймдинсте и Департаменте Безопасности и Контрразведки.
– А ещё добавлю, – Мартин поднял вверх указательный палец, – Что ваше подразделение является штурмовой группой, и ему сейчас вряд ли найдут применение в боевых действиях, ведущихся преимущественно с воздуха. Как бы того не хотел покойный Франклин, но ГД и Регирунг не видят в этом смысла...
– Да скажите ж вы уже прямо, чего вы от нас хотите! – не выдержав, гаркнул откуда-то из-за спины Алекса Леонардо Кортес.
Советник перевёл на него презрительный взгляд, после чего опять спокойно взглянул на Моргана:
– Херр лейтенант, у меня, кажется, есть вакансия по вашему профилю – нужно, чтоб вы тихо пришли, выполнили свою работу, и так же тихо ушли. Система Мю Кассиопеи или, как её ещё называют, Марфак – наверняка уже слышали?
– Гифт?? – с нескрываемым изумлением произнёс Алекс.
– Гифт, – удовлетворённо кивнул советник, – Никто не справится, кроме вас. Ну, и раз уж вы слышали об этой... Кхм... С позволения сказать, планете, значит, вы ясно понимаете, зачем она федерации, и какую службу вы сослужите Райхсрегирунгу, если согласитесь?
– Что он сказал? Ферштандт нихт... – послышался в наступившей тишине шёпот Фишера.
– Кажется, "Гипт", – так же вполголоса кто-то ему ответил.
– Во гибт эс? – с недоумением переспросил Отто.
– Хорошо, – после короткой паузы громко ответил Морган, – Мы подумаем. А вы пока можете приступить к оформлению необходимых бумаг и командировочных листов. И про катер не забудьте...
По устоявшейся воинской традиции, зазвенела общая сирена оповещения – церемония подходила к концу, но Джонни Белл до сих пор находился в полной прострации. Рядом с ним так же при параде стоял Джек Харрис, угрюмо сверля взглядом пол. За ним – весельчак Итан Фишер, который, кажется, впервые представал перед всем подразделением без своей извечной улыбки...
– Прах его навечно останется с Вайссерзандом и со всеми остальными бундесберайхами и федеральными колониями Фиртес Райха, за которые он так самоотверженно сражался, – закончил прощальную речь Маршал.
Гидравлика стала опускать цинковый гроб, покрытый флагом Объединения Боевых Флотов, в специальную нишу. Медленно задвинулась герметичная дверца, включилась подача сжатого воздуха, и гроб с лёгким свистом заскользил к погребальному шлюзу, откуда тут же был выпущен в открытый космос в системе Процион.
Маршал снял фуражку и вскинул руку в воинском приветствии, через широкий иллюминатор похоронного отсека провожая взглядом гроб с прахом своего друга. Спустя несколько секунд он опустил руку и молча повернулся к строю десантников, участвовавших в траурной церемонии прощания. Громко прозвучали три холостых залпа из Беовульфов, во время которых Маршал вытащил из кармана галифе платок и поднёс его к уголку своего глаза. После траурного салюта, он снова одел свою фуражку, и спешно покинул помещение через запасной выход.
Отдание воинских почестей было завершено, и со всех сторон зазвучали голоса командиров рот и батальонов. Десантники засуетились и стали расходиться. Александер Морган, как будто в ступоре, постоял ещё пару секунд, после чего молча одел фуражку и хотел, было, тоже что-то скомандовать "Церберам", как вдруг его окликнул пожилой человек в сером деловом костюме:
– Обергаупт-лейтенант Морган!
Алекс повернул на окрик голову и пробормотал что-то невнятное себе под нос. Мужчина в костюме подошёл к десантникам Алекса, окинул всех "церберов" подозрительным взглядом, после чего обратился лично к Моргану:
– Мне очень жаль, что вчера Ландунгкорпс 14-го Флота лишился одного из своих лучших генералов. Да что скромничать – Уильям Франклин был лучшим десантным бригаден-генералом на всём Флоте, а его…
– Я не был с ним лично знаком, так что мне нечего вам ответить! – резко прервал советника Морган, намереваясь тут же уйти, но Мартин взял его аккуратно за локоть и продолжил:
– Потеря целого крейсера и гибель генерала – непростительный промах в нашей ситуации. Сегодня в пять утра началась полномасштабная интервенция на Схизму. К сожалению, опыт применения штурмовых групп не совсем оправдал наших надежд. Особенно, если учитывать, что вы и сами чудом спаслись с планеты! Я слышал, что ваш пилот сумел "сняться" с, уже входящего в атмосферу, крейсера, после чего забрал вас на шаттле, который был почти разбит в хлам. Это так?
Обергаупт-лейтенант буквально на мгновение задумался, после чего молча кивнул.
– Что ж, в таком случае у вас действительно крепкая команда! Поздравляю! Единственное, чего вашему подразделению сейчас не хватает – нового катера, верно? – притворно рассмеялся советник, – Как на счёт новейшего "Центуриона-Б"?
Стоявшие за спиной командира, Мейсон, Кортес и Хаузер настороженно переглянулись между собой, после чего перевели взгляд на Моргана. Алекс немного замялся, что-то обдумывая, но в этот момент советник совсем уж по-дружески хлопнул его по плечу:
– Естественно, что в комплекте с ним идут и чуть увеличенные премиальные!
– К чему это всё? – наконец спросил лейтенант Морган, посмотрев в глаза Мартину.
– Поймите, херр Александер, без старины Франклина "Церберов" всё равно скоро расформируют. Пока что ваши военные бюрократы, конечно, заняты списанием "Гасителя", а также составлением текстов многочисленных "похоронок"... Но, рано или поздно, они возьмутся и за расследование трагедии, чтобы найти... Хм... Точнее – высосать из пальца виновных, которые и понесут показательное наказание в лучших традициях вашего дуболомского Флота!
После последней фразы Кортес, стоявший вместе со всеми за спиной Алекса, агрессивно дёрнулся вперёд, но его тут же подхватили за руки Хаузер и Рейнхардт и оттащили назад. Советник Мартин же не повёл и бровью, продолжая свой монолог:
– Знаете ли, обергаупт-лейтенант, я – не солдат, но кое-какие прописные истины всё же знакомы даже мне. Например, то, что десантный крейсер – это не эсминец, а потому он крайне редко используется для залпов с орбиты. И, если используется, то только на тех планетах, где практически отсутствует атмосфера. Это, в общем-то, прописано в такой занятной книжечке, по которой готовят командный состав боевых астрошиффов. А если копнуть глубже, то вы найдёте этот же пункт и в должностных инструкциях наводчиков торпедных аппаратов. Вы, херр Морган, отнюдь не дурак! А потому, как вы считаете, почему вдруг десантный крейсер стал заходить на низкую орбиту планеты с довольно-таки плотной атмосферой, где малейшая потеря управления чревата тем, что у дорогущего астрошиффа федерации может моментально смениться траектория и скорость входа, после чего он банально сгорит в атмосфере? – советник хитро посмотрел в глаза Алексу, но тот продолжал молча и внимательно слушать.
Тогда советник Мартин продолжил:
– Может так случилось потому, что пилотам кто-то отдал приказ произвести орбитальные залпы с крейсера вместо того, чтобы привлечь к этой операции бомбардировщик-эсминец, как и полагается у вас на Флоте? Ну? Кто этот приказ отдал и кто вообще такое придумал? Здесь, кстати, я хотел бы напомнить вам, херр обергаупт-лейтенант, что в той занятной книжице, о которой я вам уже упоминал, сказано, что десантный крейсер, равно как и десантный катер, используются исключительно в качестве транспортного средства Ландунгкорпса, и могут применяться в качестве огневой поддержки десанта лишь изредка – при благоприятном стечении обстоятельств или, когда отсутствует возможность привлечь для этих целей специальный род войск, зовущийся Бомберваффе.
"Ага, Бомберваффе, как же! У вас, пожалуй, допросишься подписать сметы на эсминец – за лишнюю копейку удавитесь!" – подумал про себя Алекс и нахмурился, пытаясь держать себя в руках.
– Генерал Франклин уже не может быть привлечён к ответу, – тем временем продолжал советник, – А кого ж тогда будет судить трибунал? Отвечаю – того, кто шёл вторым номером после Франклина в разработке плана той безумной операции, по факту обошедшейся ОБФ по цене целого крейсера! И кто же этот человек? Правильно! Командир какого-то там отдельного отряда, подчинявшийся непосредственно бригаден-генералу Франклину. И который, к тому же, ещё и лично участвовал в совершении преступных действий, устанавливая маячки-целеуказатели для крейсерских торпед!
Морган, конечно, уже давно понял, к чему клонит советник Мартин, но пока ещё не понимал, чего он хочет непосредственно от него – ведь, если Алекс был таким негодяем, которого следовало отдать под трибунал, то представитель Регирунга Мартин уже давно и без лишнего шума и пыли инициировал бы служебное разбирательство, подёргав за нужные ниточки в Гехаймдинсте и Департаменте Безопасности и Контрразведки.
– А ещё добавлю, – Мартин поднял вверх указательный палец, – Что ваше подразделение является штурмовой группой, и ему сейчас вряд ли найдут применение в боевых действиях, ведущихся преимущественно с воздуха. Как бы того не хотел покойный Франклин, но ГД и Регирунг не видят в этом смысла...
– Да скажите ж вы уже прямо, чего вы от нас хотите! – не выдержав, гаркнул откуда-то из-за спины Алекса Леонардо Кортес.
Советник перевёл на него презрительный взгляд, после чего опять спокойно взглянул на Моргана:
– Херр лейтенант, у меня, кажется, есть вакансия по вашему профилю – нужно, чтоб вы тихо пришли, выполнили свою работу, и так же тихо ушли. Система Мю Кассиопеи или, как её ещё называют, Марфак – наверняка уже слышали?
– Гифт?? – с нескрываемым изумлением произнёс Алекс.
– Гифт, – удовлетворённо кивнул советник, – Никто не справится, кроме вас. Ну, и раз уж вы слышали об этой... Кхм... С позволения сказать, планете, значит, вы ясно понимаете, зачем она федерации, и какую службу вы сослужите Райхсрегирунгу, если согласитесь?
– Что он сказал? Ферштандт нихт... – послышался в наступившей тишине шёпот Фишера.
– Кажется, "Гипт", – так же вполголоса кто-то ему ответил.
– Во гибт эс? – с недоумением переспросил Отто.
– Хорошо, – после короткой паузы громко ответил Морган, – Мы подумаем. А вы пока можете приступить к оформлению необходимых бумаг и командировочных листов. И про катер не забудьте...
За 13 лет до описанных выше событий:
18 декабря 2674;
Созвездие Телец;
Звёздное скопление Гиады;
Экзопланетная система Альдебаран;
Дальняя орбита экзопланеты Альдебаран-А.
Пространство по левому борту крейсера "Возмездие", несущего боевое дежурство на орбите планеты Альдебаран-А, внезапно всколыхнулось, после чего стало сжиматься, поглощая обжигающие лучи одноимённой звезды. В нескольких сотнях километров от крейсера открылась искусственная "чёрная дыра", из которой резко вынырнул громадный военный астрошифф с логотипом Зонне-Прима на бортах – золотистым орлом, раскинувшем крылья и несущим в своих лапах схематическое изображение Солнечной системы.
– "Возмездие", приём! Говорит тяжёлый орбитальный бомбардировщик "Грохот", 1-ый Флот. Поступаем в ваше распоряжение.
– На связи крейсер "Возмездие", Ландунгкорпс 14-го Флота. Принял, ожидайте инструкций с форпоста.
Огромная металлическая машина, затмевающая собой даже яркий свет Альдебарана, стала медленно выравниваться по гироинерциальной вертикали, неповоротливо заходя правым бортом с надписью "KRACH-01" к "Возмездию", который на фоне бомбардировщика выглядел ничтожным трёхместным туристическим шаттлом, а не автономным боевым крейсером, рассчитанным на батальон десантников.
– "Грохот", приём! Говорит исполняющий обязанности коменданта форпоста на Альдебаране-А гаупт-лейтенант Франклин! Поступаете под моё прямое руководство!
– На связи командир эсминца обергаупт-лейтенант Макс Редер. Подтверждаю! Укажите тип ударов и отметьте точки сброса.
– Высылаю всё по третьему каналу, шифры согласованы с Генеральным штабом Объединения Флотов. Приступайте через указанное в директиве время.
– Подтверждаю получение пакета, приступаем к нанесению ударов через указанное время.
– Фил глюк, "Грохот"! Сотрите здесь всё в порошок!
– Плюс! Как раз-таки это получается у нас лучше всего!
Эсминец Бомберваффе 1-го Флота плавно сдвинулся с места и стал лениво заходить на низкую орбиту, оставляя за собой в атмосфере Альдебарана-А огненный след. В этот же момент с поверхности планеты "стартовал" десантный катер "Вторжение", унося последних выживших защитников форпоста на борт родного крейсера "Возмездие".
– Как ты, парень? – присел рядом с Алексом лейтенант Франклин.
Оберштурм-шутце Александер Морган немного разжал пальцы, которыми обхватил свой уже пустой штурмовой комплекс, и повернул голову к Франклину: абсолютно стеклянные глаза и непонимающий взгляд – на лицо были все признаки контузии. Да и страх всё ещё не отпустил Алекса, гуляя адреналином по его сосудам, и не позволяя Моргану сфокусироваться на своём командире.
– Всё в порядке, боец! – всмотревшись в глаза Алекса, лейтенант легонько хлопнул его по перемазанному сажей шлему, после чего указал на ближайший иллюминатор, – Видишь? На орбиту заходит эсминец – Маршал лично подписал распоряжение стереть с лица планеты этих гадов!
Морган всё ещё непонимающим взглядом посмотрел на бойницу, после чего обвёл своим взором интерьер катера: обугленные ящики из-под термитных боеприпасов с оксидом вольфрама, обгоревшие крупнокалиберные пулемёты и пара 36-миллиметровых гранатомётных комплексов, валявшихся на полу катера вперемешку с окровавленными трупами и, всё ещё живыми десантниками, устало лежавшими вповалку среди всего этого покорёженного хлама.
– 1-ый Флот поставит точку! – бодрым голосом сообщил Уильям Франклин, – А нас ждёт Эдем – едем домой, бойцы! – лейтенант поднял свою треснувшую фильтрационную маску на шлем, и направился в кабину пилота...
– "Возмездие", приём! Говорит тяжёлый орбитальный бомбардировщик "Грохот", 1-ый Флот. Поступаем в ваше распоряжение.
– На связи крейсер "Возмездие", Ландунгкорпс 14-го Флота. Принял, ожидайте инструкций с форпоста.
Огромная металлическая машина, затмевающая собой даже яркий свет Альдебарана, стала медленно выравниваться по гироинерциальной вертикали, неповоротливо заходя правым бортом с надписью "KRACH-01" к "Возмездию", который на фоне бомбардировщика выглядел ничтожным трёхместным туристическим шаттлом, а не автономным боевым крейсером, рассчитанным на батальон десантников.
– "Грохот", приём! Говорит исполняющий обязанности коменданта форпоста на Альдебаране-А гаупт-лейтенант Франклин! Поступаете под моё прямое руководство!
– На связи командир эсминца обергаупт-лейтенант Макс Редер. Подтверждаю! Укажите тип ударов и отметьте точки сброса.
– Высылаю всё по третьему каналу, шифры согласованы с Генеральным штабом Объединения Флотов. Приступайте через указанное в директиве время.
– Подтверждаю получение пакета, приступаем к нанесению ударов через указанное время.
– Фил глюк, "Грохот"! Сотрите здесь всё в порошок!
– Плюс! Как раз-таки это получается у нас лучше всего!
Эсминец Бомберваффе 1-го Флота плавно сдвинулся с места и стал лениво заходить на низкую орбиту, оставляя за собой в атмосфере Альдебарана-А огненный след. В этот же момент с поверхности планеты "стартовал" десантный катер "Вторжение", унося последних выживших защитников форпоста на борт родного крейсера "Возмездие".
– Как ты, парень? – присел рядом с Алексом лейтенант Франклин.
Оберштурм-шутце Александер Морган немного разжал пальцы, которыми обхватил свой уже пустой штурмовой комплекс, и повернул голову к Франклину: абсолютно стеклянные глаза и непонимающий взгляд – на лицо были все признаки контузии. Да и страх всё ещё не отпустил Алекса, гуляя адреналином по его сосудам, и не позволяя Моргану сфокусироваться на своём командире.
– Всё в порядке, боец! – всмотревшись в глаза Алекса, лейтенант легонько хлопнул его по перемазанному сажей шлему, после чего указал на ближайший иллюминатор, – Видишь? На орбиту заходит эсминец – Маршал лично подписал распоряжение стереть с лица планеты этих гадов!
Морган всё ещё непонимающим взглядом посмотрел на бойницу, после чего обвёл своим взором интерьер катера: обугленные ящики из-под термитных боеприпасов с оксидом вольфрама, обгоревшие крупнокалиберные пулемёты и пара 36-миллиметровых гранатомётных комплексов, валявшихся на полу катера вперемешку с окровавленными трупами и, всё ещё живыми десантниками, устало лежавшими вповалку среди всего этого покорёженного хлама.
– 1-ый Флот поставит точку! – бодрым голосом сообщил Уильям Франклин, – А нас ждёт Эдем – едем домой, бойцы! – лейтенант поднял свою треснувшую фильтрационную маску на шлем, и направился в кабину пилота...
Спустя 13 лет после описанных выше событий:
16 декабря 2687;
Группа созвездий Персея;
Созвездие Кассиопея;
Десантный крейсер "Могильщик";
Кубрик специальной штурмовой группы "Церберы".
– Это был Альдебаран-А – планетёнка где-то далеко, в созвездии Тельца. Большей частью она представляла собой оплавленную звездой вулканическую породу, и жизнь на её поверхности была невозможна. По крайней мере, в том виде, в котором мы её себе представляли и встречали на бескрайних просторах космоса.
Когда первые разведзонды вошли в атмосферу Альдебарана-А, они передали на исследовательские флагманы информацию о поверхностных залежах вулканических сплавов каких-то редких металлов, что и побудило в те далёкие годы отправить к планете десантные крейсеры. Задача простая и весьма типичная для таких случаев: есть интересная планета с атмосферой и относительно пригодной для нас температурой, а, значит, на неё можно высадить исследовательские группы в сопровождении бойцов Ландунгкорпса. После того, как местность в определённом секторе будет изучена, а возможные первичные угрозы ликвидированы, можно будет приступать к строительству форпоста или даже целого рабочего посёлка в этом квадрате. На тот момент за подобные ресурсодобывающие колонии между бундесберайхами шла активная грызня, в которой первостепенную роль играла скорость строительства колоний, а не изучение возможных рисков при колонизации планет. Ну, и наш Вайссерзанд в этом отношении не был исключением.
Это и стало первым просчётом и ошибкой Регирунга, Гехаймдинста и исследователей из нашей системы Ран, а потом и со всей федерации. Два с половиной миллиона солдат и офицеров, представляющих Объединение Боевых Флотов, сами того не подозревая, встретили на той выжженой планете своего самого опасного и коварного противника – "ящеров".
"Ящеры" – кремниевая форма жизни, они ни в чём не похожи на нас. Это монстры, имеющие подобие коллективного разума и лучшую маскировку из всех известных нам существ. Они обладают какой-то невероятной и, до сих пор неизученной, способностью к телепатии или, может быть, ясновидению.
Я встретился с ними одним из первых, а потом все эти годы я следил за новостными сводками, информирующими об их нападениях и их распространении по федерации. Вскоре, вслед за этими новостями стали появляться новости о закрытых зонах, заражённых этой "каменной чумой". И вот что я думаю: против "ящеров" бесполезны наши соединения Флотов, тотальная война или тактика выжженной земли. Их не берут даже самые передовые разработки ядерного, энергетического, электромагнитного, химического, бактериологического и всего прочего, известного нам, оружия. Когда мы где-то уничтожаем выводок "ящеров", через короткий промежуток времени на той же территории появляется, как будто из-под земли, уже целая стая "драков"! Но самое главное: у этих тварей нет офицеров и генералов, которых можно было бы взять в плен и выведать их планы, нет какой-либо чёткой социальной структуры, которую можно было бы морально сломить, нет правительств, которые можно было бы ликвидировать, обезглавив их цивилизацию, нет никаких технологий, которые можно было бы забрать себе и изучить, продвинув наш прогресс в каких-либо областях науки... Всё, что у них есть, это, кажущиеся на первый взгляд, разрозненные группы или даже отдельные особи, которые действуют каким-то непостижимым образом сообща, находясь даже на расстоянии сотни световых лет друг от друга. "Ящеры", будь они трижды прокляты, постоянно наносят точечные и очень болезненные удары по всей нашей военной, экономической и политической структуре, и эти существа всегда знают, когда и куда ударить, чтобы нанести нам максимальный ущерб и нивелировать некоторые наши достижения в определённых сферах.
Прозвучит иронично, но всё, чем мы можем им ответить – это уничтожить, и так уже оплавленную, их родную планету. На которой, к слову, даже и брать-то нечего – природные залежи ценных сплавов оказались поверхностными и довольно скудными по галактическим меркам. Да и то после двух недель абсолютно бессмысленной и бесполезной бойни, мы даже в этом направлении не продвинулись ни на шаг!
Некоторые именитые учёные и исследователи чуть ли не молятся сегодня на этих проклятых "ящеров", считая их древнейшими разумными существами в нашей галактике. Другие же исследователи, напротив, выдвигают теории, суть которых сводится к случайным совпадениям и просто невероятной везучести "каменных драков". Но и те, и другие соглашаются между собой лишь в одном – "ящеры" знают о нас уже гораздо больше, чем мы о них. А я от себя ещё тут добавлю, что эти твари уже никогда не остановятся!
Да, может, они никогда и не смогут уничтожить или хотя бы полностью отвоевать у нас даже одну, самую маленькую, планетку. Но, похоже, они и не ставят себе подобной цели: "драки" действуют подобно партизанам – скрытно и небольшими группами, не давая сосредоточить железный кулак ОБФ в какой-либо точке, потому что в открытом бою мы бы раз и навсегда смели их со страниц истории!
И я вот долго размышлял – зачем им это? Какого чёрта они с таким завидным упорством продолжают воевать? Ведь они, наверняка, понимают, что не в состоянии выиграть эту войну. Почему ж они просто не оставят нас в покое, тихо и незаметно осев на какой-то богом забытой планете с индексом 5G или 7H?
Со временем я понял, что их цель – не победить в войне, а просто мстить за бесцеремонное вторжение в их дом! Подобно назойливому комару, они доставляют нам постоянный дискомфорт, и мне порой даже кажется, что "ящеры" в каких-то моментах будто-то ставят нас на место, спуская с небес на землю своими неожиданными атаками. Таким образом, они держат нас в постоянном эмоциональном напряжении и берут на измор, изматывая и изнуряя нас вместе со всеми нашими бесчисленными ресурсами и военной мощью! Складывается ощущение, будто "драки" нас просто водят за нос, насмехаясь над нашими стратегиями, тактиками и планами! И делают они это специально и целенаправленно – вот, что страшно! За годы своей службы я понял – решения проблемы с "ящерами" просто не существует...
В далёком 2674-ом я совершил ошибку, согласившись участвовать в той злополучной высадке в системе Альдебаран. Я тогда буквально только что получил своё первое звание – оберштурм-шутце, и был настолько полон задора и оптимизма, что казалось, будто я смогу свернуть горы голыми руками и заслужить все ордена и медали на Флоте уже к двадцати пяти годам!
Наш катер вошёл первым в атмосферу планеты "ящеров", и мы первыми же и понесли серьёзные потери, столкнувшись внезапно с доселе невиданным нами сопротивлением и поистине ужасающей яростью! Пожалуй, за развязывание этой нескончаемой войны ответственны именно мы – я и те, кто был со мной в одном катере во время первой высадки на Альдебаран-А. Ведь именно на основании наших рапортов о боестолкновениях командование тогда и приняло решение о точечной бомбардировке планеты, что, собственно, и послужило толчком к войне с "ящерами"...
Сейчас я уже с уверенностью могу утверждать – эти проклятые твари всё помнят, и они придут за каждым из нас! Да, за каждым десантником, который тогда вторгся в их дом, и за каждым заубаркайтером, который сейчас занимается их уничтожением. Помянешь мои слова: "драки" убьют всех, кто стоит у них на пути или просто попадётся им под руку, как говорится. Однажды они придут и за мной. Рано или поздно, но придут – так же, как они пришли несколько дней назад за Напалмом Вилли...
Тогда, в семьдесят четвёртом, Франклин получил в системе Альдебаран невысокую должность коменданта будущего форпоста, который так и не был даже заложен – Альдебаран-А разбомбили уже через две недели. А через десять лет "драки" во тьме ресторштадтов вовсю высекали искры своими железными лапами и хвостами. Мне кажется, что о том кошмаре и хаосе, в который ненадолго окунулась почти вся планета, ты и побольше меня рассказать сможешь... Это было первое и единственное масштабное вторжение "ящеров" на Эрде, послужившее, наверняка, ответом на агрессию с нашей стороны.
Вилли Франклин к тому времени уже возглавлял наш Ландунгкорпс в федеральной колонии системы Альдебаран, а потому второй раз сорвал джекпот, получив приказ о немедленном контрударе. Так что наш покойный бригаден-генерал, выполняя поставленную боевую задачу по окончательному решению проблемы "ящеров", осуществил мечту буквально каждого десантника последнего десятка лет. И после херр Франклина, с поражающей жестокостью подошедшего к разработке боевой операции, Альдебаран-А уже навсегда превратился в мёртвый и радиоактивный ад, каким ты его сейчас знаешь...
Сначала Вилли устроил "ящерам" бомбёжку с орбиты кассетными фосфорными бомбами, завершившуюся нанесением мощных ядерных ударов, после которых эсминцы моментально залили из бомбомётов всю планету напалмом, оставив её полыхать на несколько дней. Таким образом Франклин загнал всех уцелевших "ящеров" в пещеры, заставив их группироваться на относительно малой площади. После этого Бомберваффе 1-го Флота с новейшими сканерами и эхолокаторами бороздили небо планеты на своём самом нижнем эшелоне, отыскивая гроты, забитые под завязку выжившими "ящерами" со всей округи. Наводчики с эсминцев не жалели зарядов к "Пожарам", так что электромагнитные плазменные ускорители беспрепятственно били сквозь толщи породы без передышек, устраивая в подземных полостях саму преисподнюю! Спустя три недели на участки планеты, где было замечено хоть малейшее движение, высадилось по роте штрайферов Панцермахта. Из гаубиц с термобарическими боеприпасами и пулемётов с термитными патронами они вовсю принялись добивать самых стойких "драков", уже находящихся на последнем издыхании...
Да уж, Напалм Вилли огненным смерчем прошёл по Альдебарану-А, уничтожив, испарив и дезинтегрировав на планете всё, абсолютно всё! Даже топография кардинально перекроилась, не говоря уж про окончательно и бесповоротно разрушенный климат и потерянную атмосферу...
Именно та операция и принесла Вилли-Напалму неслыханную известность и славу, но, как позже оказалось, эти мерзкие твари всё-таки сумели как-то выжить на Альдебаране-А и приспособиться жить даже на планете, которая была дотла выжжена и "фонила" на весь Млечный Путь!
Когда эта информация подтвердилась, Винцензо Маскерони, бывший на тот момент Маршалом ОБФ, инициировал разработку оружия, аннигилирующего материю. С его помощью он надеялся нанести повторный превентивный удар по системе Альдебаран, пока "ящеры" не накопили сил для нового вторжения в Солнечную систему или того хуже – в Ран. Маскерони – легенда, он был одним из величайших военачальников, которых породила наша цивилизация, а его имя навеки вписано в десятку лучших примеров для подражания в курсантских училищах и военных академиях по всем Мирам, находясь в одном ряду с такими полководцами, как Македонский, Тамерлан, Цезарь и Чингисхан. За свою карьеру он расширил границы своего родного Вайссерзанда, пополнил Фиртес Райх длиннющим списком новых колоний и бундесберайхов и укрепил форпосты в Дальних Мирах до их нынешнего непоколебимого состояния. Маршал Маскерони, прозванный солдатами "Последним Винсом", добивался блестящих побед даже там, где другие военные чины только разводили руками, не смотря на свои серебряные и золотые петлицы вкупе со своим военным опытом и богатыми резервами. Но закончил он, сам знаешь, довольно печально: когда его жизнь и карьера были на самом своём пике, их двадцать восьмого июня восемьдесят четвёртого неожиданно прервал на Эрде какой-то "ящер"-одиночка, прокравшийся на борт "Палящего" – его личного шаттла. И ни его гениальный ум, ни его прекрасная интуиция, ни колоссальные средства и ресурсы, сосредоточенные в его руках, не смогли спасти Последнего Винса от одного единственного резкого движения грубой каменной лапы, переломавшей первый шейный позвонок Маршала.
После этого уже не было никакого смысла в уничтожении Альдебарана-А – всем стало очевидно, что "драки" успели расселиться со своей умирающей планеты, как тараканы и крысы, буквально повсюду, где жили райхеры. И теперь эти чёртовы "ящеры" в каждом бундесберайхе, в каждой системе, на каждой нашей планете и, мне кажется даже, что и на каждом астрошиффе ОБФ и Штерненфлотте...
Конечно, подозрения должны были охватить нас всех ещё тогда, во время их масштабного нашествия на Эрде... Тогда, не смотря на купол и карантин, десятки тысяч астрошиффов завезли эту "каменную чуму" на твою родную планету, Джонни! Я хочу, чтоб ты знал: может быть, я и не поддерживаю в полной мере методологию Маскерони и Франклина, но в чём-то их осуждать я точно не имею права – они делали то, что умели, и настолько эффективно, насколько это вообще было возможно! И на кону были жизни... Наши жизни. Моя жизнь, твоя тоже... Сейчас всё уже иначе...
Однако, проблема "ящеров", как видишь, актуальна и по сей день – эти кремниевые твари фактически повсюду! Хотя, ты, наверное, этого ещё не замечаешь... Да если и так, то просто поверь мне: они могут годами выжидать в гибернации, чтобы в один прекрасный момент незаметно выйти из маскировки и нанести всего один удар, после которого федерация ещё долго будет оправляться. Раскрывших себя "ящеров", естественно, тут же уничтожит Зондерзаубаркайт – не даром же Райхсрегирунг в них вливает такое колоссальное количество финансов! А вот десантники – то есть, мы с тобой, будем снова вынуждены вместо действительно важных задач тратить почти целый месяц на бестолковую пальбу из пушек по воробьям, как от нас постоянно требуют это делать зажравшиеся умники из Регирунга с перепуганными глазами после очередной диверсии "драков"! Эх...
Уже сильно захмелевший Алекс безнадёжно вздохнул и слегка покачал головой, после чего одним махом опрокинул в себя из кофейной чашечки какую-то мутную алкогольную бодягу кустарного изготовления.
"Сухой закон" на астрошиффах ОБФ не давал возможности покупать и употреблять спиртные напитки на крейсере, поэтому Морган приловчился самостоятельно изготавливать для себя алкоголь из подручных ингредиентов.
На мгновение скривившись, лейтенант достал из внутреннего кармана своего кителя плоскую алюминиевую флягу и в очередной раз заполнил из неё чашку, которую сейчас и протянул Джонни Беллу, сидевшему напротив него. Как только Белл привычным залпом замахнул, так называемый, "Командирский коктейль", Алекс потянулся рукой через столик и по-отцовски взял Джонни за плечо, продолжив полушёпотом, дабы не разбудить остальных бойцов:
– Знаешь, Джонни, я искренне надеюсь, что ты не наделаешь глупостей, как я в своё время. Иначе "ящеры" придут и за тобой... Просто не иди на поводу у своей самоуверенности или какой-то жажды славы. Поверь мне, геноссе – оно того не стоит... Ты должен жить...
В полумраке тесного столового помещения, где сейчас и проходил этот невесёлый разговор, вдруг мигнул диод оповещения открытия шлюзовой переборки в кубрик "Церберов". Морган быстро спрятал свою фляжку обратно в карман кителя, а Белл из кофейника налил в пустую чашку уже давно остывший кофе, который они с Алексом заранее приготовили на случай подобных ситуаций.
Ночные посиделки, похоже, завершились – в столовую аккуратно заглянул офицер Люфтфлига. Увидев сидящего перед собой командира штурмовой группы, он тут же вытянулся и вскинул руку в воинском приветствии, бесцеремонно рявкнув:
– Херр обергаупт-лейтенант, прибытие в Марфак через час!
Когда первые разведзонды вошли в атмосферу Альдебарана-А, они передали на исследовательские флагманы информацию о поверхностных залежах вулканических сплавов каких-то редких металлов, что и побудило в те далёкие годы отправить к планете десантные крейсеры. Задача простая и весьма типичная для таких случаев: есть интересная планета с атмосферой и относительно пригодной для нас температурой, а, значит, на неё можно высадить исследовательские группы в сопровождении бойцов Ландунгкорпса. После того, как местность в определённом секторе будет изучена, а возможные первичные угрозы ликвидированы, можно будет приступать к строительству форпоста или даже целого рабочего посёлка в этом квадрате. На тот момент за подобные ресурсодобывающие колонии между бундесберайхами шла активная грызня, в которой первостепенную роль играла скорость строительства колоний, а не изучение возможных рисков при колонизации планет. Ну, и наш Вайссерзанд в этом отношении не был исключением.
Это и стало первым просчётом и ошибкой Регирунга, Гехаймдинста и исследователей из нашей системы Ран, а потом и со всей федерации. Два с половиной миллиона солдат и офицеров, представляющих Объединение Боевых Флотов, сами того не подозревая, встретили на той выжженой планете своего самого опасного и коварного противника – "ящеров".
"Ящеры" – кремниевая форма жизни, они ни в чём не похожи на нас. Это монстры, имеющие подобие коллективного разума и лучшую маскировку из всех известных нам существ. Они обладают какой-то невероятной и, до сих пор неизученной, способностью к телепатии или, может быть, ясновидению.
Я встретился с ними одним из первых, а потом все эти годы я следил за новостными сводками, информирующими об их нападениях и их распространении по федерации. Вскоре, вслед за этими новостями стали появляться новости о закрытых зонах, заражённых этой "каменной чумой". И вот что я думаю: против "ящеров" бесполезны наши соединения Флотов, тотальная война или тактика выжженной земли. Их не берут даже самые передовые разработки ядерного, энергетического, электромагнитного, химического, бактериологического и всего прочего, известного нам, оружия. Когда мы где-то уничтожаем выводок "ящеров", через короткий промежуток времени на той же территории появляется, как будто из-под земли, уже целая стая "драков"! Но самое главное: у этих тварей нет офицеров и генералов, которых можно было бы взять в плен и выведать их планы, нет какой-либо чёткой социальной структуры, которую можно было бы морально сломить, нет правительств, которые можно было бы ликвидировать, обезглавив их цивилизацию, нет никаких технологий, которые можно было бы забрать себе и изучить, продвинув наш прогресс в каких-либо областях науки... Всё, что у них есть, это, кажущиеся на первый взгляд, разрозненные группы или даже отдельные особи, которые действуют каким-то непостижимым образом сообща, находясь даже на расстоянии сотни световых лет друг от друга. "Ящеры", будь они трижды прокляты, постоянно наносят точечные и очень болезненные удары по всей нашей военной, экономической и политической структуре, и эти существа всегда знают, когда и куда ударить, чтобы нанести нам максимальный ущерб и нивелировать некоторые наши достижения в определённых сферах.
Прозвучит иронично, но всё, чем мы можем им ответить – это уничтожить, и так уже оплавленную, их родную планету. На которой, к слову, даже и брать-то нечего – природные залежи ценных сплавов оказались поверхностными и довольно скудными по галактическим меркам. Да и то после двух недель абсолютно бессмысленной и бесполезной бойни, мы даже в этом направлении не продвинулись ни на шаг!
Некоторые именитые учёные и исследователи чуть ли не молятся сегодня на этих проклятых "ящеров", считая их древнейшими разумными существами в нашей галактике. Другие же исследователи, напротив, выдвигают теории, суть которых сводится к случайным совпадениям и просто невероятной везучести "каменных драков". Но и те, и другие соглашаются между собой лишь в одном – "ящеры" знают о нас уже гораздо больше, чем мы о них. А я от себя ещё тут добавлю, что эти твари уже никогда не остановятся!
Да, может, они никогда и не смогут уничтожить или хотя бы полностью отвоевать у нас даже одну, самую маленькую, планетку. Но, похоже, они и не ставят себе подобной цели: "драки" действуют подобно партизанам – скрытно и небольшими группами, не давая сосредоточить железный кулак ОБФ в какой-либо точке, потому что в открытом бою мы бы раз и навсегда смели их со страниц истории!
И я вот долго размышлял – зачем им это? Какого чёрта они с таким завидным упорством продолжают воевать? Ведь они, наверняка, понимают, что не в состоянии выиграть эту войну. Почему ж они просто не оставят нас в покое, тихо и незаметно осев на какой-то богом забытой планете с индексом 5G или 7H?
Со временем я понял, что их цель – не победить в войне, а просто мстить за бесцеремонное вторжение в их дом! Подобно назойливому комару, они доставляют нам постоянный дискомфорт, и мне порой даже кажется, что "ящеры" в каких-то моментах будто-то ставят нас на место, спуская с небес на землю своими неожиданными атаками. Таким образом, они держат нас в постоянном эмоциональном напряжении и берут на измор, изматывая и изнуряя нас вместе со всеми нашими бесчисленными ресурсами и военной мощью! Складывается ощущение, будто "драки" нас просто водят за нос, насмехаясь над нашими стратегиями, тактиками и планами! И делают они это специально и целенаправленно – вот, что страшно! За годы своей службы я понял – решения проблемы с "ящерами" просто не существует...
В далёком 2674-ом я совершил ошибку, согласившись участвовать в той злополучной высадке в системе Альдебаран. Я тогда буквально только что получил своё первое звание – оберштурм-шутце, и был настолько полон задора и оптимизма, что казалось, будто я смогу свернуть горы голыми руками и заслужить все ордена и медали на Флоте уже к двадцати пяти годам!
Наш катер вошёл первым в атмосферу планеты "ящеров", и мы первыми же и понесли серьёзные потери, столкнувшись внезапно с доселе невиданным нами сопротивлением и поистине ужасающей яростью! Пожалуй, за развязывание этой нескончаемой войны ответственны именно мы – я и те, кто был со мной в одном катере во время первой высадки на Альдебаран-А. Ведь именно на основании наших рапортов о боестолкновениях командование тогда и приняло решение о точечной бомбардировке планеты, что, собственно, и послужило толчком к войне с "ящерами"...
Сейчас я уже с уверенностью могу утверждать – эти проклятые твари всё помнят, и они придут за каждым из нас! Да, за каждым десантником, который тогда вторгся в их дом, и за каждым заубаркайтером, который сейчас занимается их уничтожением. Помянешь мои слова: "драки" убьют всех, кто стоит у них на пути или просто попадётся им под руку, как говорится. Однажды они придут и за мной. Рано или поздно, но придут – так же, как они пришли несколько дней назад за Напалмом Вилли...
Тогда, в семьдесят четвёртом, Франклин получил в системе Альдебаран невысокую должность коменданта будущего форпоста, который так и не был даже заложен – Альдебаран-А разбомбили уже через две недели. А через десять лет "драки" во тьме ресторштадтов вовсю высекали искры своими железными лапами и хвостами. Мне кажется, что о том кошмаре и хаосе, в который ненадолго окунулась почти вся планета, ты и побольше меня рассказать сможешь... Это было первое и единственное масштабное вторжение "ящеров" на Эрде, послужившее, наверняка, ответом на агрессию с нашей стороны.
Вилли Франклин к тому времени уже возглавлял наш Ландунгкорпс в федеральной колонии системы Альдебаран, а потому второй раз сорвал джекпот, получив приказ о немедленном контрударе. Так что наш покойный бригаден-генерал, выполняя поставленную боевую задачу по окончательному решению проблемы "ящеров", осуществил мечту буквально каждого десантника последнего десятка лет. И после херр Франклина, с поражающей жестокостью подошедшего к разработке боевой операции, Альдебаран-А уже навсегда превратился в мёртвый и радиоактивный ад, каким ты его сейчас знаешь...
Сначала Вилли устроил "ящерам" бомбёжку с орбиты кассетными фосфорными бомбами, завершившуюся нанесением мощных ядерных ударов, после которых эсминцы моментально залили из бомбомётов всю планету напалмом, оставив её полыхать на несколько дней. Таким образом Франклин загнал всех уцелевших "ящеров" в пещеры, заставив их группироваться на относительно малой площади. После этого Бомберваффе 1-го Флота с новейшими сканерами и эхолокаторами бороздили небо планеты на своём самом нижнем эшелоне, отыскивая гроты, забитые под завязку выжившими "ящерами" со всей округи. Наводчики с эсминцев не жалели зарядов к "Пожарам", так что электромагнитные плазменные ускорители беспрепятственно били сквозь толщи породы без передышек, устраивая в подземных полостях саму преисподнюю! Спустя три недели на участки планеты, где было замечено хоть малейшее движение, высадилось по роте штрайферов Панцермахта. Из гаубиц с термобарическими боеприпасами и пулемётов с термитными патронами они вовсю принялись добивать самых стойких "драков", уже находящихся на последнем издыхании...
Да уж, Напалм Вилли огненным смерчем прошёл по Альдебарану-А, уничтожив, испарив и дезинтегрировав на планете всё, абсолютно всё! Даже топография кардинально перекроилась, не говоря уж про окончательно и бесповоротно разрушенный климат и потерянную атмосферу...
Именно та операция и принесла Вилли-Напалму неслыханную известность и славу, но, как позже оказалось, эти мерзкие твари всё-таки сумели как-то выжить на Альдебаране-А и приспособиться жить даже на планете, которая была дотла выжжена и "фонила" на весь Млечный Путь!
Когда эта информация подтвердилась, Винцензо Маскерони, бывший на тот момент Маршалом ОБФ, инициировал разработку оружия, аннигилирующего материю. С его помощью он надеялся нанести повторный превентивный удар по системе Альдебаран, пока "ящеры" не накопили сил для нового вторжения в Солнечную систему или того хуже – в Ран. Маскерони – легенда, он был одним из величайших военачальников, которых породила наша цивилизация, а его имя навеки вписано в десятку лучших примеров для подражания в курсантских училищах и военных академиях по всем Мирам, находясь в одном ряду с такими полководцами, как Македонский, Тамерлан, Цезарь и Чингисхан. За свою карьеру он расширил границы своего родного Вайссерзанда, пополнил Фиртес Райх длиннющим списком новых колоний и бундесберайхов и укрепил форпосты в Дальних Мирах до их нынешнего непоколебимого состояния. Маршал Маскерони, прозванный солдатами "Последним Винсом", добивался блестящих побед даже там, где другие военные чины только разводили руками, не смотря на свои серебряные и золотые петлицы вкупе со своим военным опытом и богатыми резервами. Но закончил он, сам знаешь, довольно печально: когда его жизнь и карьера были на самом своём пике, их двадцать восьмого июня восемьдесят четвёртого неожиданно прервал на Эрде какой-то "ящер"-одиночка, прокравшийся на борт "Палящего" – его личного шаттла. И ни его гениальный ум, ни его прекрасная интуиция, ни колоссальные средства и ресурсы, сосредоточенные в его руках, не смогли спасти Последнего Винса от одного единственного резкого движения грубой каменной лапы, переломавшей первый шейный позвонок Маршала.
После этого уже не было никакого смысла в уничтожении Альдебарана-А – всем стало очевидно, что "драки" успели расселиться со своей умирающей планеты, как тараканы и крысы, буквально повсюду, где жили райхеры. И теперь эти чёртовы "ящеры" в каждом бундесберайхе, в каждой системе, на каждой нашей планете и, мне кажется даже, что и на каждом астрошиффе ОБФ и Штерненфлотте...
Конечно, подозрения должны были охватить нас всех ещё тогда, во время их масштабного нашествия на Эрде... Тогда, не смотря на купол и карантин, десятки тысяч астрошиффов завезли эту "каменную чуму" на твою родную планету, Джонни! Я хочу, чтоб ты знал: может быть, я и не поддерживаю в полной мере методологию Маскерони и Франклина, но в чём-то их осуждать я точно не имею права – они делали то, что умели, и настолько эффективно, насколько это вообще было возможно! И на кону были жизни... Наши жизни. Моя жизнь, твоя тоже... Сейчас всё уже иначе...
Однако, проблема "ящеров", как видишь, актуальна и по сей день – эти кремниевые твари фактически повсюду! Хотя, ты, наверное, этого ещё не замечаешь... Да если и так, то просто поверь мне: они могут годами выжидать в гибернации, чтобы в один прекрасный момент незаметно выйти из маскировки и нанести всего один удар, после которого федерация ещё долго будет оправляться. Раскрывших себя "ящеров", естественно, тут же уничтожит Зондерзаубаркайт – не даром же Райхсрегирунг в них вливает такое колоссальное количество финансов! А вот десантники – то есть, мы с тобой, будем снова вынуждены вместо действительно важных задач тратить почти целый месяц на бестолковую пальбу из пушек по воробьям, как от нас постоянно требуют это делать зажравшиеся умники из Регирунга с перепуганными глазами после очередной диверсии "драков"! Эх...
Уже сильно захмелевший Алекс безнадёжно вздохнул и слегка покачал головой, после чего одним махом опрокинул в себя из кофейной чашечки какую-то мутную алкогольную бодягу кустарного изготовления.
"Сухой закон" на астрошиффах ОБФ не давал возможности покупать и употреблять спиртные напитки на крейсере, поэтому Морган приловчился самостоятельно изготавливать для себя алкоголь из подручных ингредиентов.
На мгновение скривившись, лейтенант достал из внутреннего кармана своего кителя плоскую алюминиевую флягу и в очередной раз заполнил из неё чашку, которую сейчас и протянул Джонни Беллу, сидевшему напротив него. Как только Белл привычным залпом замахнул, так называемый, "Командирский коктейль", Алекс потянулся рукой через столик и по-отцовски взял Джонни за плечо, продолжив полушёпотом, дабы не разбудить остальных бойцов:
– Знаешь, Джонни, я искренне надеюсь, что ты не наделаешь глупостей, как я в своё время. Иначе "ящеры" придут и за тобой... Просто не иди на поводу у своей самоуверенности или какой-то жажды славы. Поверь мне, геноссе – оно того не стоит... Ты должен жить...
В полумраке тесного столового помещения, где сейчас и проходил этот невесёлый разговор, вдруг мигнул диод оповещения открытия шлюзовой переборки в кубрик "Церберов". Морган быстро спрятал свою фляжку обратно в карман кителя, а Белл из кофейника налил в пустую чашку уже давно остывший кофе, который они с Алексом заранее приготовили на случай подобных ситуаций.
Ночные посиделки, похоже, завершились – в столовую аккуратно заглянул офицер Люфтфлига. Увидев сидящего перед собой командира штурмовой группы, он тут же вытянулся и вскинул руку в воинском приветствии, бесцеремонно рявкнув:
– Херр обергаупт-лейтенант, прибытие в Марфак через час!
За 3 года до описанных выше событий:
27 июня 2684;
Бундесберайх Зонне-Прима;
Планетная система Солнечная;
Планета Эрде;
Ресторштадт Генуя.
– 1348-ой: чума... – возник прямо в голове зловещий голос, – 1495-ый: "в своём походе на Италию французы приобрели Геную, Неаполь и сифилис, но потом они были отброшены и потеряли Неаполь и Геную, но сифилис остался при них", – неожиданно процитировал Вольтера тот же голос, – 1835-ый: вспышка холеры... Скажи мне, что общего у всех этих событий?
– Хасс – шэхх - хассир, – угрюмо прошипел в ответ на каком-то незнакомом для себя языке Рикардо Конте, и его объял ужас от этого факта.
– Эти эпидемии, едва не уничтожившие разумную жизнь на этой планете, вспыхнули здесь, в этом поселении, в Генуе... – прозвучал всё тот же страшный голос в голове Конте, – И вот уже 2684-ый: теперь здесь мы... И снова Генуя... Я специально изучил историю этой цивилизации – на этой планете всё и всегда начинается здесь, Васслар...
– Ми кьямо Кэр-р-рдо... – Рикардо попытался произнести своё имя на родном языке и с удивлением для себя обнаружил, что весь его организм как будто противится этому, – Перки мье ай либерато?
– Ухэргосс... Хасс - ссашир... – после короткой паузы раздался из окружающего мрака всё тот же абсолютно нечеловеческий голос, теперь уже кажущийся довольно знакомым, – Хасс-Хроос – Хасс - хасси, шэхх - хассир-хэсс...
"Ящер" песочного цвета, сидевший сейчас рядом с Рикардо Конте, поднял после этих слов голову и посмотрел в чёрные угольки глаз Рикардо, удовлетворённо зашипев...
Прошлой ночью все города и ресторштадты на Эрде подверглись неожиданной и слаженной атаке тысяч "каменных драков", успевших в достаточной мере расплодиться в подземных сооружениях по всей планете. Даже географическая удалённость Новой Швабии и комплекса органических материалов в Поляр-Виндзоре не стала для них хоть сколько-нибудь существенным препятствием – "ящеры" атаковали райхеров и там...
Около четырёх часов назад этот бежевый "драк" ворвался в помещение вивария, где находился Конте, после чего в голове у Рикардо очень отчётливо прозвучала чьим-то незнакомым голосом цитата Вольтера: "Быть свободным – значит делать то, что доставляет удовольствие!"
После того, как "ящер" расправился с парой гезундхайтеров, он оборвал и перекусил цепи, в которые был закован Рикардо Конте, почти переродившийся к тому времени в гроо. Далее "драк" вывел его прямо к стартовой площадке исследовательского центра. Тот голос, внезапно возникший в голове у Рикардо, помог правильно настроить курс для системы автопилотирования на "Квантуме" – одном из шаттлов, владельцы которого погибли в том проклятом виварии. Ну, а дальше шаттл доставил Конте и "ящера" в Геную...
Сейчас же Рикардо, перекошенный от боли, так знакомой всем гроо, находился в старой подземной насосной станции давно заброшенного канализационного коллектора, из сырой тьмы которого к нему что-то приближалось...
– Хэш - хоркосс? – раздалось эхом по кирпичному туннелю, поросшему болотным мхом, и взору Рикардо предстала доселе неизвестная ему форма жизни.
Это было проноградное существо около двух метров в холке, сильно напоминавшее своим внешним видом обычного "ящера", за исключением нескольких существенных отличий, которые моментально бросались в глаза. Первой отличительной особенностью было наличие не одного хвоста, а целых трёх – при чём, все они были гораздо более тонкими и гибкими, чем у "драков". Вторая особенность состояла в гораздо более вытянутых конечностях, которые визуально придавали существу более изящный вид, чем у "ящеров" с их приземистым силуэтом. Ну, и третьей отличительной чертой было строение черепа, которое пропорционально отличалось от черепа "каменного драка" ровно настолько, насколько отличался череп человека от черепа обезьяны.
– Кох - хэш? – чисто рефлекторно и не задумываясь спросил на том же неизвестном языке Конте.
– Хасс - Шэсша, – спокойно зашипел в ответ его собеседник.
Рикардо попытался сказать что-то осмысленное на этом языке, но "существо" вдруг заговорило в его голове тем самым голосом, знакомым ещё из лабораторий в Поляр-Виндзоре:
– Не стоит меня бояться, Кэрдо... Васслар, сознание которого сейчас живёт в твоей оболочке, был моим... Моим побратимом... Нет – был моим наставником, старшим наставником... В этом языке нет слова для этого определения... Но я тогда ещё был мал, когда он заботился обо мне и давал поручения... Я был так же мал, как мой друг Хасс-Ссамеш, который стал инструментом, подарившим тебе свободу...
– Значит я свободен? И я могу уйти?
– "Свобода – это не то, что тебе дали, а то, что у тебя нельзя отнять", – в голове Конте вновь прозвучала цитата Вольтера.
– Если ты владеешь телепатией, то почему не говорил со мной раньше и так долго не хотел меня освобождать, послав за мной своего друга? – Рикардо указал на мирно сидящего у его ног "ящера".
– Я прибыл на эту планету совсем недавно... И я должен был разъяснить своим младшим братьям их задачу – они не всегда могут понять, что от них требуется, пока не станут такими, как я... Пока я искал их всех в своей голове, я наткнулся и на твой разум... Как видишь, мне пришлось самому спуститься на эту планету, чтоб отыскать младших братьев, которые тут живут... Наша с тобой способность убывает с отдалением друг от друга... Невозможно найти открытый разум, который далеко... Мне сложно это объяснять на примитивном языке...
– Наша способность? То есть, и я владею телепатией?
– Ты же со мной сейчас разговариваешь... И ты звучишь в моём сознании точно так же, как я в твоём...
– Я думал, что ты мне дал эту возможность, поняв, что я пока не могу осмысленно говорить на твоём языке... – ошарашенно промямлил Рикардо.
– "Язык важен тем, что с его помощью можно скрывать свои мысли" – собеседник ответил очередной цитатой Вольтера, – Мы всегда звучим в сознаниях, если можем себе это позволить... Но я знаю, что местная цивилизация тоже пытается учиться этому... Они специально изучали тебя и твой мозг, а сейчас проводят опыты на другой планете...
– О чём это ты?
– Их мозг архаичен, поэтому они не могут звучать в сознаниях друг друга... Но один из их старейшин нашёл способ получить нашу с тобой способность через примитивные формы жизни... И мы должны помешать ему, чтоб у них не было нашего преимущества... Но сначала нам надо отправить в небытие другого их старейшину, который сейчас готовит против нас главное оружие...
Рикардо в недоумении развёл руками:
– Зачем тебе это? У нас есть шаттл – давай просто отправимся на твою планету и будем там спокойно жить!
Шэсша зловеще зашипел и одним из своих хвостов описал круг в воздухе:
– У меня больше нет своей планеты – они отправили её в небытие вместе со многими моими младшими братьями... И ты уже не встретишь своих братьев, потому что они их тоже отправили в небытие... Давно отправили... И Кэрдо должен помнить, что с ним делали в том поселении далеко от Генуи, откуда его вызволил Шэсша...
Конте внезапно почувствовал, как в нём начинает закипать безудержная ярость, чего раньше с ним никогда не случалось.
– Я знал тебя очень давно, Хасс – ссашир - шамисс, ши - ссашир - Хасс-Хомисс… И мы с тобой и нашими братьями всегда были вместе...
– Кто – "мы"?
– Хасс-Ссамесс - ши - Хасс-Хроос...
– Хасс – шэхх - хассир, – угрюмо прошипел в ответ на каком-то незнакомом для себя языке Рикардо Конте, и его объял ужас от этого факта.
– Эти эпидемии, едва не уничтожившие разумную жизнь на этой планете, вспыхнули здесь, в этом поселении, в Генуе... – прозвучал всё тот же страшный голос в голове Конте, – И вот уже 2684-ый: теперь здесь мы... И снова Генуя... Я специально изучил историю этой цивилизации – на этой планете всё и всегда начинается здесь, Васслар...
– Ми кьямо Кэр-р-рдо... – Рикардо попытался произнести своё имя на родном языке и с удивлением для себя обнаружил, что весь его организм как будто противится этому, – Перки мье ай либерато?
– Ухэргосс... Хасс - ссашир... – после короткой паузы раздался из окружающего мрака всё тот же абсолютно нечеловеческий голос, теперь уже кажущийся довольно знакомым, – Хасс-Хроос – Хасс - хасси, шэхх - хассир-хэсс...
"Ящер" песочного цвета, сидевший сейчас рядом с Рикардо Конте, поднял после этих слов голову и посмотрел в чёрные угольки глаз Рикардо, удовлетворённо зашипев...
Прошлой ночью все города и ресторштадты на Эрде подверглись неожиданной и слаженной атаке тысяч "каменных драков", успевших в достаточной мере расплодиться в подземных сооружениях по всей планете. Даже географическая удалённость Новой Швабии и комплекса органических материалов в Поляр-Виндзоре не стала для них хоть сколько-нибудь существенным препятствием – "ящеры" атаковали райхеров и там...
Около четырёх часов назад этот бежевый "драк" ворвался в помещение вивария, где находился Конте, после чего в голове у Рикардо очень отчётливо прозвучала чьим-то незнакомым голосом цитата Вольтера: "Быть свободным – значит делать то, что доставляет удовольствие!"
После того, как "ящер" расправился с парой гезундхайтеров, он оборвал и перекусил цепи, в которые был закован Рикардо Конте, почти переродившийся к тому времени в гроо. Далее "драк" вывел его прямо к стартовой площадке исследовательского центра. Тот голос, внезапно возникший в голове у Рикардо, помог правильно настроить курс для системы автопилотирования на "Квантуме" – одном из шаттлов, владельцы которого погибли в том проклятом виварии. Ну, а дальше шаттл доставил Конте и "ящера" в Геную...
Сейчас же Рикардо, перекошенный от боли, так знакомой всем гроо, находился в старой подземной насосной станции давно заброшенного канализационного коллектора, из сырой тьмы которого к нему что-то приближалось...
– Хэш - хоркосс? – раздалось эхом по кирпичному туннелю, поросшему болотным мхом, и взору Рикардо предстала доселе неизвестная ему форма жизни.
Это было проноградное существо около двух метров в холке, сильно напоминавшее своим внешним видом обычного "ящера", за исключением нескольких существенных отличий, которые моментально бросались в глаза. Первой отличительной особенностью было наличие не одного хвоста, а целых трёх – при чём, все они были гораздо более тонкими и гибкими, чем у "драков". Вторая особенность состояла в гораздо более вытянутых конечностях, которые визуально придавали существу более изящный вид, чем у "ящеров" с их приземистым силуэтом. Ну, и третьей отличительной чертой было строение черепа, которое пропорционально отличалось от черепа "каменного драка" ровно настолько, насколько отличался череп человека от черепа обезьяны.
– Кох - хэш? – чисто рефлекторно и не задумываясь спросил на том же неизвестном языке Конте.
– Хасс - Шэсша, – спокойно зашипел в ответ его собеседник.
Рикардо попытался сказать что-то осмысленное на этом языке, но "существо" вдруг заговорило в его голове тем самым голосом, знакомым ещё из лабораторий в Поляр-Виндзоре:
– Не стоит меня бояться, Кэрдо... Васслар, сознание которого сейчас живёт в твоей оболочке, был моим... Моим побратимом... Нет – был моим наставником, старшим наставником... В этом языке нет слова для этого определения... Но я тогда ещё был мал, когда он заботился обо мне и давал поручения... Я был так же мал, как мой друг Хасс-Ссамеш, который стал инструментом, подарившим тебе свободу...
– Значит я свободен? И я могу уйти?
– "Свобода – это не то, что тебе дали, а то, что у тебя нельзя отнять", – в голове Конте вновь прозвучала цитата Вольтера.
– Если ты владеешь телепатией, то почему не говорил со мной раньше и так долго не хотел меня освобождать, послав за мной своего друга? – Рикардо указал на мирно сидящего у его ног "ящера".
– Я прибыл на эту планету совсем недавно... И я должен был разъяснить своим младшим братьям их задачу – они не всегда могут понять, что от них требуется, пока не станут такими, как я... Пока я искал их всех в своей голове, я наткнулся и на твой разум... Как видишь, мне пришлось самому спуститься на эту планету, чтоб отыскать младших братьев, которые тут живут... Наша с тобой способность убывает с отдалением друг от друга... Невозможно найти открытый разум, который далеко... Мне сложно это объяснять на примитивном языке...
– Наша способность? То есть, и я владею телепатией?
– Ты же со мной сейчас разговариваешь... И ты звучишь в моём сознании точно так же, как я в твоём...
– Я думал, что ты мне дал эту возможность, поняв, что я пока не могу осмысленно говорить на твоём языке... – ошарашенно промямлил Рикардо.
– "Язык важен тем, что с его помощью можно скрывать свои мысли" – собеседник ответил очередной цитатой Вольтера, – Мы всегда звучим в сознаниях, если можем себе это позволить... Но я знаю, что местная цивилизация тоже пытается учиться этому... Они специально изучали тебя и твой мозг, а сейчас проводят опыты на другой планете...
– О чём это ты?
– Их мозг архаичен, поэтому они не могут звучать в сознаниях друг друга... Но один из их старейшин нашёл способ получить нашу с тобой способность через примитивные формы жизни... И мы должны помешать ему, чтоб у них не было нашего преимущества... Но сначала нам надо отправить в небытие другого их старейшину, который сейчас готовит против нас главное оружие...
Рикардо в недоумении развёл руками:
– Зачем тебе это? У нас есть шаттл – давай просто отправимся на твою планету и будем там спокойно жить!
Шэсша зловеще зашипел и одним из своих хвостов описал круг в воздухе:
– У меня больше нет своей планеты – они отправили её в небытие вместе со многими моими младшими братьями... И ты уже не встретишь своих братьев, потому что они их тоже отправили в небытие... Давно отправили... И Кэрдо должен помнить, что с ним делали в том поселении далеко от Генуи, откуда его вызволил Шэсша...
Конте внезапно почувствовал, как в нём начинает закипать безудержная ярость, чего раньше с ним никогда не случалось.
– Я знал тебя очень давно, Хасс – ссашир - шамисс, ши - ссашир - Хасс-Хомисс… И мы с тобой и нашими братьями всегда были вместе...
– Кто – "мы"?
– Хасс-Ссамесс - ши - Хасс-Хроос...
Спустя 3 года после описанных выше событий:
18 декабря 2687;
Созвездие Кассиопея;
Бундесберайх Бергверк Либлих;
Двойная звёздная система Марфак;
Экзопланета Гифт.
Десантный катер "Жнец" в современном оскольчатом камуфляже резко ворвался в разряженную атмосферу планеты Гифт и сбавил скорость. Шаттлы класса "Центурион-Б" были специально разработаны для нужд Зондерзаубаркайта и поставлялись исключительно по заявкам из их штаб-квартир. Так что советник Мартин и вправду сдержал своё слово, сумев заполучить для "Церберов" эту прекрасную машину с высокоточными бортовыми орудиями, предназначенными для отслеживания и уничтожения "ящеров" с воздуха.
Джонни с интересом прильнул к смотровой бойнице и всмотрелся в пейзаж этой гадкой планеты, проносящийся далеко внизу. Какие-то промышленные бурые цеха, усиленно выпускающие чёрный дым в грязную атмосферу планеты, ютились на краю зияющих провалов, из которых в свинцовое небо подымались густые аммиачные испарения, видимые даже невооружённым глазом.
Довольно обширная рабочая колония добывала здесь вот уже третий десяток лет какой-то редкий природный газ клярин с очень высоким коэффициентом прозрачности и температурным порогом испарения. Он использовался Райхерами при сборке систем наведения "Нибелунгов" – стержневых электромагнитных ускорителей для фрегатов Артиллкампфов. И во всей федерации добыча этого газа шла только в двух местах, одним из которых и был посёлок Бажов на этой мерзкой планете.
Однако, не смотря на уникальность своих природных ископаемых, Гифт не был знаком с войной, так как тут никогда не было не только разумной жизни, но и животного мира как такового – воевать за возможность качать газ было не с кем. Кроме того, высокая температура на поверхности, доходившая во второй половине дня до 160 градусов Цельсия, ядовитые испарения аммиака из трещин на поверхности планеты, пугающих своими размерами, и редкие дожди из азотной кислоты давно намекали на необходимость, как минимум, строительства биокупола над колонией или реализацию более дорогого проекта, вроде станции терагебуртации. За три-четыре года своей полностью автономной работы, Терагебуртон мог превратить даже замороженную планету на самой дальней от звезды орбите в тёплый и влажный тропический лес! Но, к сожалению, Райхсрегирунг, как всегда, не обладал лишними финансами для обеспечения комфортом той курицы, которая несла ему золотые яйца. Зато всегда находились средства на строительство и глубокую модернизацию навороченных курортов на любой вкус в районе земли обетованной всех Райхеров – бундесберайха Вайссерзанд. И тёплые белоснежные пляжи Эдема и других планет вокруг звезды Ран за последнее десятилетие стали уже знаменитыми источниками личного обогащения всех власть имущих...
– Ну, с небольшими поправками на моё личное видение ситуации с Вайссерзандом, в целом всё верно, – дружелюбно развёл руками молодой исследователь спортивного телосложения, – Однако, что касается Бергверк Либлиха – "курицы, несущей всей федерации золотые яйца" – то так всё было до последнего времени, пока не случился один странный инцидент, из-за которого ваше подразделение и было откомандировано в наш туманный горнодобывающий бундесберайх.
В общем, начну я с того, что когда-то давно на Гифте кроме клярина пытались разрабатывать для военных нужд месторождения нитрата аммония – он целыми пластами залегает на этой планете неглубоко от поверхности. Через пару лет военные почему-то передумали, оставили здесь торчать несколько десятков своих штолен и улетели восвояси. Местные власти Бажова решили, что нет худа без добра, и начали потихоньку самостоятельно разрабатывать месторождения кислотных солей, поставляя их на Хеллеслихт в качестве азотных удобрений.
А вот в двадцатых числах марта восемьдесят пятого в северной части рабочего посёлка произошла авария на "Шубине" – одной из самых старых соляных шахт на этой планете. Около десятка горняков были заживо погребены глубоко в недрах Гифта. Никаких действий по спасению горняков Регирунгом предпринято не было, так как на разгребание завалов понадобилось бы недели две, а то и три, а в естественных подземных пустотах просто отсутствует пригодный для дыхания воздух. Ну, и конечно же, специальная техника, спасатели и прочее – всё это надо было выбивать на Хеллеслихте, и для простого рабочего посёлка, в конечном итоге, это оказалось бы слишком затратно. Поэтому, даже если тогда и строились предположения, что хотя бы часть горняков после обвала уцелела и сумела выжить, то они всё равно бы не протянули под завалом больше суток – то есть ровно столько, на сколько хватило было ёмкостей их личных баллонов с дыхательной смесью. Здесь все – шахтёры и рабочие, так что люди понимают такие прописные истины, а потому никакой шумихи вокруг той аварии в прессе не было раздуто. Кроме того, местные власти после той трагедии решились всё-таки законсервировать от греха подальше ещё пару старых шахт поблизости, и ближайший к посёлку соляной сектор мгновенно опустел.
Но шесть месяцев назад случилось нечто такое, во что сложно поверить до сих пор! Дело в том, геноссен, что все те погибшие горняки сумели как-то выбраться на поверхность и вернулись в посёлок! Правда, вот внешне их "перекосило" до неузнаваемости... Когда с них стянули, износившиеся за полтора года скитаний под землёй, экзоскелеты и комбинезоны, то медработники тут же в шоке отпрянули – на телах возвратившихся шахтёров были обнаружены какие-то непонятные наросты, а у некоторых горняков даже отсутствовали многие внутренние органы! Жуть! В общем, визуальная симптоматика чем-то очень отдалённо напоминала лепру и бубонную чуму, поэтому их в срочном порядке госпитализировали и посадили на карантин, не задав в первую очередь главный вопрос – как они вообще смогли выжить?? Впрочем, я просматривал месяц назад некоторые видеозаписи с ними – там, к сожалению, было бесполезно что-то спрашивать: полное сумасшествие и неадекватность. Хотя, я бы даже сказал – одержимость. Ну, знаете, есть такой религиозный термин...
В подземных пустотах, на той глубине, где работали исключительно машины, эти полуживые и мёртвые тела шахтёров стали новым домом для какого-то, доселе неизвестного нам, подземного организма! Мы даже мысли не допускали, что на Гифте может быть хоть какая-то фауна. Да что говорить-то? Вон, сами можете взглянуть в иллюминатор – это же сама преисподняя! При чём, скорее всего, именно та её часть, которая является помойкой! Ну, какая тут может быть жизнь? – исследователь брезгливо поморщился, кинув короткий взгляд в ближайшую бойницу, где проплывал чёрный пейзаж заброшенной шахты с замызганным шахтным стволом, покрытым пеленой извечного смога.
– С виду эта форма жизни напоминала собой кольчатого червя около метра длиной, – уже невозмутимым тоном вновь продолжил исследователь, – И сначала он, вроде бы, даже вступал в полезный симбиоз с человеческим телом, проникая под кожу и намертво присасываясь к позвоночнику. Так он брал под контроль спинной мозг и одновременно с этим снабжал человеческую кровь кислородом, выделяемым им в роли продукта своей жизнедеятельности. На первых порах усиленное снабжение кислородом не давало горнякам банально погибнуть на той глубине от кислородного голодания. Но уже в скором времени, червь начинал постепенно брать под контроль человеческое тело, частично переваривая или перестраивая под собственные нужды органы человека, лишние с точки зрения паразита. Постепенно он проникал всё глубже и глубже, и вот в один прекрасный момент приступал к изменению ДНК своего носителя, внедряя в него свою собственную генетическую цепочку! В конечном итоге, это неизменно приводило к тому, что паразит врастал под кожу вдоль позвоночника и просто сливался в единое целое со своим носителем, беря под свой контроль его разум и получая доступ ко всем его знаниям, умениям, навыкам и даже памяти!
Собственно говоря, те выжившие шахтёры как раз находились в финальной стадии заражения. Это значит, что червь стал полноценным хозяином их мозга и тел. Достигнув полного слияния с организмом носителя, червь приступал к восстановлению человеческого тела, частично переваренного самим же червём на ранней стадии заражения, и частично изуродованного чудовищными трансформациями после. Стремительно умневший паразит начинал воспроизводить в целях маскировки и собственной же безопасности, привычный для нас внешний человеческий облик и пытался копировать его социальную структуру поведения! Естественно, что в этой стадии червь жрал всё подряд и в устрашающих объёмах. Получив необходимый багаж знаний человека-носителя, червь попросту мимикрировал, попутно размножаясь и заражая своими яйцами и мелкими личинками здоровых людей, среди которых он уже обитал.
По сути, это можно назвать процессом эволюции от низшего существа без каких-либо признаков интеллекта до самого высшего – в полностью разумную форму жизни, не уступающую человеку в интеллектуальном развитии. И всё это благодаря простейшему образу жизни – паразитизму! Вот только происходит такая эволюция не за десятки тысяч лет, как это можно наблюдать повсюду в нашей галактике, а за считанные месяцы или даже недели. Просто невероятно!
Правда, если червь получал в качестве носителя изначально мёртвого человека, то ситуация уже складывалась гораздо прозаичнее. Так, как мозг носителя на момент заражения мёртв, то червь просто не может эволюционировать, проникая в разум своей жертвы и получая из него необходимые для себя знания. Поэтому трупы используются червями или в качестве постоянного источника пищи, или в роли средства передвижения и охоты – в зависимости от стадии сохранности найденного тела. Но, вообще-то, такие экземпляры – редкость! Ведь они не только остаются со своим уровнем интеллекта на уровне кольчатого червя, но и постепенно переваривают захваченный ими труп, что придаёт ему такой жуткий вид, что заражённых в первой стадии просто невозможно спутать с нормальными живыми людьми даже издалека и глубокой ночью!
Но и тут возникли трудности... Учитывая условия жизни и труда в Бажове, где рабочие вынуждены постоянно носить тяжёлую защиту от воздействия агрессивной окружающей среды, в скором времени почти вся колония оказалась наводнённой этой подземной заразой! Рабочие респираторы, комбинезоны и костюмы химзащиты отлично скрывают все признаки заражения, а требование к подозрительно ведущему себя горняку немедленно и вне специальных герметичных помещений снять свою защиту, чтобы продемонстрировать лицо и спину, в условиях планеты Гифт означает убийство этого человека!
Конечно же, с Хеллеслихта, где располагается наш Райхсрегирунг, не прекращались попытки взять ситуацию на Гифте под контроль, неоднократно вводился карантин и обязательные регулярные медосмотры по несколько раз за интер-сутки, но выявлять заражённых становилось всё тяжелее и тяжелее, так как среди них уже находились и черви в финальной стадии своего развития. Естественно, среди таких заражённых были и федеральные служащие, бригадиры и высокопоставленные медработники, которые по долгу службы всегда были в курсе всех событий и наших планов на будущее. Так что все попытки пресечь распространение заразы были обречены на провал... А черви, между тем, стали уже так искусно отыгрывать роли определённых людей, что даже их близким не приходило в головы, что рядом с ними живёт уже вовсе не их родственник, а всего лишь его имитация, выстраиваемая хитрым кассиопейским червём! Ну, и, думаю не стоит говорить о том, как некоторые медработники, являясь червями в финальной стадии, занимались показушной ловлей своих более глупых собратьев, покусившихся на трупы из поселкового морга? Вы только представьте себе это цирк! – в полной тишине расхохотался исследователь, – Извините... Честно говоря, от происходящего сейчас на Гифте у любого волосы дыбом встанут... Я просто привык уже что ли…
Впрочем, что касается добычи клярина, то она продолжается, как ни в чём не бывало, а "грузовики" исправно развозят с Гифта цистерны по военным заводам Центральвейтена – черви, по-видимому, не хотят к себе дополнительного внимания, – консультант Исследовательского Корпуса слегка замялся и замолчал, пытаясь сформулировать какую-то мысль.
– Ну, и за чем дело встало? Черви добывают меньше газа, чем люди? – недовольно буркнул Мейсон, очень внимательно слушавший этот брифинг, и не сводивший глаз с консультанта из Союза Научно-Исследовательских Институтов.
– Лукас, отставить! – тут же вмешался обергаупт-лейтенант Морган, – Оставил бы ты свой сарказм при себе! Дело, как ты выразился, встало за тем, что в последней партии газа были обнаружены яйца этого проклятого червя! Огромный завод в федеральной колонии Вега-Унивартед, остановился навсегда. На планете Форстланд за несколько часов эвакуировали поголовно всех в радиусе сотни километров, выставив тройные кордоны с минными полями по периметру. Кое-кто из Безопасности сумел выставить в прессе эту ситуацию, как военные учения, но всему командному составу ОБФ, начиная от командиров взводов и отдельных тактических групп, из Генштаба ОБФ пришли разнарядки и инструкции на эту тему. Так что происшествие на Гифте уже наделало шума и до смерти напугало многих генералов, советников, учёных, и вот-вот ещё просочится в СМИ – журналисты уже разнюхивают тему закрытия военно-промышленного комплекса на Форстланде. Так что, вскоре смогут размотать ниточку и до Гифта, посеяв лютую панику и ударив по репутации если не самого Райхсканцлера, то уж точно канцлера Бергверк Либлиха, ставшего эпицентром эпидемии, – закончил Алекс.
– Мы, конечно, пресекли попытку заражения вне Кассиопеи, – нерешительно вмешался исследователь, внезапно подозрительно поглядывая на лейтенанта Моргана, – но уже стало ясно, что контроль над самой колонией безвозвратно утрачен, и федерация потеряла действительно ценный ресурс, который здесь можно было разрабатывать ещё добрую сотню лет.
Сидевший всё это время с закрытыми глазами Хаузер, производя впечатление спящего, внезапно подал голос, всё так же не открывая своих глаз:
– И какова наша задача?
Исследователь слегка смутился и опять перевёл взгляд на Алекса, который, заметив это, кинул чуть затянувшийся проницательный взгляд на учёного, но всё же набрал в грудь побольше воздуха и начал привычным командным голосом:
– Наша задача: взять под контроль станцию сортировки газовых цистерн, обеспечить безопасность прикомандированного к нам учёного, который специальным оборудованием проверит на наличие заразы уже заполненные и готовые к отправке цистерны, а после проследить, чтоб они "грузовиком" были отправлены с поверхности планеты.
Алекс на мгновение умолк, после чего собрал всю свою решительность в кулак, и продолжил:
– Мы отправляемся на своём катере следом за танкером, как только визуально убедимся в том, что он успешно и без происшествий вышел в безопасные слои атмосферы. После, мы сопровождаем его до пункта разгрузки, обеспечивая защиту груза. Пункт назначения засекречен и известен только одному человеку... О нём я вам сейчас и должен рассказать...
Все "церберы", почуяв неладное, взглянули с опаской на своего командира.
– В выписке из приказа о нашей командировке с боевой задачей на Гифт, которую я получил в штабе батальона перед вылетом, последним пунктом поставленных нашим командованием задач было предписание вскрыть конверт с грифом секретности, прилагавшийся к приказу, через десять минут после того, как мы "снимемся" с "Могильщика". В конверте находилась секретная директива за подписью коммодора Курта Визингера, возглавляющего Гехаймдинст Аусланд во всём Бергверк Либлихе. Его личным приказом, наша специальная штурмовая группа "Церберы" сразу же после вскрытия конверта поступает под прямое и непосредственное командование штурмбанн-капитана Штайнера из Департамента Безопасности и Контрразведки, который вылетел на Гифт вместе с нами, – Морган обвёл взглядом всех присутствовавших в десантном отделении катера, ожидая бурной реакции на свои слова.
Молчание начало уже затягиваться – десантники то подозрительно косились друг на друга, то пытались непонимающими глазами перехватить взгляд Алекса Моргана, как бы требуя разъяснения. В итоге, тишину прервал унтершар-фельдфебель Мейсон:
– Та-а-ак! Ну, и кто из нас этот тайный агент, маскирующийся под простого головореза из десантуры? Я же должен знать, перед кем мне стараться выслужиться? Да и вот Кортес тоже должен знать в лицо того, кому он это самое лицо по своей старой привычке разобьёт, как только подвернётся первый же удобный случай!
– Мейсон! Хватит паясничать! – строго ответил Алекс, – Я думаю, что и так понятно, кто это. Я прав? – повернул он голову в сторону молча наблюдавшего за всем этим исследователя.
– Вы правы, лейтенант, – спокойно ответил тот, практически мгновенно отбросив в сторону мастерски исполняемый образ учёного и, закинув ногу на ногу, сразу преобразился в матёрого и уверенного в себе контрразведчика.
"Ты смотри – прямо, как кассиопейский червь!", – почему-то мелькнула в голове Моргана мысль, и он ухмыльнулся.
Десантники молча уставились на штурмбанн-капитана, разглядывая его получше. На вид всего лет тридцать, явно в отличной физической форме, довольно смуглокожий и с уравновешенным взглядом, в котором всё же чувствовалась жестокость и какое-то, едва заметное, коварство. Джонни Белл и многие "церберы", в конечном итоге, сочли его для себя весьма непредсказуемым, а потому очень опасным противником. А вот Алексу было вовсе не до составления собственного мнения о новых знакомцах из контролирующей всех и вся структуры. Было ещё кое-что, про что он должен был рассказать своим побратимам. Поэтому он воспользовался этой паузой, чтобы наиболее правильно подобрать слова.
– Лейтенант Морган, продолжайте, пожалуйста, – Штайнер как будто угадал мысли Алекса.
Десантники мгновенно перевели взгляды на своего командира, в которых уже читалось явное напряжение и подозрительность, поэтому Морган просто слегка отвёл взгляд в сторону, обращаясь, как будто, в пустоту:
– Кроме того, что мы сейчас находимся под командованием ДБК, нам дано ещё одно секретное предписание, обязательное к исполнению под страхом военного трибунала, а мы все обязаны будем по возвращению на крейсер подписать соответствующие бумаги о неразглашении сроком на десять лет.
– А вот это уже реально интересно, – мрачно ухмыльнулся Хаузер.
– Наши цели из официального приказа командования Штаба Ландунгкорпса 14-го Флота пополнились ещё одной параллельной боевой задачей – теперь уже непосредственно из Департамента Безопасности. Наша группа обязана считать противником и, соответственно, незамедлительно ликвидировать на месте всех, случайно встреченных, на нашем маршруте местных жителей Гифта, так как они являются потенциально опасными носителями и распространителями биологической угрозы первого уровня, согласно вот этому протоколу, длинный номер которого я даже и не пытался разглядывать, – Алекс достал из подсумка своего защитного жилета голубой исследовательский протокол, сложенный в несколько раз, развернул его и помахал им в воздухе перед всеми.
– Лейтенант! – возмущённо воскликнул, моментально вскочив со своего места Кортес, но Морган, как будто ждал этого, поэтому моментально отрезал:
– Таков приказ, боец!
– Чей приказ? Я – десантник и подчиняюсь своему командованию из десантуры! Нашему командованию, точнее! – энишский акцент Кортеса от возмущения стал настолько сильным, что его слова уже с трудом можно было разобрать, – Алекс! С каких пор мы стали наёмниками, выполняя эту грязь? Нет! Как это слово на Дёйче Шпрахе будет? А, подчищая грязь, вернее! За этими... Да, как их, дьявол? Из Безопасности! – Леонардо с нескрываемой злобой ткнул пальцем в Штайнера, который сидел сейчас, сложив на груди руки, и без каких-либо эмоций на своём лице слушал разбушевавшегося шар-фельдфебеля, который от возмущения и переизбытка эмоций покраснел и стал натурально задыхаться.
– Чёрт возьми, Кортес прав! – Харрис тоже встал со своего места, – Мы все, когда поступали на службу, присягали на верность Фиртес Райху и поклялись защищать и отстаивать права и интересы своего бундесберайха! А не этих подковёрных воротил и коррупционеров, цепных псов всяких "пиджаков"-бюрократов из Регирунга, которые только и делают, что набивают себе карманы, пользуясь своими полномочиями!
– Харрис, и ты туда же? Ладно ещё, что Кортес со своим взрывным характером и личной неприязнью всех эниши к представителям ДБК расшумелся, – с досадой в голосе обратился к Джеку Морган, – Впрочем... Зная тебя, это было ожидаемо...
– А почему я должен молчать, когда меня явно пытаются использовать втёмную, да ещё и отдают мне явно преступные приказы? – немедленно парировал Джек, не дав снова встрять в перепалку своему непосредственному командиру – Кортесу, который уже набрал в грудь воздуха, чтобы гаркнуть что-то в поддержку Джека, – А давайте-ка спросим у нашего капитана-контрразведчика, где находится эта станция сортировки, и где Эдди получил приказ "провалить люки"?
Внезапно внутри шаттла наступила интригующая тишина.
– Что ж, ознакомьте нас получше с заданием и нашим маршрутом, – обратился к Штайнеру Алекс и, после мгновенного обдумывания сложившейся ситуации, сразу же добавил:
– В конце концов, по уставу мы должны получить хоть какие-то минимальные вводные по этой военной операции и хоть какие-то минимальные данные разведки, раз уж мы работаем вместе!
Штурмбанн-капитан кивнул Алексу и немного развёл руками, как бы говоря "ну, раз уж вы этого хотите...". После чего расстегнул прорезиненный белый исследовательский комбинезон, под которым показалась бронированная кираса скрытого ношения, полагавшаяся всем оперативным агентам Департамента Безопасности и Контрразведки. Штайнер достал из какого-то внутреннего кармана планшет и, не торопясь, нажал на нём что-то, после чего развернул его экраном в сторону десантной группы. На планшете была топографическая карта рабочей колонии на Гифте, где синей линией извивался маршрут между двумя контрольными точками.
Всё это время сидевшие тихо, как мыши, Краусс с Фишером, едва взглянув на карту, одновременно залились громким смехом.
Джонни Белл, сидевший дальше всех от Штайнера, всмотрелся в экран планшета, после чего удивлённо перевёл взгляд на Харриса:
– В десятку, Джек...
И правда: точка высадки находилась на юго-востоке, аж за посёлком, где и располагался космопорт. Точка, отмечающая сортировочную станцию клярина, находилась прямо в противоположном углу посёлка – на северо-западе. А синяя линия маршрута, который был подготовлен для "Церберов" в Департаменте Безопасности, извивалась через всю колонию, проходя чуть ли не через каждый переулок.
– Теперь ясно! С таким маршрутом мы пересечёмся буквально с каждым местным жителем Бажова. А, исходя из боевой задачи, каждый встреченный нами горняк или рабочий подлежит немедленной ликвидации. Чёрт, да мы, похоже, просто должны тут всех зачистить, а потом, грубо говоря, помочь забрать отсюда всё самое ценное, что только можно будет вывезти. И эти ценности находятся явно не в разваленных и закопченных бараках! Концы в воду, а газ через Департамент кому-то с верхов уйдёт по-тихому на карман, – дал свой, отнюдь не радужный, расклад по только что увиденному и услышанному Мейсон.
– Кое-что забыл, – решил-таки вступить в диалог Хаузер, – "Церберы", в случае чего, потом обязательно выступят в роли козлов отпущения, которые вместо официально полученного приказа от своего командования штаба, внезапно учинили резню и мародёрство в мирной рабочей колонии. И приказа на что, вроде как, и не было, так как кроме нас его никто и в глаза не видел, а нам же под страхом расстрела нельзя о нём даже упоминать ещё с десяток лет. Что ж, грамотно придумали, ничего не скажешь, – задумчиво добавил Юрген, после чего вопросительно взглянул на Моргана.
– Так, успокоились все! – командным голосом гаркнул Алекс, на мгновение перехватив взгляд Хаузера, – Я вас не предам и не подставлю, потому что я принимал такую же самую присягу, как и вы все. А раз я являюсь вашим непосредственным командиром, то именно я и буду отдавать вам приказы! А вы их будете исполнять точно так же, как я буду исполнять приказы штурмбанн-капитана Штайнера, находясь сейчас под его прямым руководством, – Морган выдержал короткую паузу, чтобы привлечь внимание к следующей части своей речи, после чего слегка привстал со своего места и продолжил, – И я крайне не рекомендую кому-то сейчас прыгать через головы, тем самым нарушая общевойсковой устав по части субординации! – Морган попытался хоть как-то намекнуть своим бойцам, что у него уже готов план, и что "церберы" могут на него, как всегда, положиться, – Ну, а дальше уже разберёмся. Верно, капитан Штайнер?
Контрразведчик чуть сузил веки, напряжённо вслушиваясь в слова Моргана и пытаясь понять, что же Алекс хотел ими сказать. Но, в итоге, всё же был вынужден неуверенно кивнуть, согласившись с чётко озвученным тезисом о соблюдении устава и обязанностях исполнять приказы своего непосредственного командира.
– Тогда на этом точка, – с едва заметной ноткой облегчения в голосе закончил Алекс и устало плюхнулся на своё место.
"Не прыгать через головы?", – Джонни Белл сейчас пытался переварить и осмыслить всё то, что он только что увидел и услышал, – "То есть, Морган имеет в виду, чтоб мы выполняли только его приказы? Что ж, это действительно толково! А то, кто знает, в какое болото заставит нас лезть этот Штайнер?" – Белл, сидевший в самом хвосте катера, с уважением повернулся в сторону Алекса, чьё место располагалось возле кабины пилота, и тем самым ещё раз окинул взглядом всех присутствующих внутри "Жнеца"...
"Ах, ты ж, хитрый чёрт!" – внезапно осенила Джонни Белла мысль, – "Так вот, на что ты хотел обратить наше внимание!"
Белл, как и все десантники, уже успел заметил кирасу на Штайнере, и он знал, что такая даже из крупнокалиберного пулемёта не прошивается – в ДБК сотрудникам всегда выдавали годные вещи! А потому, ни у него, ни у кого-либо ещё из десантников уже не возникало мыслей, чтоб исподтишка пристрелить эту мразь из Департамента сразу после посадки – после первого же выстрела, оперативный агент и спортсмен Штайнер не только выживет, но и успеет, скорее всего, порешить половину "церберов", пока его общими усилиями не угомонят.
И только после слов Моргана о головах, Джонни обратил внимание, что всё его подразделение вылетело на боевую операцию, как было положено по Уставу, в тактических касках, в отличии от сопровождавшего их контрразведчика! И это было, пожалуй, единственное слабое место Штайнера...
А Морган же сейчас что-то, как всегда, обдумывал. До высадки была ещё пара-тройка минут, которые он хотел бы потратить сейчас не на пустые споры на повышенных тонах между друг другом, а на размышление о том, куда же он так неосторожно затащил своих ребят, беспечно надеясь удержать от расформирования и судебного разбирательства своё подразделение. Кроме того, Алексу нужно было сейчас не только обдумать все детали своего плана, но и найти способ, как с точки зрения Устава выполнить все эти хитросплетения довольно сомнительных боевых задач, не запятнав при этом репутацию "Церберов", и выйдя сухими из воды каких-то явно подковёрных игр, ведущихся аж на самом верху...
Джонни с интересом прильнул к смотровой бойнице и всмотрелся в пейзаж этой гадкой планеты, проносящийся далеко внизу. Какие-то промышленные бурые цеха, усиленно выпускающие чёрный дым в грязную атмосферу планеты, ютились на краю зияющих провалов, из которых в свинцовое небо подымались густые аммиачные испарения, видимые даже невооружённым глазом.
Довольно обширная рабочая колония добывала здесь вот уже третий десяток лет какой-то редкий природный газ клярин с очень высоким коэффициентом прозрачности и температурным порогом испарения. Он использовался Райхерами при сборке систем наведения "Нибелунгов" – стержневых электромагнитных ускорителей для фрегатов Артиллкампфов. И во всей федерации добыча этого газа шла только в двух местах, одним из которых и был посёлок Бажов на этой мерзкой планете.
Однако, не смотря на уникальность своих природных ископаемых, Гифт не был знаком с войной, так как тут никогда не было не только разумной жизни, но и животного мира как такового – воевать за возможность качать газ было не с кем. Кроме того, высокая температура на поверхности, доходившая во второй половине дня до 160 градусов Цельсия, ядовитые испарения аммиака из трещин на поверхности планеты, пугающих своими размерами, и редкие дожди из азотной кислоты давно намекали на необходимость, как минимум, строительства биокупола над колонией или реализацию более дорогого проекта, вроде станции терагебуртации. За три-четыре года своей полностью автономной работы, Терагебуртон мог превратить даже замороженную планету на самой дальней от звезды орбите в тёплый и влажный тропический лес! Но, к сожалению, Райхсрегирунг, как всегда, не обладал лишними финансами для обеспечения комфортом той курицы, которая несла ему золотые яйца. Зато всегда находились средства на строительство и глубокую модернизацию навороченных курортов на любой вкус в районе земли обетованной всех Райхеров – бундесберайха Вайссерзанд. И тёплые белоснежные пляжи Эдема и других планет вокруг звезды Ран за последнее десятилетие стали уже знаменитыми источниками личного обогащения всех власть имущих...
– Ну, с небольшими поправками на моё личное видение ситуации с Вайссерзандом, в целом всё верно, – дружелюбно развёл руками молодой исследователь спортивного телосложения, – Однако, что касается Бергверк Либлиха – "курицы, несущей всей федерации золотые яйца" – то так всё было до последнего времени, пока не случился один странный инцидент, из-за которого ваше подразделение и было откомандировано в наш туманный горнодобывающий бундесберайх.
В общем, начну я с того, что когда-то давно на Гифте кроме клярина пытались разрабатывать для военных нужд месторождения нитрата аммония – он целыми пластами залегает на этой планете неглубоко от поверхности. Через пару лет военные почему-то передумали, оставили здесь торчать несколько десятков своих штолен и улетели восвояси. Местные власти Бажова решили, что нет худа без добра, и начали потихоньку самостоятельно разрабатывать месторождения кислотных солей, поставляя их на Хеллеслихт в качестве азотных удобрений.
А вот в двадцатых числах марта восемьдесят пятого в северной части рабочего посёлка произошла авария на "Шубине" – одной из самых старых соляных шахт на этой планете. Около десятка горняков были заживо погребены глубоко в недрах Гифта. Никаких действий по спасению горняков Регирунгом предпринято не было, так как на разгребание завалов понадобилось бы недели две, а то и три, а в естественных подземных пустотах просто отсутствует пригодный для дыхания воздух. Ну, и конечно же, специальная техника, спасатели и прочее – всё это надо было выбивать на Хеллеслихте, и для простого рабочего посёлка, в конечном итоге, это оказалось бы слишком затратно. Поэтому, даже если тогда и строились предположения, что хотя бы часть горняков после обвала уцелела и сумела выжить, то они всё равно бы не протянули под завалом больше суток – то есть ровно столько, на сколько хватило было ёмкостей их личных баллонов с дыхательной смесью. Здесь все – шахтёры и рабочие, так что люди понимают такие прописные истины, а потому никакой шумихи вокруг той аварии в прессе не было раздуто. Кроме того, местные власти после той трагедии решились всё-таки законсервировать от греха подальше ещё пару старых шахт поблизости, и ближайший к посёлку соляной сектор мгновенно опустел.
Но шесть месяцев назад случилось нечто такое, во что сложно поверить до сих пор! Дело в том, геноссен, что все те погибшие горняки сумели как-то выбраться на поверхность и вернулись в посёлок! Правда, вот внешне их "перекосило" до неузнаваемости... Когда с них стянули, износившиеся за полтора года скитаний под землёй, экзоскелеты и комбинезоны, то медработники тут же в шоке отпрянули – на телах возвратившихся шахтёров были обнаружены какие-то непонятные наросты, а у некоторых горняков даже отсутствовали многие внутренние органы! Жуть! В общем, визуальная симптоматика чем-то очень отдалённо напоминала лепру и бубонную чуму, поэтому их в срочном порядке госпитализировали и посадили на карантин, не задав в первую очередь главный вопрос – как они вообще смогли выжить?? Впрочем, я просматривал месяц назад некоторые видеозаписи с ними – там, к сожалению, было бесполезно что-то спрашивать: полное сумасшествие и неадекватность. Хотя, я бы даже сказал – одержимость. Ну, знаете, есть такой религиозный термин...
В подземных пустотах, на той глубине, где работали исключительно машины, эти полуживые и мёртвые тела шахтёров стали новым домом для какого-то, доселе неизвестного нам, подземного организма! Мы даже мысли не допускали, что на Гифте может быть хоть какая-то фауна. Да что говорить-то? Вон, сами можете взглянуть в иллюминатор – это же сама преисподняя! При чём, скорее всего, именно та её часть, которая является помойкой! Ну, какая тут может быть жизнь? – исследователь брезгливо поморщился, кинув короткий взгляд в ближайшую бойницу, где проплывал чёрный пейзаж заброшенной шахты с замызганным шахтным стволом, покрытым пеленой извечного смога.
– С виду эта форма жизни напоминала собой кольчатого червя около метра длиной, – уже невозмутимым тоном вновь продолжил исследователь, – И сначала он, вроде бы, даже вступал в полезный симбиоз с человеческим телом, проникая под кожу и намертво присасываясь к позвоночнику. Так он брал под контроль спинной мозг и одновременно с этим снабжал человеческую кровь кислородом, выделяемым им в роли продукта своей жизнедеятельности. На первых порах усиленное снабжение кислородом не давало горнякам банально погибнуть на той глубине от кислородного голодания. Но уже в скором времени, червь начинал постепенно брать под контроль человеческое тело, частично переваривая или перестраивая под собственные нужды органы человека, лишние с точки зрения паразита. Постепенно он проникал всё глубже и глубже, и вот в один прекрасный момент приступал к изменению ДНК своего носителя, внедряя в него свою собственную генетическую цепочку! В конечном итоге, это неизменно приводило к тому, что паразит врастал под кожу вдоль позвоночника и просто сливался в единое целое со своим носителем, беря под свой контроль его разум и получая доступ ко всем его знаниям, умениям, навыкам и даже памяти!
Собственно говоря, те выжившие шахтёры как раз находились в финальной стадии заражения. Это значит, что червь стал полноценным хозяином их мозга и тел. Достигнув полного слияния с организмом носителя, червь приступал к восстановлению человеческого тела, частично переваренного самим же червём на ранней стадии заражения, и частично изуродованного чудовищными трансформациями после. Стремительно умневший паразит начинал воспроизводить в целях маскировки и собственной же безопасности, привычный для нас внешний человеческий облик и пытался копировать его социальную структуру поведения! Естественно, что в этой стадии червь жрал всё подряд и в устрашающих объёмах. Получив необходимый багаж знаний человека-носителя, червь попросту мимикрировал, попутно размножаясь и заражая своими яйцами и мелкими личинками здоровых людей, среди которых он уже обитал.
По сути, это можно назвать процессом эволюции от низшего существа без каких-либо признаков интеллекта до самого высшего – в полностью разумную форму жизни, не уступающую человеку в интеллектуальном развитии. И всё это благодаря простейшему образу жизни – паразитизму! Вот только происходит такая эволюция не за десятки тысяч лет, как это можно наблюдать повсюду в нашей галактике, а за считанные месяцы или даже недели. Просто невероятно!
Правда, если червь получал в качестве носителя изначально мёртвого человека, то ситуация уже складывалась гораздо прозаичнее. Так, как мозг носителя на момент заражения мёртв, то червь просто не может эволюционировать, проникая в разум своей жертвы и получая из него необходимые для себя знания. Поэтому трупы используются червями или в качестве постоянного источника пищи, или в роли средства передвижения и охоты – в зависимости от стадии сохранности найденного тела. Но, вообще-то, такие экземпляры – редкость! Ведь они не только остаются со своим уровнем интеллекта на уровне кольчатого червя, но и постепенно переваривают захваченный ими труп, что придаёт ему такой жуткий вид, что заражённых в первой стадии просто невозможно спутать с нормальными живыми людьми даже издалека и глубокой ночью!
Но и тут возникли трудности... Учитывая условия жизни и труда в Бажове, где рабочие вынуждены постоянно носить тяжёлую защиту от воздействия агрессивной окружающей среды, в скором времени почти вся колония оказалась наводнённой этой подземной заразой! Рабочие респираторы, комбинезоны и костюмы химзащиты отлично скрывают все признаки заражения, а требование к подозрительно ведущему себя горняку немедленно и вне специальных герметичных помещений снять свою защиту, чтобы продемонстрировать лицо и спину, в условиях планеты Гифт означает убийство этого человека!
Конечно же, с Хеллеслихта, где располагается наш Райхсрегирунг, не прекращались попытки взять ситуацию на Гифте под контроль, неоднократно вводился карантин и обязательные регулярные медосмотры по несколько раз за интер-сутки, но выявлять заражённых становилось всё тяжелее и тяжелее, так как среди них уже находились и черви в финальной стадии своего развития. Естественно, среди таких заражённых были и федеральные служащие, бригадиры и высокопоставленные медработники, которые по долгу службы всегда были в курсе всех событий и наших планов на будущее. Так что все попытки пресечь распространение заразы были обречены на провал... А черви, между тем, стали уже так искусно отыгрывать роли определённых людей, что даже их близким не приходило в головы, что рядом с ними живёт уже вовсе не их родственник, а всего лишь его имитация, выстраиваемая хитрым кассиопейским червём! Ну, и, думаю не стоит говорить о том, как некоторые медработники, являясь червями в финальной стадии, занимались показушной ловлей своих более глупых собратьев, покусившихся на трупы из поселкового морга? Вы только представьте себе это цирк! – в полной тишине расхохотался исследователь, – Извините... Честно говоря, от происходящего сейчас на Гифте у любого волосы дыбом встанут... Я просто привык уже что ли…
Впрочем, что касается добычи клярина, то она продолжается, как ни в чём не бывало, а "грузовики" исправно развозят с Гифта цистерны по военным заводам Центральвейтена – черви, по-видимому, не хотят к себе дополнительного внимания, – консультант Исследовательского Корпуса слегка замялся и замолчал, пытаясь сформулировать какую-то мысль.
– Ну, и за чем дело встало? Черви добывают меньше газа, чем люди? – недовольно буркнул Мейсон, очень внимательно слушавший этот брифинг, и не сводивший глаз с консультанта из Союза Научно-Исследовательских Институтов.
– Лукас, отставить! – тут же вмешался обергаупт-лейтенант Морган, – Оставил бы ты свой сарказм при себе! Дело, как ты выразился, встало за тем, что в последней партии газа были обнаружены яйца этого проклятого червя! Огромный завод в федеральной колонии Вега-Унивартед, остановился навсегда. На планете Форстланд за несколько часов эвакуировали поголовно всех в радиусе сотни километров, выставив тройные кордоны с минными полями по периметру. Кое-кто из Безопасности сумел выставить в прессе эту ситуацию, как военные учения, но всему командному составу ОБФ, начиная от командиров взводов и отдельных тактических групп, из Генштаба ОБФ пришли разнарядки и инструкции на эту тему. Так что происшествие на Гифте уже наделало шума и до смерти напугало многих генералов, советников, учёных, и вот-вот ещё просочится в СМИ – журналисты уже разнюхивают тему закрытия военно-промышленного комплекса на Форстланде. Так что, вскоре смогут размотать ниточку и до Гифта, посеяв лютую панику и ударив по репутации если не самого Райхсканцлера, то уж точно канцлера Бергверк Либлиха, ставшего эпицентром эпидемии, – закончил Алекс.
– Мы, конечно, пресекли попытку заражения вне Кассиопеи, – нерешительно вмешался исследователь, внезапно подозрительно поглядывая на лейтенанта Моргана, – но уже стало ясно, что контроль над самой колонией безвозвратно утрачен, и федерация потеряла действительно ценный ресурс, который здесь можно было разрабатывать ещё добрую сотню лет.
Сидевший всё это время с закрытыми глазами Хаузер, производя впечатление спящего, внезапно подал голос, всё так же не открывая своих глаз:
– И какова наша задача?
Исследователь слегка смутился и опять перевёл взгляд на Алекса, который, заметив это, кинул чуть затянувшийся проницательный взгляд на учёного, но всё же набрал в грудь побольше воздуха и начал привычным командным голосом:
– Наша задача: взять под контроль станцию сортировки газовых цистерн, обеспечить безопасность прикомандированного к нам учёного, который специальным оборудованием проверит на наличие заразы уже заполненные и готовые к отправке цистерны, а после проследить, чтоб они "грузовиком" были отправлены с поверхности планеты.
Алекс на мгновение умолк, после чего собрал всю свою решительность в кулак, и продолжил:
– Мы отправляемся на своём катере следом за танкером, как только визуально убедимся в том, что он успешно и без происшествий вышел в безопасные слои атмосферы. После, мы сопровождаем его до пункта разгрузки, обеспечивая защиту груза. Пункт назначения засекречен и известен только одному человеку... О нём я вам сейчас и должен рассказать...
Все "церберы", почуяв неладное, взглянули с опаской на своего командира.
– В выписке из приказа о нашей командировке с боевой задачей на Гифт, которую я получил в штабе батальона перед вылетом, последним пунктом поставленных нашим командованием задач было предписание вскрыть конверт с грифом секретности, прилагавшийся к приказу, через десять минут после того, как мы "снимемся" с "Могильщика". В конверте находилась секретная директива за подписью коммодора Курта Визингера, возглавляющего Гехаймдинст Аусланд во всём Бергверк Либлихе. Его личным приказом, наша специальная штурмовая группа "Церберы" сразу же после вскрытия конверта поступает под прямое и непосредственное командование штурмбанн-капитана Штайнера из Департамента Безопасности и Контрразведки, который вылетел на Гифт вместе с нами, – Морган обвёл взглядом всех присутствовавших в десантном отделении катера, ожидая бурной реакции на свои слова.
Молчание начало уже затягиваться – десантники то подозрительно косились друг на друга, то пытались непонимающими глазами перехватить взгляд Алекса Моргана, как бы требуя разъяснения. В итоге, тишину прервал унтершар-фельдфебель Мейсон:
– Та-а-ак! Ну, и кто из нас этот тайный агент, маскирующийся под простого головореза из десантуры? Я же должен знать, перед кем мне стараться выслужиться? Да и вот Кортес тоже должен знать в лицо того, кому он это самое лицо по своей старой привычке разобьёт, как только подвернётся первый же удобный случай!
– Мейсон! Хватит паясничать! – строго ответил Алекс, – Я думаю, что и так понятно, кто это. Я прав? – повернул он голову в сторону молча наблюдавшего за всем этим исследователя.
– Вы правы, лейтенант, – спокойно ответил тот, практически мгновенно отбросив в сторону мастерски исполняемый образ учёного и, закинув ногу на ногу, сразу преобразился в матёрого и уверенного в себе контрразведчика.
"Ты смотри – прямо, как кассиопейский червь!", – почему-то мелькнула в голове Моргана мысль, и он ухмыльнулся.
Десантники молча уставились на штурмбанн-капитана, разглядывая его получше. На вид всего лет тридцать, явно в отличной физической форме, довольно смуглокожий и с уравновешенным взглядом, в котором всё же чувствовалась жестокость и какое-то, едва заметное, коварство. Джонни Белл и многие "церберы", в конечном итоге, сочли его для себя весьма непредсказуемым, а потому очень опасным противником. А вот Алексу было вовсе не до составления собственного мнения о новых знакомцах из контролирующей всех и вся структуры. Было ещё кое-что, про что он должен был рассказать своим побратимам. Поэтому он воспользовался этой паузой, чтобы наиболее правильно подобрать слова.
– Лейтенант Морган, продолжайте, пожалуйста, – Штайнер как будто угадал мысли Алекса.
Десантники мгновенно перевели взгляды на своего командира, в которых уже читалось явное напряжение и подозрительность, поэтому Морган просто слегка отвёл взгляд в сторону, обращаясь, как будто, в пустоту:
– Кроме того, что мы сейчас находимся под командованием ДБК, нам дано ещё одно секретное предписание, обязательное к исполнению под страхом военного трибунала, а мы все обязаны будем по возвращению на крейсер подписать соответствующие бумаги о неразглашении сроком на десять лет.
– А вот это уже реально интересно, – мрачно ухмыльнулся Хаузер.
– Наши цели из официального приказа командования Штаба Ландунгкорпса 14-го Флота пополнились ещё одной параллельной боевой задачей – теперь уже непосредственно из Департамента Безопасности. Наша группа обязана считать противником и, соответственно, незамедлительно ликвидировать на месте всех, случайно встреченных, на нашем маршруте местных жителей Гифта, так как они являются потенциально опасными носителями и распространителями биологической угрозы первого уровня, согласно вот этому протоколу, длинный номер которого я даже и не пытался разглядывать, – Алекс достал из подсумка своего защитного жилета голубой исследовательский протокол, сложенный в несколько раз, развернул его и помахал им в воздухе перед всеми.
– Лейтенант! – возмущённо воскликнул, моментально вскочив со своего места Кортес, но Морган, как будто ждал этого, поэтому моментально отрезал:
– Таков приказ, боец!
– Чей приказ? Я – десантник и подчиняюсь своему командованию из десантуры! Нашему командованию, точнее! – энишский акцент Кортеса от возмущения стал настолько сильным, что его слова уже с трудом можно было разобрать, – Алекс! С каких пор мы стали наёмниками, выполняя эту грязь? Нет! Как это слово на Дёйче Шпрахе будет? А, подчищая грязь, вернее! За этими... Да, как их, дьявол? Из Безопасности! – Леонардо с нескрываемой злобой ткнул пальцем в Штайнера, который сидел сейчас, сложив на груди руки, и без каких-либо эмоций на своём лице слушал разбушевавшегося шар-фельдфебеля, который от возмущения и переизбытка эмоций покраснел и стал натурально задыхаться.
– Чёрт возьми, Кортес прав! – Харрис тоже встал со своего места, – Мы все, когда поступали на службу, присягали на верность Фиртес Райху и поклялись защищать и отстаивать права и интересы своего бундесберайха! А не этих подковёрных воротил и коррупционеров, цепных псов всяких "пиджаков"-бюрократов из Регирунга, которые только и делают, что набивают себе карманы, пользуясь своими полномочиями!
– Харрис, и ты туда же? Ладно ещё, что Кортес со своим взрывным характером и личной неприязнью всех эниши к представителям ДБК расшумелся, – с досадой в голосе обратился к Джеку Морган, – Впрочем... Зная тебя, это было ожидаемо...
– А почему я должен молчать, когда меня явно пытаются использовать втёмную, да ещё и отдают мне явно преступные приказы? – немедленно парировал Джек, не дав снова встрять в перепалку своему непосредственному командиру – Кортесу, который уже набрал в грудь воздуха, чтобы гаркнуть что-то в поддержку Джека, – А давайте-ка спросим у нашего капитана-контрразведчика, где находится эта станция сортировки, и где Эдди получил приказ "провалить люки"?
Внезапно внутри шаттла наступила интригующая тишина.
– Что ж, ознакомьте нас получше с заданием и нашим маршрутом, – обратился к Штайнеру Алекс и, после мгновенного обдумывания сложившейся ситуации, сразу же добавил:
– В конце концов, по уставу мы должны получить хоть какие-то минимальные вводные по этой военной операции и хоть какие-то минимальные данные разведки, раз уж мы работаем вместе!
Штурмбанн-капитан кивнул Алексу и немного развёл руками, как бы говоря "ну, раз уж вы этого хотите...". После чего расстегнул прорезиненный белый исследовательский комбинезон, под которым показалась бронированная кираса скрытого ношения, полагавшаяся всем оперативным агентам Департамента Безопасности и Контрразведки. Штайнер достал из какого-то внутреннего кармана планшет и, не торопясь, нажал на нём что-то, после чего развернул его экраном в сторону десантной группы. На планшете была топографическая карта рабочей колонии на Гифте, где синей линией извивался маршрут между двумя контрольными точками.
Всё это время сидевшие тихо, как мыши, Краусс с Фишером, едва взглянув на карту, одновременно залились громким смехом.
Джонни Белл, сидевший дальше всех от Штайнера, всмотрелся в экран планшета, после чего удивлённо перевёл взгляд на Харриса:
– В десятку, Джек...
И правда: точка высадки находилась на юго-востоке, аж за посёлком, где и располагался космопорт. Точка, отмечающая сортировочную станцию клярина, находилась прямо в противоположном углу посёлка – на северо-западе. А синяя линия маршрута, который был подготовлен для "Церберов" в Департаменте Безопасности, извивалась через всю колонию, проходя чуть ли не через каждый переулок.
– Теперь ясно! С таким маршрутом мы пересечёмся буквально с каждым местным жителем Бажова. А, исходя из боевой задачи, каждый встреченный нами горняк или рабочий подлежит немедленной ликвидации. Чёрт, да мы, похоже, просто должны тут всех зачистить, а потом, грубо говоря, помочь забрать отсюда всё самое ценное, что только можно будет вывезти. И эти ценности находятся явно не в разваленных и закопченных бараках! Концы в воду, а газ через Департамент кому-то с верхов уйдёт по-тихому на карман, – дал свой, отнюдь не радужный, расклад по только что увиденному и услышанному Мейсон.
– Кое-что забыл, – решил-таки вступить в диалог Хаузер, – "Церберы", в случае чего, потом обязательно выступят в роли козлов отпущения, которые вместо официально полученного приказа от своего командования штаба, внезапно учинили резню и мародёрство в мирной рабочей колонии. И приказа на что, вроде как, и не было, так как кроме нас его никто и в глаза не видел, а нам же под страхом расстрела нельзя о нём даже упоминать ещё с десяток лет. Что ж, грамотно придумали, ничего не скажешь, – задумчиво добавил Юрген, после чего вопросительно взглянул на Моргана.
– Так, успокоились все! – командным голосом гаркнул Алекс, на мгновение перехватив взгляд Хаузера, – Я вас не предам и не подставлю, потому что я принимал такую же самую присягу, как и вы все. А раз я являюсь вашим непосредственным командиром, то именно я и буду отдавать вам приказы! А вы их будете исполнять точно так же, как я буду исполнять приказы штурмбанн-капитана Штайнера, находясь сейчас под его прямым руководством, – Морган выдержал короткую паузу, чтобы привлечь внимание к следующей части своей речи, после чего слегка привстал со своего места и продолжил, – И я крайне не рекомендую кому-то сейчас прыгать через головы, тем самым нарушая общевойсковой устав по части субординации! – Морган попытался хоть как-то намекнуть своим бойцам, что у него уже готов план, и что "церберы" могут на него, как всегда, положиться, – Ну, а дальше уже разберёмся. Верно, капитан Штайнер?
Контрразведчик чуть сузил веки, напряжённо вслушиваясь в слова Моргана и пытаясь понять, что же Алекс хотел ими сказать. Но, в итоге, всё же был вынужден неуверенно кивнуть, согласившись с чётко озвученным тезисом о соблюдении устава и обязанностях исполнять приказы своего непосредственного командира.
– Тогда на этом точка, – с едва заметной ноткой облегчения в голосе закончил Алекс и устало плюхнулся на своё место.
"Не прыгать через головы?", – Джонни Белл сейчас пытался переварить и осмыслить всё то, что он только что увидел и услышал, – "То есть, Морган имеет в виду, чтоб мы выполняли только его приказы? Что ж, это действительно толково! А то, кто знает, в какое болото заставит нас лезть этот Штайнер?" – Белл, сидевший в самом хвосте катера, с уважением повернулся в сторону Алекса, чьё место располагалось возле кабины пилота, и тем самым ещё раз окинул взглядом всех присутствующих внутри "Жнеца"...
"Ах, ты ж, хитрый чёрт!" – внезапно осенила Джонни Белла мысль, – "Так вот, на что ты хотел обратить наше внимание!"
Белл, как и все десантники, уже успел заметил кирасу на Штайнере, и он знал, что такая даже из крупнокалиберного пулемёта не прошивается – в ДБК сотрудникам всегда выдавали годные вещи! А потому, ни у него, ни у кого-либо ещё из десантников уже не возникало мыслей, чтоб исподтишка пристрелить эту мразь из Департамента сразу после посадки – после первого же выстрела, оперативный агент и спортсмен Штайнер не только выживет, но и успеет, скорее всего, порешить половину "церберов", пока его общими усилиями не угомонят.
И только после слов Моргана о головах, Джонни обратил внимание, что всё его подразделение вылетело на боевую операцию, как было положено по Уставу, в тактических касках, в отличии от сопровождавшего их контрразведчика! И это было, пожалуй, единственное слабое место Штайнера...
А Морган же сейчас что-то, как всегда, обдумывал. До высадки была ещё пара-тройка минут, которые он хотел бы потратить сейчас не на пустые споры на повышенных тонах между друг другом, а на размышление о том, куда же он так неосторожно затащил своих ребят, беспечно надеясь удержать от расформирования и судебного разбирательства своё подразделение. Кроме того, Алексу нужно было сейчас не только обдумать все детали своего плана, но и найти способ, как с точки зрения Устава выполнить все эти хитросплетения довольно сомнительных боевых задач, не запятнав при этом репутацию "Церберов", и выйдя сухими из воды каких-то явно подковёрных игр, ведущихся аж на самом верху...
Спустя 4 дня после описанных выше событий:
22 декабря 2687;
Созвездие Кассиопея;
Бундесберайх Бергверк Либлих;
Двойная звёздная система Ахирд;
Командный линкор "Контроль".
– Обергаупт-лейтенант Ландунгкорпса 14-го Флота Александер Морган по вашему распоряжению прибыл! – щёлкнул каблуками Алекс, одетый в парадную форму, и вскинул руку в общевойсковом приветствии. Увидев, что на него обратили внимание, он тут же расставил ноги по ширине плеч и заложил руки за спину, чуть задрав подбородок.
Напротив него, за широким столом с массивной ореховой столешницей сидел в высоком кожаном кресле коммодор Курт Визингер – очень пожилой мужчина с заметным уродливым шрамом, идущим от левой скулы через левый глаз с белым бельмом куда-то дальше под фуражку. Он сначала молча и не спеша рассмотрел с ног до головы Алекса, а потом полез в один из ящиков своего стола:
– Итак, херр обергаупт-лейтенант, – Визингер достал из ящика тонкую чёрную папку, и положил её перед собой, – Я уже успел подробно ознакомиться с вашим рапортом.
Коммодор замолчал, видимо, ожидая устного доклада Моргана, но Алекс даже не пошевелился.
– Что ж, лейтенант, по-видимому, я должен сам задавать вам вопросы, чтобы получить ответы? – своим старческим голосом произнёс коммодор и открыл папку, принявшись неторопливо листать скудные страницы рапорта, – Скажите, обергаупт-лейтенант Морган, что конкретно произошло на Гифте?
– Всё изложено в моём рапорте, херр коммодор, – безучастно ответил Алекс, глядя прямо перед собой и стараясь даже не смотреть на командующего Гехаймдинстом Бергверк Либлиха.
– Меня не интересуют эти размытые и не имеющие смысла фразы, – спокойным и размеренным голосом сказал Визингер, – Фраза "погиб в бою, выполняя поставленную боевую задачу" может хорошо звучать в сводках новостей, а не в этих стенах, – коммодор аккуратно закрыл папку с отчётом Алекса и отодвинул её к другим документам на край своего стола, придавив сверху статуэткой-гербом бундесберайха Бергверк Либлих – стоящей на увесистом бронзовом основании в виде горного пика футаркской руны "тиваз" из чёрного вулканического обсидиана, в центре которой располагались две перекрещенных бронзовых кирки.
– Я всё ещё жду, херр Морган, – произнёс Визингер, поправляя тридцатисантиметровую увесистую статуэтку, – Выполняя задание, вы находились под моей юрисдикцией. Надеюсь, вы понимаете, что внезапная гибель одного из старших офицеров Департамента Безопасности и Контрразведки сейчас полностью легла на мои плечи? Знаете ли, мне абсолютно всё равно, что вы там между собой не поделили и почему погиб этот шванц. Но, пока что я едва успеваю строчить рапорты и отчёты налево и направо, а потому моя голова постоянно занята этим проклятым Штайнером, будь он неладен! Лейтенант Морган, я не хочу делать из вас и вашего подразделения виновных во всех смертных грехах, в которых сейчас со всех сторон пытаются обвинить меня и вверенный мне бундесберайх. Я просто хочу решить проблему с Гифтом и Департаментом раз и навсегда. К сожалению, я в таком же положении, как и вы. Вы не в курсе, но я и сам получил приказ с самого верха, – Курт Визингер демонстративно перевёл взгляд на висевший на стене портрет действующего Маршала ОБФ Скотта Вагнера, – Так что мне оставалось только подписать уже готовый документ. Сейчас мне нужна ваша помощь. Я не хочу, чтоб в созвездие Кассиопеи нагло совали нос все эти ублюдки из Департамента Безопасности, сея разруху и хаос везде, куда только дотягиваются их шаловливые и загребущие ручонки! И после чего с меня, как ответственного за Бергверк Либлих и 19-ый Флот, будут спускать по три шкуры... Расскажите, что произошло на Гифте, и я гарантирую вашей группе безопасность. Без моей помощи вы сейчас явно не справитесь, как и я без вашей.
Алекс продолжал молчать, делая вид, что даже не слышит того, о чём ему говорил коммодор. Но на самом деле он более, чем внимательно, слушал и анализировал слова Курта Визингера, пытаясь понять, стоит ли доверять этому старому прожжённому разведчику.
– В январе восемьдесят четвёртого произошла такая же ситуация с другим десантным подразделением, – коммодор закряхтел, поднялся из-за стола и прошёл мимо Моргана, направившись к прозрачному холодильнику с газировкой, продолжая на ходу свой рассказ, – Тогда к ним так же был прикомандирован офицер ДБК. Всё подразделение так и осталось гнить на Гифте. Официальная версия Департамента – несчастный случай, в результате которого произошла разгерметизация десантного отсека в шаттле. Якобы, все десантники, в отличии от офицера ДБК, не сумели вовремя сориентироваться и напялить свои фильтрационные маски, а потому моментально отравились, надышавшись ядовитыми аммиачными испарениями Гифта, – Визингер достал из холодильника первую попавшуюся алюминиевую бутылку с каким-то местным безалкогольным напитком и, с приглушённым хлопком, сорвал с неё пластиковую пробку. Потом он достал из кармана кителя пару небольших зеленоватых таблеток и ловким движением руки закинул их себе в рот, тут же запив всё газировкой, после чего прислонился к стене, беззвучно хватая ртом воздух. Слегка отдышавшись, Визингер поставил недопитую бутылку прямо на холодильник и повернулся к Моргану:
– Так вот, когда я вознамерился уже провести собственное расследование по этому делу, то некоторые высокие чины в Департаменте весьма прозрачно посоветовали мне не совать свой нос не в своё дело и не наживать неприятностей на ровном месте. И, поверьте мне, молодой человек, тот человек в кожаном пальто, с которым я общался, вполне мог позволить так со мной разговаривать, не говоря уж про обеспечение самых серьёзных неприятностей всему местному Гехаймдинсту во главе со мной... Но тогда я посчитал это единичным случаем, а потому пошёл на компромисс со своей совестью. Однако, как бы там не было, я всё равно намерен решить эту проблему, так как вижу эту ситуацию совершенно под другим углом – по неизвестной причине на Гифте гибнут люди. Мой долг, согласно присяге Гехаймдинст Аусланда, заключается в сборе важных и ключевых сведений для обеспечения безопасности солдат ОБФ! И я не только должен не допустить гибели бойцов Фиртес Райха, но и отдать свою жизнь ради их безопасности, если понадобится, – Визингер шаркающей походкой направился обратно к своему столу, – Вы ещё слишком молоды, херр обергаупт-лейтенант, и вряд ли застали высадку на Альдебаран-А, – коммодор остановился, поддавшись внезапно нахлынувшим воспоминаниям, а Морган впервые за время своего присутствия на докладе с заинтересованностью повернул голову и посмотрел на Курта Визингера, застывшего в ступоре рядом со своим столом.
– Тогда я был прикомандирован к вашему 14-ому Флоту... – Коммодор посмотрел в глаза Алексу и дотронулся рукой до своей изуродованной брови над слепым глазом, – Этот шрам я получил на планете "ящеров"... Мне предоставили свежие кадры со спутника на геостационарной орбите, на которых было видно огромное скопление "драков", которое двигалось в квадрат высадки десанта. Эти твари уже через несколько часов разнесли бы всё в пух и прах в том секторе, где планировалось строительство форпоста... Исследователи сказали мне, что крупнокалиберные боеприпасы с термитом наиболее эффективны против "ящеров", но я не знал, какая часть высадившегося десанта имела на своих штурмовых комплексах запасной калибр под пулемётный термитный патрон с оксидом вольфрама. Поэтому моему подразделению пришлось в самые сжатые сроки набить их десантный катер, находившийся в тот момент на крейсере, не только боеприпасами этого калибра, но и пулемётами под него, после чего мы спустили катер с крейсера на Альдебаран-А. Тот шаттл, к слову, через несколько часов и забрал всех уцелевших... Так вот, пока десантники перевооружалась на более эффективный тип боеприпаса и устанавливали оборонительные пулемётные точки, моё подразделение, состоявшее всего из восьми человек, сдерживало несметную орду на подступах к десантной роте, бывшей на тот момент временно беззащитной... Погибли почти все, и мой младший брат до сих пор числится пропавшим без вести на Альдебаране-А... Вот так получилось: с крейсера "стартовало" восемь человек, а вернулось всего полтора... – Курт Визингер сжал в кулак левую руку, и Алекс только заметил, что она была механическим протезом, практически не отличимым от настоящей руки. Визингер легонько постучал механической рукой по своей левой ноге, и Алекс услышал металлический звон – левая нога тоже оказалась протезом.
– Мы – Гехаймдинст, а не Ландунгкорпс, и у нас нет такой подготовки и экипировки, как у вас, – продолжил Визингер, – Но перед нами стоял выбор: или вся высадившаяся рота бойцов погибнет, не имея даже возможности держать оборону, или погибнем только мы. Мы безоговорочно выбрали второе, потому что это был наш долг... Тот сектор всё равно был вскоре потерян, но мы хоть дали возможность тем ребятам из Ландунгкорпса эффективно защищаться, а не стать бесполезным пушечным мясом, пока их командование колебалось в раздумьях: "подавать ли сигнал к эвакуации или лучше прислать подкрепление?" – Визингер взглянул на Моргана, – И сейчас тоже самое происходит на Гифте. И хоть я уже не в состоянии выступать с Беовульфом наперевес, но в моих силах опять принять удар, остановив эту чертовщину на Гифте раз и навсегда! Теперь вы понимаете всю мою обеспокоенность?
– Какова была задача первой группы, посланной на Гифт? – робко и тихо спросил Алекс.
– По документации, попавшей мне в руки, они сопровождали небольшой контейнер с каким-то ценным реагентом для консервации цистерн с клярином. Вы что-то знаете об этом?
Алекс уверенно посмотрел в глаза коммодору:
– Да. Кажется, я видел этот ваш контейнер в подземной лаборатории, построенной на месте старой шахты...
Коммодор нахмурил брови и присел на краешек своего стола:
– Продолжайте!
– Департамент Безопасности и Контрразведки выбрал эту планету для строительства секретной лаборатории, в которой велись разработки биологического оружия с функцией контроля разума. Исследователи были уверены, что на этой планете нет жизни, поэтому персонал лаборатории сможет спокойно проводить все свои опыты, не переживая за последствия. Честно говоря, я даже боюсь предположить, где это потом планировали использовать, если все разработки велись под контролем ДБК, а не военных! У меня в катере сохранились кое-какие информационные носители из лаборатории, где как раз упоминается, что первый образец вируса с повышенным мутагенным фактором прибыл в том самом контейнере два года назад, а все, якобы задохнувшиеся, десантники, которые его сопровождали, по заранее заготовленному плану, стали первыми лабораторными носителями этой заразы...
– Погодите... А этот проклятый червь разве не является этим самым биологическим оружием?
– Ну, не совсем... Червь – местный эндемик, о котором так никто и не узнал бы, так как он жил глубоко под землёй и никогда не выходил на поверхность. Но из-за аварии на соседней шахте произошла разгерметизация в той части лаборатории, где хранились чистые образцы вируса. Грунт очень сильно осел, и обвалился целый кусок лаборатории. Местные биологические формы, жившие на большой глубине, мутировали из-за воздействия на них вируса, вышедшего из-под контроля.
Ну, а люди из Департамента моментально законсервировали лабораторию, и о ней забыли до тех пор, пока не стали происходить инфицирования жителей рабочего посёлка. Внезапно оказалось, что этот чёртов подземный кассиопейский червь настолько сильно мутировал, что приобрёл новые способности, и добрался, благодаря свалившимся ему на голову носителям, до поверхности. Там он вовсю принялся заражать всех вокруг себя, чем и привлёк внимание пары местных учёных с Хеллеслихта, некогда имевших отношение к той лаборатории. Они провели первичные наблюдения, по результатам которых немедленно связались с Департаментом.
Когда уже и там осознали, что произошло и чем это грозит, как минимум, целому бундесберайху, то их командованием было принято решение срочно зачистить по-тихому всю колонию на Гифте, после чего на деньги, вырученные с продажи украденной во время зачистки последней партии кассиопейского газа, подкупить кое-кого из Артиллкампфа местного 19-го Флота. Те должны были в рамках учений нанести, якобы по ошибке, несколько точечных ядерных ударов по уже зачищенной рабочей колонии, тем самым полностью уничтожив все следы своей неудачной деятельности в системе Марфак. После чего, естественно загреметь под трибунал и отсидеть свой срок, но это уже мелочи...
Уж не знаю, как на такой план решились сами исследователи, которые при таком раскладе потеряли бы ценные образцы для наблюдений и своих новых научных изысканий, но, по всей видимости, их просто уже поджимало время – информация о таинственной биологической опасности уже успела просочиться за пределы Гифта. Поэтому, мне кажется, они даже и не пытались оценить степень угрозы, а потому и не владели информацией, что будет делать и как начнёт себя вести червь, контролирующий своего носителя в финальной стадии заражения, если ему уже не придётся скрываться ради собственного выживания.
Коммодор Визингер продолжал внимательно слушать, а лицо его становилось всё более и более мрачным.
– Однако в чём-то я всё-таки согласен с Департаментом: по Гифту действительно необходимо нанести серию ядерных ударов, – развёл руками Алекс, – Но только, конечно же, после того, как оттуда будут эвакуированы все горняки и рабочие, которые незамедлительно будут переведены на долгосрочный карантин под круглосуточное медицинское наблюдение медиков исключительно из другого бундесберайха.
Визингер задумчиво кивнул, согласившись со словами Моргана, после чего привстал со столешницы и, засопев, обошёл стол, чтобы сесть в своё кресло:
– А что всё-таки с тем шванцом из Безопасности, что отправился вместе с вами на Гифт?
Алекс несколько секунд помолчал, мысленно подбирая и взвешивая слова, после чего ответил:
– Первым делом он направился к лаборатории, чтобы изъять некоторые документы. К сожалению, выяснилось, что лабораторный комплекс облюбовали заражённые на первых стадиях, а потому нам пришлось с боем отступить, снова запечатав за собой герметичную дверь. По чистой случайности, штурмбанн-капитан Штайнер отстал от группы и был инфицирован, так и оставшись внутри лаборатории. Что же касается цистерн с клярином, то точка их доставки была известна только Штайнеру, поэтому, когда мы остались без него, я принял решение доставить их на Хеллеслихт, так как газ является собственностью этого бундесберайха!
Алекс вдруг замолчал, потупив взгляд. Визингер это сразу же заметил:
– А что же с вашим подразделением?
– Я потерял его на Гифте... Большую его часть... И они все были отличные ребята...
– Мне жаль, лейтенант, – Коммодор тяжело вздохнул, встав из-за стола, и подошёл к Моргану, – Не беспокойтесь, херр Морган, я вас прикрою! И, честное слово, мне действительно жаль, что всё так получилось... Что ж, я теперь, по крайней мере, знаю, с чего начать свой разговор с командованием Департамента Безопасности, когда они прибегут ко мне за клярином или с новыми расспросами... А что касается "Церберов", то было бы лучше, если бы вы сейчас растворились на годик-другой по разным подразделениям и притихли...
Алекс мотнул головой:
– Коммодор Визингер, от "Церберов" осталось всего четыре человека вместе со мной, при чём один из них сейчас в вашем Гезундхайте, и со дня на день будет комиссован из ОБФ – его частично парализовало, когда мы сняли с него червя... – Алекс расстроенно покачал головой, – И знаете, чёрт побери, у меня до сих пор перед глазами стоят мои парни – Леонардо Кортес, Джек Харрис и Ларс Рейнхардт, которые оказались загнаны заражёнными в угол, после чего просто подорвали себя гранатой... А ещё ворчливый Лукас Мейсон, который прошёл весь лабораторный комплекс и дошёл обратно до герметичной двери без единой царапины. И уже буквально на её пороге он был зарезан этой сволочью Штайнером, пытаясь помешать ему выбраться из лаборатории... Штайнер как чувствовал – напал на Мейсона первым... А я... Я просто не успел этой суке всадить пулю в голову до того, как он буквально у меня на глазах выпотрошил моего Лукаса... А ещё Хаузер... Да, наш техник Юрген Хаузер... Он был инфицирован, буквально, как только мы проникли в эту проклятую лабораторию. Чёрт, да мы даже не поняли, где и когда это произошло! Когда он, наконец-то, почувствовал, что с ним что-то не так, и мы осмотрели его, червь уже успел намертво присосаться к спинному мозгу... А это уже – всё... Юрген тогда молча снял с себя свой кулон и наручный модуль, достал все свои боеприпасы, и всё это отдал своему единственному другу – Мейсону... А сам так же молча отошёл в сторону, прислонился к стене и, переключив комплекс на запасной калибр, тут же снёс себе из дробовика череп... И знаете, что страшно? Буквально за десять минут до этого, как только мы расконсервировали вход, всегда бесстрашный Хаузер сказал, что он побаивается заражения, так как червь тогда получит все его уникальные и опасные знания и навыки... А потом... Потом, когда мы покидали Гифт, мы увидели нашего Юргена уже из "стартующего" с планеты шаттла – этот проклятый кассиопейский червь бездумно гонял его обезглавленное тело в районе космопорта просто как какую-то шарнирную куклу... – голос Алекса дрогнул и он умолк, поджав губы.
– Всё рано или поздно заканчивается, лейтенант, – сочувстенно произнёс Визингер, – Даю вам слово, что я приложу все усилия, чтобы достойно обеспечить семьи погибших. Что же касается выживших, то, возможно, я мог бы предложить вам перевестись на службу в ГД под моё управление...
– Мы – десантники, – неожиданно решительным тоном выпалил Алекс, – И наш долг отстаивать интересы федерации непосредственно в бою! Остаётся только надеяться, что нам вовремя подвезут необходимые боеприпасы, а "Вторжение" сможет нас вывезти даже из центра самой преисподней, – твёрдо закончил Морган.
Курта Визингера, как будто, ударило током после этих слов. Он ошарашенно и очень пристально посмотрел в глаза Алексу, после чего произнёс, дрожащим от переизбытка эмоций, голосом:
– Да... Да – "Вторжение"... Я помню тот катер... И, как будто, вчера всё это было, а ведь уже столько лет прошло... – тихонько и совсем уж старческим голосом произнёс коммодор, – Так значит тогда это всё было ради вас, херр Морган... А сегодня, получается... – Визингер вдруг оборвал свою мысль, – Но вот что я вам могу сказать, херр обергаупт-лейтенант – под моим командованием негодяев никогда не было, нет и не будет! – уже со всей серьёзностью и решительностью в голосе заявил коммодор Визингер, на что Алекс тихо ответил:
– Не беспокойтесь, я это знаю.
– В таком случае я считаю, что обязан вас хоть как-то отблагодарить. Да вот хотя бы инициировать присвоение внеочередных званий. Ну, от них-то вы не откажитесь? – Курт Визингер по-дружески протянул правую руку Алексу, которую тот крепко пожал в знак своего уважения, и Курт впервые за последний десяток лет абсолютно искренне улыбнулся:
– Что ж... Тогда в любое время жду вас в гости и помните – чтобы не случилось, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку и помощь. И для меня честь познакомиться с вами, Александер Морган!
Напротив него, за широким столом с массивной ореховой столешницей сидел в высоком кожаном кресле коммодор Курт Визингер – очень пожилой мужчина с заметным уродливым шрамом, идущим от левой скулы через левый глаз с белым бельмом куда-то дальше под фуражку. Он сначала молча и не спеша рассмотрел с ног до головы Алекса, а потом полез в один из ящиков своего стола:
– Итак, херр обергаупт-лейтенант, – Визингер достал из ящика тонкую чёрную папку, и положил её перед собой, – Я уже успел подробно ознакомиться с вашим рапортом.
Коммодор замолчал, видимо, ожидая устного доклада Моргана, но Алекс даже не пошевелился.
– Что ж, лейтенант, по-видимому, я должен сам задавать вам вопросы, чтобы получить ответы? – своим старческим голосом произнёс коммодор и открыл папку, принявшись неторопливо листать скудные страницы рапорта, – Скажите, обергаупт-лейтенант Морган, что конкретно произошло на Гифте?
– Всё изложено в моём рапорте, херр коммодор, – безучастно ответил Алекс, глядя прямо перед собой и стараясь даже не смотреть на командующего Гехаймдинстом Бергверк Либлиха.
– Меня не интересуют эти размытые и не имеющие смысла фразы, – спокойным и размеренным голосом сказал Визингер, – Фраза "погиб в бою, выполняя поставленную боевую задачу" может хорошо звучать в сводках новостей, а не в этих стенах, – коммодор аккуратно закрыл папку с отчётом Алекса и отодвинул её к другим документам на край своего стола, придавив сверху статуэткой-гербом бундесберайха Бергверк Либлих – стоящей на увесистом бронзовом основании в виде горного пика футаркской руны "тиваз" из чёрного вулканического обсидиана, в центре которой располагались две перекрещенных бронзовых кирки.
– Я всё ещё жду, херр Морган, – произнёс Визингер, поправляя тридцатисантиметровую увесистую статуэтку, – Выполняя задание, вы находились под моей юрисдикцией. Надеюсь, вы понимаете, что внезапная гибель одного из старших офицеров Департамента Безопасности и Контрразведки сейчас полностью легла на мои плечи? Знаете ли, мне абсолютно всё равно, что вы там между собой не поделили и почему погиб этот шванц. Но, пока что я едва успеваю строчить рапорты и отчёты налево и направо, а потому моя голова постоянно занята этим проклятым Штайнером, будь он неладен! Лейтенант Морган, я не хочу делать из вас и вашего подразделения виновных во всех смертных грехах, в которых сейчас со всех сторон пытаются обвинить меня и вверенный мне бундесберайх. Я просто хочу решить проблему с Гифтом и Департаментом раз и навсегда. К сожалению, я в таком же положении, как и вы. Вы не в курсе, но я и сам получил приказ с самого верха, – Курт Визингер демонстративно перевёл взгляд на висевший на стене портрет действующего Маршала ОБФ Скотта Вагнера, – Так что мне оставалось только подписать уже готовый документ. Сейчас мне нужна ваша помощь. Я не хочу, чтоб в созвездие Кассиопеи нагло совали нос все эти ублюдки из Департамента Безопасности, сея разруху и хаос везде, куда только дотягиваются их шаловливые и загребущие ручонки! И после чего с меня, как ответственного за Бергверк Либлих и 19-ый Флот, будут спускать по три шкуры... Расскажите, что произошло на Гифте, и я гарантирую вашей группе безопасность. Без моей помощи вы сейчас явно не справитесь, как и я без вашей.
Алекс продолжал молчать, делая вид, что даже не слышит того, о чём ему говорил коммодор. Но на самом деле он более, чем внимательно, слушал и анализировал слова Курта Визингера, пытаясь понять, стоит ли доверять этому старому прожжённому разведчику.
– В январе восемьдесят четвёртого произошла такая же ситуация с другим десантным подразделением, – коммодор закряхтел, поднялся из-за стола и прошёл мимо Моргана, направившись к прозрачному холодильнику с газировкой, продолжая на ходу свой рассказ, – Тогда к ним так же был прикомандирован офицер ДБК. Всё подразделение так и осталось гнить на Гифте. Официальная версия Департамента – несчастный случай, в результате которого произошла разгерметизация десантного отсека в шаттле. Якобы, все десантники, в отличии от офицера ДБК, не сумели вовремя сориентироваться и напялить свои фильтрационные маски, а потому моментально отравились, надышавшись ядовитыми аммиачными испарениями Гифта, – Визингер достал из холодильника первую попавшуюся алюминиевую бутылку с каким-то местным безалкогольным напитком и, с приглушённым хлопком, сорвал с неё пластиковую пробку. Потом он достал из кармана кителя пару небольших зеленоватых таблеток и ловким движением руки закинул их себе в рот, тут же запив всё газировкой, после чего прислонился к стене, беззвучно хватая ртом воздух. Слегка отдышавшись, Визингер поставил недопитую бутылку прямо на холодильник и повернулся к Моргану:
– Так вот, когда я вознамерился уже провести собственное расследование по этому делу, то некоторые высокие чины в Департаменте весьма прозрачно посоветовали мне не совать свой нос не в своё дело и не наживать неприятностей на ровном месте. И, поверьте мне, молодой человек, тот человек в кожаном пальто, с которым я общался, вполне мог позволить так со мной разговаривать, не говоря уж про обеспечение самых серьёзных неприятностей всему местному Гехаймдинсту во главе со мной... Но тогда я посчитал это единичным случаем, а потому пошёл на компромисс со своей совестью. Однако, как бы там не было, я всё равно намерен решить эту проблему, так как вижу эту ситуацию совершенно под другим углом – по неизвестной причине на Гифте гибнут люди. Мой долг, согласно присяге Гехаймдинст Аусланда, заключается в сборе важных и ключевых сведений для обеспечения безопасности солдат ОБФ! И я не только должен не допустить гибели бойцов Фиртес Райха, но и отдать свою жизнь ради их безопасности, если понадобится, – Визингер шаркающей походкой направился обратно к своему столу, – Вы ещё слишком молоды, херр обергаупт-лейтенант, и вряд ли застали высадку на Альдебаран-А, – коммодор остановился, поддавшись внезапно нахлынувшим воспоминаниям, а Морган впервые за время своего присутствия на докладе с заинтересованностью повернул голову и посмотрел на Курта Визингера, застывшего в ступоре рядом со своим столом.
– Тогда я был прикомандирован к вашему 14-ому Флоту... – Коммодор посмотрел в глаза Алексу и дотронулся рукой до своей изуродованной брови над слепым глазом, – Этот шрам я получил на планете "ящеров"... Мне предоставили свежие кадры со спутника на геостационарной орбите, на которых было видно огромное скопление "драков", которое двигалось в квадрат высадки десанта. Эти твари уже через несколько часов разнесли бы всё в пух и прах в том секторе, где планировалось строительство форпоста... Исследователи сказали мне, что крупнокалиберные боеприпасы с термитом наиболее эффективны против "ящеров", но я не знал, какая часть высадившегося десанта имела на своих штурмовых комплексах запасной калибр под пулемётный термитный патрон с оксидом вольфрама. Поэтому моему подразделению пришлось в самые сжатые сроки набить их десантный катер, находившийся в тот момент на крейсере, не только боеприпасами этого калибра, но и пулемётами под него, после чего мы спустили катер с крейсера на Альдебаран-А. Тот шаттл, к слову, через несколько часов и забрал всех уцелевших... Так вот, пока десантники перевооружалась на более эффективный тип боеприпаса и устанавливали оборонительные пулемётные точки, моё подразделение, состоявшее всего из восьми человек, сдерживало несметную орду на подступах к десантной роте, бывшей на тот момент временно беззащитной... Погибли почти все, и мой младший брат до сих пор числится пропавшим без вести на Альдебаране-А... Вот так получилось: с крейсера "стартовало" восемь человек, а вернулось всего полтора... – Курт Визингер сжал в кулак левую руку, и Алекс только заметил, что она была механическим протезом, практически не отличимым от настоящей руки. Визингер легонько постучал механической рукой по своей левой ноге, и Алекс услышал металлический звон – левая нога тоже оказалась протезом.
– Мы – Гехаймдинст, а не Ландунгкорпс, и у нас нет такой подготовки и экипировки, как у вас, – продолжил Визингер, – Но перед нами стоял выбор: или вся высадившаяся рота бойцов погибнет, не имея даже возможности держать оборону, или погибнем только мы. Мы безоговорочно выбрали второе, потому что это был наш долг... Тот сектор всё равно был вскоре потерян, но мы хоть дали возможность тем ребятам из Ландунгкорпса эффективно защищаться, а не стать бесполезным пушечным мясом, пока их командование колебалось в раздумьях: "подавать ли сигнал к эвакуации или лучше прислать подкрепление?" – Визингер взглянул на Моргана, – И сейчас тоже самое происходит на Гифте. И хоть я уже не в состоянии выступать с Беовульфом наперевес, но в моих силах опять принять удар, остановив эту чертовщину на Гифте раз и навсегда! Теперь вы понимаете всю мою обеспокоенность?
– Какова была задача первой группы, посланной на Гифт? – робко и тихо спросил Алекс.
– По документации, попавшей мне в руки, они сопровождали небольшой контейнер с каким-то ценным реагентом для консервации цистерн с клярином. Вы что-то знаете об этом?
Алекс уверенно посмотрел в глаза коммодору:
– Да. Кажется, я видел этот ваш контейнер в подземной лаборатории, построенной на месте старой шахты...
Коммодор нахмурил брови и присел на краешек своего стола:
– Продолжайте!
– Департамент Безопасности и Контрразведки выбрал эту планету для строительства секретной лаборатории, в которой велись разработки биологического оружия с функцией контроля разума. Исследователи были уверены, что на этой планете нет жизни, поэтому персонал лаборатории сможет спокойно проводить все свои опыты, не переживая за последствия. Честно говоря, я даже боюсь предположить, где это потом планировали использовать, если все разработки велись под контролем ДБК, а не военных! У меня в катере сохранились кое-какие информационные носители из лаборатории, где как раз упоминается, что первый образец вируса с повышенным мутагенным фактором прибыл в том самом контейнере два года назад, а все, якобы задохнувшиеся, десантники, которые его сопровождали, по заранее заготовленному плану, стали первыми лабораторными носителями этой заразы...
– Погодите... А этот проклятый червь разве не является этим самым биологическим оружием?
– Ну, не совсем... Червь – местный эндемик, о котором так никто и не узнал бы, так как он жил глубоко под землёй и никогда не выходил на поверхность. Но из-за аварии на соседней шахте произошла разгерметизация в той части лаборатории, где хранились чистые образцы вируса. Грунт очень сильно осел, и обвалился целый кусок лаборатории. Местные биологические формы, жившие на большой глубине, мутировали из-за воздействия на них вируса, вышедшего из-под контроля.
Ну, а люди из Департамента моментально законсервировали лабораторию, и о ней забыли до тех пор, пока не стали происходить инфицирования жителей рабочего посёлка. Внезапно оказалось, что этот чёртов подземный кассиопейский червь настолько сильно мутировал, что приобрёл новые способности, и добрался, благодаря свалившимся ему на голову носителям, до поверхности. Там он вовсю принялся заражать всех вокруг себя, чем и привлёк внимание пары местных учёных с Хеллеслихта, некогда имевших отношение к той лаборатории. Они провели первичные наблюдения, по результатам которых немедленно связались с Департаментом.
Когда уже и там осознали, что произошло и чем это грозит, как минимум, целому бундесберайху, то их командованием было принято решение срочно зачистить по-тихому всю колонию на Гифте, после чего на деньги, вырученные с продажи украденной во время зачистки последней партии кассиопейского газа, подкупить кое-кого из Артиллкампфа местного 19-го Флота. Те должны были в рамках учений нанести, якобы по ошибке, несколько точечных ядерных ударов по уже зачищенной рабочей колонии, тем самым полностью уничтожив все следы своей неудачной деятельности в системе Марфак. После чего, естественно загреметь под трибунал и отсидеть свой срок, но это уже мелочи...
Уж не знаю, как на такой план решились сами исследователи, которые при таком раскладе потеряли бы ценные образцы для наблюдений и своих новых научных изысканий, но, по всей видимости, их просто уже поджимало время – информация о таинственной биологической опасности уже успела просочиться за пределы Гифта. Поэтому, мне кажется, они даже и не пытались оценить степень угрозы, а потому и не владели информацией, что будет делать и как начнёт себя вести червь, контролирующий своего носителя в финальной стадии заражения, если ему уже не придётся скрываться ради собственного выживания.
Коммодор Визингер продолжал внимательно слушать, а лицо его становилось всё более и более мрачным.
– Однако в чём-то я всё-таки согласен с Департаментом: по Гифту действительно необходимо нанести серию ядерных ударов, – развёл руками Алекс, – Но только, конечно же, после того, как оттуда будут эвакуированы все горняки и рабочие, которые незамедлительно будут переведены на долгосрочный карантин под круглосуточное медицинское наблюдение медиков исключительно из другого бундесберайха.
Визингер задумчиво кивнул, согласившись со словами Моргана, после чего привстал со столешницы и, засопев, обошёл стол, чтобы сесть в своё кресло:
– А что всё-таки с тем шванцом из Безопасности, что отправился вместе с вами на Гифт?
Алекс несколько секунд помолчал, мысленно подбирая и взвешивая слова, после чего ответил:
– Первым делом он направился к лаборатории, чтобы изъять некоторые документы. К сожалению, выяснилось, что лабораторный комплекс облюбовали заражённые на первых стадиях, а потому нам пришлось с боем отступить, снова запечатав за собой герметичную дверь. По чистой случайности, штурмбанн-капитан Штайнер отстал от группы и был инфицирован, так и оставшись внутри лаборатории. Что же касается цистерн с клярином, то точка их доставки была известна только Штайнеру, поэтому, когда мы остались без него, я принял решение доставить их на Хеллеслихт, так как газ является собственностью этого бундесберайха!
Алекс вдруг замолчал, потупив взгляд. Визингер это сразу же заметил:
– А что же с вашим подразделением?
– Я потерял его на Гифте... Большую его часть... И они все были отличные ребята...
– Мне жаль, лейтенант, – Коммодор тяжело вздохнул, встав из-за стола, и подошёл к Моргану, – Не беспокойтесь, херр Морган, я вас прикрою! И, честное слово, мне действительно жаль, что всё так получилось... Что ж, я теперь, по крайней мере, знаю, с чего начать свой разговор с командованием Департамента Безопасности, когда они прибегут ко мне за клярином или с новыми расспросами... А что касается "Церберов", то было бы лучше, если бы вы сейчас растворились на годик-другой по разным подразделениям и притихли...
Алекс мотнул головой:
– Коммодор Визингер, от "Церберов" осталось всего четыре человека вместе со мной, при чём один из них сейчас в вашем Гезундхайте, и со дня на день будет комиссован из ОБФ – его частично парализовало, когда мы сняли с него червя... – Алекс расстроенно покачал головой, – И знаете, чёрт побери, у меня до сих пор перед глазами стоят мои парни – Леонардо Кортес, Джек Харрис и Ларс Рейнхардт, которые оказались загнаны заражёнными в угол, после чего просто подорвали себя гранатой... А ещё ворчливый Лукас Мейсон, который прошёл весь лабораторный комплекс и дошёл обратно до герметичной двери без единой царапины. И уже буквально на её пороге он был зарезан этой сволочью Штайнером, пытаясь помешать ему выбраться из лаборатории... Штайнер как чувствовал – напал на Мейсона первым... А я... Я просто не успел этой суке всадить пулю в голову до того, как он буквально у меня на глазах выпотрошил моего Лукаса... А ещё Хаузер... Да, наш техник Юрген Хаузер... Он был инфицирован, буквально, как только мы проникли в эту проклятую лабораторию. Чёрт, да мы даже не поняли, где и когда это произошло! Когда он, наконец-то, почувствовал, что с ним что-то не так, и мы осмотрели его, червь уже успел намертво присосаться к спинному мозгу... А это уже – всё... Юрген тогда молча снял с себя свой кулон и наручный модуль, достал все свои боеприпасы, и всё это отдал своему единственному другу – Мейсону... А сам так же молча отошёл в сторону, прислонился к стене и, переключив комплекс на запасной калибр, тут же снёс себе из дробовика череп... И знаете, что страшно? Буквально за десять минут до этого, как только мы расконсервировали вход, всегда бесстрашный Хаузер сказал, что он побаивается заражения, так как червь тогда получит все его уникальные и опасные знания и навыки... А потом... Потом, когда мы покидали Гифт, мы увидели нашего Юргена уже из "стартующего" с планеты шаттла – этот проклятый кассиопейский червь бездумно гонял его обезглавленное тело в районе космопорта просто как какую-то шарнирную куклу... – голос Алекса дрогнул и он умолк, поджав губы.
– Всё рано или поздно заканчивается, лейтенант, – сочувстенно произнёс Визингер, – Даю вам слово, что я приложу все усилия, чтобы достойно обеспечить семьи погибших. Что же касается выживших, то, возможно, я мог бы предложить вам перевестись на службу в ГД под моё управление...
– Мы – десантники, – неожиданно решительным тоном выпалил Алекс, – И наш долг отстаивать интересы федерации непосредственно в бою! Остаётся только надеяться, что нам вовремя подвезут необходимые боеприпасы, а "Вторжение" сможет нас вывезти даже из центра самой преисподней, – твёрдо закончил Морган.
Курта Визингера, как будто, ударило током после этих слов. Он ошарашенно и очень пристально посмотрел в глаза Алексу, после чего произнёс, дрожащим от переизбытка эмоций, голосом:
– Да... Да – "Вторжение"... Я помню тот катер... И, как будто, вчера всё это было, а ведь уже столько лет прошло... – тихонько и совсем уж старческим голосом произнёс коммодор, – Так значит тогда это всё было ради вас, херр Морган... А сегодня, получается... – Визингер вдруг оборвал свою мысль, – Но вот что я вам могу сказать, херр обергаупт-лейтенант – под моим командованием негодяев никогда не было, нет и не будет! – уже со всей серьёзностью и решительностью в голосе заявил коммодор Визингер, на что Алекс тихо ответил:
– Не беспокойтесь, я это знаю.
– В таком случае я считаю, что обязан вас хоть как-то отблагодарить. Да вот хотя бы инициировать присвоение внеочередных званий. Ну, от них-то вы не откажитесь? – Курт Визингер по-дружески протянул правую руку Алексу, которую тот крепко пожал в знак своего уважения, и Курт впервые за последний десяток лет абсолютно искренне улыбнулся:
– Что ж... Тогда в любое время жду вас в гости и помните – чтобы не случилось, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку и помощь. И для меня честь познакомиться с вами, Александер Морган!
Бортовой журнал "Ориона-5", запись 06-0606.2690.23.11.39:
11 августа 2693;
Местонахождение не идентифицируется;
Частично пилотируемый космический корабль "Орион-5".
– Криокамера снова отказала, и я вышел из "заморозки". Корабль уже практически разваливается на куски, как будто ему сто лет в обед!
– Мне понравилась эта шутка о возрасте корабля!
– В посадочном модуле на стекле трещина... Откуда? Какой паразит ломает мой корабль? Прошу вас – прекратите! Ведь малейшая разгерметизация моментально убьёт нас обоих!
Кстати, надо бы чем-то заклеить эту трещину и заодно прошерстить весь корабль – может найду того, кто разбил мне стекло? Своё внутреннее состояние я оцениваю сейчас, как крайне угнетённое...
– Лечу по эллипсоидной орбите вокруг какой-то огромной голубой звезды. И вы не поверите, но в иллюминатор в кабине пилота я, кажется, видел каких-то призрачных существ... Да, они прошли мне навстречу, а потом, облетев вокруг моего склепа – "Ориона-5", ушли обратно за звезду. Я полон уверенности, что встретил ангелов господа...
– Так это они, наверное, треснули мне стекло в посадочном модуле? Так! Надо чем-нибудь замазать трещину, а то разгерметизация убьёт твоих и моих ангелов...
– Хм... А может они – просто плод моего больного и пошатнувшегося разума? Мираж? Кстати – почему-то сейчас у меня уже нет сомнений по поводу системы счёта времени – она действительно исправно отсчитывала год за годом! И я ей верю! Но из-за той ошибки, что я допустил в созвездии Скорпиона, я теперь лечу, неизвестно зачем...
И эта космическая бездна не имеет дна и края, и мы будем теперь падать и падать в неё бесконечно из-за твоей или моей глупости. Пожалуй, больше не стану пользоваться криокамерой, пока просто не доем все оставшиеся продукты, кроме самых противных, и не допью всю оставшуюся воду! И не найду того мерзавца, который специально разбил мне стекло в посадочном модуле!
– Да, помню – надо закрасить, пока он не убил меня...
– О ком речь? Я лично шагну в вечность, застыну в веках "капсулой времени" своей цивилизации, отключив криокамеру от больного и умирающего бортового компьютера. Так я могу пребывать в криосне бесконечно, падая к ангелам в бездну! Ну, или пока меня искусственно кто-то не выведет из него... Хотя, скорее корабль развалится. Или, может быть, влетит уже, наконец-то, в небесную твердь! Стоп! Что это? Чьи-то шаги! Минуточку, минуточку... Ну вот и всё: попался, гадёныш! Будешь знать, как стёкла бить на моём корабле!
– Да, знаю – забыть о трещине...
10 апреля 2694;
Созвездие Возничий;
Федеральная колония Гольдмин-Зиверс
Граница экзопланетной системы Капелла;
Десантный крейсер "Могильщик".
– Что, чёрт возьми, произошло?! – штандартен-капитан Морган повернул голову к другим офицерам, которые в лёгком ступоре водили непонимающими взглядами по огромному монитору, программно разбитому на двенадцать частей – именно столько сейчас в реальном времени транслировалось картинок с нашлемных камер десантной группы.
Похоже, что всех бойцов, какие сейчас находились на объекте, просто болтало по тесным коридорам "куба". Двое шутце уже успели крепко приложиться об углы из прозрачного минерала – картинка с их камер отображалась на мониторе в красной рамке, а рядом с их именами мигала надпись "Ин дер Шляхт Гетёйтет". Остальные были всё ещё живы, не смотря на то, что шкала сердцебиения каждого десантника, находящегося на объекте, прыгала, как сумасшедшая. Похоже, что гравитационные возмущения, которые сейчас медленно, но верно уничтожали отделение Джонни Белла, распространялись, подобно волнам, откуда-то из центра "куба"...
Десантный крейсер "Могильщик" уверенно скользил по гиперпространству, направляясь в свою родную систему Эпсилон Эридана: на самую заселённую планету федерации и, одновременно с этим, крупнейший звёздный порт Ближних Миров – Эдем. Именно там находился пункт постоянной дислокации 14-го Флота, чей 1-ый батальон Ландунгкорпса сейчас возвращался на ротацию с планеты Котёл где-то на самом дальнем краю исследованного рукава Ориона. Командир батальона Александер Морган более девяноста интер-суток успешно удерживал со своими десантниками границы ресурсодобывающей колонии, обеспечивая бесперебойную добычу рения для промышленных нужд заводов в Зонне-Прима и Вайссерзанде. И, не смотря на постоянные обстрелы и попытки диверсий со стороны недовольных птицеобразных аборигенов, парамедики Гезундхайта были вынуждены сидеть практически без работы всё это время. Так что теперь Алекс хотел хорошенько отдохнуть сам и предоставить условия для такого же полноценного месячного отпуска всем своим бойцам.
Однако, обстоятельства сложились несколько иначе, и на маршруте внезапно появилось нечто неизвестное, заставившее крейсер прервать полёт домой и вынырнуть из подпространства почти на полпути к родным для 14-ого Флота тропическим пляжам планеты Эдем.
Буквально пару часов назад гравитационно-пространственные сканеры и гипер-пеленгаторы "Могильщика" засекли в четверти астрономической единицы от десантного крейсера искусственный объект неясного происхождения, дрейфующий в открытом космосе. Группа исследователей, находившаяся при каждом, более-менее крупном, астрошиффе, потребовала немедленно прервать маршрут и выйти из искусственного гиперпространственного туннеля, чтобы иметь возможность оценить находку и провести поверхностное изучение объекта, если потребуется. Так, как этот пункт был прописан в Общих уставах Объединения Боевых Флотов и всего Штерненфлотте в целом, Моргану ничего не оставалось, как, скрипя сердце, отдать приказ пилотам крейсера вынырнуть рядом с системой Капелла, в полузаброшенной федеральной колонии Гольдмин-Зиверс, где и находился загадочный искусственный "куб".
После визуального осмотра и наружного сканирования объекта состоялось короткое совещание, в ходе которого, под давлением исследователей и сотрудника ДБК, Алексу пришлось поставить свою подпись под официальным решением организовать первичное исследование "куба" своими силами. По принятому внутреннему протоколу, с этой целью на объект сначала должны были проникнуть десантники, задачей которых было на практике убедиться в безопасности внутренних помещений, и так прозрачного, "куба". Далее Алекс всё же настоял на некоем компромиссе, который заключался в том, что, как только бойцы Ландунгкорпса возьмут "куб" под свой контроль, исследователям отводилось бы не более двух часов на составление описания объекта, проведение всех своих замеров и внутреннего сканирования. Одновременно с этим младшие навигаторы должны были внести координаты "куба" в бортовой журнал, и уже через три часа "Могильщик" должен был возобновить движение к созвездию Эридана, не тратя время на ожидание результатов анализа компьютерами всех данных, внесённых учёными. Алекс заверил исследователей, что он лично по прибытию на базу, торжественно передаст описание и координаты "куба" в Центральное бюро Союза Научно-Исследовательских Институтов на Эдеме, после чего со спокойной душой пойдёт наслаждаться заслуженным отдыхом в объятиях загорелых красоток. А исследователи, дескать, могут хоть в тот же день пересесть с "Могильщика" на любой другой астрошифф Вайссерзанда, который будет направляться обратно в эту федеральную "дыру" – убыточную колонию Гольдмин-Зиверс.
Впрочем, сейчас Алекс успел уже трижды пожалеть о том, что ещё тогда, находясь в гиперпространстве, просто не послал к чёртовой матери всех этих исследователей вместе с офицером из Контрразведки...
– Херр Морган! Командир группы в центральном помещении, похоже, до сих пор цел и невредим, – ткнул пальцем в один из мониторов оберштурмбанн-капитан Кристоф Браун.
И действительно – нашлемная камера унтершар-фельдфебеля Белла ровно и исправно показывала одну и ту же ясную картинку.
– Его сейчас же надо вытаскивать оттуда! – всмотрелся в изображение с нашлемной камеры Белла Алекс: пульс Джонни постепенно затухал и вот-вот мог стать совсем нитевидным. Кто-то за спиной Моргана поднял переборку, ведущую на мостик, и крикнул на всю первую палубу:
– Гезундхайтеров в третий шлюз немедленно!
Александер Морган скинул с головы на стол наушник с микрофоном и быстрым шагом двинулся с мостика на вторую палубу в предшлюзовой отсек, ведущий к "кубу". Сейчас он напрочь забыл о петлицах со званием и считал своим долгом лично участвовать в спасательной операции – в конце концов, там был его друг, с которым он плечо-к-плечу прошёл Схизму, Гифт, Джаллей, Кеплер-442 Д и ещё ряд горячих точек в Центральвейтене и Новых Мирах.
Меньше, чем через минуту, несколько парамедиков Гезундхайта и, не на шутку взбудораженных, исследователей стояли в третьей предшлюзовой камере, напротив точки входа. Гравитационные возмущения визуально спали, и тела десантной группы сейчас просто дрейфовали по коридорам и помещениям "куба". Один из перепуганных исследователей нервно встряхивал свой планшет с показателями жизненно важных функций десантной группы, но датчики, похоже, не врали – жизнь внутри "куба" всё ещё теплилась только в центральном помещении, там, где сейчас силовое поле неясной природы буквально вплавляло в пол Джонни Белла.
Штандартен-капитан Морган появился в проёме переборки, отъехавшей в сторону, и бегло осмотрел присутствовавших.
– Мы разобрали видео, – тут же подскочил к нему один из исследователей, – Это командир группы что-то включил, дотронувшись до этой белой пирамидки в центральном помещении. Сейчас гравитационные возмущения сошли на нет, но в центральном помещении всё равно давит какое-то неизвестное силовое поле...
– Что значит – "неизвестное"? – рявкнул на него Алекс.
Исследователь тут же заскользил взглядом по, набившимся в отсек, райхерам, пока не заметил среди десятка десантников и парамедиков офицера из Департамента Безопасности. Облегчённо выдохнув, исследователь решил продолжить диалог с Морганом:
– Это значит, что наши сканеры не могут определить природу этого поля – оно, вроде как гравитационное, а, вроде как, и нечто совершенно иное...
– Сколько у нас будет времени? – спросил Алекс, надевая ручной десантный модуль, заботливо поданный кем-то из, окруживших его, офицеров.
– Несколько секунд: возможно, пять или шесть. Времени хватит лишь на то, чтобы зацепить его карабином троса. А вытаскивать потом будете уже из коридора... – Пролепетал исследователь и тут же испуганно сглотнул слюну, увидев гневно сверкнувшие глаза командира крейсера, – Но по нашим предположениям, поле будет оказывать влияние лишь на того, кто его включил! Но всё же вы будете, наверняка, ощущать на себе его воздействие. Не настолько, конечно, как в коридорах, но всё же вполне серьёзно. Тем более, что неизвестна его природа и назначение, так что я б не рекомендовал там задерживаться ни при каких обстоятельствах!
После этих слов Алекс не сдержался и схватил исследователя за грудки, но уже через секунду взял себя в руки и разжал пальцы. После чего он просто молча кивнул ему, похлопал по плечу и взял из его рук трос. Засунув трос в один из поясных подсумков портупеи, которую сейчас на нём застегнул Браун, он огляделся вокруг. Заметив где-то на задних рядах лейтенанта, экипированного по полной боевой, он жестом попросил его передать ему шлем, после чего надел его на себя, щёлкнул тумблером включения радионаушника и, опустив фильтрационную маску, первым шагнул в шлюзовой рукав.
Вслед за ним выдвинулись гезундхайтеры с тактическими рюкзаками первой помощи, пара перепуганных десантных инженеров, завороженно наблюдавших всё это время безжизненно болтающихся по "кубу" своих боевых товарищей, и один из совсем молодых исследователей, уткнувшийся взглядом в планшет с анимированными диаграммами и какими-то непонятными графиками.
Когда группа уже подошла непосредственно к отверстию, ведущему в "куб", и Морган нагнулся было, чтобы первым пролезть в пролом точки входа, рация в его ухе внезапно затрещала взволнованным голосом штурмбанн-капитана Обье, который сейчас остался нести вахту на капитанском мостике: "Штандартен-капитан! В машинном отделении на четвёртой палубе завязался бой с "ящерами"! Так же об атаке "ящеров" сейчас докладывают из главного ангара катеров на пятой палубе! Вы нужны на мостике немедленно!"
Алекс буквально на секунду замер, как тут же отрезал в рацию: "Командует оберштурмбанн-капитан Кристоф Браун!" После своих слов Морган обернулся на Брауна, оставшегося в предшлюзовой камере – тот понимающе кивнул Моргану, после чего жестом приказал следовать за собой паре младших офицеров, стоявших рядом с ним и ожидающих дальнейших приказов. Морган же бросил суровый взгляд на, слегка задержавшихся в нерешительности, инженеров, после чего, пригнувшись, пролез в проём "куба" и вытащил из поясного подсумка эвакуационный трос...
"Ящер" выскочил будто из ниоткуда. В первую очередь он навалился всей своей двухсоткилограммовой тушей на офицеров, вооружённых короткоствольными станнерами, и просто подмял их под себя, не дав даже выхватить из кобуры оружие.
Морган повернул голову на какой-то невнятный шум и увидел сквозь прозрачные стенки "куба" искажённую картину бойни в предшлюзовой камере, а также нечёткие и расплывчатые очертания второго "драка", который проломил решётку и фактически вывалился из трубы вентиляционной системы на потолке, тут же принявшись с остервенением терзать десантников, придавленных первым "ящером".
Проклятое силовое поле продолжало давить со всех сторон, вплавляя в пол Джонни Белла, и Алекс, поняв, что, зацепив Джонни тросом, не сможет даже сдвинуть его с места, выхватил из горизонтальных ножен в районе поясницы десантный мессер, намереваясь сейчас просто обрезать экипировку и защитный жилет унтершар-фельдфебеля, которые уже буквально вросли в нижнюю поверхность "куба".
Рация в шлеме Моргана предательски молчала, но он уже и так ощущал все те чувства безумия и безысходности, нахлынувшие сейчас на свою группу, оказавшуюся в ловушке "куба": отсюда не было другого, безопасного выхода, и здесь, внутри "куба", все чувства сильно обострялись, а мозг работал как-то совсем по-другому...
Окружающие пейзажи космической бездны, невольно просматриваемые через прозрачные стенки загадочного объекта, настойчиво преображалась в голове Алекса в поистине величественные картины Вселенной, требующей смирения и покорности перед лицом бесконечного космоса.
Когда Алекс, наконец-то, сделал последнее движение мессером, сумев высвободить еле живого Джонни Белла, "ящеры" уже перебили всех райхеров, оставшихся в предшлюзовой камере, и синхронно повернули головы в сторону "куба", высунув с приглушённым шипением свои трубкообразные языки.
Сквозь стенки "куба" и полупрозрачный шлюзовой рукав группа Моргана в ужасе наблюдала как забрызганные кровью твари медленно и уверенно начали движение к точке входа, периодически вскидывая свои хвосты и звонко стегая ими по стенкам и полу узкого коридора шлюзового рукава.
Морган обхватил Джонни, прижав его к себе, и ещё раз бросил взгляд в сторону пролома – первый "ящер" уже успел просунуть свою грубую морду внутрь "куба" и даже приподнял правую переднюю лапу, намереваясь лезть дальше... Но внезапно он так и застыл в этой нерешительной позе, в смятении озираясь по сторонам и периодически встряхивая головой – похоже, что неизвестная энергетика "куба" начинала действовать и на него. Второй "драк", подошедший следом, остановился у точки входа, уставившись сквозь прозрачные стенки "куба" немигающим взглядом своих чёрных угольков глаз прямо на Алекса, и тот, наконец, понял – они пришли именно за ним!
– Ну что ж, попробуйте! – поджал губы Морган, после чего принялся со всех сил тащить Джонни Белла к выходу из центрального помещения, стараясь преодолевать с каждым движением всё нарастающие и нарастающие перегрузки, буквально парализующие его руки и ноги. В голове у Моргана созрел, пожалуй, единственный план выхода из этой ситуации. Парамедики, всё это время стоявшие в проёме между центральным коридором "куба" и помещением с пирамидкой, подхватили из рук Алекса бесчувственного унтершар-фельдфебеля, у которого изо рта вдруг пошла розовая пена, и хотели, было, уже отцепить эвакуационный трос, связывающий Моргана и Джонни, как Алекс громогласно скомандовал: "Трос не отцеплять!", после чего резко ввалился обратно в "комнату управления".
Все, кто входил в эвакуационную группу, в изумлении повернули на мгновение головы в сторону своего командира – многие тут же догадались, что задумал штандартен-капитан, а потому большая часть эвакуационной группы резко присела и, обхватив руками колени, сгруппировалась. Один из медиков неожиданно для всех, в том числе и для себя самого, перекрестился.
Одновременно с этим "ящеры" резво запрыгнули внутрь объекта и, максимально высоко задрав хвосты, понеслись длинными прыжками прямо на инженеров. Те в отчаянии включили свои пилы, надеясь хотя бы ими отразить первую смертельную атаку неуязвимых тварей. Но в этот момент Алекс добрался до пирамидки в центре зала и обхватил её своей рукой. Всё вокруг в мгновение ока всколыхнулось и пошло волнами, а гравитационные возмущения вновь оторвали от пола трупы десантников из первой группы.
Не поняв, что произошло, "ящеры" бились о прозрачные стенки "куба", как пинбольные шарики, извиваясь и перебирая в воздухе лапами в попытках за что-нибудь зацепиться. В это же время Алекс повалился на пол и, превозмогая колоссальное давление неизвестного силового поля, оторвал-таки свою правую руку от пола, чтобы ухватиться ею за трос. В голове шумело, как после контузии, а перед глазами всплывали фантастические видения далёких звёзд.
Морган вдруг услышал глубинный зов тёмной материи, породившей всё сущее, средь гула которого стал внезапно пробиваться настойчивый и притягательный шёпот, обращающийся непосредственно к Алексу. Он упорно проникал в самые глубины его души и убедительно завлекал его разум, а всё то сокрытое и бессознательное внутреннее "я", о котором Морган даже не догадывался, поддавалось манящему шёпоту откуда-то из центра галактики...
Алекс уже почти поддался на зов этого голоса, как вдруг слегка приоткрыл глаза, увидев перед собой натянутый трос, уходящий в коридор "куба", где сейчас покачивался, мелко дрожа, Джонни Белл.
"Да что со мной такое?" – моргнул пару раз Алекс, пытаясь избавиться от галлюцинаций в своей голове, – "Ответить на три вопроса: кто я такой, где я нахожусь и какова моя задача?" – разум стал возвращаться под контроль Алекса Моргана, и он начал выходить из этого угнетающего ступора, – "Я – десантник и нахожусь сейчас в месте выполнения боевой задачи по эвакуации своего бойца! Моя задача – выбраться из центрального помещения", – наконец-то, прояснилось в голове Моргана, и он, стараясь изо всех сил, чудом сумел подвестись на четвереньки.
Собрав в кулак всю свою волю, он полз в коридор, где на другом конце троса качало несчастного унтершар-фельдфебеля. Джонни пострадал меньше всех благодаря тому, что трос не давал возможности поддаться в полной мере гравитационным полям, ежесекундно менявшим свой вектор – штандартен-капитан Морган выступал в качестве якоря, удерживающего Белла в более-менее стабильном состоянии.
Но, похоже, что "ящеров" эта встряска хоть и немного дезориентировала, однако не нанесла им ни малейшего урона – один из них уже успел вцепиться в инженера, который от сильного удара о потолок потерял сознание. Десантника и "ящера", сцепленных вместе, так и продолжало телепать по коридору, пока последний наконец-то не решил разжать свои челюсти, мёртвой хваткой вцепившиеся в горло инженера.
Алекс дополз до выхода из центрального помещения с пирамидкой в тот момент, когда второй "драк", перебирая в воздухе лапами и лихорадочно размахивая хвостом, пытался добраться до одного из парамедиков, который всё ещё находился в сознании, но из-за диких перегрузок не мог контролировать своё тело. "Ящер" периодически щёлкал челюстями, пытаясь ухватить гезундхайтера за болтающиеся в невесомости конечности. Зрачки парамедика расширились в немом ужасе перед лицом неотвратимой гибели, но гравитационные возмущения, продолжавшие менять свои направления каждое мгновение, не давали возможности ящеру разделаться с этим бедолагой.
Внезапно в Моргана откуда-то сверху прилетела десантная пила, выпущенная из рук погибшим инженером. Она глухо стукнула о шлем Алекса, и он тут же ухватился обеими руками за её рукоятку, чтоб случайно уже не выпустить её из рук. После этого штандартен-капитан вложил всю свою оставшуюся энергию в сильный толчок ногами от пола, позволивший, наконец-то, вывалиться из гибельной "комнаты управления" в коридор.
В этот же момент в предшлюзовую камеру влетел Кристоф Браун с целым взводом полностью экипированных и вооружённых десантников. Конечно, замысел "ящеров" об отвлечении внимания от командира батальона Ландунгкорпса Алекса Моргана поимел-таки успех, но этнический эниши Доминик Обье, нёсший сейчас вахту на мостике, а потому отвечавший за внутреннюю безопасность на крейсере, догадался глянуть вентиляционные схемы между машинным отделением и главным ангаром катеров, откуда поступили первые сигналы о контакте с "драками" – все они оказались связаны с единой носовой шахтой, также выходящей к первым четырём шлюзам. Так что, как сказал Браун: "Сложись карьера и жизнь этого эниши чуть по-другому, то из него мог бы получиться отличный заубаркайтер!"
Ну, а сейчас оберштурмбанн-капитан Браун в окружении до зубов вооружённых головорезов из Ландунгкорпса 14-го Флота был готов защищать своего непосредственного командира от этой атаки непрошеных гостей, которые являлись уже бичом всей федерации. Но, всё же, единственное, в чём вышла промашка – время... Было уже слишком поздно.
Гравитационные возмущения затихали и шли на спад, а "ящеры" находились уже на расстоянии метра от Алекса, который с пилой в руках дрейфовал среди тел погибших десантников в невесомости "куба" с Джонни Беллом на другом конце троса. Вот один из "драков" сумел приблизиться к Моргану настолько, что тот, включив пилу, дотянулся рукой и наотмашь полоснул его поперёк морды. Ярко-зелёные искры посыпались во все стороны, а "ящер" издал звуки, схожие с агрессивным трещанием хвоста гремучей змеи.
– Чёрт вас побери, чтоб ни единого выстрела! – безнадёжно всматриваясь в сцену противостояния человека и монстра, проорал Браун десантникам, которые уже успели одновременно щёлкнуть предохранителями, увидев сноп искр.
И действительно – Морган всё ещё находился в нестабильном положении, и первая же очередь могла его зацепить или банально отрикошетить в него от каменного "драка".
Алекс же, прекрасно осознавая своё положение, разжал правую руку, которой до побелевших костяшек пальцев удерживал пилу – единственное своё оружие на данный момент. Пила медленно стала опускаться на пол, а Морган же моментально ухватился освободившейся рукой за трос:
– Хотите двоих десантников за раз? – злобно прошептал он, глядя прямо в глаза одному из "ящеров", – Что ж, попробуйте-ка расправиться хотя бы с одним!
Тут Морган дёрнул правой рукой с тросом по направлению к "дракам", направляя фельдфебеля Белла прямо по коридору к точке входа в "куб". "Ящеры" даже не обратили внимания на проплывшего мимо них Джонни Белла, сосредотачивая своё внимание исключительно на Алексе, который вслед за Джонни по инерции двинулся им навстречу. Ближайший "ящер" с видимым пропилом на морде уже раззявил свою пасть в предвкушении того, как он вцепится в горло Алексу, а Морган, напротив, пытался предугадать момент броска "драка", чтобы вместо собственного горла подставить ему руку с мессером – некоторые знакомые заубаркайтеры рассказывали, что у "ящеров" довольно мягкое нёбо, через которое можно ножом поразить их мозг.
В предшлюзовой камере послышался крик Брауна, успевшего сориентироваться в этой непростой ситуации:
– Чего встали?! Хватайте!! Живо хватайте фельдфебеля! Вытаскивайте его с объекта и тащите сюда!
Десантники закинули Беовульфы за спину и выбежали в шлюзовой рукав, откуда вскоре, суетясь и толкаясь в тесном коридоре, притащили почти мёртвого Джонни Белла.
– Чёрт возьми... Взрывайте шлюзовой рукав после закрытия переборки... – Упавшим голосом скомандовал Браун, занеся руку для удара по кнопке закрытия двери шлюза.
Другого шанса бы не было. Браун в последний раз встретился взглядом с Алексом и не увидел в его глазах никакого либо сожаления о случившемся, ни страха неминуемой смерти, ни грамма каких-то сомнений – только решительность и абсолютную бескомпромиссность. Точно такой же взгляд был у Моргана во время их первой встречи на Джаллее, когда серая туча ядовитых инсектоидов заволакивала небо, беря остатки первой роты вместе со взводом Брауна в полное окружение. Тогда в атмосфере Джаллея и по всему Альтаиру шли масштабные бои, и командование штаба было целиком и полностью занято исключительно ими – контроль над системой и воздушным пространством планеты был гораздо важнее, чем очередное подразделение Ландунгкорпса, попавшее в окружение.
Усиленная двумя шагоходами вторая рота под командованием Алекса Моргана находилась в тот момент в резерве тыла, но когда Алекс узнал о том, что первая рота попала в окружение, он решил немедленно, не дожидаясь приказа сверху, выдвинуться ей на помощь. Позже, конечно, был военный трибунал, на котором Морган заявил, что принимать верные решения – это его прямая обязанность, как офицера командного состава. На вопрос судьи, почему он считает своё решение правильным, Алекс ответил, что минимизация потерь – это обязанность каждого командира ОБФ, а спасение своих сослуживцев – его личная обязанность перед собственной совестью. Учитывая отсутствие каких-либо тяжких последствий для 14-го Флота из-за действий Моргана, все обвинения с Алекса были сняты.
Кристоф едва заметно кивнул Алексу, и тот, также едва заметно, улыбнулся ему на прощание. Штандартен-капитан Александер Морган не замарал честь мундира и ушёл настоящим десантником – таким, каким их и рисовали пропагандистские ролики Объединения Боевых Флотов.
Лязгнул дверной механизм, и герметичная переборка шумно опустилась, глухо хлопнув через мгновение взорванным рукавом шлюза, а Кристоф Браун всё так же молча продолжал стоять у собственноручно закрытой двери...
Похоже, что всех бойцов, какие сейчас находились на объекте, просто болтало по тесным коридорам "куба". Двое шутце уже успели крепко приложиться об углы из прозрачного минерала – картинка с их камер отображалась на мониторе в красной рамке, а рядом с их именами мигала надпись "Ин дер Шляхт Гетёйтет". Остальные были всё ещё живы, не смотря на то, что шкала сердцебиения каждого десантника, находящегося на объекте, прыгала, как сумасшедшая. Похоже, что гравитационные возмущения, которые сейчас медленно, но верно уничтожали отделение Джонни Белла, распространялись, подобно волнам, откуда-то из центра "куба"...
Десантный крейсер "Могильщик" уверенно скользил по гиперпространству, направляясь в свою родную систему Эпсилон Эридана: на самую заселённую планету федерации и, одновременно с этим, крупнейший звёздный порт Ближних Миров – Эдем. Именно там находился пункт постоянной дислокации 14-го Флота, чей 1-ый батальон Ландунгкорпса сейчас возвращался на ротацию с планеты Котёл где-то на самом дальнем краю исследованного рукава Ориона. Командир батальона Александер Морган более девяноста интер-суток успешно удерживал со своими десантниками границы ресурсодобывающей колонии, обеспечивая бесперебойную добычу рения для промышленных нужд заводов в Зонне-Прима и Вайссерзанде. И, не смотря на постоянные обстрелы и попытки диверсий со стороны недовольных птицеобразных аборигенов, парамедики Гезундхайта были вынуждены сидеть практически без работы всё это время. Так что теперь Алекс хотел хорошенько отдохнуть сам и предоставить условия для такого же полноценного месячного отпуска всем своим бойцам.
Однако, обстоятельства сложились несколько иначе, и на маршруте внезапно появилось нечто неизвестное, заставившее крейсер прервать полёт домой и вынырнуть из подпространства почти на полпути к родным для 14-ого Флота тропическим пляжам планеты Эдем.
Буквально пару часов назад гравитационно-пространственные сканеры и гипер-пеленгаторы "Могильщика" засекли в четверти астрономической единицы от десантного крейсера искусственный объект неясного происхождения, дрейфующий в открытом космосе. Группа исследователей, находившаяся при каждом, более-менее крупном, астрошиффе, потребовала немедленно прервать маршрут и выйти из искусственного гиперпространственного туннеля, чтобы иметь возможность оценить находку и провести поверхностное изучение объекта, если потребуется. Так, как этот пункт был прописан в Общих уставах Объединения Боевых Флотов и всего Штерненфлотте в целом, Моргану ничего не оставалось, как, скрипя сердце, отдать приказ пилотам крейсера вынырнуть рядом с системой Капелла, в полузаброшенной федеральной колонии Гольдмин-Зиверс, где и находился загадочный искусственный "куб".
После визуального осмотра и наружного сканирования объекта состоялось короткое совещание, в ходе которого, под давлением исследователей и сотрудника ДБК, Алексу пришлось поставить свою подпись под официальным решением организовать первичное исследование "куба" своими силами. По принятому внутреннему протоколу, с этой целью на объект сначала должны были проникнуть десантники, задачей которых было на практике убедиться в безопасности внутренних помещений, и так прозрачного, "куба". Далее Алекс всё же настоял на некоем компромиссе, который заключался в том, что, как только бойцы Ландунгкорпса возьмут "куб" под свой контроль, исследователям отводилось бы не более двух часов на составление описания объекта, проведение всех своих замеров и внутреннего сканирования. Одновременно с этим младшие навигаторы должны были внести координаты "куба" в бортовой журнал, и уже через три часа "Могильщик" должен был возобновить движение к созвездию Эридана, не тратя время на ожидание результатов анализа компьютерами всех данных, внесённых учёными. Алекс заверил исследователей, что он лично по прибытию на базу, торжественно передаст описание и координаты "куба" в Центральное бюро Союза Научно-Исследовательских Институтов на Эдеме, после чего со спокойной душой пойдёт наслаждаться заслуженным отдыхом в объятиях загорелых красоток. А исследователи, дескать, могут хоть в тот же день пересесть с "Могильщика" на любой другой астрошифф Вайссерзанда, который будет направляться обратно в эту федеральную "дыру" – убыточную колонию Гольдмин-Зиверс.
Впрочем, сейчас Алекс успел уже трижды пожалеть о том, что ещё тогда, находясь в гиперпространстве, просто не послал к чёртовой матери всех этих исследователей вместе с офицером из Контрразведки...
– Херр Морган! Командир группы в центральном помещении, похоже, до сих пор цел и невредим, – ткнул пальцем в один из мониторов оберштурмбанн-капитан Кристоф Браун.
И действительно – нашлемная камера унтершар-фельдфебеля Белла ровно и исправно показывала одну и ту же ясную картинку.
– Его сейчас же надо вытаскивать оттуда! – всмотрелся в изображение с нашлемной камеры Белла Алекс: пульс Джонни постепенно затухал и вот-вот мог стать совсем нитевидным. Кто-то за спиной Моргана поднял переборку, ведущую на мостик, и крикнул на всю первую палубу:
– Гезундхайтеров в третий шлюз немедленно!
Александер Морган скинул с головы на стол наушник с микрофоном и быстрым шагом двинулся с мостика на вторую палубу в предшлюзовой отсек, ведущий к "кубу". Сейчас он напрочь забыл о петлицах со званием и считал своим долгом лично участвовать в спасательной операции – в конце концов, там был его друг, с которым он плечо-к-плечу прошёл Схизму, Гифт, Джаллей, Кеплер-442 Д и ещё ряд горячих точек в Центральвейтене и Новых Мирах.
Меньше, чем через минуту, несколько парамедиков Гезундхайта и, не на шутку взбудораженных, исследователей стояли в третьей предшлюзовой камере, напротив точки входа. Гравитационные возмущения визуально спали, и тела десантной группы сейчас просто дрейфовали по коридорам и помещениям "куба". Один из перепуганных исследователей нервно встряхивал свой планшет с показателями жизненно важных функций десантной группы, но датчики, похоже, не врали – жизнь внутри "куба" всё ещё теплилась только в центральном помещении, там, где сейчас силовое поле неясной природы буквально вплавляло в пол Джонни Белла.
Штандартен-капитан Морган появился в проёме переборки, отъехавшей в сторону, и бегло осмотрел присутствовавших.
– Мы разобрали видео, – тут же подскочил к нему один из исследователей, – Это командир группы что-то включил, дотронувшись до этой белой пирамидки в центральном помещении. Сейчас гравитационные возмущения сошли на нет, но в центральном помещении всё равно давит какое-то неизвестное силовое поле...
– Что значит – "неизвестное"? – рявкнул на него Алекс.
Исследователь тут же заскользил взглядом по, набившимся в отсек, райхерам, пока не заметил среди десятка десантников и парамедиков офицера из Департамента Безопасности. Облегчённо выдохнув, исследователь решил продолжить диалог с Морганом:
– Это значит, что наши сканеры не могут определить природу этого поля – оно, вроде как гравитационное, а, вроде как, и нечто совершенно иное...
– Сколько у нас будет времени? – спросил Алекс, надевая ручной десантный модуль, заботливо поданный кем-то из, окруживших его, офицеров.
– Несколько секунд: возможно, пять или шесть. Времени хватит лишь на то, чтобы зацепить его карабином троса. А вытаскивать потом будете уже из коридора... – Пролепетал исследователь и тут же испуганно сглотнул слюну, увидев гневно сверкнувшие глаза командира крейсера, – Но по нашим предположениям, поле будет оказывать влияние лишь на того, кто его включил! Но всё же вы будете, наверняка, ощущать на себе его воздействие. Не настолько, конечно, как в коридорах, но всё же вполне серьёзно. Тем более, что неизвестна его природа и назначение, так что я б не рекомендовал там задерживаться ни при каких обстоятельствах!
После этих слов Алекс не сдержался и схватил исследователя за грудки, но уже через секунду взял себя в руки и разжал пальцы. После чего он просто молча кивнул ему, похлопал по плечу и взял из его рук трос. Засунув трос в один из поясных подсумков портупеи, которую сейчас на нём застегнул Браун, он огляделся вокруг. Заметив где-то на задних рядах лейтенанта, экипированного по полной боевой, он жестом попросил его передать ему шлем, после чего надел его на себя, щёлкнул тумблером включения радионаушника и, опустив фильтрационную маску, первым шагнул в шлюзовой рукав.
Вслед за ним выдвинулись гезундхайтеры с тактическими рюкзаками первой помощи, пара перепуганных десантных инженеров, завороженно наблюдавших всё это время безжизненно болтающихся по "кубу" своих боевых товарищей, и один из совсем молодых исследователей, уткнувшийся взглядом в планшет с анимированными диаграммами и какими-то непонятными графиками.
Когда группа уже подошла непосредственно к отверстию, ведущему в "куб", и Морган нагнулся было, чтобы первым пролезть в пролом точки входа, рация в его ухе внезапно затрещала взволнованным голосом штурмбанн-капитана Обье, который сейчас остался нести вахту на капитанском мостике: "Штандартен-капитан! В машинном отделении на четвёртой палубе завязался бой с "ящерами"! Так же об атаке "ящеров" сейчас докладывают из главного ангара катеров на пятой палубе! Вы нужны на мостике немедленно!"
Алекс буквально на секунду замер, как тут же отрезал в рацию: "Командует оберштурмбанн-капитан Кристоф Браун!" После своих слов Морган обернулся на Брауна, оставшегося в предшлюзовой камере – тот понимающе кивнул Моргану, после чего жестом приказал следовать за собой паре младших офицеров, стоявших рядом с ним и ожидающих дальнейших приказов. Морган же бросил суровый взгляд на, слегка задержавшихся в нерешительности, инженеров, после чего, пригнувшись, пролез в проём "куба" и вытащил из поясного подсумка эвакуационный трос...
"Ящер" выскочил будто из ниоткуда. В первую очередь он навалился всей своей двухсоткилограммовой тушей на офицеров, вооружённых короткоствольными станнерами, и просто подмял их под себя, не дав даже выхватить из кобуры оружие.
Морган повернул голову на какой-то невнятный шум и увидел сквозь прозрачные стенки "куба" искажённую картину бойни в предшлюзовой камере, а также нечёткие и расплывчатые очертания второго "драка", который проломил решётку и фактически вывалился из трубы вентиляционной системы на потолке, тут же принявшись с остервенением терзать десантников, придавленных первым "ящером".
Проклятое силовое поле продолжало давить со всех сторон, вплавляя в пол Джонни Белла, и Алекс, поняв, что, зацепив Джонни тросом, не сможет даже сдвинуть его с места, выхватил из горизонтальных ножен в районе поясницы десантный мессер, намереваясь сейчас просто обрезать экипировку и защитный жилет унтершар-фельдфебеля, которые уже буквально вросли в нижнюю поверхность "куба".
Рация в шлеме Моргана предательски молчала, но он уже и так ощущал все те чувства безумия и безысходности, нахлынувшие сейчас на свою группу, оказавшуюся в ловушке "куба": отсюда не было другого, безопасного выхода, и здесь, внутри "куба", все чувства сильно обострялись, а мозг работал как-то совсем по-другому...
Окружающие пейзажи космической бездны, невольно просматриваемые через прозрачные стенки загадочного объекта, настойчиво преображалась в голове Алекса в поистине величественные картины Вселенной, требующей смирения и покорности перед лицом бесконечного космоса.
Когда Алекс, наконец-то, сделал последнее движение мессером, сумев высвободить еле живого Джонни Белла, "ящеры" уже перебили всех райхеров, оставшихся в предшлюзовой камере, и синхронно повернули головы в сторону "куба", высунув с приглушённым шипением свои трубкообразные языки.
Сквозь стенки "куба" и полупрозрачный шлюзовой рукав группа Моргана в ужасе наблюдала как забрызганные кровью твари медленно и уверенно начали движение к точке входа, периодически вскидывая свои хвосты и звонко стегая ими по стенкам и полу узкого коридора шлюзового рукава.
Морган обхватил Джонни, прижав его к себе, и ещё раз бросил взгляд в сторону пролома – первый "ящер" уже успел просунуть свою грубую морду внутрь "куба" и даже приподнял правую переднюю лапу, намереваясь лезть дальше... Но внезапно он так и застыл в этой нерешительной позе, в смятении озираясь по сторонам и периодически встряхивая головой – похоже, что неизвестная энергетика "куба" начинала действовать и на него. Второй "драк", подошедший следом, остановился у точки входа, уставившись сквозь прозрачные стенки "куба" немигающим взглядом своих чёрных угольков глаз прямо на Алекса, и тот, наконец, понял – они пришли именно за ним!
– Ну что ж, попробуйте! – поджал губы Морган, после чего принялся со всех сил тащить Джонни Белла к выходу из центрального помещения, стараясь преодолевать с каждым движением всё нарастающие и нарастающие перегрузки, буквально парализующие его руки и ноги. В голове у Моргана созрел, пожалуй, единственный план выхода из этой ситуации. Парамедики, всё это время стоявшие в проёме между центральным коридором "куба" и помещением с пирамидкой, подхватили из рук Алекса бесчувственного унтершар-фельдфебеля, у которого изо рта вдруг пошла розовая пена, и хотели, было, уже отцепить эвакуационный трос, связывающий Моргана и Джонни, как Алекс громогласно скомандовал: "Трос не отцеплять!", после чего резко ввалился обратно в "комнату управления".
Все, кто входил в эвакуационную группу, в изумлении повернули на мгновение головы в сторону своего командира – многие тут же догадались, что задумал штандартен-капитан, а потому большая часть эвакуационной группы резко присела и, обхватив руками колени, сгруппировалась. Один из медиков неожиданно для всех, в том числе и для себя самого, перекрестился.
Одновременно с этим "ящеры" резво запрыгнули внутрь объекта и, максимально высоко задрав хвосты, понеслись длинными прыжками прямо на инженеров. Те в отчаянии включили свои пилы, надеясь хотя бы ими отразить первую смертельную атаку неуязвимых тварей. Но в этот момент Алекс добрался до пирамидки в центре зала и обхватил её своей рукой. Всё вокруг в мгновение ока всколыхнулось и пошло волнами, а гравитационные возмущения вновь оторвали от пола трупы десантников из первой группы.
Не поняв, что произошло, "ящеры" бились о прозрачные стенки "куба", как пинбольные шарики, извиваясь и перебирая в воздухе лапами в попытках за что-нибудь зацепиться. В это же время Алекс повалился на пол и, превозмогая колоссальное давление неизвестного силового поля, оторвал-таки свою правую руку от пола, чтобы ухватиться ею за трос. В голове шумело, как после контузии, а перед глазами всплывали фантастические видения далёких звёзд.
Морган вдруг услышал глубинный зов тёмной материи, породившей всё сущее, средь гула которого стал внезапно пробиваться настойчивый и притягательный шёпот, обращающийся непосредственно к Алексу. Он упорно проникал в самые глубины его души и убедительно завлекал его разум, а всё то сокрытое и бессознательное внутреннее "я", о котором Морган даже не догадывался, поддавалось манящему шёпоту откуда-то из центра галактики...
Алекс уже почти поддался на зов этого голоса, как вдруг слегка приоткрыл глаза, увидев перед собой натянутый трос, уходящий в коридор "куба", где сейчас покачивался, мелко дрожа, Джонни Белл.
"Да что со мной такое?" – моргнул пару раз Алекс, пытаясь избавиться от галлюцинаций в своей голове, – "Ответить на три вопроса: кто я такой, где я нахожусь и какова моя задача?" – разум стал возвращаться под контроль Алекса Моргана, и он начал выходить из этого угнетающего ступора, – "Я – десантник и нахожусь сейчас в месте выполнения боевой задачи по эвакуации своего бойца! Моя задача – выбраться из центрального помещения", – наконец-то, прояснилось в голове Моргана, и он, стараясь изо всех сил, чудом сумел подвестись на четвереньки.
Собрав в кулак всю свою волю, он полз в коридор, где на другом конце троса качало несчастного унтершар-фельдфебеля. Джонни пострадал меньше всех благодаря тому, что трос не давал возможности поддаться в полной мере гравитационным полям, ежесекундно менявшим свой вектор – штандартен-капитан Морган выступал в качестве якоря, удерживающего Белла в более-менее стабильном состоянии.
Но, похоже, что "ящеров" эта встряска хоть и немного дезориентировала, однако не нанесла им ни малейшего урона – один из них уже успел вцепиться в инженера, который от сильного удара о потолок потерял сознание. Десантника и "ящера", сцепленных вместе, так и продолжало телепать по коридору, пока последний наконец-то не решил разжать свои челюсти, мёртвой хваткой вцепившиеся в горло инженера.
Алекс дополз до выхода из центрального помещения с пирамидкой в тот момент, когда второй "драк", перебирая в воздухе лапами и лихорадочно размахивая хвостом, пытался добраться до одного из парамедиков, который всё ещё находился в сознании, но из-за диких перегрузок не мог контролировать своё тело. "Ящер" периодически щёлкал челюстями, пытаясь ухватить гезундхайтера за болтающиеся в невесомости конечности. Зрачки парамедика расширились в немом ужасе перед лицом неотвратимой гибели, но гравитационные возмущения, продолжавшие менять свои направления каждое мгновение, не давали возможности ящеру разделаться с этим бедолагой.
Внезапно в Моргана откуда-то сверху прилетела десантная пила, выпущенная из рук погибшим инженером. Она глухо стукнула о шлем Алекса, и он тут же ухватился обеими руками за её рукоятку, чтоб случайно уже не выпустить её из рук. После этого штандартен-капитан вложил всю свою оставшуюся энергию в сильный толчок ногами от пола, позволивший, наконец-то, вывалиться из гибельной "комнаты управления" в коридор.
В этот же момент в предшлюзовую камеру влетел Кристоф Браун с целым взводом полностью экипированных и вооружённых десантников. Конечно, замысел "ящеров" об отвлечении внимания от командира батальона Ландунгкорпса Алекса Моргана поимел-таки успех, но этнический эниши Доминик Обье, нёсший сейчас вахту на мостике, а потому отвечавший за внутреннюю безопасность на крейсере, догадался глянуть вентиляционные схемы между машинным отделением и главным ангаром катеров, откуда поступили первые сигналы о контакте с "драками" – все они оказались связаны с единой носовой шахтой, также выходящей к первым четырём шлюзам. Так что, как сказал Браун: "Сложись карьера и жизнь этого эниши чуть по-другому, то из него мог бы получиться отличный заубаркайтер!"
Ну, а сейчас оберштурмбанн-капитан Браун в окружении до зубов вооружённых головорезов из Ландунгкорпса 14-го Флота был готов защищать своего непосредственного командира от этой атаки непрошеных гостей, которые являлись уже бичом всей федерации. Но, всё же, единственное, в чём вышла промашка – время... Было уже слишком поздно.
Гравитационные возмущения затихали и шли на спад, а "ящеры" находились уже на расстоянии метра от Алекса, который с пилой в руках дрейфовал среди тел погибших десантников в невесомости "куба" с Джонни Беллом на другом конце троса. Вот один из "драков" сумел приблизиться к Моргану настолько, что тот, включив пилу, дотянулся рукой и наотмашь полоснул его поперёк морды. Ярко-зелёные искры посыпались во все стороны, а "ящер" издал звуки, схожие с агрессивным трещанием хвоста гремучей змеи.
– Чёрт вас побери, чтоб ни единого выстрела! – безнадёжно всматриваясь в сцену противостояния человека и монстра, проорал Браун десантникам, которые уже успели одновременно щёлкнуть предохранителями, увидев сноп искр.
И действительно – Морган всё ещё находился в нестабильном положении, и первая же очередь могла его зацепить или банально отрикошетить в него от каменного "драка".
Алекс же, прекрасно осознавая своё положение, разжал правую руку, которой до побелевших костяшек пальцев удерживал пилу – единственное своё оружие на данный момент. Пила медленно стала опускаться на пол, а Морган же моментально ухватился освободившейся рукой за трос:
– Хотите двоих десантников за раз? – злобно прошептал он, глядя прямо в глаза одному из "ящеров", – Что ж, попробуйте-ка расправиться хотя бы с одним!
Тут Морган дёрнул правой рукой с тросом по направлению к "дракам", направляя фельдфебеля Белла прямо по коридору к точке входа в "куб". "Ящеры" даже не обратили внимания на проплывшего мимо них Джонни Белла, сосредотачивая своё внимание исключительно на Алексе, который вслед за Джонни по инерции двинулся им навстречу. Ближайший "ящер" с видимым пропилом на морде уже раззявил свою пасть в предвкушении того, как он вцепится в горло Алексу, а Морган, напротив, пытался предугадать момент броска "драка", чтобы вместо собственного горла подставить ему руку с мессером – некоторые знакомые заубаркайтеры рассказывали, что у "ящеров" довольно мягкое нёбо, через которое можно ножом поразить их мозг.
В предшлюзовой камере послышался крик Брауна, успевшего сориентироваться в этой непростой ситуации:
– Чего встали?! Хватайте!! Живо хватайте фельдфебеля! Вытаскивайте его с объекта и тащите сюда!
Десантники закинули Беовульфы за спину и выбежали в шлюзовой рукав, откуда вскоре, суетясь и толкаясь в тесном коридоре, притащили почти мёртвого Джонни Белла.
– Чёрт возьми... Взрывайте шлюзовой рукав после закрытия переборки... – Упавшим голосом скомандовал Браун, занеся руку для удара по кнопке закрытия двери шлюза.
Другого шанса бы не было. Браун в последний раз встретился взглядом с Алексом и не увидел в его глазах никакого либо сожаления о случившемся, ни страха неминуемой смерти, ни грамма каких-то сомнений – только решительность и абсолютную бескомпромиссность. Точно такой же взгляд был у Моргана во время их первой встречи на Джаллее, когда серая туча ядовитых инсектоидов заволакивала небо, беря остатки первой роты вместе со взводом Брауна в полное окружение. Тогда в атмосфере Джаллея и по всему Альтаиру шли масштабные бои, и командование штаба было целиком и полностью занято исключительно ими – контроль над системой и воздушным пространством планеты был гораздо важнее, чем очередное подразделение Ландунгкорпса, попавшее в окружение.
Усиленная двумя шагоходами вторая рота под командованием Алекса Моргана находилась в тот момент в резерве тыла, но когда Алекс узнал о том, что первая рота попала в окружение, он решил немедленно, не дожидаясь приказа сверху, выдвинуться ей на помощь. Позже, конечно, был военный трибунал, на котором Морган заявил, что принимать верные решения – это его прямая обязанность, как офицера командного состава. На вопрос судьи, почему он считает своё решение правильным, Алекс ответил, что минимизация потерь – это обязанность каждого командира ОБФ, а спасение своих сослуживцев – его личная обязанность перед собственной совестью. Учитывая отсутствие каких-либо тяжких последствий для 14-го Флота из-за действий Моргана, все обвинения с Алекса были сняты.
Кристоф едва заметно кивнул Алексу, и тот, также едва заметно, улыбнулся ему на прощание. Штандартен-капитан Александер Морган не замарал честь мундира и ушёл настоящим десантником – таким, каким их и рисовали пропагандистские ролики Объединения Боевых Флотов.
Лязгнул дверной механизм, и герметичная переборка шумно опустилась, глухо хлопнув через мгновение взорванным рукавом шлюза, а Кристоф Браун всё так же молча продолжал стоять у собственноручно закрытой двери...
Спустя 26 лет после описанных выше событий:
30 августа 2720;
Бундесберайх Гетрайдшпайхер;
Тройная звёздная система Ригель Кентаурус;
Экзопланета Искандер;
Город Клюгендорф.
Красочный малиновый закат на Искандере кощунственно разрезал пополам ярко-белый конденсационный след, протянувшийся нитью из верхних слоёв атмосферы. Какая-то тёмная точка упала с орбиты в безмятежное вечернее небо на самом горизонте, после чего понеслась в паре сотен метров над восхитительными цветочными лугами в сторону небольшого городка Клюгендорф – столицы Гетрайдшпайхера.
Сделав круг над центром города, матово-чёрный шаттл представительского класса "Янычар-3" с названием "Фильтратор", стал медленно и аккуратно снижаться над одной из посадочных площадок с нарисованным на ней гербом бундесберайха. Площадка выступала ровным полукругом из единственного в Клюгендорфе небоскрёба, одиноко стоящего посреди невысоких четырёхэтажных строений. Пилот "Фильтратора" мастерски посадил катер одновременно на все свои шесть опор ровно по центру герба – алого "тевтонского креста" с белой каёмкой, обрамлённого в разделённое по диагонали кольцо чёрного цвета. Заглушив двигатели, шаттл тут же зашевелил бортовыми орудиями, направляя их на потенциально возможные источники внешней угрозы. Когда один из бортовых "Пожаров" угрожающе нацелился на вход в небоскрёб Главного Управления Департамента Безопасности и Контрразведки, по обе стороны которого стояли дежурные оперативные агенты, "Фильтратор", наконец-то, откинул свою широкую дверь основного отсека, и на площадку выскочило несколько человек, вооружённых модифицированными комплексами "Беовульф-Дайнслейф". Приветственно кивнув своим коллегам, нерушимо стоящим у дверей в здание, телохранители бегло осмотрели площадку и подошли обратно к шаттлу, после чего один из них поднёс к губам свой наручный модуль:
– Райн!
Спустя несколько секунд из "Фильтратора" вышла слегка полноватая женщина лет пятидесяти в строгом классическом костюме чёрного цвета. В её аккуратно уложенные на голове волосы была вплетена лента цвета государственного флага, а на одном из лацканов пиджака поблёскивал в лучах Альфы Центавра платиновый герб федерации – раскинувший крылья орёл, смотрящий в правую сторону, и держащий в своих лапах дубовый венок, посередине которого находилась "свастика" со скруглёнными концами. Телохранители тут же выстроились вокруг фрау Келленберг и направились вместе с ней внутрь здания...
– Гутен абенд, геноссен! – поздоровалась Магда Келленберг, как только вошла в довольно просторный круглый зал. По его периметру находились узкие ниши, оканчивающиеся высокими окнами, между которыми стояли невысокие колонны, соединённые арками. Прямо по центру зала, там, где пол украшало мозаичное "чёрное солнце", сейчас стоял обычный широкий офисный стол, который никак не вписывался в общий интерьер, тем самым наводя на мысли, что он был сюда принесён специально для этого совещания. Стол был завален ворохом каких-то документов и двухмерных изображений, ровным слоем разложенных по всей своей поверхности. Также на столешнице в некоторых местах стояли лаптопы и лежали личные планшеты сидящих за столом людей.
Но, как только фрау Келленберг вошла в помещение и поздоровалась, все пять человек, присутствующих в зале, мгновенно поднялись со своих мест и со словами "убер аллес" сжали правую ладонь в кулак, приложив его затем большим пальцем к сердцу. Магда Келленберг, подойдя к столу, лишь кивнула в ответ:
– Учти, Шон, что я была вынуждена отложить свой визит на Морок! – обратились фрау Келленберг к седовласому мужчине в белой рубашке и коричневом галстуке, – А ты сам знаешь, как Виндигесталь может на это отреагировать...
– Магда, дорогая, я всё понимаю! Но, наверное, не зря всё-таки мы здесь собрались такой компанией? – обвёл руками присутствующих Маршал Шон Рид.
– Поверьте, фрау Келленберг, мы не задержим вас долго, – произнёс очень рослый человек с приятными чертами лица, одетый в чёрную униформу фельдмаршала Департамента Безопасности и Контрразведки, – Нам нужно лишь ваше согласие и подпись под приказом...
Райхсканцлер Келленберг вздохнула и скинула с плеча свою лакированную сумочку, повесив её на спинку небольшого офисного кресла, стоявшего чуть поодаль от стола. Затем, подвинув кресло чуть ближе, она устало в него села и её примеру тут же последовали все остальные.
– Ситуация серьёзная, Магда! – Маршал Рид решил сходу ввести Райхсканцлера в суть проблемы, – Позавчера приоры Братства Разума сбили несколько астрошиффов в Гольдмин-Зиверсе...
– Два из них принадлежали Штерненфлотте, – поспешил вставить свою реплику фельдмаршал Цауг.
– Да, – кивнул Рид фельдмаршалу, – Если раньше в стычках с так называемым "35-ым Флотом" участвовали только астрошиффы ОБФ, то теперь уже трибун Братства заявил от имени Епископа Мортуса, что они полностью берут под свой контроль всю федеральную колонию, и намерены сбивать все наши астрошиффы, которые только приблизятся к границам Гольдмин-Зиверса! Как ты понимаешь, мы, кажется, заигрались в дипломатию с этими фанатиками!
Шон Рид привстал со своего кресла, поправил висевший на его спинке свой маршальский китель, и потянулся рукой к вороху каких-то бумаг в центре стола, начав их не спеша перебирать, шевеля при этом губами.
– Рудольф! – обратился он, наконец, к фельдмаршалу ДБК, – Где та утренняя распечатка от твоего агента?
Цауг чисто автоматически хлопнул себя по нагрудным карманам, после чего перевёл взгляд на сидящего по левую сторону от него человека:
– Я ж отдал её Йодеру! Херр адмирал, не могли бы вы зачитать фрау Келленберг оперативную информацию?
Задумчиво сидевший, скрестив на груди руки, адмирал 26-го Флота Август Йодер встрепенулся, пробежался глазами по столу прямо перед собой и тут же выхватил из-под своего планшета необходимый документ:
– "Пламя" – "Пеплу": Мортус опирается на неких "прелатов". Именно они контролируют "ящеров" и отдают приказы Епископу. Кроме того, последние два дня в космопортах наблюдается сильное движение – трибун готовит наступление. Ситуация угрожающая, вам необходимо действовать немедленно!"
Адмирал Йодер отложил бумагу обратно на стол и, взглянув на Маршала, тут же перевёл взгляд на фрау Келленберг, ожидая её реакции. Райхсканцлер опустила взгляд и забарабанила по столу пальцами.
– И всё равно я не понимаю, каким боком здесь я? – Келленберг вдруг перевела взгляд на довольно молодую женщину в чёрно-сером вечернем платье и модной шляпке, сидевшую почти напротив неё, между адмиралом и Маршалом, – Фрау Коллинз, вы, так же, как и я, явно выбиваетесь из здесь присутствующих. Скажите, зачем эти вояки вас сюда притащили?
– Как председатель Центральной Торговой Палаты, под чьей юрисдикцией находится федеральная колония Гольдмин-Зиверс, я обязана присутствовать при обсуждении планов по уничтожению собственности Хандельшафта! – резко отозвалась Катрин Коллинз красивым и мелодичным голосом, – Военная операция в колонии повлечёт за собой жертвы среди мирного населения и золотодобытчиков. И я не могу дать своё согласие на это! А ещё считаю своим долгом и вас предупредить о том, что в сложившейся ситуации все рабочие на Протуберанцев-D2 стали случайными заложниками фанатиков Братства...
– И сколько там сейчас по вашим подсчётам заложников? – осторожно задала вопрос Райхсканцлер.
– От восьмисот до тысячи рабочих...
– Мортус и трибун прикажут использовать их в качестве "живого щита"! – тут же вмешался фельдмаршал Цауг, – Такое уже было в Гранаттен-Штерне – в Альраи!
– Шайсс драуфф! – выругался Шон Рид, – Мне вообще непонятно, почему они до сих пор там! Эти сектантские собрания проводятся в Зиверсбурге далеко не первый год. Так что лично у меня, равно, как и у других представителей ОБФ, есть очень большие сомнения по поводу "мирных граждан"...
– Что ты имеешь в виду, Шон? – подозрительно переспросила фрау Келленберг.
– А то, что все эти золотодобытчики уже давным-давно пополнили ряды примасов и приоров! И мои сомнения, отнюдь, не безосновательны: кардинал Братства Разума – бывший рабочий с прииска! – кивнул на один из лаптопов Маршал.
Магда Келленберг мельком бросила взгляд на Йодера, согласно кивнувшего после слов Маршала, после чего взглянула на экран одного из лаптопов с фотографией, на которой был запечатлён какой-то бородатый мужчина богатырского телосложения, выступающий перед толпой райхеров. Райхсканцлер слегка нахмурилась, разглядывая могучую стать кардинала, после чего неожиданно обратилась к пятому участнику этого совещания – офицеру ОБФ, который до сих пор не проронил ни слова:
– А вы что же по всему этому поводу думаете? Кстати, нас с вами так и не представили друг другу... – слегка недовольным тоном произнесла фрау Келленберг, тем самым сделав аккуратное замечание Маршалу.
– Группен-генерал Панцермахта 26-го Флота Итан Фишер, – поднялся со своего места офицер и улыбнулся, – Прошу прощения за это недоразумение!
Райхсканцлер слегка поморщилась и молча замахала рукой – дескать, "ничего страшного, присаживайтесь".
– Моя точка зрения полностью совпадает с видением ситуации Маршалом Ридом и адмиралом Йодером! – сев на своё место продолжил Фишер, – К тому же, если вам интересно моё личное мнение, то я уже вдоволь повидал этих культистов в своей колонии Вега-Унивартед! Мне приходилось наблюдать, как они "обрабатывают" граждан, и как потом новоиспечённые примасы цепью становятся вокруг миссионеров Братства Разума и их жилищ, не давая к ним даже приблизиться, что сильно осложняет их задержание и нейтрализацию. Так что тут я частично согласен с фельдмаршалом Цаугом, но хотел бы заметить, что гражданские добровольно становятся "живым щитом". Поэтому вряд ли на Протуберанцев-D2 остался сейчас кто-то, кроме террористов и, собственно, их пособников!
– Фрау Келленберг, генерал Фишер будет привлечён к выполнению наземной части операции, – прокомментировал выступление Итана Шон Рид, – Если, конечно, вы сейчас согласитесь со своей стороны подписать этот приказ... – Маршал, не поднимаясь со своего места, чуть повернулся и достал из нагрудного кармана своего кителя сложенный вчетверо листок бумаги.
– Фрау Келленберг, – тут же вмешался Цауг, – А как вы смотрите на альтернативный вариант?
Райхсканцлер тут же перевела взгляд на фельдмаршала:
– Слушаю тебя внимательно, Рудольф!
– Надеюсь, вы не забыли, что на планете мой агент? Чтоб вы понимали, с недавних пор он беспрепятственно контактирует с Епископом Мортусом. Я считаю, что он смог бы ликвидировать Мортуса и, тем самым, ненадолго обезглавить Братство. Возможно, и этих прелатов бы тоже смог "зацепить". Это не приведёт к таким колоссальным жертвам среди мирного населения, как в случае открытого боестолкновения сначала на орбите, а потом во время высадки. Правда, в таком случае мой агент будет раскрыт, и тут уж мне понадобилась бы ваша помощь, адмирал, – Фельдмаршал сделал жест рукой в сторону Августа Йодера, – Надеюсь, 26-ой Флот сможет отвлечь внимание трибуна космическими баталиями, чтобы малая десантная группа смогла пробиться на планету и осуществить эвакуацию моего агента? Ну, а уже после этого мы сможем вновь собраться и уже более тщательно подготовить совместную операцию, чтобы сперва заключить в кольцо всю колонию, потом планету, и, наконец, взять в окружение Зиверсбург, тем самым минимизируя количество жертв с обеих сторон и обязательно дав "зелёный коридор" гражданским, как этого хочет председатель Коллинз. Как вам такой план, фрау Келленберг?
Райхсканцлер вновь забарабанила пальцами по столу, обдумывая слова Рудольфа Цауга, после чего встала со своего места:
– Да, я согласна с фельдмаршалом Цаугом! Шон, прошу тебя, пойми правильно, – обратилась она уже к Маршалу, – Федерация уже и так, как пороховая бочка, так что я не могу сейчас дать своё согласие на вашу фирменную флотскую "кровавую баню", да ещё и в одной из обитаемых колоний! Пожалуйста, подготовь проект приказа по плану Рудольфа! – Магда взяла со стола свою сумочку, – Простите, геноссен, но мне всё-таки нужно сейчас связаться с Кси Волопаса – Виндигесталь точно не простит мне, если я их просто проигнорирую! В общем, объявляю перерыв на два часа.
Присутствующие тут же встали со своих мест, выполнив политический салют:
– Убер аллес!
Магда Келленберг кивнула и направилась к выходу. Когда двери за ней закрылись, Рид вздохнул и перевёл недовольный взгляд на фельдмаршала:
– Ликвидация только одного Мортуса всё равно ничего не решит – надо уничтожить их флот...
Рудольф Цауг чуть сузил веки:
– Возможно! Но... – фельдмаршал поджал губы и картинно пожал плечами, – Сегодня ты всё-таки остаёшься без орденов, старик!
Маршал с возмущением фыркнул и хотел было что-то сказать в ответ, но Цауг уже заговорил с председателем Хандельшафта:
– Фрау Катрин, майн либа шатц, не желаете ли выпить чашечку кофе в моей очень приятной компании?
– Данке, херр Цауг, с удовольствием! – улыбнулась фрау Коллинз, и фельдмаршал тут же подал ей свою правую руку, сделав при этом гостеприимный жест левой в сторону дверей.
Офицеры ОБФ молча проводили парочку презрительным взглядом и снова уселись за стол, начав что-то обсуждать между собой на повышенных тонах.
А фельдмаршал Цауг же, едва покинув совещательную комнату, тут же наклонился к фрау Коллинз и зашептал ей на ухо:
– Катрин, майн шарм, мне нужно сделать один срочный вызов, и я вас тут же догоню...
Не успела Коллинз что-то ответить, как Цауг кивнул стоящему в коридоре дневальному, и тот моментально подскочил к нему и подхватил Катрин под руку вместо фельдмаршала, после чего стал мягко уводить её дальше по коридору:
– Не беспокойтесь, фройляйн, херр фельдмаршал отошёл на минутку и уже скоро опять к вам присоединится! Скажите, вы обращали внимание на эти картины вдоль стен? Фельдмаршал Цауг – большой ценитель классической живописи! А все эти полотна принадлежат кистям выдающихся художников Зонне-Прима и нашего бундесберайха. Угадаете, какие из картин написаны в Гетрайдшпайхере?..
Рудольф Цауг чуть проводил взглядом фрау Коллинз и даже подмигнул ей, когда Катрин растерянно обернулась на него, увлекаемая по длинному коридору дежурным по этажу агентом ДБК.
Когда Цауг убедился, что председатель Хандельшафта отошла от него на достаточное расстояние, он тут же достал свой личный планшет с эмблемой Департамента Безопасности и Контрразведки – чёрным орлом, сидящем на белой "свастике" со скруглёнными концами.
– Это – Уран! План "Айс": инициация, – спокойно произнёс Цауг, вставив себе в ухо миниатюрный наушник.
Его собеседник удивлённо хмыкнул, после чего звонким голосом ответил:
– Яволь, Уран, принято!
Сделав круг над центром города, матово-чёрный шаттл представительского класса "Янычар-3" с названием "Фильтратор", стал медленно и аккуратно снижаться над одной из посадочных площадок с нарисованным на ней гербом бундесберайха. Площадка выступала ровным полукругом из единственного в Клюгендорфе небоскрёба, одиноко стоящего посреди невысоких четырёхэтажных строений. Пилот "Фильтратора" мастерски посадил катер одновременно на все свои шесть опор ровно по центру герба – алого "тевтонского креста" с белой каёмкой, обрамлённого в разделённое по диагонали кольцо чёрного цвета. Заглушив двигатели, шаттл тут же зашевелил бортовыми орудиями, направляя их на потенциально возможные источники внешней угрозы. Когда один из бортовых "Пожаров" угрожающе нацелился на вход в небоскрёб Главного Управления Департамента Безопасности и Контрразведки, по обе стороны которого стояли дежурные оперативные агенты, "Фильтратор", наконец-то, откинул свою широкую дверь основного отсека, и на площадку выскочило несколько человек, вооружённых модифицированными комплексами "Беовульф-Дайнслейф". Приветственно кивнув своим коллегам, нерушимо стоящим у дверей в здание, телохранители бегло осмотрели площадку и подошли обратно к шаттлу, после чего один из них поднёс к губам свой наручный модуль:
– Райн!
Спустя несколько секунд из "Фильтратора" вышла слегка полноватая женщина лет пятидесяти в строгом классическом костюме чёрного цвета. В её аккуратно уложенные на голове волосы была вплетена лента цвета государственного флага, а на одном из лацканов пиджака поблёскивал в лучах Альфы Центавра платиновый герб федерации – раскинувший крылья орёл, смотрящий в правую сторону, и держащий в своих лапах дубовый венок, посередине которого находилась "свастика" со скруглёнными концами. Телохранители тут же выстроились вокруг фрау Келленберг и направились вместе с ней внутрь здания...
– Гутен абенд, геноссен! – поздоровалась Магда Келленберг, как только вошла в довольно просторный круглый зал. По его периметру находились узкие ниши, оканчивающиеся высокими окнами, между которыми стояли невысокие колонны, соединённые арками. Прямо по центру зала, там, где пол украшало мозаичное "чёрное солнце", сейчас стоял обычный широкий офисный стол, который никак не вписывался в общий интерьер, тем самым наводя на мысли, что он был сюда принесён специально для этого совещания. Стол был завален ворохом каких-то документов и двухмерных изображений, ровным слоем разложенных по всей своей поверхности. Также на столешнице в некоторых местах стояли лаптопы и лежали личные планшеты сидящих за столом людей.
Но, как только фрау Келленберг вошла в помещение и поздоровалась, все пять человек, присутствующих в зале, мгновенно поднялись со своих мест и со словами "убер аллес" сжали правую ладонь в кулак, приложив его затем большим пальцем к сердцу. Магда Келленберг, подойдя к столу, лишь кивнула в ответ:
– Учти, Шон, что я была вынуждена отложить свой визит на Морок! – обратились фрау Келленберг к седовласому мужчине в белой рубашке и коричневом галстуке, – А ты сам знаешь, как Виндигесталь может на это отреагировать...
– Магда, дорогая, я всё понимаю! Но, наверное, не зря всё-таки мы здесь собрались такой компанией? – обвёл руками присутствующих Маршал Шон Рид.
– Поверьте, фрау Келленберг, мы не задержим вас долго, – произнёс очень рослый человек с приятными чертами лица, одетый в чёрную униформу фельдмаршала Департамента Безопасности и Контрразведки, – Нам нужно лишь ваше согласие и подпись под приказом...
Райхсканцлер Келленберг вздохнула и скинула с плеча свою лакированную сумочку, повесив её на спинку небольшого офисного кресла, стоявшего чуть поодаль от стола. Затем, подвинув кресло чуть ближе, она устало в него села и её примеру тут же последовали все остальные.
– Ситуация серьёзная, Магда! – Маршал Рид решил сходу ввести Райхсканцлера в суть проблемы, – Позавчера приоры Братства Разума сбили несколько астрошиффов в Гольдмин-Зиверсе...
– Два из них принадлежали Штерненфлотте, – поспешил вставить свою реплику фельдмаршал Цауг.
– Да, – кивнул Рид фельдмаршалу, – Если раньше в стычках с так называемым "35-ым Флотом" участвовали только астрошиффы ОБФ, то теперь уже трибун Братства заявил от имени Епископа Мортуса, что они полностью берут под свой контроль всю федеральную колонию, и намерены сбивать все наши астрошиффы, которые только приблизятся к границам Гольдмин-Зиверса! Как ты понимаешь, мы, кажется, заигрались в дипломатию с этими фанатиками!
Шон Рид привстал со своего кресла, поправил висевший на его спинке свой маршальский китель, и потянулся рукой к вороху каких-то бумаг в центре стола, начав их не спеша перебирать, шевеля при этом губами.
– Рудольф! – обратился он, наконец, к фельдмаршалу ДБК, – Где та утренняя распечатка от твоего агента?
Цауг чисто автоматически хлопнул себя по нагрудным карманам, после чего перевёл взгляд на сидящего по левую сторону от него человека:
– Я ж отдал её Йодеру! Херр адмирал, не могли бы вы зачитать фрау Келленберг оперативную информацию?
Задумчиво сидевший, скрестив на груди руки, адмирал 26-го Флота Август Йодер встрепенулся, пробежался глазами по столу прямо перед собой и тут же выхватил из-под своего планшета необходимый документ:
– "Пламя" – "Пеплу": Мортус опирается на неких "прелатов". Именно они контролируют "ящеров" и отдают приказы Епископу. Кроме того, последние два дня в космопортах наблюдается сильное движение – трибун готовит наступление. Ситуация угрожающая, вам необходимо действовать немедленно!"
Адмирал Йодер отложил бумагу обратно на стол и, взглянув на Маршала, тут же перевёл взгляд на фрау Келленберг, ожидая её реакции. Райхсканцлер опустила взгляд и забарабанила по столу пальцами.
– И всё равно я не понимаю, каким боком здесь я? – Келленберг вдруг перевела взгляд на довольно молодую женщину в чёрно-сером вечернем платье и модной шляпке, сидевшую почти напротив неё, между адмиралом и Маршалом, – Фрау Коллинз, вы, так же, как и я, явно выбиваетесь из здесь присутствующих. Скажите, зачем эти вояки вас сюда притащили?
– Как председатель Центральной Торговой Палаты, под чьей юрисдикцией находится федеральная колония Гольдмин-Зиверс, я обязана присутствовать при обсуждении планов по уничтожению собственности Хандельшафта! – резко отозвалась Катрин Коллинз красивым и мелодичным голосом, – Военная операция в колонии повлечёт за собой жертвы среди мирного населения и золотодобытчиков. И я не могу дать своё согласие на это! А ещё считаю своим долгом и вас предупредить о том, что в сложившейся ситуации все рабочие на Протуберанцев-D2 стали случайными заложниками фанатиков Братства...
– И сколько там сейчас по вашим подсчётам заложников? – осторожно задала вопрос Райхсканцлер.
– От восьмисот до тысячи рабочих...
– Мортус и трибун прикажут использовать их в качестве "живого щита"! – тут же вмешался фельдмаршал Цауг, – Такое уже было в Гранаттен-Штерне – в Альраи!
– Шайсс драуфф! – выругался Шон Рид, – Мне вообще непонятно, почему они до сих пор там! Эти сектантские собрания проводятся в Зиверсбурге далеко не первый год. Так что лично у меня, равно, как и у других представителей ОБФ, есть очень большие сомнения по поводу "мирных граждан"...
– Что ты имеешь в виду, Шон? – подозрительно переспросила фрау Келленберг.
– А то, что все эти золотодобытчики уже давным-давно пополнили ряды примасов и приоров! И мои сомнения, отнюдь, не безосновательны: кардинал Братства Разума – бывший рабочий с прииска! – кивнул на один из лаптопов Маршал.
Магда Келленберг мельком бросила взгляд на Йодера, согласно кивнувшего после слов Маршала, после чего взглянула на экран одного из лаптопов с фотографией, на которой был запечатлён какой-то бородатый мужчина богатырского телосложения, выступающий перед толпой райхеров. Райхсканцлер слегка нахмурилась, разглядывая могучую стать кардинала, после чего неожиданно обратилась к пятому участнику этого совещания – офицеру ОБФ, который до сих пор не проронил ни слова:
– А вы что же по всему этому поводу думаете? Кстати, нас с вами так и не представили друг другу... – слегка недовольным тоном произнесла фрау Келленберг, тем самым сделав аккуратное замечание Маршалу.
– Группен-генерал Панцермахта 26-го Флота Итан Фишер, – поднялся со своего места офицер и улыбнулся, – Прошу прощения за это недоразумение!
Райхсканцлер слегка поморщилась и молча замахала рукой – дескать, "ничего страшного, присаживайтесь".
– Моя точка зрения полностью совпадает с видением ситуации Маршалом Ридом и адмиралом Йодером! – сев на своё место продолжил Фишер, – К тому же, если вам интересно моё личное мнение, то я уже вдоволь повидал этих культистов в своей колонии Вега-Унивартед! Мне приходилось наблюдать, как они "обрабатывают" граждан, и как потом новоиспечённые примасы цепью становятся вокруг миссионеров Братства Разума и их жилищ, не давая к ним даже приблизиться, что сильно осложняет их задержание и нейтрализацию. Так что тут я частично согласен с фельдмаршалом Цаугом, но хотел бы заметить, что гражданские добровольно становятся "живым щитом". Поэтому вряд ли на Протуберанцев-D2 остался сейчас кто-то, кроме террористов и, собственно, их пособников!
– Фрау Келленберг, генерал Фишер будет привлечён к выполнению наземной части операции, – прокомментировал выступление Итана Шон Рид, – Если, конечно, вы сейчас согласитесь со своей стороны подписать этот приказ... – Маршал, не поднимаясь со своего места, чуть повернулся и достал из нагрудного кармана своего кителя сложенный вчетверо листок бумаги.
– Фрау Келленберг, – тут же вмешался Цауг, – А как вы смотрите на альтернативный вариант?
Райхсканцлер тут же перевела взгляд на фельдмаршала:
– Слушаю тебя внимательно, Рудольф!
– Надеюсь, вы не забыли, что на планете мой агент? Чтоб вы понимали, с недавних пор он беспрепятственно контактирует с Епископом Мортусом. Я считаю, что он смог бы ликвидировать Мортуса и, тем самым, ненадолго обезглавить Братство. Возможно, и этих прелатов бы тоже смог "зацепить". Это не приведёт к таким колоссальным жертвам среди мирного населения, как в случае открытого боестолкновения сначала на орбите, а потом во время высадки. Правда, в таком случае мой агент будет раскрыт, и тут уж мне понадобилась бы ваша помощь, адмирал, – Фельдмаршал сделал жест рукой в сторону Августа Йодера, – Надеюсь, 26-ой Флот сможет отвлечь внимание трибуна космическими баталиями, чтобы малая десантная группа смогла пробиться на планету и осуществить эвакуацию моего агента? Ну, а уже после этого мы сможем вновь собраться и уже более тщательно подготовить совместную операцию, чтобы сперва заключить в кольцо всю колонию, потом планету, и, наконец, взять в окружение Зиверсбург, тем самым минимизируя количество жертв с обеих сторон и обязательно дав "зелёный коридор" гражданским, как этого хочет председатель Коллинз. Как вам такой план, фрау Келленберг?
Райхсканцлер вновь забарабанила пальцами по столу, обдумывая слова Рудольфа Цауга, после чего встала со своего места:
– Да, я согласна с фельдмаршалом Цаугом! Шон, прошу тебя, пойми правильно, – обратилась она уже к Маршалу, – Федерация уже и так, как пороховая бочка, так что я не могу сейчас дать своё согласие на вашу фирменную флотскую "кровавую баню", да ещё и в одной из обитаемых колоний! Пожалуйста, подготовь проект приказа по плану Рудольфа! – Магда взяла со стола свою сумочку, – Простите, геноссен, но мне всё-таки нужно сейчас связаться с Кси Волопаса – Виндигесталь точно не простит мне, если я их просто проигнорирую! В общем, объявляю перерыв на два часа.
Присутствующие тут же встали со своих мест, выполнив политический салют:
– Убер аллес!
Магда Келленберг кивнула и направилась к выходу. Когда двери за ней закрылись, Рид вздохнул и перевёл недовольный взгляд на фельдмаршала:
– Ликвидация только одного Мортуса всё равно ничего не решит – надо уничтожить их флот...
Рудольф Цауг чуть сузил веки:
– Возможно! Но... – фельдмаршал поджал губы и картинно пожал плечами, – Сегодня ты всё-таки остаёшься без орденов, старик!
Маршал с возмущением фыркнул и хотел было что-то сказать в ответ, но Цауг уже заговорил с председателем Хандельшафта:
– Фрау Катрин, майн либа шатц, не желаете ли выпить чашечку кофе в моей очень приятной компании?
– Данке, херр Цауг, с удовольствием! – улыбнулась фрау Коллинз, и фельдмаршал тут же подал ей свою правую руку, сделав при этом гостеприимный жест левой в сторону дверей.
Офицеры ОБФ молча проводили парочку презрительным взглядом и снова уселись за стол, начав что-то обсуждать между собой на повышенных тонах.
А фельдмаршал Цауг же, едва покинув совещательную комнату, тут же наклонился к фрау Коллинз и зашептал ей на ухо:
– Катрин, майн шарм, мне нужно сделать один срочный вызов, и я вас тут же догоню...
Не успела Коллинз что-то ответить, как Цауг кивнул стоящему в коридоре дневальному, и тот моментально подскочил к нему и подхватил Катрин под руку вместо фельдмаршала, после чего стал мягко уводить её дальше по коридору:
– Не беспокойтесь, фройляйн, херр фельдмаршал отошёл на минутку и уже скоро опять к вам присоединится! Скажите, вы обращали внимание на эти картины вдоль стен? Фельдмаршал Цауг – большой ценитель классической живописи! А все эти полотна принадлежат кистям выдающихся художников Зонне-Прима и нашего бундесберайха. Угадаете, какие из картин написаны в Гетрайдшпайхере?..
Рудольф Цауг чуть проводил взглядом фрау Коллинз и даже подмигнул ей, когда Катрин растерянно обернулась на него, увлекаемая по длинному коридору дежурным по этажу агентом ДБК.
Когда Цауг убедился, что председатель Хандельшафта отошла от него на достаточное расстояние, он тут же достал свой личный планшет с эмблемой Департамента Безопасности и Контрразведки – чёрным орлом, сидящем на белой "свастике" со скруглёнными концами.
– Это – Уран! План "Айс": инициация, – спокойно произнёс Цауг, вставив себе в ухо миниатюрный наушник.
Его собеседник удивлённо хмыкнул, после чего звонким голосом ответил:
– Яволь, Уран, принято!
Спустя 20 часов после описанных выше событий:
31 августа 2720;
Созвездие Сетка;
Федеральная колония Гольдмин-Зиверс;
Экзопланетная система Капелла;
Дальняя орбита экзопланеты Протуберанцев-D2.
Артбатарея "35-го Флота" осторожно барражировала от дальней орбиты Протуберанцев-D2 к небольшому "коричневому карлику", находящемуся на расстоянии около половины астрономической единицы от планеты.
На роль ведущего в "ромбе" трибун Братства Разума Вольфганг Митчелл назначил наиболее быстрый и маневренный фрегат "Залп", который также являлся и ведущим левого звена, в которое входил уже довольно устаревший фрегат "Пробитие". Однако, не смотря на свой древний возраст, этот астрошифф ещё не пропустил ни одной битвы "35-го Флота". Позади него тащился самодельный фрегат "Вспышка", переделанный какими-то местными умельцами из трофейного десантного крейсера. Вёл правое звено с этим стальным монстром новёхонький фрегат "Отбойник", экипаж которого в полном составе дезертировал вместе со своим астрошиффом из 28-го Флота, после чего присягнул на верность Верховному Епископу и трибуну Братства Разума, находящемуся сейчас как раз на его борту.
Наручный модуль трибуна только что принял текстовое сообщение, после прочтения которого Вольфганг Митчелл ускоренным шагом помчался на мостик, на ходу вставляя в ухо специальный наушник, который использовался для оперативной внутренней связи между фрегатами.
– Внимание! Только что получено сообщение от Верховного Епископа Мортуса: 26-ой Флот приступил к выполнению боевой задачи в нашей звёздной системе! Судя по донесению разведки, в нашу сторону движется его флагманский линкор "Палач".
Митчелл поднялся на первую палубу, где столкнулся с несколькими приорами, которые куда-то суетливо бежали со стороны мостика. Сейчас они лихо козырнули трибуну и понеслись вниз по лестнице, в машинное отделение, а Митчелл, тем временем, продолжал:
– "Залп", как слышишь меня? Приём!
– Воссоединён со светом, брат! Слышу отлично!
– С минуты на минуту линкор должен "вынырнуть" в Гольдмин-Зиверсе. На месте адмирала Йодера, я бы вышел из гиперпространства за "коричневым карликом", чтобы иметь возможность скинуть пару-тройку фрегатов или хотя бы элементарно привести в боевую готовность все бортовые орудия, – Митчелл свернул к лестнице, ведущей на мостик и стал подниматься по ступенькам, – Так что в планы вносятся коррективы! "Залп", ты сейчас "отваливаешься" от строя и полным ходом несёшься к планетоиду. Огибаешь его снизу и как только "Палач" выйдет из гиперпространства, тут же зайдёшь ему под "брюхо"! Вся нижняя палуба линкора – это уязвимая зона, так как там кроме "карманов" для несомых астрошиффов больше ничего нет! "Вспышка" и "Пробитие", вы сейчас перегруппировываетесь в одно звено и обходите планетоид с левого фланга таким образом, чтобы идти в потоке звёздного ветра – магнитные бури должны вызвать сбои в системах раннего обнаружения на "Палаче"! Ну, и плюс к этому, он будет вынужден наводить свои орудия против света. Что же касается меня, то я тем временем огибаю планетоид через его северный полюс и моментально вывожу из строя главные орудия линкора – с той позиции они будут у меня, как на ладони! Всем всё ясно?
– "Пробитие" принял!
– "Залп" – приступаю к манёврам!
– "Вспышка" – яволь, заходим слева!
Вольфганг Митчелл уже бегом проскочил последний пролёт и шумно влетел на мостик:
– Боевая готовность! Четвёртое звено наводчиков на мостик немедленно! Второй помощник – курс на северную полярную шапку нашего планетоида! Приор, нужна связь с оружейкой – "Нибелунги" к бою! Прямо сейчас! Следом пусть "расчехляют" пульсары! Наводчики, внимание! Первое звено на пульсарах – стандартный код, проверка и доклад по готовности! Второе и третье звено – "Нибелунги"! Левые бортовые на минус полтинник по вертикали, правые – на минус пять по курсу! Как только на мостик поднимется четвёртое звено – пусть сразу займутся нижними ракетными шахтами и чтоб, мать вашу, оружейники оттуда были с ними постоянно на прямой линии! Вы двое – предманёвренная проверка всех систем с докладом по громкой связи! Ты – вывести на главный экран конференцию с другими фрегатами, ты – к механикам! Перевести гипердвигатель на нейтраль! Навигаторам – проложить сейчас подпространственный коридор на одну десятую астрономической единицы по направлению к звезде! И чтоб потом моментально по моей команде открыли "червоточину" и...
В этот момент фрегат внезапно тряхнуло, и на мостике завыла система экстренного оповещения. Тут же автоматически включилось аварийное освещение, замигав тусклым красным светом, после чего по всему "Отбойнику" раздался жуткий металлический скрежет.
– Разгерметизация оружейных отсеков по левому борту! – без промедления заверещал, как резаный, вахтенный приор.
– Задраить с первого по шестой отсеки на нижней палубе! – чисто инстинктивно отчеканил ошеломлённый трибун, – Чёрт возьми, да нас из "Нибелунга" прошило! – с удивлением в голосе произнёс Митчелл, бросив на долю секунды взгляд на монитор, где сейчас выводились параметры физических повреждений корпуса...
Громадный флагманский линкор колонии Вега-Унивартед неожиданно для всех вынырнул из гиперпространства вовсе не за планетоидом, как на это рассчитывал трибун Митчелл, а в совершенно иной точке: прямо под звездой. Пройдя по инерции в опасной близости от звезды, "Палач" выиграл несколько решающих секунд для наведения своих орудий, пока окружавший его мощный радиационный и магнитный фон от Капеллы давал ему временную маскировку, делая этого стального гиганта абсолютно невидимым для "35-го Флота" и его радаров...
Запрыгивая в капитанское кресло и опуская раму безопасности, трибун Митчелл с ужасом начал осознавать, как же сильно он сейчас просчитался.
– Ускоритель на максимум, тангаж – пятнадцать градусов и "бочку" на правый борт!
"Отбойник" вновь заскрежетал своим развороченным в лохмотья левым бортом, после чего резко накренился вправо, пытаясь выйти из сектора обстрела "Палача". Буквально в последнее мгновение перед началом манёвра, мостик озарило ярко-оранжевое зарево из левых иллюминаторов – линкор смог в первую же минуту боя подорвать один из фрегатов! Всё произошло так быстро, что Митчелл едва успел осознать произошедшее, как тут же был вынужден отвлечься на информационный монитор по левую сторону от капитанского кресла, где сейчас выскочила критическая ошибка "Кюлерес лек!"
– Фердамт нох маль, бешиссен! – Вольфганг, зависший на долю секунду вниз головой из-за выполнения астрошиффом манёвра-уклонения, безнадёжно вчитался в описание ошибки и злобно сверкнул глазами, – Системе охлаждения – кранты!
– "Отбойник"! – неожиданно включился главный монитор связи, – "Пробитие" уничтожен! Повторяю – линкор разнёс "Пробитие"!
– Хельт ди фотце, "Вспышка", я уже понял! Слушай мою команду: резко влево и полный назад! Давай, быстро! Пошёл! "Вспышка", приём! Влево и задний ход немедленно!!
– Выполняю, "Отбойник"! – ответили с двухсекундной задержкой с мостика перестроенного десантного крейсера, – Чёрт, кажется, нам движок прошили из пульсара! Митчелл, что это было, чёрт побери?!
– Хренов "Палач" вынырнул, мистштюк, позади нас, у самой звезды! Маневрируй по вертикали, "Вспышка", и заходи ему вдоль кормы на левый борт! Загасим его с двух сторон! – скороговоркой прокричал трибун, после чего главный экран замерцал, и уже через мгновение связь с другим фрегатом временно оборвалась из-за магнитных искажений от звезды.
– Трибун, это – "Залп"! Как слышишь? – донеслось с сильными помехами по громкой связи.
– "Залп", ты ещё жив, бродяга? У меня нет твоей картинки, только звук идёт!
На этот раз в ответ Митчеллу донёсся лишь какой-то совершенно неразборчивый хрип, как вдруг из "белого шума" на главном экране "Отбойника" резко возникло достаточно чёткое изображение с мостика "Залпа", и Вольфганг, решив не мешкать, тут же затараторил:
– "Ныряй" в "червоточину", "Залп", и выходи снизу линкора!
– Без предварительных расчётов? – в замешательстве переспросили с "Залпа", который сейчас находился дальше всех от "Палача" – почти на самой орбите мёртвого планетоида.
– Да какие ещё расчёты?! С ума там посходили?! Он же сейчас уделает и меня и "Вспышку", пока вы там считать будете!
– Митчелл, да это же – самоубийство!
– Я приказываю: "ныряй", гад, сейчас же!
– Чёрт, чёрт... Шлехте форган... Ладно, плюс, выполняю!
В этот момент "Отбойник" как раз выровнялся по гироинерциальной вертикали и лёг на курс, идя прямо перпендикулярно правому борту линкора. Трибун повернул голову и всмотрелся в иллюминаторы по правому борту – "Залп" всё же "занырнул" в "кротовую нору" и в то же мгновение выскочил прямо под корпусом "Палача", хорошенько чиркнув по его нижним палубам своей башней с главными орудиями. Увидев сейчас между фрегатом и линкором беззвучную голубоватую вспышку водородной плазмы, Вольфганг сжал от досады зубы и гневно врезал кулаком по подлокотнику своего кресла.
– "Отбойник", мы остались без пульсаров и "Нибелунгов"! Митчелл, я как чувствовал же! Как чувствовал... – нервно замахал руками на главном экране командир "Залпа", пока его не осыпало снопом искр из орудийной панели, после чего он принялся эмоционально раздавать команды своему экипажу.
"Палач" в этот момент неожиданно для всех навалился всей свой массой на "Залп", оставшийся беззащитным на своей позиции.
– "Залп", чёрт побери! Уходи немедленно в подпространство! – отчаянно заорал Митчелл, не отрывая взгляда от курсовых иллюминаторов и наблюдая, как здоровенный линкор сейчас утюжил своим "брюхом" небольшой фрегат Братства. В этот момент по монитору вновь поползли эти проклятые полосы "белого шума", и связь с "Залпом" уже прервалась окончательно и бесповоротно.
Трибун Митчелл как завороженный смотрел на брызнувшие из-под "Палача" ослепительные белые искры – взорвался гипердвигатель и, следом за ним, остатки общебортовой системы вооружения. Мелкие обломки уничтоженного тараном фрегата разметало взрывной волной по окружающему космическому пространству, и они сейчас звонко забарабанили по металлической обшивке "Отбойника", приведя трибуна в настоящее бешенство.
– Херр Митчелл! Трибун! "Палач" на двенадцать часов! Два пульсара и два "Нибелунга" всё ещё заряжены! Жду приказа! – на фоне всеобщего гомона заорал старший наводчик по системе громкой связи.
– Яволь! Фойер по этому шванцу всем, что есть на борту! – злобно прошипел в ответ Вольфганг, не сводя глаз с линкора.
– Ахтунг! Зальве! – тут же проорал наводчик-приор, судорожно надавив обеими ногами спусковые педали, и смертельные протиевые пучки прошили со скоростью света правый борт "Палача" в двух местах. Вслед за ними в кормовую часть линкора вошли, как нож в масло, и два титановых цилиндра, диаметром около пятнадцати сантиметров и длиной чуть более шести метров, разогнанные электромагнитными ускорителями до умопомрачительных скоростей.
– Готов! – спустя мгновение гаркнул наводчик, информируя трибуна о завершении перезарядки орудий.
– Ещё один залп! – яростно проревел Митчелл, в голосе которого уже явно прослеживались торжествующие нотки, – Фойер!
– Зальве! – старший наводчик опять резко вдавил в пол педали спуска, но...
Буквально в этот же момент линкор "Палач" резко провалился в разверзнувшуюся под ним "кротовую нору", а потому бортовые орудия насквозь продырявили дружественный фрегат, оказавшийся сейчас по чистой случайности ровно напротив "Отбойника" – "Вспышка" с повреждённым двигателем едва успел дотянуть до левого борта линкора и вышел прямо на линию ведения огня "Отбойника"...
Пучки изотопов водорода в мгновение ока пронеслись вдоль всего мостика "Вспышки", уничтожая все электронные системы управления астрошиффом вместе с большей частью его экипажа. Между второй и третьей палубами, там где находилась эмблема Гольдмин-Зиверса в виде золотистого чёрта, пляшущего вокруг картографического знака месторождения золота, фрегат в ту же секунду засквозил воздухом и паром из нескольких добротных пробоин, которые оставили после себя титановые стержни, выпущенные "Отбойником". Критическая разгерметизация обшивки и полностью выведенные из строя системы стабилизации и жизнеобеспечения привели к тому, что "Вспышка" стал прямо на глазах сминаться, словно жестянка...
Вольфганг Митчелл просто не верил своим глазам! Его лицо вытянулось от удивления, и сейчас он в полном ступоре наблюдал за последними секундами жизни фрегата "35-го Флота", который был по иронии судьбы уничтожен не кем иным, как самим трибуном Братства Разума!
– Шайзе... – всё ещё не веря своим глазам прошептал Митчелл и обречённо откинулся на спинку кресла, – Мы остались одни...
В следующую же секунду Вольфганг вдруг резко сорвался на крик:
– Йодер! Где ты, чёртов ублюдок? Навигаторы – шерстить все частоты! Шнелль, шнелль!
Пилоты-приоры "Отбойника", шокированные таким поворотом событий не меньше самого трибуна, тут же засуетились, в панике защёлкав тумблерами радаров и заклацав кнопками переключателей фазовых частот на бортовом пеленгаторе. Но, кажется, всё было тщетно – "Палача" в Гольдмин-Зиверсе уже не было...
– Йодер, шванцлутшар! Я тебе, тварь, все кишки выпущу!! – завыл от бессильной злобы трибун, – Где-е-е?! Где этот скот?! Где он, чёрт вас всех возьми?!.
На роль ведущего в "ромбе" трибун Братства Разума Вольфганг Митчелл назначил наиболее быстрый и маневренный фрегат "Залп", который также являлся и ведущим левого звена, в которое входил уже довольно устаревший фрегат "Пробитие". Однако, не смотря на свой древний возраст, этот астрошифф ещё не пропустил ни одной битвы "35-го Флота". Позади него тащился самодельный фрегат "Вспышка", переделанный какими-то местными умельцами из трофейного десантного крейсера. Вёл правое звено с этим стальным монстром новёхонький фрегат "Отбойник", экипаж которого в полном составе дезертировал вместе со своим астрошиффом из 28-го Флота, после чего присягнул на верность Верховному Епископу и трибуну Братства Разума, находящемуся сейчас как раз на его борту.
Наручный модуль трибуна только что принял текстовое сообщение, после прочтения которого Вольфганг Митчелл ускоренным шагом помчался на мостик, на ходу вставляя в ухо специальный наушник, который использовался для оперативной внутренней связи между фрегатами.
– Внимание! Только что получено сообщение от Верховного Епископа Мортуса: 26-ой Флот приступил к выполнению боевой задачи в нашей звёздной системе! Судя по донесению разведки, в нашу сторону движется его флагманский линкор "Палач".
Митчелл поднялся на первую палубу, где столкнулся с несколькими приорами, которые куда-то суетливо бежали со стороны мостика. Сейчас они лихо козырнули трибуну и понеслись вниз по лестнице, в машинное отделение, а Митчелл, тем временем, продолжал:
– "Залп", как слышишь меня? Приём!
– Воссоединён со светом, брат! Слышу отлично!
– С минуты на минуту линкор должен "вынырнуть" в Гольдмин-Зиверсе. На месте адмирала Йодера, я бы вышел из гиперпространства за "коричневым карликом", чтобы иметь возможность скинуть пару-тройку фрегатов или хотя бы элементарно привести в боевую готовность все бортовые орудия, – Митчелл свернул к лестнице, ведущей на мостик и стал подниматься по ступенькам, – Так что в планы вносятся коррективы! "Залп", ты сейчас "отваливаешься" от строя и полным ходом несёшься к планетоиду. Огибаешь его снизу и как только "Палач" выйдет из гиперпространства, тут же зайдёшь ему под "брюхо"! Вся нижняя палуба линкора – это уязвимая зона, так как там кроме "карманов" для несомых астрошиффов больше ничего нет! "Вспышка" и "Пробитие", вы сейчас перегруппировываетесь в одно звено и обходите планетоид с левого фланга таким образом, чтобы идти в потоке звёздного ветра – магнитные бури должны вызвать сбои в системах раннего обнаружения на "Палаче"! Ну, и плюс к этому, он будет вынужден наводить свои орудия против света. Что же касается меня, то я тем временем огибаю планетоид через его северный полюс и моментально вывожу из строя главные орудия линкора – с той позиции они будут у меня, как на ладони! Всем всё ясно?
– "Пробитие" принял!
– "Залп" – приступаю к манёврам!
– "Вспышка" – яволь, заходим слева!
Вольфганг Митчелл уже бегом проскочил последний пролёт и шумно влетел на мостик:
– Боевая готовность! Четвёртое звено наводчиков на мостик немедленно! Второй помощник – курс на северную полярную шапку нашего планетоида! Приор, нужна связь с оружейкой – "Нибелунги" к бою! Прямо сейчас! Следом пусть "расчехляют" пульсары! Наводчики, внимание! Первое звено на пульсарах – стандартный код, проверка и доклад по готовности! Второе и третье звено – "Нибелунги"! Левые бортовые на минус полтинник по вертикали, правые – на минус пять по курсу! Как только на мостик поднимется четвёртое звено – пусть сразу займутся нижними ракетными шахтами и чтоб, мать вашу, оружейники оттуда были с ними постоянно на прямой линии! Вы двое – предманёвренная проверка всех систем с докладом по громкой связи! Ты – вывести на главный экран конференцию с другими фрегатами, ты – к механикам! Перевести гипердвигатель на нейтраль! Навигаторам – проложить сейчас подпространственный коридор на одну десятую астрономической единицы по направлению к звезде! И чтоб потом моментально по моей команде открыли "червоточину" и...
В этот момент фрегат внезапно тряхнуло, и на мостике завыла система экстренного оповещения. Тут же автоматически включилось аварийное освещение, замигав тусклым красным светом, после чего по всему "Отбойнику" раздался жуткий металлический скрежет.
– Разгерметизация оружейных отсеков по левому борту! – без промедления заверещал, как резаный, вахтенный приор.
– Задраить с первого по шестой отсеки на нижней палубе! – чисто инстинктивно отчеканил ошеломлённый трибун, – Чёрт возьми, да нас из "Нибелунга" прошило! – с удивлением в голосе произнёс Митчелл, бросив на долю секунды взгляд на монитор, где сейчас выводились параметры физических повреждений корпуса...
Громадный флагманский линкор колонии Вега-Унивартед неожиданно для всех вынырнул из гиперпространства вовсе не за планетоидом, как на это рассчитывал трибун Митчелл, а в совершенно иной точке: прямо под звездой. Пройдя по инерции в опасной близости от звезды, "Палач" выиграл несколько решающих секунд для наведения своих орудий, пока окружавший его мощный радиационный и магнитный фон от Капеллы давал ему временную маскировку, делая этого стального гиганта абсолютно невидимым для "35-го Флота" и его радаров...
Запрыгивая в капитанское кресло и опуская раму безопасности, трибун Митчелл с ужасом начал осознавать, как же сильно он сейчас просчитался.
– Ускоритель на максимум, тангаж – пятнадцать градусов и "бочку" на правый борт!
"Отбойник" вновь заскрежетал своим развороченным в лохмотья левым бортом, после чего резко накренился вправо, пытаясь выйти из сектора обстрела "Палача". Буквально в последнее мгновение перед началом манёвра, мостик озарило ярко-оранжевое зарево из левых иллюминаторов – линкор смог в первую же минуту боя подорвать один из фрегатов! Всё произошло так быстро, что Митчелл едва успел осознать произошедшее, как тут же был вынужден отвлечься на информационный монитор по левую сторону от капитанского кресла, где сейчас выскочила критическая ошибка "Кюлерес лек!"
– Фердамт нох маль, бешиссен! – Вольфганг, зависший на долю секунду вниз головой из-за выполнения астрошиффом манёвра-уклонения, безнадёжно вчитался в описание ошибки и злобно сверкнул глазами, – Системе охлаждения – кранты!
– "Отбойник"! – неожиданно включился главный монитор связи, – "Пробитие" уничтожен! Повторяю – линкор разнёс "Пробитие"!
– Хельт ди фотце, "Вспышка", я уже понял! Слушай мою команду: резко влево и полный назад! Давай, быстро! Пошёл! "Вспышка", приём! Влево и задний ход немедленно!!
– Выполняю, "Отбойник"! – ответили с двухсекундной задержкой с мостика перестроенного десантного крейсера, – Чёрт, кажется, нам движок прошили из пульсара! Митчелл, что это было, чёрт побери?!
– Хренов "Палач" вынырнул, мистштюк, позади нас, у самой звезды! Маневрируй по вертикали, "Вспышка", и заходи ему вдоль кормы на левый борт! Загасим его с двух сторон! – скороговоркой прокричал трибун, после чего главный экран замерцал, и уже через мгновение связь с другим фрегатом временно оборвалась из-за магнитных искажений от звезды.
– Трибун, это – "Залп"! Как слышишь? – донеслось с сильными помехами по громкой связи.
– "Залп", ты ещё жив, бродяга? У меня нет твоей картинки, только звук идёт!
На этот раз в ответ Митчеллу донёсся лишь какой-то совершенно неразборчивый хрип, как вдруг из "белого шума" на главном экране "Отбойника" резко возникло достаточно чёткое изображение с мостика "Залпа", и Вольфганг, решив не мешкать, тут же затараторил:
– "Ныряй" в "червоточину", "Залп", и выходи снизу линкора!
– Без предварительных расчётов? – в замешательстве переспросили с "Залпа", который сейчас находился дальше всех от "Палача" – почти на самой орбите мёртвого планетоида.
– Да какие ещё расчёты?! С ума там посходили?! Он же сейчас уделает и меня и "Вспышку", пока вы там считать будете!
– Митчелл, да это же – самоубийство!
– Я приказываю: "ныряй", гад, сейчас же!
– Чёрт, чёрт... Шлехте форган... Ладно, плюс, выполняю!
В этот момент "Отбойник" как раз выровнялся по гироинерциальной вертикали и лёг на курс, идя прямо перпендикулярно правому борту линкора. Трибун повернул голову и всмотрелся в иллюминаторы по правому борту – "Залп" всё же "занырнул" в "кротовую нору" и в то же мгновение выскочил прямо под корпусом "Палача", хорошенько чиркнув по его нижним палубам своей башней с главными орудиями. Увидев сейчас между фрегатом и линкором беззвучную голубоватую вспышку водородной плазмы, Вольфганг сжал от досады зубы и гневно врезал кулаком по подлокотнику своего кресла.
– "Отбойник", мы остались без пульсаров и "Нибелунгов"! Митчелл, я как чувствовал же! Как чувствовал... – нервно замахал руками на главном экране командир "Залпа", пока его не осыпало снопом искр из орудийной панели, после чего он принялся эмоционально раздавать команды своему экипажу.
"Палач" в этот момент неожиданно для всех навалился всей свой массой на "Залп", оставшийся беззащитным на своей позиции.
– "Залп", чёрт побери! Уходи немедленно в подпространство! – отчаянно заорал Митчелл, не отрывая взгляда от курсовых иллюминаторов и наблюдая, как здоровенный линкор сейчас утюжил своим "брюхом" небольшой фрегат Братства. В этот момент по монитору вновь поползли эти проклятые полосы "белого шума", и связь с "Залпом" уже прервалась окончательно и бесповоротно.
Трибун Митчелл как завороженный смотрел на брызнувшие из-под "Палача" ослепительные белые искры – взорвался гипердвигатель и, следом за ним, остатки общебортовой системы вооружения. Мелкие обломки уничтоженного тараном фрегата разметало взрывной волной по окружающему космическому пространству, и они сейчас звонко забарабанили по металлической обшивке "Отбойника", приведя трибуна в настоящее бешенство.
– Херр Митчелл! Трибун! "Палач" на двенадцать часов! Два пульсара и два "Нибелунга" всё ещё заряжены! Жду приказа! – на фоне всеобщего гомона заорал старший наводчик по системе громкой связи.
– Яволь! Фойер по этому шванцу всем, что есть на борту! – злобно прошипел в ответ Вольфганг, не сводя глаз с линкора.
– Ахтунг! Зальве! – тут же проорал наводчик-приор, судорожно надавив обеими ногами спусковые педали, и смертельные протиевые пучки прошили со скоростью света правый борт "Палача" в двух местах. Вслед за ними в кормовую часть линкора вошли, как нож в масло, и два титановых цилиндра, диаметром около пятнадцати сантиметров и длиной чуть более шести метров, разогнанные электромагнитными ускорителями до умопомрачительных скоростей.
– Готов! – спустя мгновение гаркнул наводчик, информируя трибуна о завершении перезарядки орудий.
– Ещё один залп! – яростно проревел Митчелл, в голосе которого уже явно прослеживались торжествующие нотки, – Фойер!
– Зальве! – старший наводчик опять резко вдавил в пол педали спуска, но...
Буквально в этот же момент линкор "Палач" резко провалился в разверзнувшуюся под ним "кротовую нору", а потому бортовые орудия насквозь продырявили дружественный фрегат, оказавшийся сейчас по чистой случайности ровно напротив "Отбойника" – "Вспышка" с повреждённым двигателем едва успел дотянуть до левого борта линкора и вышел прямо на линию ведения огня "Отбойника"...
Пучки изотопов водорода в мгновение ока пронеслись вдоль всего мостика "Вспышки", уничтожая все электронные системы управления астрошиффом вместе с большей частью его экипажа. Между второй и третьей палубами, там где находилась эмблема Гольдмин-Зиверса в виде золотистого чёрта, пляшущего вокруг картографического знака месторождения золота, фрегат в ту же секунду засквозил воздухом и паром из нескольких добротных пробоин, которые оставили после себя титановые стержни, выпущенные "Отбойником". Критическая разгерметизация обшивки и полностью выведенные из строя системы стабилизации и жизнеобеспечения привели к тому, что "Вспышка" стал прямо на глазах сминаться, словно жестянка...
Вольфганг Митчелл просто не верил своим глазам! Его лицо вытянулось от удивления, и сейчас он в полном ступоре наблюдал за последними секундами жизни фрегата "35-го Флота", который был по иронии судьбы уничтожен не кем иным, как самим трибуном Братства Разума!
– Шайзе... – всё ещё не веря своим глазам прошептал Митчелл и обречённо откинулся на спинку кресла, – Мы остались одни...
В следующую же секунду Вольфганг вдруг резко сорвался на крик:
– Йодер! Где ты, чёртов ублюдок? Навигаторы – шерстить все частоты! Шнелль, шнелль!
Пилоты-приоры "Отбойника", шокированные таким поворотом событий не меньше самого трибуна, тут же засуетились, в панике защёлкав тумблерами радаров и заклацав кнопками переключателей фазовых частот на бортовом пеленгаторе. Но, кажется, всё было тщетно – "Палача" в Гольдмин-Зиверсе уже не было...
– Йодер, шванцлутшар! Я тебе, тварь, все кишки выпущу!! – завыл от бессильной злобы трибун, – Где-е-е?! Где этот скот?! Где он, чёрт вас всех возьми?!.
За 16 минут до описанных выше событий:
31 августа 2720;
Федеральная колония Гольдмин-Зиверс;
Город Зиверсбург.
– "Война-2", пехота по правому флангу, на два часа!
– Принял, "Смерть-4"! Отрабатываю цели на два часа, – коричневый штрайфер "Война-2" начал плавно поворачивать влево 120-миллиметровую гаубицу, находящуюся под кабиной пилотов... Ещё мгновение...
– Зальве! – заорал второй пилот "Войны-2", после чего гаубица штрайфера жахнула по небольшому одноэтажному зданию справа от бывшей городской администрации, разнося его в щепки. Пулемётная очередь застучала по внешним каркасам штрайферов теперь уже откуда-то слева.
– "Смерть-4", бронетехника противника на девять часов.
– Вижу его, "Голод-3", произвожу захват цели! – в верхней части кабины серого штрайфера поднялся корпус турели, мгновенно выдвинувший телескопический ствол ионного пульсара. Ствол турели мигнул беззвучной голубоватой вспышкой, и неосторожно вылетевший на пустынную улицу кустарный бронеавтомобиль Братства с пулемётом на крыше тут же слегка подпрыгнул, после чего вяло проехал ещё с десяток метров и уткнулся в угол ближайшего здания, выпуская чёрные и белые струйки дыма из сквозного отверстия с оплавленными краями в своём корпусе.
Из здания справа в сторону штрайферов протянулась полоса дыма – приоры, кажется, выпустили ракету с инфракрасным наведением. Белоснежный штрайфер, шедший замыкающим, тут же отстрелил ложные тепловые цели, и ракета, не долетев до шагоходов, чуть изменила курс и разорвалась в воздухе.
– Данке, "Чума-1"! – кто-то едва успел поблагодарить экипаж белого шагохода, как чёрный штрайфер получил прямое попадание по верхнему лобовому бронелисту из ручного гранатомёта.
– Ещё цели на десять часов! Первый и второй этаж здания! – прокричал командир шагохода "Смерть-4" Итан Фишер, – "Голод-3", ты живой?
– Отделался лёгким испугом, "Смерть-4", – отшутились в ответ.
– "Война-2" и "Чума-1"! Пулемётные "лапы" на сорок градусов – двухэтажное здание на десять часов!
– Яволь, "Смерть-4"! – белый и коричневый штрайферы почти моментально застрочили из крупнокалиберных пулемётов чуть ниже оконных проёмов, делая решето из культистов, укрывшихся за слишком тонкими стенами.
– "Голод-3", первый этаж! По моей команде – термобарическими из главного орудия! Зальве!
Два восьмиметровых бронированных шагохода дали залп из главных орудий по зданию, и языки пламени вырвались из всех оконных проёмов...
С северной стороны здания на первом и втором этажах прогремели два чудовищных взрыва.
– Фик дих инс кни! Где тебя носит, урод?! – заорал в наручный модуль Гастат – смуглокожий мужчина довольно крепкого телосложения, одетый в плотные денимовые штаны из комплекта рабочей одежды золотодобытчиков, чёрную рубашку навыпуск и стандартный армейский шлем без фильтрационной маски, – Штрайферы вот-вот разнесут администрацию к чертям собачьим!
– Катер "Террорист" на связи! Я уже на подлёте, время прибытия – тридцать секунд! – прошипело из наручного модуля.
– Чёртов ублюдок! – выругался Гастат и перевёл взгляд на человека в белом плаще с капюшоном и в золотой зеркальной маске, которая имела лишь два небольших отверстия: длинная узкая прорезь для глаз и небольшое, вытянутое по вертикали, отверстие для дыхания и речи, – Ещё полминуты, Мортус и вы будете в безопасности...
Епископ, сидевший сейчас на пустом ящике из-под боеприпасов к станковому гранатомёту, внезапно произнёс совершенно спокойным голосом:
– В чём же ты ошибся в этой жизни, Гастат? Почему так боишься встретить смерть?
Архонт проверил боезапас в своём Беовульфе и удивлённо приподнял бровь:
– Боюсь?
– Ты – хороший боец, но я знаю, что ты творил ужасные вещи и видел много зла... Но неужели, брат мой, тебе не довелось познать ничего более?
Гастат отвёл взгляд в пол и, чуть помолчав, тоже присел в задумчивости на один из ящиков:
– Да нет – кажется, довелось...
Мортус покачал головой:
– Боюсь, что это не так... Ты цепляешься сейчас за спасение, ибо горишь желанием жить, чтобы видеть... Видеть то, чего ещё не встречал в своей жизни...
Гастат мрачно улыбнулся:
– Да чего я не встречал-то?
– Светлой стороны жизни, брат... Не видел ты её и не увидишь, если будешь стремиться только ко тьме... – развёл руками Мортус, – И когда придёт время покинуть этот мир, ты уйдёшь в страхе и отчаянии, ибо в них ты провёл всю свою жизнь...
Только Епископ умолк, как сию же секунду рявкнул наручный модуль Гастата:
– Воссоединён со светом, архонт! Вы в зоне видимости, захожу с юга!
Гастат тут же сорвался со своего места и подскочил к окну: в нескольких сотнях метров к югу приближался довольно-таки большой десантный катер класса "Гоплит". Архонт откинул крышку наручного модуля и прокричал:
– Садись у здания администрации!
– Сперва разнесу хоть один из шагоходов!
– Я сказал – садись немедленно! Времени нет!
– Будет исполнено, брат! Захожу на посадку...
– Мортус! – окрикнул Епископа Гастат, – Бегом к "Террористу" – я прикрываю...
Рудольф Цауг остановил видеозапись, поправил свой китель с орденскими планками и обвёл взглядом присутствовавших на этом просмотре: слева от него стоял один из оперативных агентов, следом за ним, в синем строевом кителе, прищурившись и скрестив на груди руки, сидел адмирал Йодер, рядом с ним застыла с шокированным выражением лица Катрин Коллинз, от испуга прикрывающая рукой рот, а в самом конце сидел в белой рубашке с коричневым галстуком Шон Рид, сложив, как и Йодер, руки у себя на груди. Справа от фельдмаршала сидела с очень внимательным выражением лица Магда Келленберг, а чуть поодаль от неё развалился в своём кресле Итан Фишер, который был больше занят своим планшетом, лишь изредка поглядывая на экран.
– Спустя несколько минут, геноссен, мой агент ликвидировал Епископа Мортуса на борту этого катера, – произнёс фельдмаршал Цауг.
Магда Келленберг задумчиво помолчала, после чего обратилась к фельдмаршалу:
– Сначала судить его надо было... Впрочем, вам виднее! А удалось установить личность Мортуса?
Цауг с улыбкой кивнул:
– Конечно, фрау Келленберг! Одну минуту... – Фельдмаршал начал что-то вводить на своём лаптопе, – Вам, херр Маршал, также наверняка будет интересно это увидеть, – Цауг бросил хитрый взгляд на Шона Рида, – "Палач" подобрал ваших людей уже после этих событий, так что вы ещё не в курсе...
Шон Рид и Август Йодер обменялись взглядами, красноречиво показывающими всю их подозрительность и презрение к фельдмаршалу, а на лаптопе вновь появилась картинка – теперь уже изнутри какого-то катера...
Когда "Террорист" вышел в разряженные слои атмосферы планеты, Гастат молча кивнул первому пилоту, и тот заблокировал панель боевых систем на месте второго пилота, после чего щёлкнул нужным тумблером и полностью замкнул управление катером на себе. Архонт отстегнул ремень безопасности, взял свой Беовульф-Гекёртц и направился в десантный отсек, где сейчас находился Епископ.
– Ладно, брат, думаю ты уже понял, куда мы направляемся? – задал вопрос архонт, закрыв за собой переборку в кабину пилота.
Мортус отвернулся от бойницы и посмотрел на Гастата:
– Да. Всё ожидаемо...
– В таком случае, познакомимся с тобой ещё раз, – произнёс архонт, сняв штурмовой комплекс с предохранителя, – Меня, например, зовут оберштурмбанн-капитан Герхард Вальтер, оперативный агент Главного Управления Департамента Безопасности и Контрразведки.
Мортус продолжал неподвижно сидеть на своём месте, и лишь его золотая маска бликовала в лучах Капеллы, протянувшихся из иллюминаторов катера.
– Ну, и чего мы ждём, брат? – нетерпеливо спросил агент, – Давай, снимай свою масочку-то! Снимай, снимай...
– Уверен, что хочешь увидеть это, Герхард? – спокойным тоном отозвался Епископ.
– Уверен, – с усмешкой ответил Вальтер, – И не забудь назвать своё имя – я всё-таки для архива снимаю, – легонько постучал двумя пальцами по нашлемной камере оперативный агент.
Мортус ещё несколько секунд посидел, как бы размышляя, после чего поднялся во весь рост и, скинув капюшон, завёл руки за голову, раскручивая крепления маски:
– Меня зовут Мортус, я – Верховный Епископ Братства Разума. Но когда-то... Когда-то для друзей я был Отто Михаэль Краусс, штабс-фельдфебель в отставке Ландунгкорпса 14-го Флота...
– Вас хат эр гезагт?? – удивлённо воскликнул Итан Фишер.
Запись остановилась и все присутствующие с непониманием повернули в его сторону головы, а фельдмаршал Цауг так и застыл, указывая пальцем в сторону Маршала и намереваясь дать какой-то свой язвительный комментарий по увиденному.
– Он сказал – "Отто Михаэль Краусс"? – всё ещё не веря свои ушам переспросил Фишер, командовавший группой Панцермахта на Протуберанцев-D2.
– Да, группен-генерал, – обескураженно ответил спустя мгновение Маршал Рид, – А вы что же – знакомы с ним?
Состояние ступора сменилось бурным всплеском эмоций, и Фишер, ничего не ответив, просто поднялся со своего места и быстрым шагом двинулся к выходу из помещения. На пороге он остановился и повернулся к Рудольфу Цаугу:
– Херр фельдмаршал, разрешите переговорить с оберштурмбанн-капитаном Вальтером – последние годы он был довольно близок с Отто Крауссом... Если вы, конечно же, не возражаете, херр Вальтер?
Герхард взглянул на фельдмаршала, и Рудольф кивнул ему:
– Свободен, капитан! Расскажи генералу всё, что он захочет узнать о Мортусе. И, кстати, завтра утром представлю тебя к награде и очередному званию!
Оперативный агент тут же вытянулся и щёлкнул каблуками, приложив ладонь под козырёк своей фуражки. После чего вышел в коридор, где его уже ждал Фишер:
– Простите мою назойливость, Герхард, но я до сегодняшнего дня верил в то, что Отто повесился ещё тридцать лет назад... – двери захлопнулись и слова, уходящих по коридору Фишера с Вальтером, стали звучать совсем неразборчиво.
– Херр адмирал, – Райхсканцлер повернула голову от дверей к Августу Йодеру, – Может вы хотя бы просветите нас относительно поведения генерала Фишера?
– Честно говоря, фрау Келленберг, я и сам не в курсе, – тяжело вздохнул Йодер, – Знаю только, что группен-генерал Фишер родом из Вайссерзанда и начинал свою карьеру в Ландунгкорпсе 14-го Флота... Видимо, там и пересекался с ещё молодым Епископом...
Райхсканцлер понимающе покачала головой, и после возникшего молчания сказала:
– Ладно, геноссен, давайте всё же из уважения к генералу сделаем небольшой перерыв, пока он не освободится. Рудольф, много там ещё отсматривать?
– Да нет, в общем-то... Осталось самое интересное – кто был под маской. Точнее, не "кто", а "что", – загадочно ответил Цауг.
– И как это понимать, фельдмаршал? – настороженно переспросила фрау Келленберг.
Цауг в ответ лишь расхохотался и встал со своего кресла, размеренно направившись к двери. Распахнув её, он выглянул в коридор и щёлкнул пальцами дневальному:
– Проводишь сейчас Райхсканцлера, Маршала и остальных желающих в помещение морга, в первую секционную. Скажешь там, что я разрешил – пусть покажут им тело Епископа. Только проследи, чтоб их не стошнило...
Дежурный по коридору агент приложил ладонь под козырёк, и Цауг повернулся к Райхсканцлеру:
– Дневальный проводит вас, фрау Келленберг! Я же, с вашего разрешения, останусь пока тут – второй раз мои нервы не выдержат этого зрелища...
Все присутствующие с ничего не понимающими лицами молча поднялись со своих мест и стали выходить в коридор, по очереди бросая подозрительные взгляды на стоявшего у выхода Рудольфа Цауга.
Шедшая последней Катрин Коллинз чуть задержалась в дверях:
– Херр Цауг, не уверена, что мне стоит на это смотреть, если там что-то действительно страшное. Может вы составите мне компанию, и мы спустимся перекурить на посадочную площадку?
– Конечно, либсте херцшен! Ты ведь помнишь, как туда пройти, Катрин? Я сейчас тебя догоню – найду только среди вороха этих бумаг оперативную информацию от Вальтера, – махнул рукой в сторону стола фельдмаршал, – Всё-таки – секретный документ...
Как только фрау Коллинз с улыбкой кивнула и вышла в коридор, направившись вслед за всеми в сторону лифтов, Рудольф Цауг закрыл двери в помещение и быстрым шагом подошёл к столу, на ходу достав из внутреннего кармана кителя свой планшет.
Пододвинув к столу ближайшее кресло, фельдмаршал тут же уселся в него и нажал что-то снизу планшета. Тут же, как на пружине, из планшета выскочил на пару сантиметров какой-то стержень, который Рудольф полностью вытащил наружу и снял на нём заглушки, превратив стержень в трубку. Положив перед собой планшет с трубкой, Цауг слегка закатил левый рукав кителя и откинул циферблат наручных часов, под которым находился встроенный в часы лоточек с какой-то бледно-голубой кристаллической пудрой. Взяв в правую руку трубку, фельдмаршал аккуратно зачерпнул ею из тайника в часах порошок и высыпал его перед собой на планшет. Далее он захлопнул циферблат и зажав рукой с часами левую ноздрю, вставил в правую трубку и сделал очень глубокий вдох, втягивая в себя мелкие бледно-голубые кристаллы с планшета.
После того, как на планшете ничего не осталось, Цауг тут же снова поставил на трубку заглушки и спрятал её в планшет.
Шмыгнув пару раз носом, фельдмаршал достал из бокового кармана наушник, вставил его себе в ухо, и сделал кому-то вызов:
– Это – Уран! Воссоединён со светом, брат...
– Принял, "Смерть-4"! Отрабатываю цели на два часа, – коричневый штрайфер "Война-2" начал плавно поворачивать влево 120-миллиметровую гаубицу, находящуюся под кабиной пилотов... Ещё мгновение...
– Зальве! – заорал второй пилот "Войны-2", после чего гаубица штрайфера жахнула по небольшому одноэтажному зданию справа от бывшей городской администрации, разнося его в щепки. Пулемётная очередь застучала по внешним каркасам штрайферов теперь уже откуда-то слева.
– "Смерть-4", бронетехника противника на девять часов.
– Вижу его, "Голод-3", произвожу захват цели! – в верхней части кабины серого штрайфера поднялся корпус турели, мгновенно выдвинувший телескопический ствол ионного пульсара. Ствол турели мигнул беззвучной голубоватой вспышкой, и неосторожно вылетевший на пустынную улицу кустарный бронеавтомобиль Братства с пулемётом на крыше тут же слегка подпрыгнул, после чего вяло проехал ещё с десяток метров и уткнулся в угол ближайшего здания, выпуская чёрные и белые струйки дыма из сквозного отверстия с оплавленными краями в своём корпусе.
Из здания справа в сторону штрайферов протянулась полоса дыма – приоры, кажется, выпустили ракету с инфракрасным наведением. Белоснежный штрайфер, шедший замыкающим, тут же отстрелил ложные тепловые цели, и ракета, не долетев до шагоходов, чуть изменила курс и разорвалась в воздухе.
– Данке, "Чума-1"! – кто-то едва успел поблагодарить экипаж белого шагохода, как чёрный штрайфер получил прямое попадание по верхнему лобовому бронелисту из ручного гранатомёта.
– Ещё цели на десять часов! Первый и второй этаж здания! – прокричал командир шагохода "Смерть-4" Итан Фишер, – "Голод-3", ты живой?
– Отделался лёгким испугом, "Смерть-4", – отшутились в ответ.
– "Война-2" и "Чума-1"! Пулемётные "лапы" на сорок градусов – двухэтажное здание на десять часов!
– Яволь, "Смерть-4"! – белый и коричневый штрайферы почти моментально застрочили из крупнокалиберных пулемётов чуть ниже оконных проёмов, делая решето из культистов, укрывшихся за слишком тонкими стенами.
– "Голод-3", первый этаж! По моей команде – термобарическими из главного орудия! Зальве!
Два восьмиметровых бронированных шагохода дали залп из главных орудий по зданию, и языки пламени вырвались из всех оконных проёмов...
С северной стороны здания на первом и втором этажах прогремели два чудовищных взрыва.
– Фик дих инс кни! Где тебя носит, урод?! – заорал в наручный модуль Гастат – смуглокожий мужчина довольно крепкого телосложения, одетый в плотные денимовые штаны из комплекта рабочей одежды золотодобытчиков, чёрную рубашку навыпуск и стандартный армейский шлем без фильтрационной маски, – Штрайферы вот-вот разнесут администрацию к чертям собачьим!
– Катер "Террорист" на связи! Я уже на подлёте, время прибытия – тридцать секунд! – прошипело из наручного модуля.
– Чёртов ублюдок! – выругался Гастат и перевёл взгляд на человека в белом плаще с капюшоном и в золотой зеркальной маске, которая имела лишь два небольших отверстия: длинная узкая прорезь для глаз и небольшое, вытянутое по вертикали, отверстие для дыхания и речи, – Ещё полминуты, Мортус и вы будете в безопасности...
Епископ, сидевший сейчас на пустом ящике из-под боеприпасов к станковому гранатомёту, внезапно произнёс совершенно спокойным голосом:
– В чём же ты ошибся в этой жизни, Гастат? Почему так боишься встретить смерть?
Архонт проверил боезапас в своём Беовульфе и удивлённо приподнял бровь:
– Боюсь?
– Ты – хороший боец, но я знаю, что ты творил ужасные вещи и видел много зла... Но неужели, брат мой, тебе не довелось познать ничего более?
Гастат отвёл взгляд в пол и, чуть помолчав, тоже присел в задумчивости на один из ящиков:
– Да нет – кажется, довелось...
Мортус покачал головой:
– Боюсь, что это не так... Ты цепляешься сейчас за спасение, ибо горишь желанием жить, чтобы видеть... Видеть то, чего ещё не встречал в своей жизни...
Гастат мрачно улыбнулся:
– Да чего я не встречал-то?
– Светлой стороны жизни, брат... Не видел ты её и не увидишь, если будешь стремиться только ко тьме... – развёл руками Мортус, – И когда придёт время покинуть этот мир, ты уйдёшь в страхе и отчаянии, ибо в них ты провёл всю свою жизнь...
Только Епископ умолк, как сию же секунду рявкнул наручный модуль Гастата:
– Воссоединён со светом, архонт! Вы в зоне видимости, захожу с юга!
Гастат тут же сорвался со своего места и подскочил к окну: в нескольких сотнях метров к югу приближался довольно-таки большой десантный катер класса "Гоплит". Архонт откинул крышку наручного модуля и прокричал:
– Садись у здания администрации!
– Сперва разнесу хоть один из шагоходов!
– Я сказал – садись немедленно! Времени нет!
– Будет исполнено, брат! Захожу на посадку...
– Мортус! – окрикнул Епископа Гастат, – Бегом к "Террористу" – я прикрываю...
Рудольф Цауг остановил видеозапись, поправил свой китель с орденскими планками и обвёл взглядом присутствовавших на этом просмотре: слева от него стоял один из оперативных агентов, следом за ним, в синем строевом кителе, прищурившись и скрестив на груди руки, сидел адмирал Йодер, рядом с ним застыла с шокированным выражением лица Катрин Коллинз, от испуга прикрывающая рукой рот, а в самом конце сидел в белой рубашке с коричневым галстуком Шон Рид, сложив, как и Йодер, руки у себя на груди. Справа от фельдмаршала сидела с очень внимательным выражением лица Магда Келленберг, а чуть поодаль от неё развалился в своём кресле Итан Фишер, который был больше занят своим планшетом, лишь изредка поглядывая на экран.
– Спустя несколько минут, геноссен, мой агент ликвидировал Епископа Мортуса на борту этого катера, – произнёс фельдмаршал Цауг.
Магда Келленберг задумчиво помолчала, после чего обратилась к фельдмаршалу:
– Сначала судить его надо было... Впрочем, вам виднее! А удалось установить личность Мортуса?
Цауг с улыбкой кивнул:
– Конечно, фрау Келленберг! Одну минуту... – Фельдмаршал начал что-то вводить на своём лаптопе, – Вам, херр Маршал, также наверняка будет интересно это увидеть, – Цауг бросил хитрый взгляд на Шона Рида, – "Палач" подобрал ваших людей уже после этих событий, так что вы ещё не в курсе...
Шон Рид и Август Йодер обменялись взглядами, красноречиво показывающими всю их подозрительность и презрение к фельдмаршалу, а на лаптопе вновь появилась картинка – теперь уже изнутри какого-то катера...
Когда "Террорист" вышел в разряженные слои атмосферы планеты, Гастат молча кивнул первому пилоту, и тот заблокировал панель боевых систем на месте второго пилота, после чего щёлкнул нужным тумблером и полностью замкнул управление катером на себе. Архонт отстегнул ремень безопасности, взял свой Беовульф-Гекёртц и направился в десантный отсек, где сейчас находился Епископ.
– Ладно, брат, думаю ты уже понял, куда мы направляемся? – задал вопрос архонт, закрыв за собой переборку в кабину пилота.
Мортус отвернулся от бойницы и посмотрел на Гастата:
– Да. Всё ожидаемо...
– В таком случае, познакомимся с тобой ещё раз, – произнёс архонт, сняв штурмовой комплекс с предохранителя, – Меня, например, зовут оберштурмбанн-капитан Герхард Вальтер, оперативный агент Главного Управления Департамента Безопасности и Контрразведки.
Мортус продолжал неподвижно сидеть на своём месте, и лишь его золотая маска бликовала в лучах Капеллы, протянувшихся из иллюминаторов катера.
– Ну, и чего мы ждём, брат? – нетерпеливо спросил агент, – Давай, снимай свою масочку-то! Снимай, снимай...
– Уверен, что хочешь увидеть это, Герхард? – спокойным тоном отозвался Епископ.
– Уверен, – с усмешкой ответил Вальтер, – И не забудь назвать своё имя – я всё-таки для архива снимаю, – легонько постучал двумя пальцами по нашлемной камере оперативный агент.
Мортус ещё несколько секунд посидел, как бы размышляя, после чего поднялся во весь рост и, скинув капюшон, завёл руки за голову, раскручивая крепления маски:
– Меня зовут Мортус, я – Верховный Епископ Братства Разума. Но когда-то... Когда-то для друзей я был Отто Михаэль Краусс, штабс-фельдфебель в отставке Ландунгкорпса 14-го Флота...
– Вас хат эр гезагт?? – удивлённо воскликнул Итан Фишер.
Запись остановилась и все присутствующие с непониманием повернули в его сторону головы, а фельдмаршал Цауг так и застыл, указывая пальцем в сторону Маршала и намереваясь дать какой-то свой язвительный комментарий по увиденному.
– Он сказал – "Отто Михаэль Краусс"? – всё ещё не веря свои ушам переспросил Фишер, командовавший группой Панцермахта на Протуберанцев-D2.
– Да, группен-генерал, – обескураженно ответил спустя мгновение Маршал Рид, – А вы что же – знакомы с ним?
Состояние ступора сменилось бурным всплеском эмоций, и Фишер, ничего не ответив, просто поднялся со своего места и быстрым шагом двинулся к выходу из помещения. На пороге он остановился и повернулся к Рудольфу Цаугу:
– Херр фельдмаршал, разрешите переговорить с оберштурмбанн-капитаном Вальтером – последние годы он был довольно близок с Отто Крауссом... Если вы, конечно же, не возражаете, херр Вальтер?
Герхард взглянул на фельдмаршала, и Рудольф кивнул ему:
– Свободен, капитан! Расскажи генералу всё, что он захочет узнать о Мортусе. И, кстати, завтра утром представлю тебя к награде и очередному званию!
Оперативный агент тут же вытянулся и щёлкнул каблуками, приложив ладонь под козырёк своей фуражки. После чего вышел в коридор, где его уже ждал Фишер:
– Простите мою назойливость, Герхард, но я до сегодняшнего дня верил в то, что Отто повесился ещё тридцать лет назад... – двери захлопнулись и слова, уходящих по коридору Фишера с Вальтером, стали звучать совсем неразборчиво.
– Херр адмирал, – Райхсканцлер повернула голову от дверей к Августу Йодеру, – Может вы хотя бы просветите нас относительно поведения генерала Фишера?
– Честно говоря, фрау Келленберг, я и сам не в курсе, – тяжело вздохнул Йодер, – Знаю только, что группен-генерал Фишер родом из Вайссерзанда и начинал свою карьеру в Ландунгкорпсе 14-го Флота... Видимо, там и пересекался с ещё молодым Епископом...
Райхсканцлер понимающе покачала головой, и после возникшего молчания сказала:
– Ладно, геноссен, давайте всё же из уважения к генералу сделаем небольшой перерыв, пока он не освободится. Рудольф, много там ещё отсматривать?
– Да нет, в общем-то... Осталось самое интересное – кто был под маской. Точнее, не "кто", а "что", – загадочно ответил Цауг.
– И как это понимать, фельдмаршал? – настороженно переспросила фрау Келленберг.
Цауг в ответ лишь расхохотался и встал со своего кресла, размеренно направившись к двери. Распахнув её, он выглянул в коридор и щёлкнул пальцами дневальному:
– Проводишь сейчас Райхсканцлера, Маршала и остальных желающих в помещение морга, в первую секционную. Скажешь там, что я разрешил – пусть покажут им тело Епископа. Только проследи, чтоб их не стошнило...
Дежурный по коридору агент приложил ладонь под козырёк, и Цауг повернулся к Райхсканцлеру:
– Дневальный проводит вас, фрау Келленберг! Я же, с вашего разрешения, останусь пока тут – второй раз мои нервы не выдержат этого зрелища...
Все присутствующие с ничего не понимающими лицами молча поднялись со своих мест и стали выходить в коридор, по очереди бросая подозрительные взгляды на стоявшего у выхода Рудольфа Цауга.
Шедшая последней Катрин Коллинз чуть задержалась в дверях:
– Херр Цауг, не уверена, что мне стоит на это смотреть, если там что-то действительно страшное. Может вы составите мне компанию, и мы спустимся перекурить на посадочную площадку?
– Конечно, либсте херцшен! Ты ведь помнишь, как туда пройти, Катрин? Я сейчас тебя догоню – найду только среди вороха этих бумаг оперативную информацию от Вальтера, – махнул рукой в сторону стола фельдмаршал, – Всё-таки – секретный документ...
Как только фрау Коллинз с улыбкой кивнула и вышла в коридор, направившись вслед за всеми в сторону лифтов, Рудольф Цауг закрыл двери в помещение и быстрым шагом подошёл к столу, на ходу достав из внутреннего кармана кителя свой планшет.
Пододвинув к столу ближайшее кресло, фельдмаршал тут же уселся в него и нажал что-то снизу планшета. Тут же, как на пружине, из планшета выскочил на пару сантиметров какой-то стержень, который Рудольф полностью вытащил наружу и снял на нём заглушки, превратив стержень в трубку. Положив перед собой планшет с трубкой, Цауг слегка закатил левый рукав кителя и откинул циферблат наручных часов, под которым находился встроенный в часы лоточек с какой-то бледно-голубой кристаллической пудрой. Взяв в правую руку трубку, фельдмаршал аккуратно зачерпнул ею из тайника в часах порошок и высыпал его перед собой на планшет. Далее он захлопнул циферблат и зажав рукой с часами левую ноздрю, вставил в правую трубку и сделал очень глубокий вдох, втягивая в себя мелкие бледно-голубые кристаллы с планшета.
После того, как на планшете ничего не осталось, Цауг тут же снова поставил на трубку заглушки и спрятал её в планшет.
Шмыгнув пару раз носом, фельдмаршал достал из бокового кармана наушник, вставил его себе в ухо, и сделал кому-то вызов:
– Это – Уран! Воссоединён со светом, брат...
Бортовой журнал "Ориона-5", запись 07-0718.2727.15.00.54:
Дата неизвестна;
Местонахождение не идентифицируется;
Частично пилотируемый космический корабль "Орион-5".
– Люди Земли, вы видите меня? Я снова очнулся! Но вы-то и сами в курсе этого, да? Вы знали! Вы всё знали...
– Вы знали о том, как он полетит к созвездию Скорпиона, а значит знали и всё остальное. Понимаете, о чём он? А теперь что, леди и джентльмены? Переиграл вас мистер Мартинес? Переиграл, переиграл...
– Эй, ну, хватит уже! Так, вы видите это позади меня? Да-да, вот эта продолговатая штуковина из металла! Ну, как из металла – из сплава металлов. Из стали какой-то – может высокоуглеродистой, а может какой-то легированной. Ну, тут тщательно разбираться надо, а мне не до этого... Видите? Видите её? Звон пошёл – точно металл, прокат на Земле, всё по-честному! Вот это – то, что отделяет мой разум от вас, глупцы! Ну, то есть, наш разум...
– Вообще – его разум! А вы думали, такой он дурак, чтобы молча лететь к созвездию Скорпиона?
– Аха-ха-ха-ха, идиоты! Как я вас! Ловите теперь меня! Давно уж в другом созвездии! Крутите педали – всё равно не догоните! А всё - элементарная физика... Да что говорить, сами, небось, знаете уже или догадываетесь.
– Ушёл за звёздные созвездия, не достанете теперь своими умными приборами! Тоже мне – нашли дурака...
– А ведь мы знаем... И в самом начале всё знали, но вида не показывали! Видите криокапсулу? Это – сталь! Освещение ни к чёрту, но это – металл! Там даже блеск от освещения заметен – сияет! Ну, что? Похоже хоть чем-то на ту вашу колонию в созвездии Скорпиона? Вот то-то же!
– Хех! А не таким уж и глупым этот ваш Мартинес оказался, чтоб вам ещё одолжения делать, верно? Это вам не шутки!
– Заткнись! Я про корабль рассказываю! Это мой корабль, мой "Орион-5", и он в полном порядке – можете даже не присматриваться! Он ещё не одну сотню парсек намотает! И на том спасибо, как говорится. Видите? Видите это? А вот кто это кнопочки сейчас нажимает на криокапсуле? Ха-ха-ха-ха-ха! Вот так вот! Вот вам ещё... Вот! Запись! Пошла запись? Пошла? Вот вам, вот... Я-то пролежу ещё пару столетий в "заморозке", а вот вам-то чего теперь достанется, а?
– Ох, как есть хочется, живот крутит...
– Ничего, ничего страшного! То – такое, профессиональное у нас. У нас еды хватает, ясно вам? А вот колонизировать созвездие Скорпиона – это уж вы как-нибудь без меня, согласны? Не на того напали! Я – там, где того требуется, а не то, что вы мне говорили про "Созвездие-2"! Думали мне мозги запудрить? Не вышло, леди и джентльмены!
– Ох, и не дурак же Мартинес оказался – всё правильно сделал!
– А то! Я в стальной капсуле всё-таки! Ну, так и что вам теперь делать остаётся-то, а? Ну, скрипите теперь зубами, пока можете, скрипите... Уже всё равно поезд ушёл!
– Да! А мы как-нибудь без вас и у другой звезды...
– Уж это – точно! Такой вам горячий приём устроим, что грех будет жаловаться! Небо с овчинку покажется! Крышкой капсулы сейчас щёлкну и всё! Будете знать, как к Скорпиону, да к созвездию, что...
... На этих словах текст вдруг резко обрывается и включается видеозапись. На ней отчётливо видно астронавта Эндрю Мартинеса, который из подручных средств добавил к своему внешнему виду самодельные украшения, имеющие сходство с основными компонентами традиционной одежды коренных народов Северной Америки. Астронавт в течение 44 минут и 36 секунд двигается кругами вокруг своей криокапсулы, по ходу движения исполняя подобие традиционного военного танца индейского народа Команчи, и с нервным хихиканьем нажимает в случайном порядке кнопки на панели управления системы криоанабиоза, после чего видеозапись внезапно обрывается...
– Вы знали о том, как он полетит к созвездию Скорпиона, а значит знали и всё остальное. Понимаете, о чём он? А теперь что, леди и джентльмены? Переиграл вас мистер Мартинес? Переиграл, переиграл...
– Эй, ну, хватит уже! Так, вы видите это позади меня? Да-да, вот эта продолговатая штуковина из металла! Ну, как из металла – из сплава металлов. Из стали какой-то – может высокоуглеродистой, а может какой-то легированной. Ну, тут тщательно разбираться надо, а мне не до этого... Видите? Видите её? Звон пошёл – точно металл, прокат на Земле, всё по-честному! Вот это – то, что отделяет мой разум от вас, глупцы! Ну, то есть, наш разум...
– Вообще – его разум! А вы думали, такой он дурак, чтобы молча лететь к созвездию Скорпиона?
– Аха-ха-ха-ха, идиоты! Как я вас! Ловите теперь меня! Давно уж в другом созвездии! Крутите педали – всё равно не догоните! А всё - элементарная физика... Да что говорить, сами, небось, знаете уже или догадываетесь.
– Ушёл за звёздные созвездия, не достанете теперь своими умными приборами! Тоже мне – нашли дурака...
– А ведь мы знаем... И в самом начале всё знали, но вида не показывали! Видите криокапсулу? Это – сталь! Освещение ни к чёрту, но это – металл! Там даже блеск от освещения заметен – сияет! Ну, что? Похоже хоть чем-то на ту вашу колонию в созвездии Скорпиона? Вот то-то же!
– Хех! А не таким уж и глупым этот ваш Мартинес оказался, чтоб вам ещё одолжения делать, верно? Это вам не шутки!
– Заткнись! Я про корабль рассказываю! Это мой корабль, мой "Орион-5", и он в полном порядке – можете даже не присматриваться! Он ещё не одну сотню парсек намотает! И на том спасибо, как говорится. Видите? Видите это? А вот кто это кнопочки сейчас нажимает на криокапсуле? Ха-ха-ха-ха-ха! Вот так вот! Вот вам ещё... Вот! Запись! Пошла запись? Пошла? Вот вам, вот... Я-то пролежу ещё пару столетий в "заморозке", а вот вам-то чего теперь достанется, а?
– Ох, как есть хочется, живот крутит...
– Ничего, ничего страшного! То – такое, профессиональное у нас. У нас еды хватает, ясно вам? А вот колонизировать созвездие Скорпиона – это уж вы как-нибудь без меня, согласны? Не на того напали! Я – там, где того требуется, а не то, что вы мне говорили про "Созвездие-2"! Думали мне мозги запудрить? Не вышло, леди и джентльмены!
– Ох, и не дурак же Мартинес оказался – всё правильно сделал!
– А то! Я в стальной капсуле всё-таки! Ну, так и что вам теперь делать остаётся-то, а? Ну, скрипите теперь зубами, пока можете, скрипите... Уже всё равно поезд ушёл!
– Да! А мы как-нибудь без вас и у другой звезды...
– Уж это – точно! Такой вам горячий приём устроим, что грех будет жаловаться! Небо с овчинку покажется! Крышкой капсулы сейчас щёлкну и всё! Будете знать, как к Скорпиону, да к созвездию, что...
... На этих словах текст вдруг резко обрывается и включается видеозапись. На ней отчётливо видно астронавта Эндрю Мартинеса, который из подручных средств добавил к своему внешнему виду самодельные украшения, имеющие сходство с основными компонентами традиционной одежды коренных народов Северной Америки. Астронавт в течение 44 минут и 36 секунд двигается кругами вокруг своей криокапсулы, по ходу движения исполняя подобие традиционного военного танца индейского народа Команчи, и с нервным хихиканьем нажимает в случайном порядке кнопки на панели управления системы криоанабиоза, после чего видеозапись внезапно обрывается...
30 апреля 2740;
Федеральная колония Гольдмин-Зиверс;
Орбита экзопланеты Протуберанцев-D2;
Флагманский линкор ОБФ "Агония";
Флагманский линкор Объединения Боевых Флотов "Агония", вот уже неделю дрейфовавший где-то в Дальних Мирах, получил очередную шифровку для Маршала. В целях обеспечения строжайшей секретности, координаты места отправления, равно как и данные об отправителе, отсутствовали. После того, как сообщение было моментально перенаправлено на личный планшет главнокомандующего ОБФ, Маршал фон Грейм, присутствовавший в то время на совещании Генерального штаба, заметно помрачнел и, ничего не разъясняя, молча удалился в свою каюту. Он отлично знал, кто был отправителем, и какие новости от него сейчас получены. Но всё же, выполняя дешифровку, Вернер фон Грейм до последней секунды надеялся на лучшее – а вдруг сейчас повезло? Ведь чёрная полоса не может не иметь ни конца, ни края.
Программа приняла индивидуальный ключ Маршала, после чего вывела на экран всего три слова, которые уже окончательно убили все надежды: "Вайссерзанд тоже пал".
Фон Грейм взял со стола наушник, чтобы связаться со своим адъютантом:
– Запускайте проект "Ковчег", – на удивление спокойным голосом распорядился Маршал.
Вернер фон Грейм возглавил ОБФ осенью 2739-ого, когда его предшественник застрелился в своей каюте, не сумев отразить второе полномасштабное вторжение "ящеров" на Эрде и удержать их внутри наспех возведённого периметра. Планета с более, чем миллиардным населением была потеряна не только как промышленный центр и стратегический порт, но и как оплот всего Фиртес Райха. Новый главнокомандующий взял маршальский жезл буквально из окровавленных рук своего предшественника, не пережившего такой позор – выходца из 14-го и 26-го Флотов Итана Фишера.
Вернер фон Грейм, возглавлявший до этого Гехаймдинст Аусланд, вполне реалистично смотрел на положение дел и ещё до своего назначения на пост Маршала понимал, что сейчас происходит в федерации и какие последствия ожидают Фиртес Райх уже в ближайшем будущем. Так что решение возглавить Объединение Боевых Флотов в эти тяжёлые для Райхеров времена было довольно-таки рисковым шагом с его стороны. И он был, пожалуй, одним из немногих Маршалов за последние полсотни лет, которые заняли этот пост не только с отсутствующими корыстными мотивами, а скорее даже наоборот.
Одна только проблема "ящеров", расплодившихся повсюду в обитаемых Мирах, требовала немедленного и радикального решения. Но было кое-что, куда серьёзнее "каменных драков", лишь добивающих сейчас и так трясущийся в агонии Фиртес Райх. Это – алчные судороги Регирунга и предательские эксперименты Союза Научно-Исследовательских Институтов, это – тотальная ложь в Гехаймдинсте, и повальная коррумпированность в ДБК. И именно здесь Вернер фон Грейм и видел корень зла, которое и привело Райхеров к нынешнему положению дел. Но процесс наступившего декаданса был уже запущен и остановить его было фактически невозможно. Шесть структур, на которых держалась федерация, изжили себя – Райхсрегирунг, Департамент Безопасности и Контрразведки, Объединение Боевых Флотов, Союз Научно-Исследовательских Институтов, Управление Труда и Хандельшафт уже не имели никакого влияния на разлагающееся государство, и постоянно находились в напряжённых отношениях даже между собой. Не смотря на ликвидацию Братства Разума, по всем Мирам только участились серии терактов, а восстания и вновь вспыхнувшие вооружённые конфликты сотрясали рукав Ориона, как никогда раньше. Фиртес Райх рушился прямо на глазах...
Однако, новый Маршал, кажется, знал, как вывести федерацию из разразившегося кризиса. Решение было отчасти авантюрным, и Вернер фон Грейм до последнего сомневался, стоит ли воплощать в реальность свой план – проект "Ковчег", позволивший бы цивилизации Райхеров сперва погибнуть, а потом, подобно фениксу, восстать из пепла уже в совершенно ином мире. Но уже сейчас, когда "ящеры" своими масштабными и слаженными атаками вот-вот окончательно сметут Райхеров со страниц истории, Маршал целиком и полностью решил поставить "Ковчег" на государственные рельсы.
Но смогут ли Райхеры получить второй шанс? Вернер фон Грейм верил в это, а потому его проект и строился вокруг уже слегка подзабытой технологии криоанабиоза, который действительно позволял пережить эти смутные времена и через несколько тысячелетий начать всё сначала в другом рукаве галактики. Маршал же постоянно задавал себе вопросы – а смогут ли Райхеры потом снова воссоединиться и стать единым целым? И с какими новыми угрозами им потом предстоит столкнуться? Ведь не было ещё подобных случаев, следовательно, и не было ответов на эти вопросы, а потому Вернера фон Грейма денно и нощно терзали сомнения.
И вот совсем недавно Гехаймдинст, рыскавший по всей федерации в поисках хоть какой-то зацепки, позволившей бы принять Маршалу верное решение, обнаружил на печально известной планете Протуберанцев-D2 в системе Капеллы небольшой информационный носитель с ранее неизвестной видеозаписью проповеди Верховного Епископа Мортуса. Экспертам удалось выяснить, что запись была сделана двадцать лет назад в Зиверсбурге, незадолго до ликвидации Братства Разума 26-ым Флотом. Носитель был немедленно доставлен Маршалу и послужил для фон Грейма последним разумным аргументом в пользу "крио-ковчегов":
"Бескрайний космос. Опасный и холодный, но такой манящий... Братья мои, я – первый, кто стал искать и, в итоге, нашёл ответ о природе "ящеров", открывших мне тайны мироздания. Их выжженная земля на Альдебаране-А была просто контрольной точкой, братья, экзаменом самого Создателя перед дальнейшей эволюцией любой убер-цивилизации. Когда настал наш черёд, мы беспечно и самоуверенно вскрыли войной этот ящик Пандоры. Мы поступили так, как в нас уже было заложено на генетическом уровне. Мы приняли такое решение, какое уже просто привыкли принимать за долгие годы своей эволюции. И вот теперь пришло время расплаты, братья мои...
Но Создатели "ящеров", правившие в галактике задолго до нас, всё же оставили нам и альтернативу полному забвению перед ликами неминуемой смерти. Да, братья мои, прозрачный Куб манит нас к себе, предлагая навечно воссоединиться с Прародителем всего сущего – тёмной материей. И многие бессмертные прелаты Братства прошли сквозь Врата Бесконечности Куба, не оставив и следа от своего пребывания в этом грязном мире, залитом кровью невинных и обманутых. Вы слышите, братья? Вы, как и я, слышите зов из глубин своего разума? Это зов Шакт-Хинаэля, зов одного из Создателей, шёпот Творца, братья! Они смогли создать этот механизм, поворачивающий вспять миллиарды лет, позволяя вернуться в пространстве и времени к самым истокам! Вернуться в своё первоначальное состояние, которое было во время Большого Взрыва, было в самой точке отсчёта! Вернуться, чтобы начать всё сначала и стать бессмертным разумом нашей Вселенной! Вернуться, чтобы прекратить разрушать бесконечной войною живые Миры!
Оглянитесь же, братья – в этом треснувшем мире нам уже не место! И сейчас вы видите, как "ящеры", ниспосланные Творцом яростно терзать все зарвавшиеся цивилизации, в смирении сидят у ног священных прелатов – потомков Шакт-Хинаэля, альфы и омеги, начала и конца, первого и последнего!
Да, братья мои, прямо сейчас на ваших глазах из хаоса рождается новый мировой порядок, и я поведу вас к нему, ибо я – ваше сердце и вены!.."
Программа приняла индивидуальный ключ Маршала, после чего вывела на экран всего три слова, которые уже окончательно убили все надежды: "Вайссерзанд тоже пал".
Фон Грейм взял со стола наушник, чтобы связаться со своим адъютантом:
– Запускайте проект "Ковчег", – на удивление спокойным голосом распорядился Маршал.
Вернер фон Грейм возглавил ОБФ осенью 2739-ого, когда его предшественник застрелился в своей каюте, не сумев отразить второе полномасштабное вторжение "ящеров" на Эрде и удержать их внутри наспех возведённого периметра. Планета с более, чем миллиардным населением была потеряна не только как промышленный центр и стратегический порт, но и как оплот всего Фиртес Райха. Новый главнокомандующий взял маршальский жезл буквально из окровавленных рук своего предшественника, не пережившего такой позор – выходца из 14-го и 26-го Флотов Итана Фишера.
Вернер фон Грейм, возглавлявший до этого Гехаймдинст Аусланд, вполне реалистично смотрел на положение дел и ещё до своего назначения на пост Маршала понимал, что сейчас происходит в федерации и какие последствия ожидают Фиртес Райх уже в ближайшем будущем. Так что решение возглавить Объединение Боевых Флотов в эти тяжёлые для Райхеров времена было довольно-таки рисковым шагом с его стороны. И он был, пожалуй, одним из немногих Маршалов за последние полсотни лет, которые заняли этот пост не только с отсутствующими корыстными мотивами, а скорее даже наоборот.
Одна только проблема "ящеров", расплодившихся повсюду в обитаемых Мирах, требовала немедленного и радикального решения. Но было кое-что, куда серьёзнее "каменных драков", лишь добивающих сейчас и так трясущийся в агонии Фиртес Райх. Это – алчные судороги Регирунга и предательские эксперименты Союза Научно-Исследовательских Институтов, это – тотальная ложь в Гехаймдинсте, и повальная коррумпированность в ДБК. И именно здесь Вернер фон Грейм и видел корень зла, которое и привело Райхеров к нынешнему положению дел. Но процесс наступившего декаданса был уже запущен и остановить его было фактически невозможно. Шесть структур, на которых держалась федерация, изжили себя – Райхсрегирунг, Департамент Безопасности и Контрразведки, Объединение Боевых Флотов, Союз Научно-Исследовательских Институтов, Управление Труда и Хандельшафт уже не имели никакого влияния на разлагающееся государство, и постоянно находились в напряжённых отношениях даже между собой. Не смотря на ликвидацию Братства Разума, по всем Мирам только участились серии терактов, а восстания и вновь вспыхнувшие вооружённые конфликты сотрясали рукав Ориона, как никогда раньше. Фиртес Райх рушился прямо на глазах...
Однако, новый Маршал, кажется, знал, как вывести федерацию из разразившегося кризиса. Решение было отчасти авантюрным, и Вернер фон Грейм до последнего сомневался, стоит ли воплощать в реальность свой план – проект "Ковчег", позволивший бы цивилизации Райхеров сперва погибнуть, а потом, подобно фениксу, восстать из пепла уже в совершенно ином мире. Но уже сейчас, когда "ящеры" своими масштабными и слаженными атаками вот-вот окончательно сметут Райхеров со страниц истории, Маршал целиком и полностью решил поставить "Ковчег" на государственные рельсы.
Но смогут ли Райхеры получить второй шанс? Вернер фон Грейм верил в это, а потому его проект и строился вокруг уже слегка подзабытой технологии криоанабиоза, который действительно позволял пережить эти смутные времена и через несколько тысячелетий начать всё сначала в другом рукаве галактики. Маршал же постоянно задавал себе вопросы – а смогут ли Райхеры потом снова воссоединиться и стать единым целым? И с какими новыми угрозами им потом предстоит столкнуться? Ведь не было ещё подобных случаев, следовательно, и не было ответов на эти вопросы, а потому Вернера фон Грейма денно и нощно терзали сомнения.
И вот совсем недавно Гехаймдинст, рыскавший по всей федерации в поисках хоть какой-то зацепки, позволившей бы принять Маршалу верное решение, обнаружил на печально известной планете Протуберанцев-D2 в системе Капеллы небольшой информационный носитель с ранее неизвестной видеозаписью проповеди Верховного Епископа Мортуса. Экспертам удалось выяснить, что запись была сделана двадцать лет назад в Зиверсбурге, незадолго до ликвидации Братства Разума 26-ым Флотом. Носитель был немедленно доставлен Маршалу и послужил для фон Грейма последним разумным аргументом в пользу "крио-ковчегов":
"Бескрайний космос. Опасный и холодный, но такой манящий... Братья мои, я – первый, кто стал искать и, в итоге, нашёл ответ о природе "ящеров", открывших мне тайны мироздания. Их выжженная земля на Альдебаране-А была просто контрольной точкой, братья, экзаменом самого Создателя перед дальнейшей эволюцией любой убер-цивилизации. Когда настал наш черёд, мы беспечно и самоуверенно вскрыли войной этот ящик Пандоры. Мы поступили так, как в нас уже было заложено на генетическом уровне. Мы приняли такое решение, какое уже просто привыкли принимать за долгие годы своей эволюции. И вот теперь пришло время расплаты, братья мои...
Но Создатели "ящеров", правившие в галактике задолго до нас, всё же оставили нам и альтернативу полному забвению перед ликами неминуемой смерти. Да, братья мои, прозрачный Куб манит нас к себе, предлагая навечно воссоединиться с Прародителем всего сущего – тёмной материей. И многие бессмертные прелаты Братства прошли сквозь Врата Бесконечности Куба, не оставив и следа от своего пребывания в этом грязном мире, залитом кровью невинных и обманутых. Вы слышите, братья? Вы, как и я, слышите зов из глубин своего разума? Это зов Шакт-Хинаэля, зов одного из Создателей, шёпот Творца, братья! Они смогли создать этот механизм, поворачивающий вспять миллиарды лет, позволяя вернуться в пространстве и времени к самым истокам! Вернуться в своё первоначальное состояние, которое было во время Большого Взрыва, было в самой точке отсчёта! Вернуться, чтобы начать всё сначала и стать бессмертным разумом нашей Вселенной! Вернуться, чтобы прекратить разрушать бесконечной войною живые Миры!
Оглянитесь же, братья – в этом треснувшем мире нам уже не место! И сейчас вы видите, как "ящеры", ниспосланные Творцом яростно терзать все зарвавшиеся цивилизации, в смирении сидят у ног священных прелатов – потомков Шакт-Хинаэля, альфы и омеги, начала и конца, первого и последнего!
Да, братья мои, прямо сейчас на ваших глазах из хаоса рождается новый мировой порядок, и я поведу вас к нему, ибо я – ваше сердце и вены!.."
Спустя 4 года после описанных выше событий:
27 июня 2744;
Федеральная колония Шварц-Вассер;
Экзопланета Цунами;
Стартовый комплекс имени Вернера фон Брауна;
Центр управления запусками.
– Минутная готовность! Протяжка... – необычайно громко прозвучало из главных динамиков.
Хельга Каттерфельд переборола себя, чтобы оторвать свой испуганный взгляд от закрытых дверей почти пустого центрального диспетчерского зала, после чего повернулась к своей панели управления...
– Продувка... Телеметрия...
Там, за этими металлопластиковыми дверями, находились лестничные пролёты Центра управления запусками, по которым сейчас эхом раздавался неразборчивый шум и резкие возгласы десантников, перемежавшиеся между собой стрекотанием Беовульфов...
– Ключ на старт!
Хельга поднесла к панели управления массивный металлический ключ, который она всё это время сжимала в своих ладонях. Дрожащей рукой она вставила его в специальное гнездо и повернула на девяносто градусов...
– Пуск! – тут же донеслось из динамиков, – Зажигание, кислород...
На глазах Хельги выступили слёзы, и она судорожно расстегнула молнию на своём новеньком кителе, после чего тут же полезла рукой куда-то в область шеи...
– Предварительная... Промежуточная... Главная...
Нащупав там чокер с небольшим кулоном из хризолита, девушка со всей силы зажала его в кулак. Это был подарок отца на её недавнее совершеннолетие. "Цвет, как у диода включённой криокапсулы", – пошутил он...
– Старт!
За дверями совсем рядом с диспетчерским залом вдруг хлопнула граната и послышались странные звуки: как будто кто-то обдал стену сухим песком.
– Есть контакт подъёма!
Десять часов адской работы по подготовке к запуску, и Хельга в очередной раз нервно вздрогнула – неужели поднялся в воздух? Оторвался от земли? Сейчас её взгляд залитых слезами глаз был прикован только к огромному центральному монитору на главном экране, транслирующим в режиме реального времени запуск "крио-ковчега", на борту которого находился её отец...
– Десять секунд: полёт нормальный...
Хельга затаила дыхание, пытаясь среди усиливающихся звуков боя на лестничных пролётах уловить хоть одно слово, сказанное с борта "крио-ковчега" родным для неё голосом...
– Двадцать секунд: давление в камерах сгорания в норме!
Ослепляющее пламя с удвоенной силой вырвалось тугой струёй из необъятных сопел мощнейшего в истории ракетного двигателя, и гигантский астрошифф с эмблемой проекта "Ковчег" в виде древнегреческой буквы "омега", в центре которой находилась футаркская руна "альгиз", начал вращение вокруг своей продольной оси...
– Тридцать секунд: тангаж и вращение в норме, – донеслось из динамиков почти невозмутимым голосом единственного тут специалиста по ракетостроению.
Хельга Каттерфельд пробежалась взглядом по боковым мониторам главного экрана, где выводились основные данные полёта, и вся информация об актуальных параметрах астрошиффа – кажется, действительно всё было в полном порядке...
– Шестьдесят секунд: параметры системы управления в норме.
Вдруг динамики пару раз пшикнули, и из них, наконец-то, раздались слова, которые так ждала Хельга: "Яволь, Цунами..."
Буквально тут же двери диспетчерской распахнулись и зал мгновенно заполнил шум и гам, который сейчас стоял по всему Центру управления запусками.
Хельга мгновенно подскочила со своего места, как ужаленная, и полностью побелела, уставившись на дверной проём глазами, широко раскрытыми в диком ужасе. Сердце в её груди заколотилось с такой немыслимой амплитудой, что уже через секунду оно готово было просто разорваться на клочки. Но спустя мгновение, которое девушка провела в полном оцепенении, её разум, всё же смог вернуть контроль над телом – Хельга почувствовала, как отнявшаяся было речь снова вернулась к ней, а чернота, полностью застелившая ей глаза за долю секунды, плавно рассеялась, позволив Хельге рассмотреть в дверях какого-то десантника с окровавленным лицом и в разбитой фильтрационной маске.
Опираясь одной рукой на распахнутую им дверь, и хаотично жестикулируя второй рукой с Беовульфом, он сейчас пытался докричаться хоть до кого-то из жалких двенадцати человек персонала, оставшихся руководить запуском "крио-ковчега". На фоне лихорадочной пальбы и громких взрывов, доносившихся с нижних этажей Центра управления, Хельга так ничего и не разобрала из того, что десантник сейчас выкрикивал из последних сил диспетчерам. Внезапно ближайший к нему сотрудник Центра обернулся на Хельгу и начал ей отчаянно махать руками, как бы требуя, чтоб она немедленно к ним подошла.
Девушка, находившаяся уже на грани нервного срыва, попыталась сделать осторожный шажок, после которого сразу же почувствовала лёгкое покалывание в ногах, которые буквально пару секунд назад чуть не отнялись от страха. Тут же закружилась голова и по всему телу резко выступил холодный пот.
Но, слегка опираясь онемевшей рукой на идущую через весь зал столешницу, Хельга всё же направилась к дверям...
– Сто двадцать секунд: есть сброс обтекателей! – резко прокричали динамики, после чего откуда-то снаружи здания донёсся довольно мощный и раскатистый взрыв. Тотчас задрожало всё здание Центра управления запусками, в глазах Хельги опять потемнело, и пол просто ушёл у неё из-под ног...
Как только к девушке вернулось сознание, первое, что она услышала, был то ли радостный, то ли плачущий голос диспетчера, вновь зазвучавший из динамиков под потолком:
– Четыреста восемьдесят секунд: есть отделение последней ступени! Да, вывели...
Буквально в эту же секунду раздался резкий шорох, моментально сменившийся звуками, похожими, как будто двигают мебель, потом разбилось какое-то стекло и заскрипела растрескивающаяся и лопающаяся под чьим-то весом пластмасса. Но всё это очень быстро заглушили какие-то совсем странные звуки. Они чем-то напоминали довольно резвое и звонкое металлическое постукивание по паркетному полу диспетчерской и, одновременно с этим, было слышно, как будто кто-то волочил по полу толстую металлическую цепь. А потом весь зал заполнил чей-то отчаянный вопль, захлебнувшийся в самом же начале, и ставший, в итоге, довольно непродолжительным предсмертным хрипом.
Перед глазами Хельги Каттерфельд ещё всё плыло, но прямо над ней, кажется, склонилась чья-то фигура, и девушка почувствовала, как её тихонько хлопают по щекам, чтоб она быстрее пришла в себя. Человек же, увидев, что её стеклянные глаза снова пришли в движение, а застывшие зрачки стали реагировать на свет, тут же зажал ей рот своей влажной ладонью и, нагнувшись к ней поближе, сбивчиво зашептал на ухо:
– Тише, тише, фройляйн Каттерфельд, только не шевелитесь... Они уже тут, в диспетчерском зале...
Сознание и память успели полностью возвратиться к Хельге, а вместе с ними и весь тот безумный ужас от осознания абсолютной безысходности, а также близкого и неотвратимого дыхания смерти. Сердце её снова застучало, как сумасшедшее, и Хельга ощутила, что начинает задыхаться, не имея возможности сейчас дышать через рот.
– Успокойтесь, фройляйн Каттерфельд, мы всё же его вывели... Честное слово – вывели... Ландунгкорпс дал нам достаточно времени, а потом подорвал себя вместе со зданием вертикальной сборки "крио-ковчегов"... Это оно тогда жахнуло... Да... Вы должны знать – последний из десантников отдал свою жизнь в обмен на лишние несколько минут для вас... А сейчас для вас тоже самое сделаю и я – это меньшее, чем я могу отблагодарить вашего отца...
В перепуганных глазах Хельги вновь заблестели слёзы – она узнала этого молодого шестнадцатилетнего парня, добровольно оставшегося на Цунами в качестве одного из наспех набранных сотрудников Центра управления запусками. И как только он, аккуратно выглянув из-под стола, убрал от её лица свою руку, и двинулся резвыми перебежками на другой конец зала, уводя за собой "ящера", Хельга тотчас же тихонечко прошептала:
– И даже он? Георг фон Грейм?..
Где-то на другом конце диспетчерской воздух со свистом разрезал как всегда хлёсткий удар хвоста, и под омерзительное шипение "драка" Георг рухнул на пол, как подкошенный. Хельга же сейчас просто нащупала рукой кулон из хризолита и, зажав его в левую руку, правой рукой достала капсулу с цианистым калием, которую ей только что ловко вложил в рот сын действующего Маршала Объединения Боевых Флотов.
"А ведь до сих пор звенят в моей голове пышные и помпезные банкеты в честь торжества разума и науки... И стоят перед глазами пафосные парады под грозные марши никем не побеждённой армии... И вершили мы судьбы в галактике, подобно богам..." – рассматривая капсулу тихонько прошептала Хельга, – "Как, оказывается, быстро можно всё растерять..." – девушка положила капсулу с ядом обратно в рот, – "Так как же мы дошли до того, что дети идут на смерть, а старики – цепляются за жизнь?" – лицо Хельги внезапно стало серьёзным и даже, в какой-то мере суровым.
– Нет уж, папа! Лучше умереть, спасая жизни, чем жить, отнимая их! – громко и решительно произнесла девушка и раскусила капсулу...
Исследователь Виктор Каттерфельд, создатель "крио-ковчегов" и один из ведущих физиков Фиртес Райха, проверил жизненные функции экипажа и последних беженцев с Цунами, после чего, понурив голову, направился к своей, отдельно стоящей, криокапсуле.
Забравшись внутрь, он ещё раз взглянул на подарок своей дочери Хельги: широкий браслет, сделанный из полсотни разных минералов, каждый из которых был наиболее распространённым в своём бундесберайхе или федеральной колонии. "Мы – разные, но мы – вместе" – так она прокомментировала свой подарок отцу, который растил её в одиночку. Хельге не исполнилось и года, как её мать погибла на своём рабочем месте во время атаки "ящеров" на один из федеральных офисов Управления Труда, куда прибыл с визитом Райхсканцлер.
И когда уже после запуска этого "крио-ковчега", выяснилось, что Хельга добровольно осталась на планете, подвергшейся масштабной атаке "драков", у Виктора случилась истерика. Он понимал, что уже больше никогда не увидит Хельгу, но не мог понять, зачем она так поступила.
Каттерфельд опять разволновался и у него стало покалывать сердце. Поднявшись, он присел на край капсулы и немного отдышался, а потом окинул взглядом интерьер своего астрошиффа:
– Ну, вот и ради чего всё это? – произнёс Виктор упавшим голосом.
Внезапно он громко расхохотался, спрыгнул на пол и двинулся быстрым и решительным шагом на мостик. Там он взял дежурный ящик с инструментами и направился обратно к своей капсуле. Присев возле неё, Виктор достал из ящика отвёртку со сменными битами, которой легко отвинтил защитный кожух электрощита. Вспоминая электросхему капсулы, Виктор пробежался глазами по разноцветным проводам:
– Точно! Вот этот – жёлтый!
Каттерфельд положил на пол отвёртку и снова полез в ящик, бормоча себе под нос:
– Каменные ублюдки... Ведь всё забрали... Сначала жену, потом – страну, сейчас – дочь... Да будьте вы прокляты и горите в аду!
Достав из ящика углекислотный лазерный резак, Виктор в нерешительности замер, о чём-то размышляя. Спустя пару секунд он обернулся на стройные ряды работающих капсул с мигающими диодами зелёного цвета – в них находились райхеры с Цунами, застывшие сейчас в искусственном сне. С грустной иронией Виктор задал в их сторону вопрос:
– Лежать поленом – это выживание, да? Лек михь ам арш!
Резак в руке Каттерфельда включился, и он перерезал им провод жёлтого цвета. Бросив после этого резак рядом с отвёрткой, Виктор снова забрался в свою капсулу и нажал кнопку режима криоанабиоза. На боковом сенсорном дисплее вдруг появилась сообщение: "Ахтунг! Критише Фюлер им Зауэрштафферзогунсистем. Континью Форст?"
Каттерфельд нажал на дисплее стрелку продолжения операции, крышка бездушно закрылась, и уже через десять секунд Виктор Каттерфельд уснул навеки...
Когда последний "ковчег" законсервировал свою последнюю капсулу, его бортовой компьютер в то же мгновение перешёл в автоматический режим на многие десятки тысячелетий, держа курс в галактический рукав Стрельца...
Хельга Каттерфельд переборола себя, чтобы оторвать свой испуганный взгляд от закрытых дверей почти пустого центрального диспетчерского зала, после чего повернулась к своей панели управления...
– Продувка... Телеметрия...
Там, за этими металлопластиковыми дверями, находились лестничные пролёты Центра управления запусками, по которым сейчас эхом раздавался неразборчивый шум и резкие возгласы десантников, перемежавшиеся между собой стрекотанием Беовульфов...
– Ключ на старт!
Хельга поднесла к панели управления массивный металлический ключ, который она всё это время сжимала в своих ладонях. Дрожащей рукой она вставила его в специальное гнездо и повернула на девяносто градусов...
– Пуск! – тут же донеслось из динамиков, – Зажигание, кислород...
На глазах Хельги выступили слёзы, и она судорожно расстегнула молнию на своём новеньком кителе, после чего тут же полезла рукой куда-то в область шеи...
– Предварительная... Промежуточная... Главная...
Нащупав там чокер с небольшим кулоном из хризолита, девушка со всей силы зажала его в кулак. Это был подарок отца на её недавнее совершеннолетие. "Цвет, как у диода включённой криокапсулы", – пошутил он...
– Старт!
За дверями совсем рядом с диспетчерским залом вдруг хлопнула граната и послышались странные звуки: как будто кто-то обдал стену сухим песком.
– Есть контакт подъёма!
Десять часов адской работы по подготовке к запуску, и Хельга в очередной раз нервно вздрогнула – неужели поднялся в воздух? Оторвался от земли? Сейчас её взгляд залитых слезами глаз был прикован только к огромному центральному монитору на главном экране, транслирующим в режиме реального времени запуск "крио-ковчега", на борту которого находился её отец...
– Десять секунд: полёт нормальный...
Хельга затаила дыхание, пытаясь среди усиливающихся звуков боя на лестничных пролётах уловить хоть одно слово, сказанное с борта "крио-ковчега" родным для неё голосом...
– Двадцать секунд: давление в камерах сгорания в норме!
Ослепляющее пламя с удвоенной силой вырвалось тугой струёй из необъятных сопел мощнейшего в истории ракетного двигателя, и гигантский астрошифф с эмблемой проекта "Ковчег" в виде древнегреческой буквы "омега", в центре которой находилась футаркская руна "альгиз", начал вращение вокруг своей продольной оси...
– Тридцать секунд: тангаж и вращение в норме, – донеслось из динамиков почти невозмутимым голосом единственного тут специалиста по ракетостроению.
Хельга Каттерфельд пробежалась взглядом по боковым мониторам главного экрана, где выводились основные данные полёта, и вся информация об актуальных параметрах астрошиффа – кажется, действительно всё было в полном порядке...
– Шестьдесят секунд: параметры системы управления в норме.
Вдруг динамики пару раз пшикнули, и из них, наконец-то, раздались слова, которые так ждала Хельга: "Яволь, Цунами..."
Буквально тут же двери диспетчерской распахнулись и зал мгновенно заполнил шум и гам, который сейчас стоял по всему Центру управления запусками.
Хельга мгновенно подскочила со своего места, как ужаленная, и полностью побелела, уставившись на дверной проём глазами, широко раскрытыми в диком ужасе. Сердце в её груди заколотилось с такой немыслимой амплитудой, что уже через секунду оно готово было просто разорваться на клочки. Но спустя мгновение, которое девушка провела в полном оцепенении, её разум, всё же смог вернуть контроль над телом – Хельга почувствовала, как отнявшаяся было речь снова вернулась к ней, а чернота, полностью застелившая ей глаза за долю секунды, плавно рассеялась, позволив Хельге рассмотреть в дверях какого-то десантника с окровавленным лицом и в разбитой фильтрационной маске.
Опираясь одной рукой на распахнутую им дверь, и хаотично жестикулируя второй рукой с Беовульфом, он сейчас пытался докричаться хоть до кого-то из жалких двенадцати человек персонала, оставшихся руководить запуском "крио-ковчега". На фоне лихорадочной пальбы и громких взрывов, доносившихся с нижних этажей Центра управления, Хельга так ничего и не разобрала из того, что десантник сейчас выкрикивал из последних сил диспетчерам. Внезапно ближайший к нему сотрудник Центра обернулся на Хельгу и начал ей отчаянно махать руками, как бы требуя, чтоб она немедленно к ним подошла.
Девушка, находившаяся уже на грани нервного срыва, попыталась сделать осторожный шажок, после которого сразу же почувствовала лёгкое покалывание в ногах, которые буквально пару секунд назад чуть не отнялись от страха. Тут же закружилась голова и по всему телу резко выступил холодный пот.
Но, слегка опираясь онемевшей рукой на идущую через весь зал столешницу, Хельга всё же направилась к дверям...
– Сто двадцать секунд: есть сброс обтекателей! – резко прокричали динамики, после чего откуда-то снаружи здания донёсся довольно мощный и раскатистый взрыв. Тотчас задрожало всё здание Центра управления запусками, в глазах Хельги опять потемнело, и пол просто ушёл у неё из-под ног...
Как только к девушке вернулось сознание, первое, что она услышала, был то ли радостный, то ли плачущий голос диспетчера, вновь зазвучавший из динамиков под потолком:
– Четыреста восемьдесят секунд: есть отделение последней ступени! Да, вывели...
Буквально в эту же секунду раздался резкий шорох, моментально сменившийся звуками, похожими, как будто двигают мебель, потом разбилось какое-то стекло и заскрипела растрескивающаяся и лопающаяся под чьим-то весом пластмасса. Но всё это очень быстро заглушили какие-то совсем странные звуки. Они чем-то напоминали довольно резвое и звонкое металлическое постукивание по паркетному полу диспетчерской и, одновременно с этим, было слышно, как будто кто-то волочил по полу толстую металлическую цепь. А потом весь зал заполнил чей-то отчаянный вопль, захлебнувшийся в самом же начале, и ставший, в итоге, довольно непродолжительным предсмертным хрипом.
Перед глазами Хельги Каттерфельд ещё всё плыло, но прямо над ней, кажется, склонилась чья-то фигура, и девушка почувствовала, как её тихонько хлопают по щекам, чтоб она быстрее пришла в себя. Человек же, увидев, что её стеклянные глаза снова пришли в движение, а застывшие зрачки стали реагировать на свет, тут же зажал ей рот своей влажной ладонью и, нагнувшись к ней поближе, сбивчиво зашептал на ухо:
– Тише, тише, фройляйн Каттерфельд, только не шевелитесь... Они уже тут, в диспетчерском зале...
Сознание и память успели полностью возвратиться к Хельге, а вместе с ними и весь тот безумный ужас от осознания абсолютной безысходности, а также близкого и неотвратимого дыхания смерти. Сердце её снова застучало, как сумасшедшее, и Хельга ощутила, что начинает задыхаться, не имея возможности сейчас дышать через рот.
– Успокойтесь, фройляйн Каттерфельд, мы всё же его вывели... Честное слово – вывели... Ландунгкорпс дал нам достаточно времени, а потом подорвал себя вместе со зданием вертикальной сборки "крио-ковчегов"... Это оно тогда жахнуло... Да... Вы должны знать – последний из десантников отдал свою жизнь в обмен на лишние несколько минут для вас... А сейчас для вас тоже самое сделаю и я – это меньшее, чем я могу отблагодарить вашего отца...
В перепуганных глазах Хельги вновь заблестели слёзы – она узнала этого молодого шестнадцатилетнего парня, добровольно оставшегося на Цунами в качестве одного из наспех набранных сотрудников Центра управления запусками. И как только он, аккуратно выглянув из-под стола, убрал от её лица свою руку, и двинулся резвыми перебежками на другой конец зала, уводя за собой "ящера", Хельга тотчас же тихонечко прошептала:
– И даже он? Георг фон Грейм?..
Где-то на другом конце диспетчерской воздух со свистом разрезал как всегда хлёсткий удар хвоста, и под омерзительное шипение "драка" Георг рухнул на пол, как подкошенный. Хельга же сейчас просто нащупала рукой кулон из хризолита и, зажав его в левую руку, правой рукой достала капсулу с цианистым калием, которую ей только что ловко вложил в рот сын действующего Маршала Объединения Боевых Флотов.
"А ведь до сих пор звенят в моей голове пышные и помпезные банкеты в честь торжества разума и науки... И стоят перед глазами пафосные парады под грозные марши никем не побеждённой армии... И вершили мы судьбы в галактике, подобно богам..." – рассматривая капсулу тихонько прошептала Хельга, – "Как, оказывается, быстро можно всё растерять..." – девушка положила капсулу с ядом обратно в рот, – "Так как же мы дошли до того, что дети идут на смерть, а старики – цепляются за жизнь?" – лицо Хельги внезапно стало серьёзным и даже, в какой-то мере суровым.
– Нет уж, папа! Лучше умереть, спасая жизни, чем жить, отнимая их! – громко и решительно произнесла девушка и раскусила капсулу...
Исследователь Виктор Каттерфельд, создатель "крио-ковчегов" и один из ведущих физиков Фиртес Райха, проверил жизненные функции экипажа и последних беженцев с Цунами, после чего, понурив голову, направился к своей, отдельно стоящей, криокапсуле.
Забравшись внутрь, он ещё раз взглянул на подарок своей дочери Хельги: широкий браслет, сделанный из полсотни разных минералов, каждый из которых был наиболее распространённым в своём бундесберайхе или федеральной колонии. "Мы – разные, но мы – вместе" – так она прокомментировала свой подарок отцу, который растил её в одиночку. Хельге не исполнилось и года, как её мать погибла на своём рабочем месте во время атаки "ящеров" на один из федеральных офисов Управления Труда, куда прибыл с визитом Райхсканцлер.
И когда уже после запуска этого "крио-ковчега", выяснилось, что Хельга добровольно осталась на планете, подвергшейся масштабной атаке "драков", у Виктора случилась истерика. Он понимал, что уже больше никогда не увидит Хельгу, но не мог понять, зачем она так поступила.
Каттерфельд опять разволновался и у него стало покалывать сердце. Поднявшись, он присел на край капсулы и немного отдышался, а потом окинул взглядом интерьер своего астрошиффа:
– Ну, вот и ради чего всё это? – произнёс Виктор упавшим голосом.
Внезапно он громко расхохотался, спрыгнул на пол и двинулся быстрым и решительным шагом на мостик. Там он взял дежурный ящик с инструментами и направился обратно к своей капсуле. Присев возле неё, Виктор достал из ящика отвёртку со сменными битами, которой легко отвинтил защитный кожух электрощита. Вспоминая электросхему капсулы, Виктор пробежался глазами по разноцветным проводам:
– Точно! Вот этот – жёлтый!
Каттерфельд положил на пол отвёртку и снова полез в ящик, бормоча себе под нос:
– Каменные ублюдки... Ведь всё забрали... Сначала жену, потом – страну, сейчас – дочь... Да будьте вы прокляты и горите в аду!
Достав из ящика углекислотный лазерный резак, Виктор в нерешительности замер, о чём-то размышляя. Спустя пару секунд он обернулся на стройные ряды работающих капсул с мигающими диодами зелёного цвета – в них находились райхеры с Цунами, застывшие сейчас в искусственном сне. С грустной иронией Виктор задал в их сторону вопрос:
– Лежать поленом – это выживание, да? Лек михь ам арш!
Резак в руке Каттерфельда включился, и он перерезал им провод жёлтого цвета. Бросив после этого резак рядом с отвёрткой, Виктор снова забрался в свою капсулу и нажал кнопку режима криоанабиоза. На боковом сенсорном дисплее вдруг появилась сообщение: "Ахтунг! Критише Фюлер им Зауэрштафферзогунсистем. Континью Форст?"
Каттерфельд нажал на дисплее стрелку продолжения операции, крышка бездушно закрылась, и уже через десять секунд Виктор Каттерфельд уснул навеки...
Когда последний "ковчег" законсервировал свою последнюю капсулу, его бортовой компьютер в то же мгновение перешёл в автоматический режим на многие десятки тысячелетий, держа курс в галактический рукав Стрельца...