"Самое непостижимое в этом
мире – это то, что он постижим"
– АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН,
физик-теоретик в области гравитационных полей,
автор Общей теории относительности и
основоположник Квантовой теории поля
мире – это то, что он постижим"
– АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН,
физик-теоретик в области гравитационных полей,
автор Общей теории относительности и
основоположник Квантовой теории поля
Часть 2: "НА КРАЙНЕЙ ЛИНИИ"
Федеративная Республика Германия;
Свободное государство Саксония;
Город Дрезден;
Административный район Нидерзедлиц
Налетевший порыв тёплого летнего ветра коснулся потрёпанного трёхэтажного здания бывшей школы верховой езды, окна которой сейчас были опутаны колючей проволокой и частично заложены мешками с песком. С дуновением ветра песок едва слышно зашуршал тонкими струйками, высыпаясь из пробитых в мешках отверстий. Один, едва державшийся, белый замызганный облицовочный лист металлического профнастила наконец-то сорвался с фасада и спланировал вниз, звонко приземлившись на затоптанный армейскими берцами газон вокруг дома.
Эту слишком непривычную для городов общую тишину внезапно нарушил донёсшийся откуда-то издалека звук взрыва. В нижнем углу крайнего окна на верхнем этаже моментально появилась голова военного в армейской каске, из-под которой торчали давно немытые волосы. На каске находился грязный, замасленный и прожжённый в нескольких местах чехол, на левой стороне которого от руки белым маркером было выведено на немецком языке слово "Эрде". Поверх чехла военный нацепил на каску тактические очки с заметной трещиной на правой линзе.
Голова почти сразу же скрылась за мешками, но через мгновение снова осторожно выглянула уже с другого края давно выбитого оконного проёма, всматриваясь в направлении сожжённого и уничтоженного частного сектора. Гауптман Шрёдер уже привычным быстрым взглядом осмотрел ближайшие неподвижные руины разрушенной фактически до основания промышленной зоны, некогда принадлежавшей фабрике металлоконструкций, после чего стал всматриваться куда-то в далёкие и печальные пейзажи полной разрухи, раскинувшейся сейчас, пожалуй, по всему миру. На его заросшем и ужасно перепачканном лице особенно выделялись глаза. В правом глазу, кажется, недавно лопнул капилляр, и кровь почти полностью залила белок, создавая неприятную асимметрию со вторым, нормальным, глазом. Но, похоже, вреда от этого офицер вовсе не ощущал – он, упёршись сейчас большими пальцами рук себе в виски, приставил к глазам висевший у него на шее грязный бинокль. Не смотря на свой потрёпанный вид, его линзы были вычищены и протёрты до блеска, что создавало некую дисгармонию со всем окружающим миром. Чуть сузив веки, гауптман стал сосредоточенно высматривать в наступающих сумерках что-то почти аж на самой линии горизонта, где сейчас в небе рассеивалось тёмное облако из пыли и дыма. Спустя несколько секунд он с уверенностью в голосе обратился на немецком к кому-то невидимому, скрывающемуся в глубине здания:
– Это украинская армия! Вышли из окружения под Врославом...
Из глубины здания послышался нерешительный голос:
– Уверен?
Шрёдер опустил бинокль и, не отрывая своего цепкого и профессионального взгляда от разбитых цехов фабрики, заваленных всяким хламом и покорёженным оборудованием, уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, как вдалеке снова в небо бесшумно поднялось чёрное облако. Заметив его, офицер уже не сдержал улыбки и с неподдельной радостью в голосе обратился к своему невидимому собеседнику:
– Точно – они! Это те артиллеристы, которые направлялись на подкрепление в Лодзь, но не успели. Помнишь? Да, кроме них в том направлении никого нет – чешская армия недавно была оттеснена на юг и сейчас вместе с венграми и словаками помогает держать оборону Вены...
Гауптман умолк и снова приставил к глазам бинокль. Спустя минуту докатилась звуковая волна, и офицер, оторвавшись от бинокля, слегка обернулся внутрь здания:
– Генрих! Ты слышишь? Мне кажется, они долбят 152-ыми где-то под Альтенбергом... Судя по всему, пробивают себе из Праги дорогу в Объединённый Штаб Европы. Скажи-ка Рихтеру, что хватит ему отлёживать на матрасе бока – пусть идёт слушать эфир. Думаю, что уже ближе к утру украинцы должны появиться на окраинах Дрездена, куда наша радиосвязь добивает напрямую и без помех. Кстати, эти твари уже наверняка поджидают их здесь и готовят засаду, так что поднимай-ка остальных, берите огнемёты, побольше гранат к подствольникам и бегом на позиции! Украинцам нужен будет коридор к Дрездену, так что смотрите в оба за "грибницами" на фабрике и на заправке – только начнут пробуждаться, сразу докладывай мне!
Голова немецкого офицера скрылась за мешками, а из разбитого окна, где-то в полумраке здания, уже только донёсся его голос:
– А я, пожалуй, пока сбегаю в штаб – стоит доложить об этом оберсту. Пусть готовят в Гамбурге место для дислокации не только остатков польской армии, но ещё и украинской!
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА :
графическое оформление к словам и фразам, выделенным курсивом,
вы всегда можете найти, воспользовавшись специальным разделом
Эту слишком непривычную для городов общую тишину внезапно нарушил донёсшийся откуда-то издалека звук взрыва. В нижнем углу крайнего окна на верхнем этаже моментально появилась голова военного в армейской каске, из-под которой торчали давно немытые волосы. На каске находился грязный, замасленный и прожжённый в нескольких местах чехол, на левой стороне которого от руки белым маркером было выведено на немецком языке слово "Эрде". Поверх чехла военный нацепил на каску тактические очки с заметной трещиной на правой линзе.
Голова почти сразу же скрылась за мешками, но через мгновение снова осторожно выглянула уже с другого края давно выбитого оконного проёма, всматриваясь в направлении сожжённого и уничтоженного частного сектора. Гауптман Шрёдер уже привычным быстрым взглядом осмотрел ближайшие неподвижные руины разрушенной фактически до основания промышленной зоны, некогда принадлежавшей фабрике металлоконструкций, после чего стал всматриваться куда-то в далёкие и печальные пейзажи полной разрухи, раскинувшейся сейчас, пожалуй, по всему миру. На его заросшем и ужасно перепачканном лице особенно выделялись глаза. В правом глазу, кажется, недавно лопнул капилляр, и кровь почти полностью залила белок, создавая неприятную асимметрию со вторым, нормальным, глазом. Но, похоже, вреда от этого офицер вовсе не ощущал – он, упёршись сейчас большими пальцами рук себе в виски, приставил к глазам висевший у него на шее грязный бинокль. Не смотря на свой потрёпанный вид, его линзы были вычищены и протёрты до блеска, что создавало некую дисгармонию со всем окружающим миром. Чуть сузив веки, гауптман стал сосредоточенно высматривать в наступающих сумерках что-то почти аж на самой линии горизонта, где сейчас в небе рассеивалось тёмное облако из пыли и дыма. Спустя несколько секунд он с уверенностью в голосе обратился на немецком к кому-то невидимому, скрывающемуся в глубине здания:
– Это украинская армия! Вышли из окружения под Врославом...
Из глубины здания послышался нерешительный голос:
– Уверен?
Шрёдер опустил бинокль и, не отрывая своего цепкого и профессионального взгляда от разбитых цехов фабрики, заваленных всяким хламом и покорёженным оборудованием, уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, как вдалеке снова в небо бесшумно поднялось чёрное облако. Заметив его, офицер уже не сдержал улыбки и с неподдельной радостью в голосе обратился к своему невидимому собеседнику:
– Точно – они! Это те артиллеристы, которые направлялись на подкрепление в Лодзь, но не успели. Помнишь? Да, кроме них в том направлении никого нет – чешская армия недавно была оттеснена на юг и сейчас вместе с венграми и словаками помогает держать оборону Вены...
Гауптман умолк и снова приставил к глазам бинокль. Спустя минуту докатилась звуковая волна, и офицер, оторвавшись от бинокля, слегка обернулся внутрь здания:
– Генрих! Ты слышишь? Мне кажется, они долбят 152-ыми где-то под Альтенбергом... Судя по всему, пробивают себе из Праги дорогу в Объединённый Штаб Европы. Скажи-ка Рихтеру, что хватит ему отлёживать на матрасе бока – пусть идёт слушать эфир. Думаю, что уже ближе к утру украинцы должны появиться на окраинах Дрездена, куда наша радиосвязь добивает напрямую и без помех. Кстати, эти твари уже наверняка поджидают их здесь и готовят засаду, так что поднимай-ка остальных, берите огнемёты, побольше гранат к подствольникам и бегом на позиции! Украинцам нужен будет коридор к Дрездену, так что смотрите в оба за "грибницами" на фабрике и на заправке – только начнут пробуждаться, сразу докладывай мне!
Голова немецкого офицера скрылась за мешками, а из разбитого окна, где-то в полумраке здания, уже только донёсся его голос:
– А я, пожалуй, пока сбегаю в штаб – стоит доложить об этом оберсту. Пусть готовят в Гамбурге место для дислокации не только остатков польской армии, но ещё и украинской!
За 8 дней до описанных выше событий:
28 июня 2027;
Государство Израиль;
Центральный административный округ;
Окраины города Ришон-ле-Цион;
10 километров на северо-восток от авиабазы "Пальмахим".
Едва притормаживая на поворотах узких улочек, по городу мчался видавший виды пятидверный внедорожник AIL Storm-3. Выглянув из окна автомобиля, Томас Стоун сразу почувствовал тот бешеный ритм, в котором постоянно жил этот небольшой израильский город, да и вся страна в целом.
Загородные пейзажи, равно как и городская архитектура, были в однообразных песочных тонах и практически сливались в однотонное пятно, на котором отдельными яркими точками разноцветной одежды выделялись местные жители. Мэйджа Стоун усталым после перелёта взглядом рассматривал проносящиеся по обе стороны дороги невысокие дома, распахнувшие ставни своих окон и двери своих многочисленных магазинчиков, мимо которых неспешно ходили туда-сюда небольшие группы военных. Попивая в процессе патрулирования города холодный израильский чай, военные создавали явный контраст с торопливо бежавшим по уютным улочкам Ришон-ле-Циона местным населением.
Водитель уже привычно вписался, почти не снижая скорости, в очередной поворот, проехал несколько двухэтажных домов, после чего, подняв клубы бежевой пыли, резко остановил машину возле единственного на этой улице пятиэтажного здания.
Томас нехотя вылез из машины и поправил свой китель. Потом он недовольно взглянул на палящее солнце, снял фуражку, достал из неё уже влажный носовой платок и провёл им по своей шее и лбу, после чего размеренно направился ко входной двери в здание.
Жилистый и невысокий сааль из АМАНа, сопровождавший Стоуна от самого аэродрома, вежливо приоткрыл ему дверь и жестом пригласил войти внутрь.
– А вот и вы! Рад встрече, мэйджа Стоун! – протянул ему руку, одетый в серый деловой костюм, мужчина средних лет с абсолютно незапоминающимся лицом и наголо бритой головой.
– Добрый день, Ириху! – пожал ему руку британец, сняв фуражку и бегло осмотрев пустой холл психиатрической лечебницы, – До сих пор не знаю вашего имени – как я могу к вам обращаться?
– Так и обращайтесь – Ириху. Это по-вашему значит "Иерихон".
Стоун удивлённо взглянул на сопровождающего его израильского военного – Йоси Азулая – тот лишь молча кивнул, и мэйджа перевёл взгляд опять на Ириху.
– Что ж, полагаю, вам уже не терпится его увидеть? Ну, вы понимаете, о ком я? – задорно щёлкнув пальцами продолжил Ириху, – Пройдёмте со мной.
Ириху, служивший в Моссаде, указал жестом на самый дальний и неприметный угол холла с приоткрытой узкой решётчатой дверью, которая вела куда-то в подвальное помещение клиники. Стоун вопросительно оглянулся на сааля, но тот лишь покачал головой – дескать, ему с ним нельзя, после чего указал на кобуру мэйджа:
– И не беспокойтесь о вашем табельном, Томас! Он побудет пока у меня. Таковы правила. Я буду ждать вас в машине.
"Чёрт побери," – подумал Томас Стоун, передавая свой "глок" Азулаю, – "А Ириху, интересно, сейчас со "стволом" или без?"
– Я слышал, что позавчера были уничтожены венгерские позиции в центральной Европе, – вдруг произнёс Ириху, – Это ужасно, мы скорбим вместе с вами! Я и сам видел атаку "вакуумника" в Шанхае собственными глазами! – Ириху обернулся на молча шедшего следом Стоуна и зажестикулировал, – Сначала он выпустил какие-то диски, которые, как впоследствии оказалось, были площадками для сброса десанта. Знаете, кстати, почему их корабли прозвали "вакуумниками"? – спросил Ириху.
Мэйджа молча пожал плечами, не понимая пока, к чему весь этот разговор, и моссадовец продолжил:
– Они перемещают свои войска с корабля на землю способом, схожим с телепортацией. Видели то непробиваемое силовое поле вокруг них? Вот такое же возникает на поверхности дисков после того, как они займут определённые позиции на земле. Сначала это поле почти прозрачное и слегка потрескивает, как электричество. Оно всё нарастает и нарастает, пока не примет вид эдакого энергетического сгустка, который по мере своего роста темнеет и становится всё менее прозрачным. А потом, когда сгусток уже, как капля воды, покрывает сверху всю поверхность диска, эта "капля" с громким хлопком аннигилирует, попутно всасывая в себя, как пылесос или "чёрная дыра", всё вокруг в радиусе пары сотен метров. Накопление энергии и аннигиляция занимают считанные секунды и на поверхностях дисков появляются по два каких-то то ли робота, внешне похожих на человека, то ли, может быть, это сами пришельцы в какой-то своей высокотехнологичной броне, – Ириху обернулся, чтобы удостовериться, слушает ли его Стоун. После чего сбавил темп и стал чуть медленнее спускаться по лестнице. При этом он всё продолжал рассказывать:
– И вот эта боевая спарка после своей телепортации на землю, моментально переходит в наступление, просто сметая всё на своём пути! Боже, нам бы пару таких парней – мы готовы обменять их прямо сейчас хоть на всю нашу армию! Знаете, мэйджа Стоун, наша страна всю свою историю находится в состоянии войны, и я успел много чего повидать и по долгу своей службы, и просто как гражданин Израиля… Но такой скорости перемещения по полю боя, такой точности и в совершенстве отточенной и непредсказуемой тактики ведения боя я ещё нигде не встречал! Вы только вдумайтесь – всего за каких-то шесть-семь минут они вдвоём продвинулись на добрых три сотни метров вглубь серьёзно защищённой первой линии обороны, оставив после себя только горы трупов и покорёженного металла. И вот, как только они продвигаются на безопасное от дисков расстояние, на площадках снова начинают нарастать эти энергетические пузыри. Бах! – вдруг звонко хлопнул в ладоши Ириху, заставив Томаса моргнуть от неожиданности, – Схлопнулись! И с поверхности дисков уже прёт подкрепление для первой группы. Они держатся в паре сотен метрах от авангарда, зачищая всё, что те не успели уничтожить, сохраняя темп своего наступления и не давая даже опомниться нашим войскам и понять, что происходит на поле боя и что, вообще, делать. Когда длительность всей войны, на кону которой существование целых государств, исчисляется, по сути, в минутах, во время которых наши войска только судорожно пытаются выжить, а большинство солдат не успевают даже по одному выстрелу сделать, то вся роль командования и какой-либо тактики, как таковой, становится абсолютно бесполезной…
"Как-то слишком много болтает", – подумал про себя Стоун, – "Впрочем, он явно не "пиджак", так что вполне сознательно мне это всё рассказывает. Но зачем?"
Как будто в подтверждение этих мыслей Ириху продолжил:
– Вот мы пока не знаем, как они возвращаются к себе обратно на корабль – ведь до сих пор ещё не было случаев приземления "вакуумников". Наверное, так же – через диски. Но зато мы чуток знаем о том, как эти диски работают. Теоретически знаем, честно говоря, – снова обернулся на мэйджа Ириху, – Собственно, наши учёные говорят о технологиях использования тёмной энергии и создании пузырей Алькубьерре. Для нас это пока ещё далёкая теория, но эти, – Ириху указал пальцем куда-то в потолок, – Уже освоили её, похоже. Эта же технология, к слову, позволяет "вакуумникам" путешествовать по космическому пространству в обход стандартных физических законов – ведь их корабли, по сути, целиком находятся в таких пространственно-временных пузырях. Я имею в виду силовое и гравитационное поле вокруг них. Ну, тут вы и поболее меня можете рассказать – ведь исследования по единственному сбитому "вакуумнику" проводили только вы, – подмигнул Томасу Ириху, и Стоуну моментально закралась в голову мрачная мысль:
"Он специально показывает мне уровень своей осведомлённости в этом вопросе. И вообще всего Израиля. Ох, чует моё сердце, что нас уже обыграли…"
Ириху, видимо, почувствовал некий дискомфорт у Стоуна, поэтому с новыми силами продолжил:
– Однако, если так, то тогда неясно, как они заражают почву – для этого ведь нужен контакт непосредственно с поверхностью земли, а значит в этом месте силовое поле должно отсутствовать…
– Силовое поле снимается на долю секунды, когда "вакуумник" выпускает заражающий рукав, – задумчиво ответил Стоун, проходя лестничный пролёт между этажами, – Объект в этот момент остаётся без защиты и ненадолго переходит в свободное падение, чем мы по чистой случайности и воспользовались над Барселоной. Вероятно, что подобный трюк они проделывают и потом, когда заражают почву, подавая питательный раствор частями.
Томас умолк, ожидая реакции собеседника на чуть приоткрытую им завесу тайны европейского военного флота.
– Вот как? – сыграл удивление Ириху, – Что ж, спасибо за информацию, а то, по правде говоря, многим странам до сих пор не даёт покоя вопрос, как это вы смогли сбить "вакуумник"? Мы, например, потом наблюдали, как в России и над Вильнюсом пытались повторить этот ваш фокус, безрезультатно обстреливая инопланетные объекты чем только возможно, вплоть до артиллерийских орудий, несущих в каждом боеприпасе малый ядерный заряд…
– Скажите, Ириху, – наконец, сменил тему Томас, поняв, что Ириху и так всё знает, а сейчас зачем-то, попросту говоря, "забивает ему баки", – Что вам удалось узнать от задержанного?
– Ну, немного, честно признаться, – легко и непринуждённо ответил моссадовец – он уже убедился, что британец полностью осознал своё положение и отсутствие у себя каких-либо козырей против Моссада, – Его взяли вчера вечером на северной границе, – кивнул куда-то в сторону ливанской границы Ириху, – ЦАХАЛ там вёл очередной бой с "мёртвыми", а этот поц шёл между ними с заражённой территории прямо по полю боя, и они его не трогали! После того, как он уже приблизился к нашим позициям, его сразу же повязали и отправили в АМАН – к вашим коллегам, так сказать. Около полуночи, сааль Азулай из АМАНа, в чьё ведомство его и передали, связался с Моссадом и сказал нам, что при задержанном был обнаружен британский паспорт на имя Иннеса Мактавиша, а также, что этот поц говорил на непонятном языке…
Мэйджа Стоун, очень внимательно слушавший сейчас Ириху, слегка дёрнулся после слов о непонятном языке – похоже, что опасения оправдались, и Израиль действительно владеет гораздо большей информацией, чем изначально предполагалось. Ириху сразу заметил, как его ответ подействовал на британца, поэтому слегка сузил веки и добавил:
– Как бы, поведение задержанного вызывало сомнения в его психическом здоровье, поэтому он был принудительно направлен на обследование в одну из психиатрических клиник, контролируемых Моссадом – мы сейчас в ней и находимся.
"Вот как? Принудительное обследование в принудительно контролируемой Моссадом клинике? Интересные, однако, тут дела творятся!" – тут же отметил про себя Стоун.
Ириху в этот момент остановился на очередном лестничном пролёте между третьим и четвёртым подземным этажом и, не прекращая говорить, посмотрел вверх и вниз между перилами, чтобы убедиться, что рядом никого нет:
– Я встретил вашего поца уже здесь и этой же ночью провёл допрос. Отвечал он путано и был полностью дезориентирован, не понимая, где находится и с кем разговаривает. Сюрприз же нас ждал, когда с него стащили одежду, чтобы провести детальный досмотр. Ну, то вы уже сами посмотрите, если захотите. Нам же только остаётся поблагодарить вас за этого гоя! – Ириху бросил хитрый взгляд на мэйджа и весело подмигнул ему, что ещё больше насторожило Стоуна.
– А потом он неожиданно сам начал рассказывать о каких-то "хомиже", – моссадовец неожиданно резко приблизился вплотную к мэйджа, дотронувшись до обуви Томаса носком своего ботинка, – Я думаю, вы в курсе, о ком он рассказывал, верно?
Стоун уже ждал этого вопроса, поэтому не повёл и бровью:
– Впервые слышу это слово. Что оно значит?
Ириху весело рассмеялся:
– Да бросьте, мэйджа! Мы же сотрудничаем с вами и с этим вашим МИ-6! – Ириху тут же по-дружески хлопнул Томаса по плечу и снова рассмеялся, – Ну, по правде говоря, мы уже давно в курсе, кто такой этот Иннес Мактавиш. Мы знаем и про базу Клайд, и про исследования в Африке, и про то, как ваш дженерал Эванс проворачивает через канадское министерство обороны незаконные схемы с бандформированием в Латинской Америке, чтобы получать образцы для исследований, – улыбка внезапно пропала с лица Ириху, а его голос стал довольно зловещим, – Мы знаем даже то, куда неделю назад из Девонпорта отбыли две ваших субмарины, и с кем они там пытаются наладить контакт, – на слове "там" интонация Ириху стала ощутимо суровой, и он замолчал, сверля взглядом Томаса.
Ситуация ощутимо накалилась, но Стоун всё же изобразил непонимающие глаза и недоумённо пожал плечами. Ириху на это только хмыкнул, слегка разрядив обстановку, и тут же продолжил опять дружеским тоном:
– Ну, нет, так нет… В любом случае, согласно договору о сотрудничестве между нашими странами, которым приходит конец, я обязан вам предъявить задержанного, который является поданным Великобритании, и предоставить вам возможность с ним поговорить. К сожалению, передать его вам в руки я не могу, пока не закончатся все… Кхм! Ну, следственные действия и прочая бюрократическая волокита… Да и которой, в общем-то, и заниматься у нас сейчас некому – все держат священные рубежи земли обетованной. Сами понимаете – нам уже не до внутренних дел и политики! Так что вам придётся подождать до лучших времён, – Ириху деланно равнодушным тоном саркастично поставил точку в этом вопросе, – Собственно, мы почти пришли, он за той дверью, – кивнул моссадовец в направлении какой-то двери на этаже, потом засунул руку в карман пиджака и направился вдоль по коридору.
Возле одной из одинаковых белых дверей он остановился и взглянул на шедшего следом мэйджа.
– Открывайте, – строго произнёс Стоун.
Ириху опять слегка сузил веки, взглянув на мэйджа, после чего достал из кармана ключ и защёлкал им в замке:
– Учтите, что я буду находиться рядом с вами…
Открыв дверь, он вошёл первым в помещение. Там, на привинченной к полу кушетке, сидел, обхватив колени руками какой-то слегка полноватый мужчина лет пятидесяти с грязными волосами и заметно отросшей бородой. Он был одет в длинный безрукавный халат, состоящий из двух половин, связанных между собой завязками на плечах и по боками.
Когда дверь в его комнату открылась, он даже не пошевелился, продолжая еле слышно бормотать себе под нос что-то невнятное. Мэйджа Стоун зашёл внутрь и прикрыл за собой дверь. Несколько секунд он просто рассматривал сумасшедшего, после чего решил с ним заговорить:
– Здравствуйте, профессор Мактавиш! Я – мэйджа Томас Стоун, военная разведка Соединённого Королевства.
Мактавиш повернул голову на мэйджа и уставился на него мутным взглядом.
– Видите? Полный овощ! – расслабленным голосом сказал Ириху, после чего привалился к стене и подкурил сигарету.
Стоун бросил полный негодования взгляд на моссадовца, после чего ровным тоном продолжил, обращаясь уже к сумасшедшему:
– Когда и при каких обстоятельствах вы были задержаны израильской армией?
Мужчина продолжал молча смотреть на Томаса, и тот задал следующий вопрос:
– Вы помните, как оказались в Турции на заражённой территории?
– Бесполезно, мэйджа, – снова подал из-за спины голос Ириху и расстегнул ворот своей рубашки, – Я думаю, вы, как разведчик, поймёте меня и не будете осуждать, если я скажу вам, что этой ночью и так изрядно попотел, пытаясь хоть что-то выбить осмысленное из нашего гостя, но – увы!
Стоун с возмущением на лице снова обернулся к Ириху, но тот, затянувшись сигаретой, спокойным тоном продолжил:
– А что мне оставалось делать, мэйджа? Это вот сейчас уже понятно, что он – сумасшедший. А тогда я должен был максимально быстро выбить из него хоть какие-то показания, учитывая, что утром мне ещё вас встречать надо было…
– Мэйджа Томас Стоун… – вдруг произнёс бородатый.
– Да, это я, – тут же повернулся к нему британский офицер, – Я прилетел из Лондона, чтобы забрать вас домой – туда, где нет войны и нет инопланетной угрозы.
Бородатый неожиданно для всех расхохотался, после чего стал медленно подниматься с кушетки. Ириху сразу же бросил на пол недокуренную сигарету и подошёл ближе к Стоуну, видимо намереваясь усадить задержанного обратно. В этот момент завязка на правом плече сумасшедшего развязалась и верхняя часть халата спала, обнажив грудь мужчины, в которую был встроен какой-то электронный механизм с отходящими в разные стороны полупрозрачными шлангами, по которым время от времени пробегали тусклые разноцветные огоньки. Мэйджа Стоун аккуратно протянул руку и слегка отодвинул оставшуюся часть халата, чтобы лучше рассмотреть встроенную в грудь профессора электронику.
– Ага! Вижу, вы нашли "сюрприз", мэйджа? – задорно показал Томасу большой палец Ириху и ухмыльнулся, – Говорил же – сам господь послал его многострадальному народу израилеву…
Стоун настороженно бросил взгляд на моссадовца – в его голове мелькнула первая осторожная догадка по планам Израиля на Мактавиша.
– Где вы были всё это время, профессор? – наконец, выдавил из себя мэйджа, и в его голосе почувствовалось замешательство: к нему окончательно уже пришло понимание, что Иннеса евреи теперь ни за что не отдадут.
Внезапно сумасшедший медленно протянул руки вверх и слегка запрокинул косматую голову, уставившись куда-то в потолок:
– И увидел я с рассветом новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и даже морей уже нет. И услышал я громкий голос с неба, говорящий, что весь Тэррум эт мэгнум пэтрум Хомижум эк Хуман – прото-человеков с человеками, и они будут одним народом, и отрут всякую слезу с очей друг друга, и смерти для них не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни не будет, и ничего неизведанного уже не будет для них, ибо прежнее прошло!
Загородные пейзажи, равно как и городская архитектура, были в однообразных песочных тонах и практически сливались в однотонное пятно, на котором отдельными яркими точками разноцветной одежды выделялись местные жители. Мэйджа Стоун усталым после перелёта взглядом рассматривал проносящиеся по обе стороны дороги невысокие дома, распахнувшие ставни своих окон и двери своих многочисленных магазинчиков, мимо которых неспешно ходили туда-сюда небольшие группы военных. Попивая в процессе патрулирования города холодный израильский чай, военные создавали явный контраст с торопливо бежавшим по уютным улочкам Ришон-ле-Циона местным населением.
Водитель уже привычно вписался, почти не снижая скорости, в очередной поворот, проехал несколько двухэтажных домов, после чего, подняв клубы бежевой пыли, резко остановил машину возле единственного на этой улице пятиэтажного здания.
Томас нехотя вылез из машины и поправил свой китель. Потом он недовольно взглянул на палящее солнце, снял фуражку, достал из неё уже влажный носовой платок и провёл им по своей шее и лбу, после чего размеренно направился ко входной двери в здание.
Жилистый и невысокий сааль из АМАНа, сопровождавший Стоуна от самого аэродрома, вежливо приоткрыл ему дверь и жестом пригласил войти внутрь.
– А вот и вы! Рад встрече, мэйджа Стоун! – протянул ему руку, одетый в серый деловой костюм, мужчина средних лет с абсолютно незапоминающимся лицом и наголо бритой головой.
– Добрый день, Ириху! – пожал ему руку британец, сняв фуражку и бегло осмотрев пустой холл психиатрической лечебницы, – До сих пор не знаю вашего имени – как я могу к вам обращаться?
– Так и обращайтесь – Ириху. Это по-вашему значит "Иерихон".
Стоун удивлённо взглянул на сопровождающего его израильского военного – Йоси Азулая – тот лишь молча кивнул, и мэйджа перевёл взгляд опять на Ириху.
– Что ж, полагаю, вам уже не терпится его увидеть? Ну, вы понимаете, о ком я? – задорно щёлкнув пальцами продолжил Ириху, – Пройдёмте со мной.
Ириху, служивший в Моссаде, указал жестом на самый дальний и неприметный угол холла с приоткрытой узкой решётчатой дверью, которая вела куда-то в подвальное помещение клиники. Стоун вопросительно оглянулся на сааля, но тот лишь покачал головой – дескать, ему с ним нельзя, после чего указал на кобуру мэйджа:
– И не беспокойтесь о вашем табельном, Томас! Он побудет пока у меня. Таковы правила. Я буду ждать вас в машине.
"Чёрт побери," – подумал Томас Стоун, передавая свой "глок" Азулаю, – "А Ириху, интересно, сейчас со "стволом" или без?"
– Я слышал, что позавчера были уничтожены венгерские позиции в центральной Европе, – вдруг произнёс Ириху, – Это ужасно, мы скорбим вместе с вами! Я и сам видел атаку "вакуумника" в Шанхае собственными глазами! – Ириху обернулся на молча шедшего следом Стоуна и зажестикулировал, – Сначала он выпустил какие-то диски, которые, как впоследствии оказалось, были площадками для сброса десанта. Знаете, кстати, почему их корабли прозвали "вакуумниками"? – спросил Ириху.
Мэйджа молча пожал плечами, не понимая пока, к чему весь этот разговор, и моссадовец продолжил:
– Они перемещают свои войска с корабля на землю способом, схожим с телепортацией. Видели то непробиваемое силовое поле вокруг них? Вот такое же возникает на поверхности дисков после того, как они займут определённые позиции на земле. Сначала это поле почти прозрачное и слегка потрескивает, как электричество. Оно всё нарастает и нарастает, пока не примет вид эдакого энергетического сгустка, который по мере своего роста темнеет и становится всё менее прозрачным. А потом, когда сгусток уже, как капля воды, покрывает сверху всю поверхность диска, эта "капля" с громким хлопком аннигилирует, попутно всасывая в себя, как пылесос или "чёрная дыра", всё вокруг в радиусе пары сотен метров. Накопление энергии и аннигиляция занимают считанные секунды и на поверхностях дисков появляются по два каких-то то ли робота, внешне похожих на человека, то ли, может быть, это сами пришельцы в какой-то своей высокотехнологичной броне, – Ириху обернулся, чтобы удостовериться, слушает ли его Стоун. После чего сбавил темп и стал чуть медленнее спускаться по лестнице. При этом он всё продолжал рассказывать:
– И вот эта боевая спарка после своей телепортации на землю, моментально переходит в наступление, просто сметая всё на своём пути! Боже, нам бы пару таких парней – мы готовы обменять их прямо сейчас хоть на всю нашу армию! Знаете, мэйджа Стоун, наша страна всю свою историю находится в состоянии войны, и я успел много чего повидать и по долгу своей службы, и просто как гражданин Израиля… Но такой скорости перемещения по полю боя, такой точности и в совершенстве отточенной и непредсказуемой тактики ведения боя я ещё нигде не встречал! Вы только вдумайтесь – всего за каких-то шесть-семь минут они вдвоём продвинулись на добрых три сотни метров вглубь серьёзно защищённой первой линии обороны, оставив после себя только горы трупов и покорёженного металла. И вот, как только они продвигаются на безопасное от дисков расстояние, на площадках снова начинают нарастать эти энергетические пузыри. Бах! – вдруг звонко хлопнул в ладоши Ириху, заставив Томаса моргнуть от неожиданности, – Схлопнулись! И с поверхности дисков уже прёт подкрепление для первой группы. Они держатся в паре сотен метрах от авангарда, зачищая всё, что те не успели уничтожить, сохраняя темп своего наступления и не давая даже опомниться нашим войскам и понять, что происходит на поле боя и что, вообще, делать. Когда длительность всей войны, на кону которой существование целых государств, исчисляется, по сути, в минутах, во время которых наши войска только судорожно пытаются выжить, а большинство солдат не успевают даже по одному выстрелу сделать, то вся роль командования и какой-либо тактики, как таковой, становится абсолютно бесполезной…
"Как-то слишком много болтает", – подумал про себя Стоун, – "Впрочем, он явно не "пиджак", так что вполне сознательно мне это всё рассказывает. Но зачем?"
Как будто в подтверждение этих мыслей Ириху продолжил:
– Вот мы пока не знаем, как они возвращаются к себе обратно на корабль – ведь до сих пор ещё не было случаев приземления "вакуумников". Наверное, так же – через диски. Но зато мы чуток знаем о том, как эти диски работают. Теоретически знаем, честно говоря, – снова обернулся на мэйджа Ириху, – Собственно, наши учёные говорят о технологиях использования тёмной энергии и создании пузырей Алькубьерре. Для нас это пока ещё далёкая теория, но эти, – Ириху указал пальцем куда-то в потолок, – Уже освоили её, похоже. Эта же технология, к слову, позволяет "вакуумникам" путешествовать по космическому пространству в обход стандартных физических законов – ведь их корабли, по сути, целиком находятся в таких пространственно-временных пузырях. Я имею в виду силовое и гравитационное поле вокруг них. Ну, тут вы и поболее меня можете рассказать – ведь исследования по единственному сбитому "вакуумнику" проводили только вы, – подмигнул Томасу Ириху, и Стоуну моментально закралась в голову мрачная мысль:
"Он специально показывает мне уровень своей осведомлённости в этом вопросе. И вообще всего Израиля. Ох, чует моё сердце, что нас уже обыграли…"
Ириху, видимо, почувствовал некий дискомфорт у Стоуна, поэтому с новыми силами продолжил:
– Однако, если так, то тогда неясно, как они заражают почву – для этого ведь нужен контакт непосредственно с поверхностью земли, а значит в этом месте силовое поле должно отсутствовать…
– Силовое поле снимается на долю секунды, когда "вакуумник" выпускает заражающий рукав, – задумчиво ответил Стоун, проходя лестничный пролёт между этажами, – Объект в этот момент остаётся без защиты и ненадолго переходит в свободное падение, чем мы по чистой случайности и воспользовались над Барселоной. Вероятно, что подобный трюк они проделывают и потом, когда заражают почву, подавая питательный раствор частями.
Томас умолк, ожидая реакции собеседника на чуть приоткрытую им завесу тайны европейского военного флота.
– Вот как? – сыграл удивление Ириху, – Что ж, спасибо за информацию, а то, по правде говоря, многим странам до сих пор не даёт покоя вопрос, как это вы смогли сбить "вакуумник"? Мы, например, потом наблюдали, как в России и над Вильнюсом пытались повторить этот ваш фокус, безрезультатно обстреливая инопланетные объекты чем только возможно, вплоть до артиллерийских орудий, несущих в каждом боеприпасе малый ядерный заряд…
– Скажите, Ириху, – наконец, сменил тему Томас, поняв, что Ириху и так всё знает, а сейчас зачем-то, попросту говоря, "забивает ему баки", – Что вам удалось узнать от задержанного?
– Ну, немного, честно признаться, – легко и непринуждённо ответил моссадовец – он уже убедился, что британец полностью осознал своё положение и отсутствие у себя каких-либо козырей против Моссада, – Его взяли вчера вечером на северной границе, – кивнул куда-то в сторону ливанской границы Ириху, – ЦАХАЛ там вёл очередной бой с "мёртвыми", а этот поц шёл между ними с заражённой территории прямо по полю боя, и они его не трогали! После того, как он уже приблизился к нашим позициям, его сразу же повязали и отправили в АМАН – к вашим коллегам, так сказать. Около полуночи, сааль Азулай из АМАНа, в чьё ведомство его и передали, связался с Моссадом и сказал нам, что при задержанном был обнаружен британский паспорт на имя Иннеса Мактавиша, а также, что этот поц говорил на непонятном языке…
Мэйджа Стоун, очень внимательно слушавший сейчас Ириху, слегка дёрнулся после слов о непонятном языке – похоже, что опасения оправдались, и Израиль действительно владеет гораздо большей информацией, чем изначально предполагалось. Ириху сразу заметил, как его ответ подействовал на британца, поэтому слегка сузил веки и добавил:
– Как бы, поведение задержанного вызывало сомнения в его психическом здоровье, поэтому он был принудительно направлен на обследование в одну из психиатрических клиник, контролируемых Моссадом – мы сейчас в ней и находимся.
"Вот как? Принудительное обследование в принудительно контролируемой Моссадом клинике? Интересные, однако, тут дела творятся!" – тут же отметил про себя Стоун.
Ириху в этот момент остановился на очередном лестничном пролёте между третьим и четвёртым подземным этажом и, не прекращая говорить, посмотрел вверх и вниз между перилами, чтобы убедиться, что рядом никого нет:
– Я встретил вашего поца уже здесь и этой же ночью провёл допрос. Отвечал он путано и был полностью дезориентирован, не понимая, где находится и с кем разговаривает. Сюрприз же нас ждал, когда с него стащили одежду, чтобы провести детальный досмотр. Ну, то вы уже сами посмотрите, если захотите. Нам же только остаётся поблагодарить вас за этого гоя! – Ириху бросил хитрый взгляд на мэйджа и весело подмигнул ему, что ещё больше насторожило Стоуна.
– А потом он неожиданно сам начал рассказывать о каких-то "хомиже", – моссадовец неожиданно резко приблизился вплотную к мэйджа, дотронувшись до обуви Томаса носком своего ботинка, – Я думаю, вы в курсе, о ком он рассказывал, верно?
Стоун уже ждал этого вопроса, поэтому не повёл и бровью:
– Впервые слышу это слово. Что оно значит?
Ириху весело рассмеялся:
– Да бросьте, мэйджа! Мы же сотрудничаем с вами и с этим вашим МИ-6! – Ириху тут же по-дружески хлопнул Томаса по плечу и снова рассмеялся, – Ну, по правде говоря, мы уже давно в курсе, кто такой этот Иннес Мактавиш. Мы знаем и про базу Клайд, и про исследования в Африке, и про то, как ваш дженерал Эванс проворачивает через канадское министерство обороны незаконные схемы с бандформированием в Латинской Америке, чтобы получать образцы для исследований, – улыбка внезапно пропала с лица Ириху, а его голос стал довольно зловещим, – Мы знаем даже то, куда неделю назад из Девонпорта отбыли две ваших субмарины, и с кем они там пытаются наладить контакт, – на слове "там" интонация Ириху стала ощутимо суровой, и он замолчал, сверля взглядом Томаса.
Ситуация ощутимо накалилась, но Стоун всё же изобразил непонимающие глаза и недоумённо пожал плечами. Ириху на это только хмыкнул, слегка разрядив обстановку, и тут же продолжил опять дружеским тоном:
– Ну, нет, так нет… В любом случае, согласно договору о сотрудничестве между нашими странами, которым приходит конец, я обязан вам предъявить задержанного, который является поданным Великобритании, и предоставить вам возможность с ним поговорить. К сожалению, передать его вам в руки я не могу, пока не закончатся все… Кхм! Ну, следственные действия и прочая бюрократическая волокита… Да и которой, в общем-то, и заниматься у нас сейчас некому – все держат священные рубежи земли обетованной. Сами понимаете – нам уже не до внутренних дел и политики! Так что вам придётся подождать до лучших времён, – Ириху деланно равнодушным тоном саркастично поставил точку в этом вопросе, – Собственно, мы почти пришли, он за той дверью, – кивнул моссадовец в направлении какой-то двери на этаже, потом засунул руку в карман пиджака и направился вдоль по коридору.
Возле одной из одинаковых белых дверей он остановился и взглянул на шедшего следом мэйджа.
– Открывайте, – строго произнёс Стоун.
Ириху опять слегка сузил веки, взглянув на мэйджа, после чего достал из кармана ключ и защёлкал им в замке:
– Учтите, что я буду находиться рядом с вами…
Открыв дверь, он вошёл первым в помещение. Там, на привинченной к полу кушетке, сидел, обхватив колени руками какой-то слегка полноватый мужчина лет пятидесяти с грязными волосами и заметно отросшей бородой. Он был одет в длинный безрукавный халат, состоящий из двух половин, связанных между собой завязками на плечах и по боками.
Когда дверь в его комнату открылась, он даже не пошевелился, продолжая еле слышно бормотать себе под нос что-то невнятное. Мэйджа Стоун зашёл внутрь и прикрыл за собой дверь. Несколько секунд он просто рассматривал сумасшедшего, после чего решил с ним заговорить:
– Здравствуйте, профессор Мактавиш! Я – мэйджа Томас Стоун, военная разведка Соединённого Королевства.
Мактавиш повернул голову на мэйджа и уставился на него мутным взглядом.
– Видите? Полный овощ! – расслабленным голосом сказал Ириху, после чего привалился к стене и подкурил сигарету.
Стоун бросил полный негодования взгляд на моссадовца, после чего ровным тоном продолжил, обращаясь уже к сумасшедшему:
– Когда и при каких обстоятельствах вы были задержаны израильской армией?
Мужчина продолжал молча смотреть на Томаса, и тот задал следующий вопрос:
– Вы помните, как оказались в Турции на заражённой территории?
– Бесполезно, мэйджа, – снова подал из-за спины голос Ириху и расстегнул ворот своей рубашки, – Я думаю, вы, как разведчик, поймёте меня и не будете осуждать, если я скажу вам, что этой ночью и так изрядно попотел, пытаясь хоть что-то выбить осмысленное из нашего гостя, но – увы!
Стоун с возмущением на лице снова обернулся к Ириху, но тот, затянувшись сигаретой, спокойным тоном продолжил:
– А что мне оставалось делать, мэйджа? Это вот сейчас уже понятно, что он – сумасшедший. А тогда я должен был максимально быстро выбить из него хоть какие-то показания, учитывая, что утром мне ещё вас встречать надо было…
– Мэйджа Томас Стоун… – вдруг произнёс бородатый.
– Да, это я, – тут же повернулся к нему британский офицер, – Я прилетел из Лондона, чтобы забрать вас домой – туда, где нет войны и нет инопланетной угрозы.
Бородатый неожиданно для всех расхохотался, после чего стал медленно подниматься с кушетки. Ириху сразу же бросил на пол недокуренную сигарету и подошёл ближе к Стоуну, видимо намереваясь усадить задержанного обратно. В этот момент завязка на правом плече сумасшедшего развязалась и верхняя часть халата спала, обнажив грудь мужчины, в которую был встроен какой-то электронный механизм с отходящими в разные стороны полупрозрачными шлангами, по которым время от времени пробегали тусклые разноцветные огоньки. Мэйджа Стоун аккуратно протянул руку и слегка отодвинул оставшуюся часть халата, чтобы лучше рассмотреть встроенную в грудь профессора электронику.
– Ага! Вижу, вы нашли "сюрприз", мэйджа? – задорно показал Томасу большой палец Ириху и ухмыльнулся, – Говорил же – сам господь послал его многострадальному народу израилеву…
Стоун настороженно бросил взгляд на моссадовца – в его голове мелькнула первая осторожная догадка по планам Израиля на Мактавиша.
– Где вы были всё это время, профессор? – наконец, выдавил из себя мэйджа, и в его голосе почувствовалось замешательство: к нему окончательно уже пришло понимание, что Иннеса евреи теперь ни за что не отдадут.
Внезапно сумасшедший медленно протянул руки вверх и слегка запрокинул косматую голову, уставившись куда-то в потолок:
– И увидел я с рассветом новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и даже морей уже нет. И услышал я громкий голос с неба, говорящий, что весь Тэррум эт мэгнум пэтрум Хомижум эк Хуман – прото-человеков с человеками, и они будут одним народом, и отрут всякую слезу с очей друг друга, и смерти для них не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни не будет, и ничего неизведанного уже не будет для них, ибо прежнее прошло!
За 2 дня до описанных выше событий:
26 июня 2027;
Венгерская Республика;
Медье Веспрем;
Город Балатональмади;
Улица Ференца Ракоци, дом 30/1.
Европейская линия фронта начиналась на побережье Балтийского моря и шла к польскому городу Щецин, после чего огибала через Костшин-над-Одрой северный форпост Европейского Союза в Берлине.
Далее "мёртвые" продвинулись на территорию Германии к Котбусу, после чего крепко увязли в Баутцене и Альтенберге у северо-восточного форпоста в Дрездене.
Зато потом линия фронта резко устремлялась на запад через Плауэн и Нюрнберг, резко сдвигаясь обратно на восток в Регенсбурге и Зальцбурге, сдерживаемая мощным центральным форпостом людей в Мюнхене.
Практически непреодолимыми для "мёртвых" были Альпы, а также юго-восточный форпост в Вене, оборонявшийся одновременными усилиями армий четырёх государств. Всё это вместе создавало надёжный тыл для до сих пор героически державшегося укрепрайона венгерских военных в районе Веспрема. Так что линия фронта, в отличии от своего центрального отрезка, на юге создавала заметный выступ в направлении заражённых территорий, извиваясь от самого Зальцбурга через Линц и Брно к Братиславе и Секешфехервару. Далее она проходила по озеру Балатон и, наконец, снова вгрызалась на запад к городам Сомбатхей и Грац.
После них, она вновь огибала альпийские горы, но уже с Юга, и выходила к Любляне, а дальше уже крайний южный форпост в итальянском городе Болонья не давал ей сдвинуться с отрезка Конельяно – Венеция дальше на Запад.
После юго-запада США, самые жаркие бои сейчас шли именно на озере Балатон в Западной Венгрии. Мадьяры окопались на северном берегу и, даже находясь под постоянной угрозой полного окружения, ни за что не хотели отступать со своих последних рубежей, отдавая Венгрию целиком врагу.
Сейчас пресловутые "мадьярские пляжные войска" на пути экспансии иноземной формы жизни были сравнимы с непреодолимой линией Мажино во времена Второй Мировой войны. Наступавшие с юга "мёртвые" упирались в южный берег озера, где их с другого берега начинали "косить" зажигательными патронами пулемётные точки, находившиеся на крышах домов. После тщетных попыток зайти с флангов под плотным миномётным обстрелом мадьяров, не жалевших боеприпасов, уцелевшие пытались форсировать Балатон вплавь, где их успешно и добивали снайперы. "Мёртвые" же, пробудившиеся на востоке и западе, незамедлительно сталкивались с минными полями и со всей сокрушительной мощью реактивной артиллерии, бившей напалмом. Те немногие твари, чудом прошедшие сквозь весь этот огненный ад, уже на подходах к укрепрайону натыкались на грамотные позиции, откуда мадьяры выпускали по ним залп за залпом из ручных гранатомётов и пехотных огнемётов с термобарическими боеприпасами. Уцелевших же просто добивали из автоматов теми же "трассерами".
Из Вены бесперебойно велась поставка амуниции, боеприпасов и продовольствия для венгерских солдат, а, с учётом недавно оконченного строительства подземного барьера, мадьяры, и впрямь, могли удерживать свои позиции бесконечно долго и почти без потерь со своей стороны. Да, всё бы оно так хорошо и было, если бы не одно "но", случившееся сегодня после завтрака…
– Балатон-Один Балатону-Два! Вы это видите, мать вашу?!
– Что видим, Миклос?
– Первый, аз иордёг, на севере! Север! Ковач, слышишь меня?? На се-ве-ре!! Приём!
Командиром первого поста, носившего позывной "Балатон-Один", был Джоска Ковач – худощавый хаднадь лет тридцати пяти с чёрной изящной бородкой и взглядом настоящего интеллектуала. Сейчас он оторвался от сосредоточенного рассматривания водной глади озера и его южного берега, и развернулся в противоположную сторону. Несколько секунд его взгляд скользил по затёртым до дыр пейзажам, выискивая что-то новое и необычное, за что его чёрные глаза сами бы зацепились. Сейчас Джоска внимательно оглядывал стоявший вот уже сколько времени без какого-либо движения полуразрушенный жилой сектор, являвшийся последней неосмотренной зоной в радиусе прямой видимости с наблюдательного пункта "Балатон-Один". Вокруг была тишина и полное безмолвие, как это обычно бывает по утрам, поэтому Ковач уже поднёс было к губам рацию, чтобы ответить отрицательно, как вдруг заметил в безоблачном небе какую-то тёмную точку. Он снова заинтересованно приложил к глазам бинокль, после чего вскрикнул в рацию:
– Базд мег аз анядат, Миклос! Плюс, вижу!
– Балатон-Один, курво! Что вы там увидели? – вмешался в излишне эмоциональные радиопереговоры какой-то чересчур любопытный офицер из штаба укрепрайона в Веспреме.
Лёгкая оторопь спала, и Джоска оторвал взгляд от стремительно надвигавшегося с северо-востока сигарообразного объекта, поднеся к губам рацию:
– Веспрем-Один! С северо-востока на нас движется их корабль! Похоже, что это тот, который из Вильнюса!
Рация ненадолго смолкла, после чего встревоженно затораторила теперь уже голосом другого человека:
– Говорит начштаба эрнадь Сабо. Балатон-один, повторите!
Ковач в сердцах откинул на ближайший мешок с песком бинокль, злобно сверкнул глазами и, поднеся рацию чуть ли не вплотную к губам, заорал:
– Оз иштен лова басса мег! Их чёртов корабль идёт прямо на нас – разуйте глаза!
В рации снова повисло короткое и напряжённое молчание, которое резко прервалось отборнейшей бранью где-то в трёхстах метрах от первого поста, находившегося на крыше заброшенной четырёхэтажки. Этот шум на соседней улице поднялся от выбегающих из здания муниципалитета, бывшего сейчас местным штабом, офицеров венгерской армии. Они, не стесняясь особо в выражениях, всматривались вдаль, выхватывая друг у друга бинокли, и пытались разглядеть на небе стремительно движущийся в их сторону объект. Джоска снова схватил свой бинокль и тоже стал всматриваться в объект, как и все вокруг.
– На связи сазадош Хорват, Балатональмади-Один! – прохрипела рация голосом командира укрепрайона, – Подтверждаю наличие объекта – "вакуумник"!
– Балатональмади-Один Балатону-Четыре! Нам на своих позициях чего делать-то?
– Мениа фасра! – огрызнулся сазадош, - Полная боевая, конечно же! Поднимайте там всех и гоните в автопарк и на склады! Укрепляйтесь на позициях, как только сможете, ибо, чувствую, зажились мы на этом свете! Это всех касается, слышите меня?!
– Балатон-Один! – внезапно гаркнул по рации эрнадь из Веспрема.
– Командир, это снова тебя! – перепугано ткнул пальцем в рацию, отложенную Ковачем на ящики из-под боеприпасов, один из хонведов, который занимал позицию на крыше вместе с Джоской. Кажется, парень уже изрядно был напуган.
– Ковач, курво! – снова нетерпеливо заорала рация.
– На позиции! – дотянулся рукой к рации хаднадь, не отрываясь от бинокля.
– Сколько у нас времени?
– Минут десять-двенадцать, не больше – уж сильно высокая у него скорость! – раздражённо ответил Джоска.
– Балатон-Один! Хаднадь, разворачивай свои пулемётные точки в направлении "вакуумника", – вновь прохрипела рация голосом сазадоша Хорвата, – Занимайте оборону в северном направлении и встречайте подкрепление! Ковач, слышишь? Ты командуешь самыми крайними позициями! В твоё распоряжение поступают два танка и миномётная батарея Балатональмади-Пять! Как поняли?
– Балатональмади-Пять – плюс! Готовы и ждём корректировок!
– Принял! – Джоска ловким и отточенным движением зацепил рацию на своей "плитоноске" и тут же подключился ко всеобщей суматохе, раздавая прямо с крыши приказы своим солдатам.
Внизу сразу засуетились и забегали туда-сюда хонведы с какими-то ящиками, а с юга в облаке пыли уже неслись по-над озером военные грузовики и небольшая колонна бронетехники, состоящая из нескольких Т-72М1 и дюжины боевых машин пехоты.
– Веспрем-Один! Эрнадь, нам нужна авиаподдержка прямо сейчас или будет, как в Шанхае! – снова захрипел в рацию Хорват.
– Уже запрашиваем у Вены! Сам "вакуумник" вряд ли получится сбить, так что не будем и пытаться. А вот подсобить на земле австрияки обещали – ЭйСи-130 и два "Бородавочника" уже на взлётке, время прибытия – тридцать-тридцать пять минут! Вы, главное, продержитесь, родные!
– Плюс!
В этот момент Джоска с кем-то из своего взвода сумел развернуть крупнокалиберный пулемёт в другую сторону и, осмотрев цинки с патронами, скомандовал своему напарнику:
– Бегом вниз, хонвед, нужно ещё шесть цинков!
Солдат рысью побежал к чердачному люку, присел возле него, после чего спрыгнул вниз, ухватившись в полёте руками за край люка и через мгновение в бетонной пустоте здания лишь доносилось эхо топота армейских берцев вниз по лестнице.
Джоска проводил солдата взглядом и опять огляделся вокруг, намереваясь понять, чего ещё не хватает на его командной позиции. Вдруг из глубины здания послышался дикий вопль, который перешёл в уже знакомый топот по ступенькам, только в этот раз – вверх по лестнице. Все, кто был на крыше, недоумённо повернули головы в сторону люка. Хонвед, по-видимому, уже успел забежать обратно на четвёртый этаж, поэтому из люка отчётливо донеслось:
– "Мёртвый" в доме! Джоска, тут "мёртвый"!
Крик резко захлебнулся, послышались какие-то шорохи, и уже через секунду из люка вынырнули руки, украшенные шипастыми пластинами, и безглазая морда. Все четверо, которые были сейчас на первой позиции, одновременно дёрнули затворы своих автоматов, и град пуль обрушился в сторону люка. "Мёртвый", так и не успев вылезти с чердака наверх, со звериным рыком завалился назад и где-то там шумно рухнул, гулко стукнув костью своего нагрудного панциря о бетон.
– Сар! Откуда он здесь? – пролепетал в шоке Алмос Надь – самый младший в этой компании, так и продолжая стоять в боевой стойке с оружием, целясь в сторону спуска с крыши.
– Чёрт его знает, – чуть погодя и, то ли слегка испуганно, то ли с долей удивления, ответил Джоска, – Видимо при строительстве барьера не все корни "грибниц" поотрезали, вот и пробудился в нужный момент…
Вдруг вдалеке, со стороны штаба, донеслась одинокая автоматная очередь, которую подхватили уже другие "стволы" штабистов. Ковач, не понимая, что происходит, повернулся на звук, как теперь уже пальба донеслась со второй позиции.
– "Мёртвые" в секторе! – заорала рация чьим-то незнакомым голосом.
Хаднадь попытался сходу сообразить, кто же это был только что на связи, и, соответственно, откуда доложили о контакте с "мёртвыми", как тот же голос снова прокричал в эфир на общей частоте:
– Повторяю всем! "Мёртвые" пробуждаются, они уже… – Голос в динамике рации заглушил треск автоматных выстрелов, – Ах ты ж!.. Да, курво, луфаз, когда ж ты уже угомонишься?!
Внезапная, как гром средь бела дня, атака "мёртвых" была действительно непредсказуемой и возымела оглушительный успех в качестве отвлекающего манёвра. Подземные твари воистину в лучших традициях Иова терпеливо выжидали под землёй своего часа, не давая людям на протяжении нескольких месяцев даже малейшего повода задуматься о том, что их позиции уже давным-давно стоят на "грибнице", находящейся под всем городом и всем укрепрайоном в целом, а все эти строительства барьеров от распространения "грибниц" с востока опоздали минимум на полтора месяца!
Так что, во всей этой накатившей неразберихе, никто вовремя так и не заметил "вакуумник", подошедший на крайне опасную дистанцию к озеру. Когда первая "ЗУшка" в отчаянии застрочила по силовому полю корабля, не нанося ему никакого ущерба, он уже успел скинуть три каких-то диска около двадцати метров в диаметре, которые автоматически спикировали в разные точки. Один упал в самом конце поросшего бурьяном поля рядом с позицией Ковача, второй грохнулся, подняв клубы пыли, где-то в разрушенном частном секторе за пределами периметра, а третий, сброшенный последним, понёсся на всех парах в сторону центра Балатональмади, в самый тыл – туда, где находился импровизированный автопарк венгерских военных.
– Господи, а это ещё что? – ошарашенно выпалил Алмос, провожая взглядом третий диск.
– Первый раз такое видишь? – на удивление, спокойным тоном задал вопрос Джоска, укрепляя мешками станок пулемёта, – Ничего, Алмос, я тоже впервые вижу своими глазами атакующий "вакуумник"! Не хотелось бы тебя расстраивать, дружище, но, к сожалению, после их атаки очевидцев не остаётся…
Хонвед Надь побледнел и молча уставился на своего командира.
– Мне доводилось видеть кадры из Шанхая, там такая же "сигара" тоже сначала сбросила какие-то диски, а уже через двадцать минут доброй половины китайской армии – как и не бывало! У нас вот кстати, судя по соотношению сил, тоже будет не больше двадцати минут до прилёта авиации – думаешь уцелеем? – Джоска уложил последний мешок и снял кепку, чтобы рукавом другой руки вытереть выступивший на лбу пот, – Уж не знаю, кто управляет этими треклятыми "вакуумниками", но говорят, что там какие-то разумные существа сидят. Однако, в плен они никого не берут – просто валят всё живое в зоне видимости. Так что при неудачном раскладе, лучшим вариантом будет с двумя гранатами кинуться навстречу врагам – сам сдохнешь, конечно, но так ещё, может, и кого-то с собой на тот свет заберёшь…
Джоска нацепил обратно кепку, осмотрелся по сторонам, оценивая позицию, после чего перевёл взгляд на Алмоса, который уже сидел ни жив, ни мёртв:
– Да не парься ты! – рассмеялся Ковач, увидев насмерть перепуганное выражение лица своего солдата, – Два месяца уже тут торчишь и живой! Знал же, что здесь творится, чего ж вызывался сюда?
– Ну, – выдавил из себя хонвед, нелепо моргнув, – Я страну свою должен защищать – сам видишь, что от неё осталось… Если ещё и это потеряем, мне больше некуда будет идти…
– Да всем нам уже некуда идти с того дня, как они прилетели! – махнул рукой Джоска, – Ничего, я уже разок выходил из окружения, выйду ещё раз, если понадобится. И вас всех выведу… Так что не вздумайте мне тут погибать смертью храбрых! – хаднадь окинул взглядом всех, кто сейчас был на крыше и продолжил, обращаясь уже лично к Алмосу:
– Не пропадём, хонвед, расслабься!
Однако, Надь всё равно пребывал в ошарашенном состоянии, и его внешний вид оставлял желать лучшего. Джоска понял, что, кажется, перегнул палку, поэтому добавил:
– Ударная авиация на подлёте, забыл? Один только ЭйСи-130 превращает в труху целые медье!
Двое других солдат, всё это время внимательно слушавших этот разговор, заулыбались, а вслед за ними слегка растерянно улыбнулся и совсем ещё ребёнок Алмос. А уже через 4 минуты 54 секунды укрепрайон на озере Балатон стал одной сплошной братской могилой – сектор был полностью потерян…
Далее "мёртвые" продвинулись на территорию Германии к Котбусу, после чего крепко увязли в Баутцене и Альтенберге у северо-восточного форпоста в Дрездене.
Зато потом линия фронта резко устремлялась на запад через Плауэн и Нюрнберг, резко сдвигаясь обратно на восток в Регенсбурге и Зальцбурге, сдерживаемая мощным центральным форпостом людей в Мюнхене.
Практически непреодолимыми для "мёртвых" были Альпы, а также юго-восточный форпост в Вене, оборонявшийся одновременными усилиями армий четырёх государств. Всё это вместе создавало надёжный тыл для до сих пор героически державшегося укрепрайона венгерских военных в районе Веспрема. Так что линия фронта, в отличии от своего центрального отрезка, на юге создавала заметный выступ в направлении заражённых территорий, извиваясь от самого Зальцбурга через Линц и Брно к Братиславе и Секешфехервару. Далее она проходила по озеру Балатон и, наконец, снова вгрызалась на запад к городам Сомбатхей и Грац.
После них, она вновь огибала альпийские горы, но уже с Юга, и выходила к Любляне, а дальше уже крайний южный форпост в итальянском городе Болонья не давал ей сдвинуться с отрезка Конельяно – Венеция дальше на Запад.
После юго-запада США, самые жаркие бои сейчас шли именно на озере Балатон в Западной Венгрии. Мадьяры окопались на северном берегу и, даже находясь под постоянной угрозой полного окружения, ни за что не хотели отступать со своих последних рубежей, отдавая Венгрию целиком врагу.
Сейчас пресловутые "мадьярские пляжные войска" на пути экспансии иноземной формы жизни были сравнимы с непреодолимой линией Мажино во времена Второй Мировой войны. Наступавшие с юга "мёртвые" упирались в южный берег озера, где их с другого берега начинали "косить" зажигательными патронами пулемётные точки, находившиеся на крышах домов. После тщетных попыток зайти с флангов под плотным миномётным обстрелом мадьяров, не жалевших боеприпасов, уцелевшие пытались форсировать Балатон вплавь, где их успешно и добивали снайперы. "Мёртвые" же, пробудившиеся на востоке и западе, незамедлительно сталкивались с минными полями и со всей сокрушительной мощью реактивной артиллерии, бившей напалмом. Те немногие твари, чудом прошедшие сквозь весь этот огненный ад, уже на подходах к укрепрайону натыкались на грамотные позиции, откуда мадьяры выпускали по ним залп за залпом из ручных гранатомётов и пехотных огнемётов с термобарическими боеприпасами. Уцелевших же просто добивали из автоматов теми же "трассерами".
Из Вены бесперебойно велась поставка амуниции, боеприпасов и продовольствия для венгерских солдат, а, с учётом недавно оконченного строительства подземного барьера, мадьяры, и впрямь, могли удерживать свои позиции бесконечно долго и почти без потерь со своей стороны. Да, всё бы оно так хорошо и было, если бы не одно "но", случившееся сегодня после завтрака…
– Балатон-Один Балатону-Два! Вы это видите, мать вашу?!
– Что видим, Миклос?
– Первый, аз иордёг, на севере! Север! Ковач, слышишь меня?? На се-ве-ре!! Приём!
Командиром первого поста, носившего позывной "Балатон-Один", был Джоска Ковач – худощавый хаднадь лет тридцати пяти с чёрной изящной бородкой и взглядом настоящего интеллектуала. Сейчас он оторвался от сосредоточенного рассматривания водной глади озера и его южного берега, и развернулся в противоположную сторону. Несколько секунд его взгляд скользил по затёртым до дыр пейзажам, выискивая что-то новое и необычное, за что его чёрные глаза сами бы зацепились. Сейчас Джоска внимательно оглядывал стоявший вот уже сколько времени без какого-либо движения полуразрушенный жилой сектор, являвшийся последней неосмотренной зоной в радиусе прямой видимости с наблюдательного пункта "Балатон-Один". Вокруг была тишина и полное безмолвие, как это обычно бывает по утрам, поэтому Ковач уже поднёс было к губам рацию, чтобы ответить отрицательно, как вдруг заметил в безоблачном небе какую-то тёмную точку. Он снова заинтересованно приложил к глазам бинокль, после чего вскрикнул в рацию:
– Базд мег аз анядат, Миклос! Плюс, вижу!
– Балатон-Один, курво! Что вы там увидели? – вмешался в излишне эмоциональные радиопереговоры какой-то чересчур любопытный офицер из штаба укрепрайона в Веспреме.
Лёгкая оторопь спала, и Джоска оторвал взгляд от стремительно надвигавшегося с северо-востока сигарообразного объекта, поднеся к губам рацию:
– Веспрем-Один! С северо-востока на нас движется их корабль! Похоже, что это тот, который из Вильнюса!
Рация ненадолго смолкла, после чего встревоженно затораторила теперь уже голосом другого человека:
– Говорит начштаба эрнадь Сабо. Балатон-один, повторите!
Ковач в сердцах откинул на ближайший мешок с песком бинокль, злобно сверкнул глазами и, поднеся рацию чуть ли не вплотную к губам, заорал:
– Оз иштен лова басса мег! Их чёртов корабль идёт прямо на нас – разуйте глаза!
В рации снова повисло короткое и напряжённое молчание, которое резко прервалось отборнейшей бранью где-то в трёхстах метрах от первого поста, находившегося на крыше заброшенной четырёхэтажки. Этот шум на соседней улице поднялся от выбегающих из здания муниципалитета, бывшего сейчас местным штабом, офицеров венгерской армии. Они, не стесняясь особо в выражениях, всматривались вдаль, выхватывая друг у друга бинокли, и пытались разглядеть на небе стремительно движущийся в их сторону объект. Джоска снова схватил свой бинокль и тоже стал всматриваться в объект, как и все вокруг.
– На связи сазадош Хорват, Балатональмади-Один! – прохрипела рация голосом командира укрепрайона, – Подтверждаю наличие объекта – "вакуумник"!
– Балатональмади-Один Балатону-Четыре! Нам на своих позициях чего делать-то?
– Мениа фасра! – огрызнулся сазадош, - Полная боевая, конечно же! Поднимайте там всех и гоните в автопарк и на склады! Укрепляйтесь на позициях, как только сможете, ибо, чувствую, зажились мы на этом свете! Это всех касается, слышите меня?!
– Балатон-Один! – внезапно гаркнул по рации эрнадь из Веспрема.
– Командир, это снова тебя! – перепугано ткнул пальцем в рацию, отложенную Ковачем на ящики из-под боеприпасов, один из хонведов, который занимал позицию на крыше вместе с Джоской. Кажется, парень уже изрядно был напуган.
– Ковач, курво! – снова нетерпеливо заорала рация.
– На позиции! – дотянулся рукой к рации хаднадь, не отрываясь от бинокля.
– Сколько у нас времени?
– Минут десять-двенадцать, не больше – уж сильно высокая у него скорость! – раздражённо ответил Джоска.
– Балатон-Один! Хаднадь, разворачивай свои пулемётные точки в направлении "вакуумника", – вновь прохрипела рация голосом сазадоша Хорвата, – Занимайте оборону в северном направлении и встречайте подкрепление! Ковач, слышишь? Ты командуешь самыми крайними позициями! В твоё распоряжение поступают два танка и миномётная батарея Балатональмади-Пять! Как поняли?
– Балатональмади-Пять – плюс! Готовы и ждём корректировок!
– Принял! – Джоска ловким и отточенным движением зацепил рацию на своей "плитоноске" и тут же подключился ко всеобщей суматохе, раздавая прямо с крыши приказы своим солдатам.
Внизу сразу засуетились и забегали туда-сюда хонведы с какими-то ящиками, а с юга в облаке пыли уже неслись по-над озером военные грузовики и небольшая колонна бронетехники, состоящая из нескольких Т-72М1 и дюжины боевых машин пехоты.
– Веспрем-Один! Эрнадь, нам нужна авиаподдержка прямо сейчас или будет, как в Шанхае! – снова захрипел в рацию Хорват.
– Уже запрашиваем у Вены! Сам "вакуумник" вряд ли получится сбить, так что не будем и пытаться. А вот подсобить на земле австрияки обещали – ЭйСи-130 и два "Бородавочника" уже на взлётке, время прибытия – тридцать-тридцать пять минут! Вы, главное, продержитесь, родные!
– Плюс!
В этот момент Джоска с кем-то из своего взвода сумел развернуть крупнокалиберный пулемёт в другую сторону и, осмотрев цинки с патронами, скомандовал своему напарнику:
– Бегом вниз, хонвед, нужно ещё шесть цинков!
Солдат рысью побежал к чердачному люку, присел возле него, после чего спрыгнул вниз, ухватившись в полёте руками за край люка и через мгновение в бетонной пустоте здания лишь доносилось эхо топота армейских берцев вниз по лестнице.
Джоска проводил солдата взглядом и опять огляделся вокруг, намереваясь понять, чего ещё не хватает на его командной позиции. Вдруг из глубины здания послышался дикий вопль, который перешёл в уже знакомый топот по ступенькам, только в этот раз – вверх по лестнице. Все, кто был на крыше, недоумённо повернули головы в сторону люка. Хонвед, по-видимому, уже успел забежать обратно на четвёртый этаж, поэтому из люка отчётливо донеслось:
– "Мёртвый" в доме! Джоска, тут "мёртвый"!
Крик резко захлебнулся, послышались какие-то шорохи, и уже через секунду из люка вынырнули руки, украшенные шипастыми пластинами, и безглазая морда. Все четверо, которые были сейчас на первой позиции, одновременно дёрнули затворы своих автоматов, и град пуль обрушился в сторону люка. "Мёртвый", так и не успев вылезти с чердака наверх, со звериным рыком завалился назад и где-то там шумно рухнул, гулко стукнув костью своего нагрудного панциря о бетон.
– Сар! Откуда он здесь? – пролепетал в шоке Алмос Надь – самый младший в этой компании, так и продолжая стоять в боевой стойке с оружием, целясь в сторону спуска с крыши.
– Чёрт его знает, – чуть погодя и, то ли слегка испуганно, то ли с долей удивления, ответил Джоска, – Видимо при строительстве барьера не все корни "грибниц" поотрезали, вот и пробудился в нужный момент…
Вдруг вдалеке, со стороны штаба, донеслась одинокая автоматная очередь, которую подхватили уже другие "стволы" штабистов. Ковач, не понимая, что происходит, повернулся на звук, как теперь уже пальба донеслась со второй позиции.
– "Мёртвые" в секторе! – заорала рация чьим-то незнакомым голосом.
Хаднадь попытался сходу сообразить, кто же это был только что на связи, и, соответственно, откуда доложили о контакте с "мёртвыми", как тот же голос снова прокричал в эфир на общей частоте:
– Повторяю всем! "Мёртвые" пробуждаются, они уже… – Голос в динамике рации заглушил треск автоматных выстрелов, – Ах ты ж!.. Да, курво, луфаз, когда ж ты уже угомонишься?!
Внезапная, как гром средь бела дня, атака "мёртвых" была действительно непредсказуемой и возымела оглушительный успех в качестве отвлекающего манёвра. Подземные твари воистину в лучших традициях Иова терпеливо выжидали под землёй своего часа, не давая людям на протяжении нескольких месяцев даже малейшего повода задуматься о том, что их позиции уже давным-давно стоят на "грибнице", находящейся под всем городом и всем укрепрайоном в целом, а все эти строительства барьеров от распространения "грибниц" с востока опоздали минимум на полтора месяца!
Так что, во всей этой накатившей неразберихе, никто вовремя так и не заметил "вакуумник", подошедший на крайне опасную дистанцию к озеру. Когда первая "ЗУшка" в отчаянии застрочила по силовому полю корабля, не нанося ему никакого ущерба, он уже успел скинуть три каких-то диска около двадцати метров в диаметре, которые автоматически спикировали в разные точки. Один упал в самом конце поросшего бурьяном поля рядом с позицией Ковача, второй грохнулся, подняв клубы пыли, где-то в разрушенном частном секторе за пределами периметра, а третий, сброшенный последним, понёсся на всех парах в сторону центра Балатональмади, в самый тыл – туда, где находился импровизированный автопарк венгерских военных.
– Господи, а это ещё что? – ошарашенно выпалил Алмос, провожая взглядом третий диск.
– Первый раз такое видишь? – на удивление, спокойным тоном задал вопрос Джоска, укрепляя мешками станок пулемёта, – Ничего, Алмос, я тоже впервые вижу своими глазами атакующий "вакуумник"! Не хотелось бы тебя расстраивать, дружище, но, к сожалению, после их атаки очевидцев не остаётся…
Хонвед Надь побледнел и молча уставился на своего командира.
– Мне доводилось видеть кадры из Шанхая, там такая же "сигара" тоже сначала сбросила какие-то диски, а уже через двадцать минут доброй половины китайской армии – как и не бывало! У нас вот кстати, судя по соотношению сил, тоже будет не больше двадцати минут до прилёта авиации – думаешь уцелеем? – Джоска уложил последний мешок и снял кепку, чтобы рукавом другой руки вытереть выступивший на лбу пот, – Уж не знаю, кто управляет этими треклятыми "вакуумниками", но говорят, что там какие-то разумные существа сидят. Однако, в плен они никого не берут – просто валят всё живое в зоне видимости. Так что при неудачном раскладе, лучшим вариантом будет с двумя гранатами кинуться навстречу врагам – сам сдохнешь, конечно, но так ещё, может, и кого-то с собой на тот свет заберёшь…
Джоска нацепил обратно кепку, осмотрелся по сторонам, оценивая позицию, после чего перевёл взгляд на Алмоса, который уже сидел ни жив, ни мёртв:
– Да не парься ты! – рассмеялся Ковач, увидев насмерть перепуганное выражение лица своего солдата, – Два месяца уже тут торчишь и живой! Знал же, что здесь творится, чего ж вызывался сюда?
– Ну, – выдавил из себя хонвед, нелепо моргнув, – Я страну свою должен защищать – сам видишь, что от неё осталось… Если ещё и это потеряем, мне больше некуда будет идти…
– Да всем нам уже некуда идти с того дня, как они прилетели! – махнул рукой Джоска, – Ничего, я уже разок выходил из окружения, выйду ещё раз, если понадобится. И вас всех выведу… Так что не вздумайте мне тут погибать смертью храбрых! – хаднадь окинул взглядом всех, кто сейчас был на крыше и продолжил, обращаясь уже лично к Алмосу:
– Не пропадём, хонвед, расслабься!
Однако, Надь всё равно пребывал в ошарашенном состоянии, и его внешний вид оставлял желать лучшего. Джоска понял, что, кажется, перегнул палку, поэтому добавил:
– Ударная авиация на подлёте, забыл? Один только ЭйСи-130 превращает в труху целые медье!
Двое других солдат, всё это время внимательно слушавших этот разговор, заулыбались, а вслед за ними слегка растерянно улыбнулся и совсем ещё ребёнок Алмос. А уже через 4 минуты 54 секунды укрепрайон на озере Балатон стал одной сплошной братской могилой – сектор был полностью потерян…
За 24 дня до описанных выше событий:
03 июня 2027;
Южно-Африканская Республика;
Городской округ Бухта Нельсона Манделы;
Город Порт-Элизабет;
Бар отеля "Саммерстренд".
– Что ж, кое в чём мы всё же продвинулись, – сказал своему собеседнику вальяжно раскинувшийся на длинном сером диване человек в белой рубашке и белых брюках.
Его собеседник в форме британской армии сидел напротив на высоком барном стуле у стойки и крутил в руке полупустой стакан с виски. Рядом с ним лежала коричневая папка с какими-то бумагами.
– Мы исследовали первый образец, чтобы дать описание внешнего строения, и выяснить принципы работы их оружия. На большее его не хватило – остановилось сердце. Так что внутреннее строение описано весьма поверхностно. Всё это изложено в докладе, который я вам передал. Мне нужно больше времени и больше образцов для описания работы внутренних органов… – лениво закончил мужчина на диване.
– Ещё три образца прибудут послезавтра. Они сейчас в дороге, – ответил военный и отхлебнул из своего бокала, – А сейчас вкратце обрисуйте мне ситуацию: с чем мы всё-таки столкнулись?
– С генной инженерией другой разумной цивилизации, я полагаю. Они взяли за основу человека или, может быть, самих себя, внесли несколько структурных изменений, добавили разные гены каких-то, к сожалению, неизвестных нам растений и существ, и получили их – гомид симилисов. Это внешне схожий с человеком полуразумный вид, который зреет под землёй в подобии кокона. Собственно, за свой внешний вид – бледную кожу, обтягивающую выпирающие кости, и эффектное появление из-под земли их и прозвали "мёртвыми". Чудо передовой науки и техники, не меньше! – весело рассмеялся мужчина.
– Чудо то, что вы здесь находитесь в безопасности, пока по всему миру гибнут люди, – сухо ответил военный.
– Ну, уважаемый мистер Уоррен, кто на что учился! Я, насколько вам известно, и сам беженец – моего родного города и всей страны в целом уже не существует на карте мира. Но я своими исследованиями помогаю вам отстоять ваш дом и вношу свой вклад в нашу общую победу, не так ли?
– Вообще-то, доктор Осман, вы последние лет десять до переезда сюда жили у нас в Лондоне, откуда вас выдворили исключительно из-за ваших, сомнительных с этической точки зрения, медицинских опытов. Так что не будем об этом, расскажите мне лучше об оружии "мёртвых".
Омер Осман замолчал, окинув взглядом абсолютно пустой в это время суток бар, после чего надменно отвернулся к окну. Там, на улице, время от времени проезжали блестящие автомобили, неторопливые прохожие, разогретые летним солнцем, неспешно и размеренно вышагивали по тротуарам, а на ближайшей зелёной площадке под присмотром родителей бегала, громко хохоча, белая девочка лет семи. В руке она крепко держала нитку с цветастым воздушным змеем в цветах государственного флага этой страны. Из-за безветренной погоды, он всё никак не хотел взмыть высоко в небо, но девчонку это вовсе не расстраивало, и она искренне радовалась даже тому, что он просто парит за ней следом. Война ещё не добралась в ЮАР.
Доктор театрально вздохнул, после чего снова повернулся к собеседнику:
– Почему дженерал Эванс присылает ко мне только вас? Неужели в его армии нет более подходящих кандидатур для работы с мировыми светилами науки?
Офицер молча осушил свой стакан, после чего с грохотом поставил его на барную стойку и широко улыбнулся, разведя с довольным видом руками.
– Ладно, слушайте сюда, – с явным отвращением в голосе произнёс Осман и уселся удобнее, – Всё дело в так называемых "оружейных пазухах", расположенных на руках.
На ранних стадиях развития скелета, когда на грудной клетке начинает формироваться нагрудный панцирь, на костях рук образуются некие отростки из костной ткани, которые, по мере созревания эмбриона, вместо кожного покрова обволакивают локтевые и лучевые кости, а потом на определённом расстоянии поверх них создают подобие плотного черепашьего панциря вокруг всей нижней части верхних конечностей аж до самой кисти. Под этими наручными панцирями и находятся "оружейные пазухи", разделённые между собой на секции как относительно тонкими костями самого панциря и хрящами, так и специальным слоем эпителия.
Уже после формирования защитного панциря, на его внутренней стороне в каждой из секций возникает специальное хрящевое наслоение. Достигая необходимого диаметра – примерно восемь-десять миллиметров – хрящи начинают затвердевать изнутри, превращаясь в такую же костную ткань, как у панциря и защитного слоя лучевой и локтевой кости. Однако в местах крепления к панцирю хрящи не претерпевают таких изменений, оставаясь лишь соединительным звеном между панцирем и самим "боеприпасом", так сказать. Удивительно, но костная ткань нагрудника, защитного слоя рук, "оружейного панциря" и самих "боеприпасов" по своей плотности в десятки раз превосходит плотность всей остальной костной ткани в скелете организма и даже многих известных нам материалов на металлической и минеральной основе. Собственно говоря, поэтому уже на расстоянии нескольких сотен метров ваши бронежилеты и не являются хоть сколько-нибудь стоящей преградой для этого "встроенного оружия" гомид симилисов.
Далее, в финальной стадии созревания гомид симилиса, в его организме начинают протекать сложные и крайне опасные для живого существа биологические процессы. Поэтому метаболизм и вся прочая жизнедеятельность временно приостанавливается, и "мёртвый" впадает в подобие комы, балансируя между жизнью и смертью. В это время полноценно функционирует лишь одна неизвестная нам железа в его мозге, которая синтезирует разные ядовитые химические соединения вроде метана и аммиака. Далее они через специальные каналы постепенно выводятся наружу в районе нижней части рук, тем самым сразу попадая в секции "оружейных пазух". Там они между собой смешиваются, приобретая при этом газообразное состояние, и получившееся в итоге вещество становится крайне взрывоопасным газом, детонирующим от малейшего контакта с кислородом. "Мёртвому" достаточно сделать специальное и характерное движение рукой, чтобы резко разорвать передний слой кожи в крайней к выходному отверстию "заряженной" секции и позволить воздуху попасть внутрь "пазухи", тем самым, собственно, и спровоцировав выстрел. Взрыв газа отделяет костный шарик "боеприпаса" от соединительного хряща и выталкивает его по внутреннему подпанцирному каналу сквозь отверстие в передней части, находящееся чуть выше внешней стороны ладони. В "оружейных пазухах" отсутствуют нервные окончания и, по всей вероятности, для организма гомид симилиса это является совершенно безболезненной процедурой, сравнимой с отбрасыванием хвоста ящерицей.
Собственно, после полного заполнения секций этим газом, железа перестаёт вырабатывать необходимые для его создания вещества, и организм выходит из тяжёлой комы, переходя к состоянию спячки. Ну, такой же, как у многих животных. И в этом уже состоянии "мёртвый" находится до самого момента пробуждения…
– И сколько таких секций с "боеприпасами" может быть у "мёртвого"? – поинтересовался военный, внимательно выслушав доктора.
– Ну, я так сходу сказать не могу, для этого недостаточно исследований всего одного образца, – Осман развёл руками.
– Хорошо, сколько их было у вашего подопытного?
– Шестнадцать на правой руке и семнадцать на левой. Учитывая необычайно высокий рост "мёртвых" вместе с их гораздо большей длиной рук по сравнению с обычными пропорциями человека, я думаю, что длина кости позволит сформировать не более двух десятков секций на каждой руке. Не так уж и много, по правде говоря – вы с собой таскаете гораздо больше патронов к своим автоматам. А ещё у вас есть разная военная техника, авиация и артиллерия. Удивляюсь даже, что вы постоянно отступаете, – съязвил Омер и высокомерно закинул ногу на ногу, с горделивой усмешкой глядя на британца в ожидании его реакции на свои слова.
– Спасибо за наблюдение, доктор Осман! – процедил сквозь зубы офицер, сдерживаясь, чтобы не отвесить доктору хорошую оплеуху. После чего немного помолчал и задумчиво добавил:
– Сорок выстрелов с их феноменальной точностью… И с учётом того, что они наступают с численным перевесом в лучшем случае один к трём…
– Колонел или каптэн – как вас там по-военному? Одним словом, Уоррен, – с пренебрежением обратился к офицеру Омер, – Я, конечно, не силён в военной науке, но мне кажется, что гомид симилисы изначально создавались своими биоинженерами в качестве расходного материала, а основную армию мы просто ещё не видели…
– Доктор Осман, – нетерпеливо перебил его британец, – Нас интересует, как их быстро и эффективно уничтожать! Вы вообще понимаете, что наступающим "мёртвым" достаточно сделать всего по несколько выстрелов, чтоб вывести из строя людей на наших ключевых позициях и, тем самым, подавить практически любую нашу оборону? Дальше они моментально сокращают дистанцию и просто навязывают нам ближний бой, где уже за считанные минуты рвут наших солдат буквально на куски!
– Вы про их шипы на панцире? – вдруг спохватился доктор Осман, – Я и забыл про них упомянуть! В общем-то, эта та же самая сильно уплотнённая костная ткань. Кстати, я долго повозился с тем, чтобы подобрать инструмент для её распила – стальная ножовка или обычный диск для болгарки просто не берут вот эти их кости. Зато они быстро воспламеняются и отлично горят! Хм, я узнал это чисто случайно…
Лейтнант-колонел Уоррен курировал работу доктора Османа в рамках одной засекреченной программы Вооружённых сил Её Величества ещё до вторжения, а потому был прекрасно осведомлён о наклонностях доктора. Его подход к проведению медицинских экспериментов с животными поражал своей хладнокровной жестокостью, но Уоррен был вынужден закрывать на это глаза, так как доктор Осман, во-первых, был чуть ли не единственным специалистом в своей области, а, во-вторых, в его исследованиях было заинтересовано правительство. О дальнейших медицинских практиках Омера Османа и его научных изысканиях в области физиологии, лейтнант-колонел в деталях узнал уже из новостных заголовков – информация о них дошла до мирового научного сообщества и спровоцировала громкий скандал. Президент Международного совета по науке доктор Гордон МакБин принял решение исключить доктора Османа из всех научных союзов, а волна негодования в прессе и на телевидении заставила министра иностранных дел лишить его ещё и гражданства Великобритании.
Естественно, после подобных слов, Уоррен не сдержал эмоций и, мягко говоря, недоверчиво покосился на доктора. Тот, увидев выражение лица лейтнант-колонела, поспешил добавить:
– По правде говоря, этот гад постоянно трепал мне нервы, не давая сосредоточиться на работе. Поэтому мне пришлось использовать газовую горелку в качестве наказания за каждый его выпад в мою сторону! Ну, а потом уже, когда я осуществлял самые первые и неудачные попытки распилить один из его панцирей на руке, я поранился о те проклятые шипы. Тогда мне пришло в голову избавиться от опасных наростов на панцире, чтобы спокойно продолжить работу дальше. Чем их отпилить я ещё не знал, поэтому я обратился за помощью всё к той же паяльной лампе, намереваясь их попросту выжечь. И вот, буквально, едва я поднёс горелку к панцирю, как он моментально вспыхнул, как спичка! Оказалось, что панцирные кости, несмотря на свою плотность, всё же обладают высокой проницаемостью для своей же газовой смеси, находящейся в секциях "оружейных пазух", и она постепенно просачивается вглубь костной ткани и хорошенько её пропитывает…
Лейтнант-колонел Уоррен, нервно разглядывавший в этот момент содержимое бара, вдруг резко повернул голову и уставился внезапно расширившимися зрачками на доктора Османа. Со стороны казалось, будто его только что осенило, и он разгадал какую-то сложную загадку. Омер, заметив это, сразу умолк и сперва недоумённо уставился на лейтнант-колонела, как вдруг на его лице стала проявляться довольно ехидного вида улыбка, и он звонко хлопнул себя ладонью по лбу, громко выдохнув одновременно с Уорреном:
– Зажигательные!
За 9 дней до описанных выше событий:
24 мая 2027;
Мексиканские Соединённые Штаты;
Суверенный штат Веракрус;
Шоссе "Костера дель Гольфо";
15 километров на юго-восток от города Коацакоалькос.
Его собеседник в форме британской армии сидел напротив на высоком барном стуле у стойки и крутил в руке полупустой стакан с виски. Рядом с ним лежала коричневая папка с какими-то бумагами.
– Мы исследовали первый образец, чтобы дать описание внешнего строения, и выяснить принципы работы их оружия. На большее его не хватило – остановилось сердце. Так что внутреннее строение описано весьма поверхностно. Всё это изложено в докладе, который я вам передал. Мне нужно больше времени и больше образцов для описания работы внутренних органов… – лениво закончил мужчина на диване.
– Ещё три образца прибудут послезавтра. Они сейчас в дороге, – ответил военный и отхлебнул из своего бокала, – А сейчас вкратце обрисуйте мне ситуацию: с чем мы всё-таки столкнулись?
– С генной инженерией другой разумной цивилизации, я полагаю. Они взяли за основу человека или, может быть, самих себя, внесли несколько структурных изменений, добавили разные гены каких-то, к сожалению, неизвестных нам растений и существ, и получили их – гомид симилисов. Это внешне схожий с человеком полуразумный вид, который зреет под землёй в подобии кокона. Собственно, за свой внешний вид – бледную кожу, обтягивающую выпирающие кости, и эффектное появление из-под земли их и прозвали "мёртвыми". Чудо передовой науки и техники, не меньше! – весело рассмеялся мужчина.
– Чудо то, что вы здесь находитесь в безопасности, пока по всему миру гибнут люди, – сухо ответил военный.
– Ну, уважаемый мистер Уоррен, кто на что учился! Я, насколько вам известно, и сам беженец – моего родного города и всей страны в целом уже не существует на карте мира. Но я своими исследованиями помогаю вам отстоять ваш дом и вношу свой вклад в нашу общую победу, не так ли?
– Вообще-то, доктор Осман, вы последние лет десять до переезда сюда жили у нас в Лондоне, откуда вас выдворили исключительно из-за ваших, сомнительных с этической точки зрения, медицинских опытов. Так что не будем об этом, расскажите мне лучше об оружии "мёртвых".
Омер Осман замолчал, окинув взглядом абсолютно пустой в это время суток бар, после чего надменно отвернулся к окну. Там, на улице, время от времени проезжали блестящие автомобили, неторопливые прохожие, разогретые летним солнцем, неспешно и размеренно вышагивали по тротуарам, а на ближайшей зелёной площадке под присмотром родителей бегала, громко хохоча, белая девочка лет семи. В руке она крепко держала нитку с цветастым воздушным змеем в цветах государственного флага этой страны. Из-за безветренной погоды, он всё никак не хотел взмыть высоко в небо, но девчонку это вовсе не расстраивало, и она искренне радовалась даже тому, что он просто парит за ней следом. Война ещё не добралась в ЮАР.
Доктор театрально вздохнул, после чего снова повернулся к собеседнику:
– Почему дженерал Эванс присылает ко мне только вас? Неужели в его армии нет более подходящих кандидатур для работы с мировыми светилами науки?
Офицер молча осушил свой стакан, после чего с грохотом поставил его на барную стойку и широко улыбнулся, разведя с довольным видом руками.
– Ладно, слушайте сюда, – с явным отвращением в голосе произнёс Осман и уселся удобнее, – Всё дело в так называемых "оружейных пазухах", расположенных на руках.
На ранних стадиях развития скелета, когда на грудной клетке начинает формироваться нагрудный панцирь, на костях рук образуются некие отростки из костной ткани, которые, по мере созревания эмбриона, вместо кожного покрова обволакивают локтевые и лучевые кости, а потом на определённом расстоянии поверх них создают подобие плотного черепашьего панциря вокруг всей нижней части верхних конечностей аж до самой кисти. Под этими наручными панцирями и находятся "оружейные пазухи", разделённые между собой на секции как относительно тонкими костями самого панциря и хрящами, так и специальным слоем эпителия.
Уже после формирования защитного панциря, на его внутренней стороне в каждой из секций возникает специальное хрящевое наслоение. Достигая необходимого диаметра – примерно восемь-десять миллиметров – хрящи начинают затвердевать изнутри, превращаясь в такую же костную ткань, как у панциря и защитного слоя лучевой и локтевой кости. Однако в местах крепления к панцирю хрящи не претерпевают таких изменений, оставаясь лишь соединительным звеном между панцирем и самим "боеприпасом", так сказать. Удивительно, но костная ткань нагрудника, защитного слоя рук, "оружейного панциря" и самих "боеприпасов" по своей плотности в десятки раз превосходит плотность всей остальной костной ткани в скелете организма и даже многих известных нам материалов на металлической и минеральной основе. Собственно говоря, поэтому уже на расстоянии нескольких сотен метров ваши бронежилеты и не являются хоть сколько-нибудь стоящей преградой для этого "встроенного оружия" гомид симилисов.
Далее, в финальной стадии созревания гомид симилиса, в его организме начинают протекать сложные и крайне опасные для живого существа биологические процессы. Поэтому метаболизм и вся прочая жизнедеятельность временно приостанавливается, и "мёртвый" впадает в подобие комы, балансируя между жизнью и смертью. В это время полноценно функционирует лишь одна неизвестная нам железа в его мозге, которая синтезирует разные ядовитые химические соединения вроде метана и аммиака. Далее они через специальные каналы постепенно выводятся наружу в районе нижней части рук, тем самым сразу попадая в секции "оружейных пазух". Там они между собой смешиваются, приобретая при этом газообразное состояние, и получившееся в итоге вещество становится крайне взрывоопасным газом, детонирующим от малейшего контакта с кислородом. "Мёртвому" достаточно сделать специальное и характерное движение рукой, чтобы резко разорвать передний слой кожи в крайней к выходному отверстию "заряженной" секции и позволить воздуху попасть внутрь "пазухи", тем самым, собственно, и спровоцировав выстрел. Взрыв газа отделяет костный шарик "боеприпаса" от соединительного хряща и выталкивает его по внутреннему подпанцирному каналу сквозь отверстие в передней части, находящееся чуть выше внешней стороны ладони. В "оружейных пазухах" отсутствуют нервные окончания и, по всей вероятности, для организма гомид симилиса это является совершенно безболезненной процедурой, сравнимой с отбрасыванием хвоста ящерицей.
Собственно, после полного заполнения секций этим газом, железа перестаёт вырабатывать необходимые для его создания вещества, и организм выходит из тяжёлой комы, переходя к состоянию спячки. Ну, такой же, как у многих животных. И в этом уже состоянии "мёртвый" находится до самого момента пробуждения…
– И сколько таких секций с "боеприпасами" может быть у "мёртвого"? – поинтересовался военный, внимательно выслушав доктора.
– Ну, я так сходу сказать не могу, для этого недостаточно исследований всего одного образца, – Осман развёл руками.
– Хорошо, сколько их было у вашего подопытного?
– Шестнадцать на правой руке и семнадцать на левой. Учитывая необычайно высокий рост "мёртвых" вместе с их гораздо большей длиной рук по сравнению с обычными пропорциями человека, я думаю, что длина кости позволит сформировать не более двух десятков секций на каждой руке. Не так уж и много, по правде говоря – вы с собой таскаете гораздо больше патронов к своим автоматам. А ещё у вас есть разная военная техника, авиация и артиллерия. Удивляюсь даже, что вы постоянно отступаете, – съязвил Омер и высокомерно закинул ногу на ногу, с горделивой усмешкой глядя на британца в ожидании его реакции на свои слова.
– Спасибо за наблюдение, доктор Осман! – процедил сквозь зубы офицер, сдерживаясь, чтобы не отвесить доктору хорошую оплеуху. После чего немного помолчал и задумчиво добавил:
– Сорок выстрелов с их феноменальной точностью… И с учётом того, что они наступают с численным перевесом в лучшем случае один к трём…
– Колонел или каптэн – как вас там по-военному? Одним словом, Уоррен, – с пренебрежением обратился к офицеру Омер, – Я, конечно, не силён в военной науке, но мне кажется, что гомид симилисы изначально создавались своими биоинженерами в качестве расходного материала, а основную армию мы просто ещё не видели…
– Доктор Осман, – нетерпеливо перебил его британец, – Нас интересует, как их быстро и эффективно уничтожать! Вы вообще понимаете, что наступающим "мёртвым" достаточно сделать всего по несколько выстрелов, чтоб вывести из строя людей на наших ключевых позициях и, тем самым, подавить практически любую нашу оборону? Дальше они моментально сокращают дистанцию и просто навязывают нам ближний бой, где уже за считанные минуты рвут наших солдат буквально на куски!
– Вы про их шипы на панцире? – вдруг спохватился доктор Осман, – Я и забыл про них упомянуть! В общем-то, эта та же самая сильно уплотнённая костная ткань. Кстати, я долго повозился с тем, чтобы подобрать инструмент для её распила – стальная ножовка или обычный диск для болгарки просто не берут вот эти их кости. Зато они быстро воспламеняются и отлично горят! Хм, я узнал это чисто случайно…
Лейтнант-колонел Уоррен курировал работу доктора Османа в рамках одной засекреченной программы Вооружённых сил Её Величества ещё до вторжения, а потому был прекрасно осведомлён о наклонностях доктора. Его подход к проведению медицинских экспериментов с животными поражал своей хладнокровной жестокостью, но Уоррен был вынужден закрывать на это глаза, так как доктор Осман, во-первых, был чуть ли не единственным специалистом в своей области, а, во-вторых, в его исследованиях было заинтересовано правительство. О дальнейших медицинских практиках Омера Османа и его научных изысканиях в области физиологии, лейтнант-колонел в деталях узнал уже из новостных заголовков – информация о них дошла до мирового научного сообщества и спровоцировала громкий скандал. Президент Международного совета по науке доктор Гордон МакБин принял решение исключить доктора Османа из всех научных союзов, а волна негодования в прессе и на телевидении заставила министра иностранных дел лишить его ещё и гражданства Великобритании.
Естественно, после подобных слов, Уоррен не сдержал эмоций и, мягко говоря, недоверчиво покосился на доктора. Тот, увидев выражение лица лейтнант-колонела, поспешил добавить:
– По правде говоря, этот гад постоянно трепал мне нервы, не давая сосредоточиться на работе. Поэтому мне пришлось использовать газовую горелку в качестве наказания за каждый его выпад в мою сторону! Ну, а потом уже, когда я осуществлял самые первые и неудачные попытки распилить один из его панцирей на руке, я поранился о те проклятые шипы. Тогда мне пришло в голову избавиться от опасных наростов на панцире, чтобы спокойно продолжить работу дальше. Чем их отпилить я ещё не знал, поэтому я обратился за помощью всё к той же паяльной лампе, намереваясь их попросту выжечь. И вот, буквально, едва я поднёс горелку к панцирю, как он моментально вспыхнул, как спичка! Оказалось, что панцирные кости, несмотря на свою плотность, всё же обладают высокой проницаемостью для своей же газовой смеси, находящейся в секциях "оружейных пазух", и она постепенно просачивается вглубь костной ткани и хорошенько её пропитывает…
Лейтнант-колонел Уоррен, нервно разглядывавший в этот момент содержимое бара, вдруг резко повернул голову и уставился внезапно расширившимися зрачками на доктора Османа. Со стороны казалось, будто его только что осенило, и он разгадал какую-то сложную загадку. Омер, заметив это, сразу умолк и сперва недоумённо уставился на лейтнант-колонела, как вдруг на его лице стала проявляться довольно ехидного вида улыбка, и он звонко хлопнул себя ладонью по лбу, громко выдохнув одновременно с Уорреном:
– Зажигательные!
За 9 дней до описанных выше событий:
24 мая 2027;
Мексиканские Соединённые Штаты;
Суверенный штат Веракрус;
Шоссе "Костера дель Гольфо";
15 километров на юго-восток от города Коацакоалькос.
Белый пикап, двигавшийся из Коацакоалькоса, свернул с шоссе к заправке и остановился возле длинного белого двухэтажного здания. Водительская дверь открылась и оттуда вышла женщина в круглых голубоватых очках – Ханна Кларк. Она осмотрелась, потом, заглянув в машину, произнесла:
– Джейкоб, их тут нет! Набери-ка ещё раз Салазара, может мы не на той заправке?
В этот момент с шоссе в их сторону свернул забрызганный грязью джип оливкового цвета. Он проехал мимо бензоколонок и направился к стоявшей возле своего пикапа Ханне. Она молча захлопнула дверь своей машины, облокотилась локтём на её крышу и стала всматриваться в приближающееся авто. Поравнявшись с ней, джип остановился, тонированное стекло на задней двери опустилось и изнутри донеслось:
– Доктор Кларк?
Ханна подошла ближе и слегка наклонилась, пытаясь рассмотреть своего собеседника. Им оказался загорелый мужчина среднего возраста, одетый в чёрную рубашку с нашитой на нагрудном кармане золотыми нитками буквой "Z". У него были усы с лёгкой проседью, а через всю шею, как говорится – от уха до уха, шёл заметный шрам.
– Да, это я. Вы – тот, кого мне советовал Салазар: синьор Моралес?
Мужчина кивнул:
– Хосе Моралес из "старых Лос-Сетас", отвечаю за этот регион. Так, значит, канадцам нужен "мёртвый"? Его нелегко поймать…
– Сколько вы хотите? Наличкой или переводом?
– Деньги нас не интересуют.
– А что же тогда? – удивлённо спросила Ханна, обдумывая, что же ещё канадское правительство могло бы тайно отдать за живой образец гомид симилиса мексиканскому наркокартелю "Лос-Сетас", который считался террористическим бандформированием и был вне закона во всём цивилизованном мире.
Учитывая те события, которые сейчас происходили в мире и, как следствие, полное и фактическое обесценивание всех материальных ценностей за исключением билетов на нетронутый войной британский архипелаг, самым ценным было бы, пожалуй, дать возможность просто выжить во всей этой мясорубке. Но, к сожалению, предоставить кому-то гарантированную защиту не могли целые армии и военные альянсы, не говоря уже о заметно поредевшей канадской армии. Заражённые территории, где господствовали "мёртвые", простирались от Нью-Йорка и Оттавы до Сиэтла и Ванкувера, отрезая таким образом друг от друга союзнические армии Канады и США. Сами же канадцы со своей стремительно редевшей армией сейчас были загнаны в Юкон и на Аляску, где и пытались с горем пополам держать в одиночку оборону. А в этот же момент, непрекращающиеся ни на минуту, атаки "мёртвых" в Орегоне, Неваде и Аризоне, всё дальше и дальше сметали прямо в Тихий океан американцев, также оставшихся самих по себе. Больше всех на американском континенте сейчас, наверное, везло Мексике – она потеряла лишь свои северные штаты, а дальше "мёртвые" почему-то не совались, видимо сосредотачивая все свои силы в этом регионе непосредственно на войне с Соединёнными Штатами. Однако, в последнее время на юге Мексики стали тоже всё чаще происходить боестолкновения с пока ещё разрозненными разведотрядами "мёртвых", которые только осваивали для себя непроходимые джунгли Колумбии и Панамского перешейка.
– Нам нужны "вертушки" и запас топлива к ним, – спокойно ответил мексиканец, – А ещё оружие. Только не G3 и "калашниковы", а новые штурмовые комплексы. Такие, как сейчас у американской армии. Канада ведь всё ещё дружит с США? – также спокойно задал он вопрос.
– Мне нужно связаться со своим начальством, – недовольным голосом ответила Ханна, после чего выпрямилась и чуть отошла от джипа к своей машине.
"Всё ясно, нечего было сюда и ехать!" – подумала Ханна, – "Как я вообще повелась на россказни о том, что какие-то головорезы из мексиканского наркокартеля изловили живьём гомид симилиса, когда такое не по зубам даже целым военным подразделениям со внушительным боевым опытом? Чёрт возьми, по всему земному шару идёт война, а эти ублюдки ни о чём больше не думают, кроме как…"
Ход мыслей Ханны прервали ещё два автомобиля, внезапно въехавшие на заправку и направившиеся к тому же месту, где сейчас стоял её пикап.
– Доктор Кларк! – окрикнул её мексиканец, – Нам позарез нужны эти вертолёты и "железо", и наши требования будут одинаковы как за "мёртвого", так и за учёного!
– Джейкоб, срочно звони Салазару! – испуганно прошептала Ханна в открытое окошко своего автомобиля. После чего вновь повернулась к джипу и гневно спросила:
– Какие у вас вообще доказательства того, что вы действительно можете поймать "мёртвого"?
Два автомобиля, въехавшие на заправку, остановились, перегородив дорогу спереди и сзади пикапа Ханны, таким образом лишив её возможности куда-либо выехать. Из машин вышли шестеро вооружённых парней в шортах и бронежилетах на голое тело. Они так и остались стоять возле своих машин, закинув свои штурмовые винтовки и дробовики на плечо и нахально разглядывая доктора Кларк. В этот момент из открытого окошка джипа высунулась рука мексиканца с мобильным телефоном:
– Смотрите!
Ханна сделала нерешительный шаг поближе, поправила свои очки и всмотрелась в экран. На видео была какая-то клетка, внутри которой лежал связанный "мёртвый". Он хрипел и извивался, пытаясь освободиться от связывающих его верёвок, толщиной с палец. Камера наехала сначала на его морду, показав крупным планом глазницы, затянутые за ненадобностью кожей – из-за отсутствия с рождения органов зрения как таковых, кожа просто обтягивала пустые впадины, создавая весьма жуткое зрелище. Потом камера показала руки с растрескавшимися панцирями, говорившими об уже пустых "оружейных пазухах", а потом отъехала назад, показав общий план – какую-то грязную хижину с мешками вдоль стен, где в центре, на фоне клетки со связанным гомид симилисом, смеялись и позировали на камеру несколько вооружённых боевиков из "Лос-Сетас".
– Боже мой, – прошептала Ханна, – Так это правда? Это они его поймали?
Мексиканец удовлетворённо кивнул:
– Свежак! Прут прямиком из джунглей в наши капканы. Этого поймали в трёх сотнях миль отсюда. Пару недель назад наши "кобры" были вынуждены с большими потерями отступить из джунглей, и мы потеряли несколько своих лагерей с товаром…
Видеозапись на телефоне вновь показала крупным планом голову "мёртвого".
– Вот! Видите эти бугристые шишки у него на голове? Улавливают тепло наших тел. Когда за дело взялись "новые Лос-Сетас" – отчаянные парни, почти все – бывшие гватемальские вояки, они быстро смекнули, каким образом эти твари нас видят даже через стены. Так что, пара стратегических хитростей от "Лос-Сетас" и уже "пустого" гада можно паковать! Мы ещё много такой дичи можем вам предоставить…
Доктор Кларк, не отрывая взгляд от экрана телефона, решительно выпалила:
– Договорились!
– И ещё кое-что, доктор Кларк… "Мёртвые" двигаются из Бразилии от своего "дирижабля" на север к Мексике. И они уже почти вышли к Мексиканскому заливу. Чёрт возьми, это наша территория – территория "Лос-Сетас"! Наши мачете порубят в капусту всех, кто сюда сунется – будь то хоть чёртовы гринго, хоть мексиканская армия, хоть эти проклятые "мёртвые"! Мы просим лишь одного – дайте нам современные "стволы" и хотя бы пару "вертушек", чтоб у нас было преимущество в мобильности, и мы будем подгонять вам живьём этих тварей столько, сколько вам будет нужно!
Ханна взглянула на мексиканца – похоже, что он не кривил душой. В его глазах не было ни капли страха – сейчас в них пылала праведная ярость, неистовство, которое могло смести со своего пути всё, что угодно. Они были полны гордой непокорности и железной решимости, и, судя по всему, именно в руках этого криминального авторитета, а не в руках перепуганного правительства Мексики, сейчас была сосредоточена вся сила, власть и порядок в этом узком перешейке между Южной и Северной Америкой.
– Ханна! Это Салазар! – донёсся голос Джейкоба из пикапа, и в его окне показалась рука, размахивающая телефоном.
Ханна кивнула Моралесу, после чего резко развернулась и эмоционально крикнула:
– К чёрту Салазара! Немедленно звони в наше Министерство национальной обороны!
За 9 дней до описанных выше событий:
16 мая 2027;
Соединённые Штаты Америки;
Штат Северная Дакота;
Город Гранд-Форкс;
Общественный исследовательский университет Северной Дакоты.
– Джейкоб, их тут нет! Набери-ка ещё раз Салазара, может мы не на той заправке?
В этот момент с шоссе в их сторону свернул забрызганный грязью джип оливкового цвета. Он проехал мимо бензоколонок и направился к стоявшей возле своего пикапа Ханне. Она молча захлопнула дверь своей машины, облокотилась локтём на её крышу и стала всматриваться в приближающееся авто. Поравнявшись с ней, джип остановился, тонированное стекло на задней двери опустилось и изнутри донеслось:
– Доктор Кларк?
Ханна подошла ближе и слегка наклонилась, пытаясь рассмотреть своего собеседника. Им оказался загорелый мужчина среднего возраста, одетый в чёрную рубашку с нашитой на нагрудном кармане золотыми нитками буквой "Z". У него были усы с лёгкой проседью, а через всю шею, как говорится – от уха до уха, шёл заметный шрам.
– Да, это я. Вы – тот, кого мне советовал Салазар: синьор Моралес?
Мужчина кивнул:
– Хосе Моралес из "старых Лос-Сетас", отвечаю за этот регион. Так, значит, канадцам нужен "мёртвый"? Его нелегко поймать…
– Сколько вы хотите? Наличкой или переводом?
– Деньги нас не интересуют.
– А что же тогда? – удивлённо спросила Ханна, обдумывая, что же ещё канадское правительство могло бы тайно отдать за живой образец гомид симилиса мексиканскому наркокартелю "Лос-Сетас", который считался террористическим бандформированием и был вне закона во всём цивилизованном мире.
Учитывая те события, которые сейчас происходили в мире и, как следствие, полное и фактическое обесценивание всех материальных ценностей за исключением билетов на нетронутый войной британский архипелаг, самым ценным было бы, пожалуй, дать возможность просто выжить во всей этой мясорубке. Но, к сожалению, предоставить кому-то гарантированную защиту не могли целые армии и военные альянсы, не говоря уже о заметно поредевшей канадской армии. Заражённые территории, где господствовали "мёртвые", простирались от Нью-Йорка и Оттавы до Сиэтла и Ванкувера, отрезая таким образом друг от друга союзнические армии Канады и США. Сами же канадцы со своей стремительно редевшей армией сейчас были загнаны в Юкон и на Аляску, где и пытались с горем пополам держать в одиночку оборону. А в этот же момент, непрекращающиеся ни на минуту, атаки "мёртвых" в Орегоне, Неваде и Аризоне, всё дальше и дальше сметали прямо в Тихий океан американцев, также оставшихся самих по себе. Больше всех на американском континенте сейчас, наверное, везло Мексике – она потеряла лишь свои северные штаты, а дальше "мёртвые" почему-то не совались, видимо сосредотачивая все свои силы в этом регионе непосредственно на войне с Соединёнными Штатами. Однако, в последнее время на юге Мексики стали тоже всё чаще происходить боестолкновения с пока ещё разрозненными разведотрядами "мёртвых", которые только осваивали для себя непроходимые джунгли Колумбии и Панамского перешейка.
– Нам нужны "вертушки" и запас топлива к ним, – спокойно ответил мексиканец, – А ещё оружие. Только не G3 и "калашниковы", а новые штурмовые комплексы. Такие, как сейчас у американской армии. Канада ведь всё ещё дружит с США? – также спокойно задал он вопрос.
– Мне нужно связаться со своим начальством, – недовольным голосом ответила Ханна, после чего выпрямилась и чуть отошла от джипа к своей машине.
"Всё ясно, нечего было сюда и ехать!" – подумала Ханна, – "Как я вообще повелась на россказни о том, что какие-то головорезы из мексиканского наркокартеля изловили живьём гомид симилиса, когда такое не по зубам даже целым военным подразделениям со внушительным боевым опытом? Чёрт возьми, по всему земному шару идёт война, а эти ублюдки ни о чём больше не думают, кроме как…"
Ход мыслей Ханны прервали ещё два автомобиля, внезапно въехавшие на заправку и направившиеся к тому же месту, где сейчас стоял её пикап.
– Доктор Кларк! – окрикнул её мексиканец, – Нам позарез нужны эти вертолёты и "железо", и наши требования будут одинаковы как за "мёртвого", так и за учёного!
– Джейкоб, срочно звони Салазару! – испуганно прошептала Ханна в открытое окошко своего автомобиля. После чего вновь повернулась к джипу и гневно спросила:
– Какие у вас вообще доказательства того, что вы действительно можете поймать "мёртвого"?
Два автомобиля, въехавшие на заправку, остановились, перегородив дорогу спереди и сзади пикапа Ханны, таким образом лишив её возможности куда-либо выехать. Из машин вышли шестеро вооружённых парней в шортах и бронежилетах на голое тело. Они так и остались стоять возле своих машин, закинув свои штурмовые винтовки и дробовики на плечо и нахально разглядывая доктора Кларк. В этот момент из открытого окошка джипа высунулась рука мексиканца с мобильным телефоном:
– Смотрите!
Ханна сделала нерешительный шаг поближе, поправила свои очки и всмотрелась в экран. На видео была какая-то клетка, внутри которой лежал связанный "мёртвый". Он хрипел и извивался, пытаясь освободиться от связывающих его верёвок, толщиной с палец. Камера наехала сначала на его морду, показав крупным планом глазницы, затянутые за ненадобностью кожей – из-за отсутствия с рождения органов зрения как таковых, кожа просто обтягивала пустые впадины, создавая весьма жуткое зрелище. Потом камера показала руки с растрескавшимися панцирями, говорившими об уже пустых "оружейных пазухах", а потом отъехала назад, показав общий план – какую-то грязную хижину с мешками вдоль стен, где в центре, на фоне клетки со связанным гомид симилисом, смеялись и позировали на камеру несколько вооружённых боевиков из "Лос-Сетас".
– Боже мой, – прошептала Ханна, – Так это правда? Это они его поймали?
Мексиканец удовлетворённо кивнул:
– Свежак! Прут прямиком из джунглей в наши капканы. Этого поймали в трёх сотнях миль отсюда. Пару недель назад наши "кобры" были вынуждены с большими потерями отступить из джунглей, и мы потеряли несколько своих лагерей с товаром…
Видеозапись на телефоне вновь показала крупным планом голову "мёртвого".
– Вот! Видите эти бугристые шишки у него на голове? Улавливают тепло наших тел. Когда за дело взялись "новые Лос-Сетас" – отчаянные парни, почти все – бывшие гватемальские вояки, они быстро смекнули, каким образом эти твари нас видят даже через стены. Так что, пара стратегических хитростей от "Лос-Сетас" и уже "пустого" гада можно паковать! Мы ещё много такой дичи можем вам предоставить…
Доктор Кларк, не отрывая взгляд от экрана телефона, решительно выпалила:
– Договорились!
– И ещё кое-что, доктор Кларк… "Мёртвые" двигаются из Бразилии от своего "дирижабля" на север к Мексике. И они уже почти вышли к Мексиканскому заливу. Чёрт возьми, это наша территория – территория "Лос-Сетас"! Наши мачете порубят в капусту всех, кто сюда сунется – будь то хоть чёртовы гринго, хоть мексиканская армия, хоть эти проклятые "мёртвые"! Мы просим лишь одного – дайте нам современные "стволы" и хотя бы пару "вертушек", чтоб у нас было преимущество в мобильности, и мы будем подгонять вам живьём этих тварей столько, сколько вам будет нужно!
Ханна взглянула на мексиканца – похоже, что он не кривил душой. В его глазах не было ни капли страха – сейчас в них пылала праведная ярость, неистовство, которое могло смести со своего пути всё, что угодно. Они были полны гордой непокорности и железной решимости, и, судя по всему, именно в руках этого криминального авторитета, а не в руках перепуганного правительства Мексики, сейчас была сосредоточена вся сила, власть и порядок в этом узком перешейке между Южной и Северной Америкой.
– Ханна! Это Салазар! – донёсся голос Джейкоба из пикапа, и в его окне показалась рука, размахивающая телефоном.
Ханна кивнула Моралесу, после чего резко развернулась и эмоционально крикнула:
– К чёрту Салазара! Немедленно звони в наше Министерство национальной обороны!
За 9 дней до описанных выше событий:
16 мая 2027;
Соединённые Штаты Америки;
Штат Северная Дакота;
Город Гранд-Форкс;
Общественный исследовательский университет Северной Дакоты.
– Спасибо, Джейкоб, – ворвавшаяся быстрым шагом в аудиторию женщина взяла переданную кем-то папку с бумагами и направилась к трибуне.
Сегодня в аудитории исследовательского университета Северной Дакоты присутствовали представители правительств и высшие военные чины блока НАТО. Они ждали доклада группы учёных и исследователей, который ответил бы на многие вопросы по пришельцам.
Ответственной за доклад по своей общей работе учёные назначили ведущего канадского миколога Ханну Кларк – немного взъерошенную с дороги женщину лет сорока, в круглых очках с голубоватыми стёклами, которые дополняли несуразный внешний вид застёгнутого на все пуговицы белого пиджака, переходящего внизу в обычные синие джинсы, по-ковбойски заправленные в сапоги из кожи аллигатора. Именно от Ханны весь мир, а точнее – его охваченные паникой остатки, ждали хоть какой-то внятной информации, которая прольёт свет на все те трагические события, начавшиеся с внезапным появлением из космических глубин девяти странных сигарообразных объектов. Доктор Кларк включила проектор и открыла папку с докладом:
– Итак, теперь, когда получены данные о нахождении всех объектов и, соответственно, эпицентров заражения, мы можем более полно описать происходящее вокруг и то, с чем нам всем довелось столкнуться, – начала свой доклад миколог Ханна Кларк. На экране позади неё всплыл первый слайд из проектора, на котором была изображена карта мира с восемью точками – по три на территории Америки и Азии и две на территории Европы. Вокруг точек контуром были обозначены границы возможного заражения, которое сейчас охватывало всю Восточную Европу, Южную и частично Центральную Америку, а также солидные части Южной Азии и Северной Америки.
– Исходя из свежеполученной информации, количество объектов не увеличилось после того, как вооружённые силы Североатлантического Альянса сумели сбить и вывести из строя один из объектов рядом с Барселоной. Это даёт основания полагать, что мы имеем дело с ограниченным контингентом пришельцев. Так что, скорее всего, подкрепления им ждать неоткуда…
– Кто управлял объектом? – послышался чей-то голос, и в аудитории сразу началось перешёптывание.
Ханна замолчала, и её взгляд заскользил по первому ряду, пока, наконец, не остановился на седовласом офицере в чёрной форме. Военный, заметив взгляд доктора Кларк, достал из внутреннего кармана своего кителя очки, после чего слегка осмотрелся по сторонам – почти все в аудитории были заняты тем, что переговаривались о чём-то между собой и спорили. Надев очки и встав со своего места, он обернулся к аудитории:
– Вице-адмирал Клайв Джонстон, командир объединённого командования военно-морских сил НАТО, – громко представился британский морской офицер, и шум в аудитории стал затихать, – Информация по этому вопросу находится сейчас в моей компетенции, и она пока что засекречена. Но если вы как-то сформулируете свой вопрос по-другому, то, возможно, я смогу на него ответить.
– Проводились ли исследования на месте крушения? – раздался тот же резкий голос в уже притихшей аудитории.
Вице-адмирал повернул голову в ту сторону, откуда прозвучал вопрос:
– Для начала – представьтесь.
С ближайшего к окну края аудитории поднялся мужчина лет шестидесяти в прямоугольных очках и чёрном деловом костюме поверх тёмно-красного пуловера:
– Депутат парламента Балто-Черноморского союза Сакалас Городецкис.
Клайв Джонстон сделал вид, что поправляет очки, а сам же незаметно перевёл взгляд на сидевшего в первом ряду ещё одного британского офицера – дженерала Тимоти Эванса, занимавшего должность главнокомандующего силами НАТО в Европе. Дженерал на мгновение задумался, после чего слегка кивнул вице-адмиралу.
– Да, мистер Городецкис, соответствующие исследования ведутся.
– Кто возглавляет исследовательскую группу? – задал следующий вопрос Сакалас.
– На данный момент они полностью под контролем Королевских Вооружённых Сил, но уже в обозримом будущем к работе будут привлечены специалисты гражданского сектора.
– Почему вы сейчас позволяете гибнуть людям и тратите драгоценное время, не давая мировым учёным доступа к проведению работ?
Вице-адмирал, слегка опешив, умолк, и Городецкис ответил за него:
– Потому что на их "посудине" были выжившие, и они вовсе не те подземные уроды, которые сейчас сидят у меня по всему Вильнюсу, Каунасу, Варшаве, Минску, Киеву и Риге! Потому что вы с ними пытаетесь договориться и получить какие-то военные технологии, пока все другие страны вокруг вас только слабеют, теряя свои территории и жизни своих граждан! И пока, кстати, вашим территориям ничего не грозит, судя по этой карте, – указал на карту Городецкис.
В аудитории поднялся шум, некоторые люди подскочили со своих мест, наперебой пытаясь что-то выкрикнуть литовцу или друг другу. Городецкис тоже перешёл на крик, обращаясь уже к аудитории:
– А у вас-то не возникает подозрений по поводу того, что даже в Австралии и на японских островах идёт война? Только в Великобритании всё тихо! Да почти всё верховное командование НАТО в Европе состоит из британцев! Куда, по-вашему, вывезли всё из Барселоны?
Гражданская часть аудитории просто взорвалась после этих слов – одни встали на сторону литовца, другие наоборот обвиняли его и весь Балто-Черноморский союз, вспомнив даже скандальный выход Польши и стран Прибалтики из ЕС.
– Тишина! – строго крикнула Ханна в подключённый микрофон на трибуне и гомон в аудитории стих.
– Господин Городецкис, надеюсь вы не всерьёз обвиняете страны НАТО в том, что Вооружённые Силы Балто-Черноморского союза не смогли сбить объект над своей территорией, как это сделал морской флот под командованием вице-адмирала Джонстона?
Среди военных, находившихся в аудитории, раздался смех, а Сакалас молча уселся на своё место.
– Мы сочувствуем вашим потерям, но, во-первых, сейчас такое происходит по всему земному шару. И только успешные действия вице-адмирала Джонстона не допустили такого поворота событий в Западной Европе. А, во-вторых, сейчас материалы для исследований, если таковы и были получены из сбитого объекта над Барселоной, являются скорее подарком судьбы для всего Человечества, а не очередным поводом для выяснения отношений, – продолжила доктор Кларк, – А теперь, если позволите, я продолжу свой доклад. Надеюсь, господин Городецкис, что результаты нашей работы покажутся интересными и Балто-Черноморскому союзу.
Сакалас что-то выкрикнул со своего места и махнул рукой – дескать, "Продолжайте!". Ханна переключила слайд на проекторе и перед зрителями появилась схема внешнего строения "мёртвого". Доктор Кларк пролистнула несколько страниц в папке с докладом:
– Так вот, что касается самих объектов, то, как вы все уже поняли, они и являются носителями и распространителями этой инопланетной заразы – "мёртвых", как их окрестили сами военные. Первое время мы полагали, что "мёртвые" и есть те самые пришельцы с объектов, однако дальнейшие исследования и поступающие факты говорят о том, что гомид симилисы – "мёртвые" – просто являются биологическим оружием каких-то разумных существ, о которых мы пока не знаем. Вполне возможно, что они и управляют объектами, как сейчас и предположил господин Городецкис. Но я думаю, что военным в этой аудитории будет более интересно узнать, откуда они так внезапно появляются.
На экране позади трибуны снова сменился слайд. На нём теперь была довольно грубая схема сигарообразного объекта с выпущенным из центральной части каким-то орудием, уткнувшимся в землю.
– Сразу после того, как объект занимает необходимую ему точку, он выпускает, так называемый, "хоботок" – некий рукав, целью которого является непосредственный контакт с поверхностью планеты. Посредством углубления "хоботка" в землю на определённое расстояние – по нашим расчётам это порядка двадцати-двадцати пяти метров, объект начинает процесс внедрения в почву ризоморфов гоминум мицелиума – это, грубо говоря, достаточно толстые и прочные сплетения некоего, искусственно модифицированного на уровне генома, гриба. Процесс первичного заражения территории длится в среднем от десяти до пятнадцати суток - в зависимости от типа почвы и глубины заражения.
Когда необходимая кубатура и площадь оказываются заражены инопланетными ризоморфами, объект приступает к подаче всё через тот же рукав специального питательного раствора для свежевысаженной "грибницы". Он позволяет мицелию, то есть подземному телу гриба, не только быстро разрастаться, но и перейти ко второй стадии - появлению склероциев. Это специальные отростки из плотно сплетённых нитей мицелия, которые со временем модифицируются до внешней защитной оболочки и мягкой сердцевины, в которой начинает формироваться подобие яйца со зреющим эмбрионом гомид симилиса. Основная же часть мицелия в это время активно разветвляется гифами и, таким образом, довольно быстро и незаметно распространяется в радиусе ста-ста пятидесяти километров от своего эпицентра. Мы пока не знаем, сколько конкретно длится стадия разветвления или созревания эмбрионов. Так что, возможно, рост и обновление мицелия, равно как и созревание новых партий гомид симилисов, являются цикличным процессом.
После формирования и созревания первых "мёртвых", управление по их пробуждению переходит по биологическим каналам ризоморфов непосредственно на объект. Это единственное объяснение тому, что "мёртвые" не только пробуждаются одновременно и после этого идут в наступление сразу крупными группами от нескольких сотен до нескольких тысяч особей, но и придерживаются при этом заранее определённой стратегии с учётом предшествующих боестолкновений.
На проекторе снова поменялся слайд и перед зрителями предстали беззвучные кадры с нашлемных камер солдат и любительские съёмки поля боя.
– После боевых действий, гоминум мицелиум переходит в третью стадию и начинает из своих разросшихся гифов активно отращивать боковые ответвления – специальные гаустории. Они служат для получения дополнительного питания из оставшихся на поле боя как человеческих, так и своих же собственных и прочих биологических останков. Тянущийся под полем боя мицелий отчасти пробивается гаусториями на поверхность, обволакивая и врастая ими в любую биомассу на какой-либо стадии разложения. Из подобных источников они и тянут в дальнейшем всё новые и новые питательные вещества, поступающие в близлежащие узлы склероциев для взращивания новых эмбрионов "мёртвых" непосредственно уже под самим полем боя или на обозримом расстоянии от него.
Во-первых, эта тактика позволяет захватчикам совершить следующее наступление непосредственно с того места, где, так сказать, "захлебнулась" их предыдущая атака.
Во-вторых, это вынуждает противника – то бишь, нас – отступать шаг за шагом даже после выигранного сражения, так как постоянно сохраняется реальная угроза внезапного пробуждения нового отряда гомид симилисов в непосредственной близости от наших позиций. И, как позволяет судить опыт, – в ближнем бою у человека фактически нет шансов против "мёртвого".
Ну, а в-третьих, даже находясь на значительном удалении от объекта и не имея возможности в полной мере полагаться на питательный раствор, поступающий по "хоботку" в центр "грибницы", гифы гоминум мицелиума, благодаря такой дополнительной питательной среде, продолжают рост, простираясь в своей экспансии всё дальше.
Единственным вариантом приостановить распространение заразы – это оградить мицелий от источников дополнительного питания. Мы рекомендуем после боестолкновений немедленно зачищать поля сражений, попросту выжигая все дополнительные источники питания для гоминум мицелиума. К слову, само тело "грибницы" залегает на расстоянии около полуметра от поверхности земли, и простирается в глубину от двух метров по краям до двадцати метров в самом эпицентре заражения. Конечные размеры пока неизвестны – все гоминум мицелиумы пока продолжают расширяться...
За 16 дней до описанных выше событий:
30 апреля 2027;
Соединённое Королевство;
Автономный регион Шотландия;
Округ Аргайл-энд-Бьют;
Военно-морская база Клайд.
За 22 дня до описанных выше событий:
08 апреля 2027;
Галактический рукав Ориона;
Звёздное сверхскопление Девы;
Космическое пространство у границ Солнечной системы;
Орбита транснептунового астероида 2014 FE72.
Бортовой журнал "Ориона-5", запись 02-0707.2027.11.50.11:
07 июля 2027;
Галактический рукав Ориона;
Звёздная ассоциация Скорпиона-Центавра;
Созвездие Скорпиона;
Частично пилотируемый космический корабль "Орион-5".
10 июля 2027;
Галактический рукав Щита-Центавра;
Область звездообразования G007.47+00.05;
58 тысяч световых лет от планеты Земля;
Колониальный нэвилант Хомижум "Кэлум-Шэмас".
Бортовой журнал "Ориона-5", запись 03-0303.2048.12.16.03:
03 марта 2048;
Звёздная ассоциация Скорпиона-Центавра;
Созвездие Скорпиона;
Тройная звёздная система Глизе-667;
Частично пилотируемый космический корабль "Орион-5".
25 ноября 2081;
Планета Земля;
Антарктида;
Территориальные воды Земли Королевы Мод;
Подводный ракетный крейсер стратегического назначения "Калифорния".
Сегодня в аудитории исследовательского университета Северной Дакоты присутствовали представители правительств и высшие военные чины блока НАТО. Они ждали доклада группы учёных и исследователей, который ответил бы на многие вопросы по пришельцам.
Ответственной за доклад по своей общей работе учёные назначили ведущего канадского миколога Ханну Кларк – немного взъерошенную с дороги женщину лет сорока, в круглых очках с голубоватыми стёклами, которые дополняли несуразный внешний вид застёгнутого на все пуговицы белого пиджака, переходящего внизу в обычные синие джинсы, по-ковбойски заправленные в сапоги из кожи аллигатора. Именно от Ханны весь мир, а точнее – его охваченные паникой остатки, ждали хоть какой-то внятной информации, которая прольёт свет на все те трагические события, начавшиеся с внезапным появлением из космических глубин девяти странных сигарообразных объектов. Доктор Кларк включила проектор и открыла папку с докладом:
– Итак, теперь, когда получены данные о нахождении всех объектов и, соответственно, эпицентров заражения, мы можем более полно описать происходящее вокруг и то, с чем нам всем довелось столкнуться, – начала свой доклад миколог Ханна Кларк. На экране позади неё всплыл первый слайд из проектора, на котором была изображена карта мира с восемью точками – по три на территории Америки и Азии и две на территории Европы. Вокруг точек контуром были обозначены границы возможного заражения, которое сейчас охватывало всю Восточную Европу, Южную и частично Центральную Америку, а также солидные части Южной Азии и Северной Америки.
– Исходя из свежеполученной информации, количество объектов не увеличилось после того, как вооружённые силы Североатлантического Альянса сумели сбить и вывести из строя один из объектов рядом с Барселоной. Это даёт основания полагать, что мы имеем дело с ограниченным контингентом пришельцев. Так что, скорее всего, подкрепления им ждать неоткуда…
– Кто управлял объектом? – послышался чей-то голос, и в аудитории сразу началось перешёптывание.
Ханна замолчала, и её взгляд заскользил по первому ряду, пока, наконец, не остановился на седовласом офицере в чёрной форме. Военный, заметив взгляд доктора Кларк, достал из внутреннего кармана своего кителя очки, после чего слегка осмотрелся по сторонам – почти все в аудитории были заняты тем, что переговаривались о чём-то между собой и спорили. Надев очки и встав со своего места, он обернулся к аудитории:
– Вице-адмирал Клайв Джонстон, командир объединённого командования военно-морских сил НАТО, – громко представился британский морской офицер, и шум в аудитории стал затихать, – Информация по этому вопросу находится сейчас в моей компетенции, и она пока что засекречена. Но если вы как-то сформулируете свой вопрос по-другому, то, возможно, я смогу на него ответить.
– Проводились ли исследования на месте крушения? – раздался тот же резкий голос в уже притихшей аудитории.
Вице-адмирал повернул голову в ту сторону, откуда прозвучал вопрос:
– Для начала – представьтесь.
С ближайшего к окну края аудитории поднялся мужчина лет шестидесяти в прямоугольных очках и чёрном деловом костюме поверх тёмно-красного пуловера:
– Депутат парламента Балто-Черноморского союза Сакалас Городецкис.
Клайв Джонстон сделал вид, что поправляет очки, а сам же незаметно перевёл взгляд на сидевшего в первом ряду ещё одного британского офицера – дженерала Тимоти Эванса, занимавшего должность главнокомандующего силами НАТО в Европе. Дженерал на мгновение задумался, после чего слегка кивнул вице-адмиралу.
– Да, мистер Городецкис, соответствующие исследования ведутся.
– Кто возглавляет исследовательскую группу? – задал следующий вопрос Сакалас.
– На данный момент они полностью под контролем Королевских Вооружённых Сил, но уже в обозримом будущем к работе будут привлечены специалисты гражданского сектора.
– Почему вы сейчас позволяете гибнуть людям и тратите драгоценное время, не давая мировым учёным доступа к проведению работ?
Вице-адмирал, слегка опешив, умолк, и Городецкис ответил за него:
– Потому что на их "посудине" были выжившие, и они вовсе не те подземные уроды, которые сейчас сидят у меня по всему Вильнюсу, Каунасу, Варшаве, Минску, Киеву и Риге! Потому что вы с ними пытаетесь договориться и получить какие-то военные технологии, пока все другие страны вокруг вас только слабеют, теряя свои территории и жизни своих граждан! И пока, кстати, вашим территориям ничего не грозит, судя по этой карте, – указал на карту Городецкис.
В аудитории поднялся шум, некоторые люди подскочили со своих мест, наперебой пытаясь что-то выкрикнуть литовцу или друг другу. Городецкис тоже перешёл на крик, обращаясь уже к аудитории:
– А у вас-то не возникает подозрений по поводу того, что даже в Австралии и на японских островах идёт война? Только в Великобритании всё тихо! Да почти всё верховное командование НАТО в Европе состоит из британцев! Куда, по-вашему, вывезли всё из Барселоны?
Гражданская часть аудитории просто взорвалась после этих слов – одни встали на сторону литовца, другие наоборот обвиняли его и весь Балто-Черноморский союз, вспомнив даже скандальный выход Польши и стран Прибалтики из ЕС.
– Тишина! – строго крикнула Ханна в подключённый микрофон на трибуне и гомон в аудитории стих.
– Господин Городецкис, надеюсь вы не всерьёз обвиняете страны НАТО в том, что Вооружённые Силы Балто-Черноморского союза не смогли сбить объект над своей территорией, как это сделал морской флот под командованием вице-адмирала Джонстона?
Среди военных, находившихся в аудитории, раздался смех, а Сакалас молча уселся на своё место.
– Мы сочувствуем вашим потерям, но, во-первых, сейчас такое происходит по всему земному шару. И только успешные действия вице-адмирала Джонстона не допустили такого поворота событий в Западной Европе. А, во-вторых, сейчас материалы для исследований, если таковы и были получены из сбитого объекта над Барселоной, являются скорее подарком судьбы для всего Человечества, а не очередным поводом для выяснения отношений, – продолжила доктор Кларк, – А теперь, если позволите, я продолжу свой доклад. Надеюсь, господин Городецкис, что результаты нашей работы покажутся интересными и Балто-Черноморскому союзу.
Сакалас что-то выкрикнул со своего места и махнул рукой – дескать, "Продолжайте!". Ханна переключила слайд на проекторе и перед зрителями появилась схема внешнего строения "мёртвого". Доктор Кларк пролистнула несколько страниц в папке с докладом:
– Так вот, что касается самих объектов, то, как вы все уже поняли, они и являются носителями и распространителями этой инопланетной заразы – "мёртвых", как их окрестили сами военные. Первое время мы полагали, что "мёртвые" и есть те самые пришельцы с объектов, однако дальнейшие исследования и поступающие факты говорят о том, что гомид симилисы – "мёртвые" – просто являются биологическим оружием каких-то разумных существ, о которых мы пока не знаем. Вполне возможно, что они и управляют объектами, как сейчас и предположил господин Городецкис. Но я думаю, что военным в этой аудитории будет более интересно узнать, откуда они так внезапно появляются.
На экране позади трибуны снова сменился слайд. На нём теперь была довольно грубая схема сигарообразного объекта с выпущенным из центральной части каким-то орудием, уткнувшимся в землю.
– Сразу после того, как объект занимает необходимую ему точку, он выпускает, так называемый, "хоботок" – некий рукав, целью которого является непосредственный контакт с поверхностью планеты. Посредством углубления "хоботка" в землю на определённое расстояние – по нашим расчётам это порядка двадцати-двадцати пяти метров, объект начинает процесс внедрения в почву ризоморфов гоминум мицелиума – это, грубо говоря, достаточно толстые и прочные сплетения некоего, искусственно модифицированного на уровне генома, гриба. Процесс первичного заражения территории длится в среднем от десяти до пятнадцати суток - в зависимости от типа почвы и глубины заражения.
Когда необходимая кубатура и площадь оказываются заражены инопланетными ризоморфами, объект приступает к подаче всё через тот же рукав специального питательного раствора для свежевысаженной "грибницы". Он позволяет мицелию, то есть подземному телу гриба, не только быстро разрастаться, но и перейти ко второй стадии - появлению склероциев. Это специальные отростки из плотно сплетённых нитей мицелия, которые со временем модифицируются до внешней защитной оболочки и мягкой сердцевины, в которой начинает формироваться подобие яйца со зреющим эмбрионом гомид симилиса. Основная же часть мицелия в это время активно разветвляется гифами и, таким образом, довольно быстро и незаметно распространяется в радиусе ста-ста пятидесяти километров от своего эпицентра. Мы пока не знаем, сколько конкретно длится стадия разветвления или созревания эмбрионов. Так что, возможно, рост и обновление мицелия, равно как и созревание новых партий гомид симилисов, являются цикличным процессом.
После формирования и созревания первых "мёртвых", управление по их пробуждению переходит по биологическим каналам ризоморфов непосредственно на объект. Это единственное объяснение тому, что "мёртвые" не только пробуждаются одновременно и после этого идут в наступление сразу крупными группами от нескольких сотен до нескольких тысяч особей, но и придерживаются при этом заранее определённой стратегии с учётом предшествующих боестолкновений.
На проекторе снова поменялся слайд и перед зрителями предстали беззвучные кадры с нашлемных камер солдат и любительские съёмки поля боя.
– После боевых действий, гоминум мицелиум переходит в третью стадию и начинает из своих разросшихся гифов активно отращивать боковые ответвления – специальные гаустории. Они служат для получения дополнительного питания из оставшихся на поле боя как человеческих, так и своих же собственных и прочих биологических останков. Тянущийся под полем боя мицелий отчасти пробивается гаусториями на поверхность, обволакивая и врастая ими в любую биомассу на какой-либо стадии разложения. Из подобных источников они и тянут в дальнейшем всё новые и новые питательные вещества, поступающие в близлежащие узлы склероциев для взращивания новых эмбрионов "мёртвых" непосредственно уже под самим полем боя или на обозримом расстоянии от него.
Во-первых, эта тактика позволяет захватчикам совершить следующее наступление непосредственно с того места, где, так сказать, "захлебнулась" их предыдущая атака.
Во-вторых, это вынуждает противника – то бишь, нас – отступать шаг за шагом даже после выигранного сражения, так как постоянно сохраняется реальная угроза внезапного пробуждения нового отряда гомид симилисов в непосредственной близости от наших позиций. И, как позволяет судить опыт, – в ближнем бою у человека фактически нет шансов против "мёртвого".
Ну, а в-третьих, даже находясь на значительном удалении от объекта и не имея возможности в полной мере полагаться на питательный раствор, поступающий по "хоботку" в центр "грибницы", гифы гоминум мицелиума, благодаря такой дополнительной питательной среде, продолжают рост, простираясь в своей экспансии всё дальше.
Единственным вариантом приостановить распространение заразы – это оградить мицелий от источников дополнительного питания. Мы рекомендуем после боестолкновений немедленно зачищать поля сражений, попросту выжигая все дополнительные источники питания для гоминум мицелиума. К слову, само тело "грибницы" залегает на расстоянии около полуметра от поверхности земли, и простирается в глубину от двух метров по краям до двадцати метров в самом эпицентре заражения. Конечные размеры пока неизвестны – все гоминум мицелиумы пока продолжают расширяться...
За 16 дней до описанных выше событий:
30 апреля 2027;
Соединённое Королевство;
Автономный регион Шотландия;
Округ Аргайл-энд-Бьют;
Военно-морская база Клайд.
В одно из просторных подземных помещений базы дислокации британских субмарин, вошла, сопровождаемая тремя учёными в белых халатах, небольшая делегация людей в строгих деловых костюмах и военной форме различных родов войск Великобритании. Из-за высоты потолков в помещении, их шаги гулко отзывались эхом, пока они направлялись к одиноко стоящему посередине помещения сооружению.
Это была небольшая, примерно три на три метра, комната. Её стены были собраны из различных композитных материалов по типу танковой брони и достигали полуметра в толщину. Делегация остановилась в десятке шагов от единственной стены, в которой был длинный и узкий оконный проём, застеклённый специальным прозрачным бронепакетом. Благодаря его зеркальности, изнутри комнаты в это окошко можно было разглядеть лишь собственное отражение, а вот снаружи как раз наоборот – комната и всё, что в ней происходит, отлично просматривалось. Сейчас сквозь полосу бронепакета просматривалось достаточно ярко освещённое холодным белым светом абсолютно пустое пространство с голыми стенами.
Посреди комнаты находилось неизвестное существо, чем-то напоминавшее человека, который, однако, пережил целую серию ужасных операций и ампутаций с дальнейшим протезированием. По всему его телу струились какие-то разноцветные огоньки, дрейфуя по сложной системе странных полупрозрачных шлангов различного диаметра. Эти шланги в самых неожиданных местах внезапно уходили под кожу или, напротив, выныривали наружу, чтобы примкнуть к также торчащим отовсюду из живой плоти искусственным механизмам из матового тёмно-серого неизвестного материала, внешне схожего одновременно и с металлом, и с пластиком. За исключением рта и правого глаза, голова существа практически полностью состояла из хитросплетения какой-то электроники, проводов, горящих и мигающих диодов, а также трёх оптических приборов на месте левого глаза. К верхней части головы крепилось опускающееся на лицо забрало, на внешней стороне которого в левой части располагались такие же, похожие на камеры, устройства, как и на месте одного из глаз. Корпус тоже представлял интерес: спина была почти полностью биологической, кроме гибкой узкой ребристой полосы вдоль позвоночника, со шлангами, отходящими от неё из мест крепления рёбер к голове. А вот передняя часть была полностью облачена в подобие панциря, который, судя по внешнему виду, мог открываться, сворачиваясь наподобие роллеты, и имевшем на себе несколько рядов с какими-то символами белого цвета. Нижний же ряд состоял из четырёх знаков: три повторяющихся рисунка в виде зелёного круга, внутри которого находился вытянутый по горизонтали чёрный овал с белой окантовкой, а на последнем, четвёртом, знаке овал почему-то не имел белого контура. Конечности состояли из, казалось бы, хаотично чередующихся между собой живых биологических участков с механическими. Однако более детальное рассмотрение выявляло определённые закономерности в расположении механических узлов – все они находились в местах суставов и креплений основных мышц, защищая наиболее слабые и уязвимые места, а также увеличивая потенциал конечностей в целом. Правая рука оканчивалась ладонью с живыми и вполне человеческими пальцами, а вот на левой вместо кисти был поворотный вокруг своей оси механизм с тремя различными, выступающими под определённым углом в стороны, деталями, к которым, похоже, крепилось вооружение или какое-либо другое оборудование. В общем и целом, примерно так, наверное, люди и представляли себе полную киборгизацию человека.
Минут десять делегация рассматривала "киборга", указывая на какие-либо детали в его внешнем виде, и о чём-то переговаривались между собой. Наконец, человек в чёрном костюме с голубым галстуком и растрёпанными седыми волосами окончил свою оживлённую дискуссию с седым военным в форме британского вице-адмирала и громко прервал затянувшееся перешёптывание:
– Ладно, профессор, насколько опасно заходить внутрь?
Профессор Иннес Мактавиш – невысокий упитанный мужчина в белом халате со свежими пятнами кофе, – мгновенно отделился от общей группы и подошёл к стеклу комнаты, указывая пальцем на существо:
– Вопреки распространённому среди вас мнению, которое я только что услышал, наш объект исследований до сих пор не предпринимал никаких опасных действий, пока мы брали у него на анализ образцы крови, ткани и экзоскелета. Так что я склонен полагать, что вам, уважаемый премьер-министр, тоже будет относительно безопасно зайти внутрь, – профессор повернулся лицом к задавшему вопрос гостю, – Кроме того, у нас, у научных сотрудников, складывается мнение, что он вообще не собирается совершать каких-либо глупостей…
– Стоп, стоп, стоп! – нервно прервал профессора Мактавиша колонел в бежевой униформе британской Особой Воздушной Службы с нашивкой "Эллингтон" на правой стороне кителя. Он сделал пару шагов навстречу профессору, оторвавшись от группы других военных и продолжил:
– Вас и ваш персонал привезли сюда и познакомили с подопытным буквально этим утром, а вы уже сейчас тут рассуждаете, как будто знакомы с ним несколько лет! Я, в отличии от вас, вот уже третью неделю отвечаю за безопасность этой части базы – с того самого дня, когда Клайв приволок сюда из Испании этого "терминатора", – офицер слегка обернулся, указав жестом на одного из военных в форме вице-адмирала.
Тот усмехнулся и что-то прошептал на ухо стоявшему рядом с ним офицеру в военно-морской форме. Колонел же продолжил:
– Поверьте, я успел уже повидать всё его "дружелюбие" и то, как ловко он орудует случайно попавшей ему в руки электроникой! Вы что же, думаете, он просто так сидит в пустой бронированной комнате с зеркальным бронепакетом вместо стёкол?
Профессор слегка замешкался и, потупив взгляд, молча принялся застёгивать свой халат, забрызганный кофе. Слегка затянувшееся молчание прервал вице-адмирал:
– Ладно, Иннес, не обижайся на моего коллегу – он просто заботится о безопасности, как того и требует его должностная инструкция. Но вопрос остаётся тот же – безопасно ли мистеру Джонсону войти внутрь?
Мактавиш после слов колонела SAS заметно занервничал и взглянул на своих коллег, как бы ожидая от них подсказки, но уже через несколько секунд и сам нашёлся, что ответить:
– Мы всё равно считаем, что ничего страшного не случится, если мистер Джонсон войдёт внутрь, – профессор слегка замялся, вдруг ощутив выступившие струйки пота у себя на висках, и поэтому полез в задний карман брюк за платком, слегка нерешительно продолжив:
– Кроме того, колонел Эллингтон и многие из вас вооружены, так что вы могли бы вместе с нами сопровождать премьер-министра, чтобы предпринять, в случае чего, все необходимые действия по его защите…
– Это я и сам бы догадался, профессор Мактавиш, – перебив Иннеса, махнул рукой колонел SAS, после чего вопросительно обернулся на премьер-министра.
Борис Джонсон на мгновение перевёл цепкий взгляд своих голубых глаз с Эллингтона на профессора, потом на пришельца, ходившего кругами по комнате, после чего решительно произнёс:
– Если он действительно разумен, то я просто обязан попробовать с ним поговорить и попытаться наладить контакт, чтобы остановить это безумие вокруг! Открывайте, мистер Мактавиш!
Профессор засуетился и принялся копошиться по своим многочисленным карманам, пока все присутствующие не спеша двигались ко входу в комнату. Какой-то офицер в берете защитного цвета и камуфляжной форме, шедший одним из последних, задержался возле профессора, после чего протянул к нему руку и взял висевшее у него на шее удостоверение с магнитной полосой:
– Ключ, – коротко прокомментировал он своё действие.
Профессор схватил своё удостоверение, заботливо поданное военным, пробормотал что-то невнятное, и быстрым шагом направился к герметичной двери, сопровождаемый внимательным взглядом офицера.
Когда дверь открылась, существо остановилось, развернувшись в сторону входа. Предварительно вынув из кобуры свой P228, первым в комнату вошёл один из офицеров SAS, который обеспечивал на базе сопровождение и безопасность сегодняшней делегации. Следом вошёл колонел Эллингтон – также с личным оружием в руках, потом один из учёных, а потом очередь дошла до Бориса Джонсона и остальных.
С появлением Джонсона, "киборг" заинтересованно принялся разглядывать с ног до головы премьер-министра, переключая что-то у себя возле левого искусственного глаза, а Борис, в свою очередь, также молча рассматривал пришельца. Так продолжалось несколько секунд, пока пленник медленно не указал своей правой рукой на премьер-министра:
– Миж кэпит эт? – ровным и низким голосом задал он вопрос.
– Что он спрашивает? – набросился на профессора Мактавиша один из мужчин в тёмно-голубом костюме, стоявший рядом с Борисом Джонсоном. Профессор растерянно и слегка испуганно затряс головой из стороны в сторону, пытаясь дать понять, что он не знает ответа на этот вопрос.
Премьер-министр же решил, что для плодотворной дискуссии не стоит вести себя, как на допросе. Поэтому Борис для начала решил представиться – он приложил руку к своей груди и чётко, чуть ли не по слогам, произнёс:
– Борис Джонсон, глава правительства Соединённого Королевства!
Существо опустило руку, чуть помолчало, как бы раздумывая над ответом, а после приложило руку к своей груди:
– Каэл-Спэтиус Кэлриже, милэт-криже хэсум укт "Нэвилум-Косэмт".
Чуть помолчав, "киборг" продолжил:
– Мэ Хомижэ эт, – с акцентированным ударением на первый слог во втором слове произнёс пленник и снова протянул руку сначала в сторону премьер-министра, а потом начал обводить ею всех присутствующих:
– Миж дэр эт?
– Мы – человечество, люди, – вступил в разговор Джонсон, догадавшись, что хотел узнать его собеседник из глубокого космоса.
Пленник взглянул на офицеров с оружием, и с явной вопросительной интонацией произнёс тем же низким раскатистым голосом, пытаясь выговорить произнесённое Джонсоном слово:
– Мэгнум рат крир дэр "хьюман"?
Вид у пришельца был растерянным – он явно что-то недопонял в словах Бориса Джонсона. Поэтому премьер-министр ещё раз произнёс свой прежний ответ и, дабы закрепить результат, демонстративно обвёл рукой всех присутствовавших здесь людей. После чего сделал ещё один жест, показывающий, что и вообще все вокруг пленника – это тоже люди.
На этот раз полумеханический пришелец, кажется, понял, что ему ответили. Он сначала удивлённо умолк, оценивающе рассматривая премьер-министра. Потом перевёл взгляд на стоявшего рядом с Борисом военного, потом дальше – на каменное лицо колонела SAS. "Киборг" не дольше пары секунд всматривался в лица каждого из стоявших перед ним людей, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции у людей, которые помогли бы ему сделать выбор – как же отреагировать на эту информацию. Убедившись, что с ним действительно говорят абсолютно серьёзно, он поднёс правую руку к своей голове и быстро провёл манипуляции с одним из расположенных там механизмов. Огоньки по его телу мигнули и вдруг все стали одного цвета – белого, а пленник задумчиво произнёс:
– Мэ никт фирс фэктум...
После чего на мгновение замолчал и, вдруг, удивлённо обратился ко всем присутствующим:
– Миж дэр "Хью-у-уман" эт?
– Да, люди! – с довольным видом сразу же закивал Борис Джонсон, уловив знакомое слово.
В ответ пленник заметно повысил интонацию, а его голос стал очень резким:
– Миж номус облимус! Миж Хомижум эт фэктум! – на последнем предложении пленник снова, обвёл рукой всех присутствующих и нервно фыркнул.
Военные, уловив некую агрессию в голосе и поведении "киборга", моментально вскинули свои табельные "зиг зауэры", но Борис спокойно скомандовал:
– Не стрелять. Тише, опустите оружие, мы же с ним просто беседуем…
Военные медленно и осторожно опустили оружие, не сводя глаз с чужака, который даже и не дёрнулся, а Джонсон вновь обратился к пленнику, продолжая выстраивать с ним беседу:
– Значит, вы называетесь "хомиже"? – указал он рукой на существо, сделав на манер пришельца акцент на первом слоге в названии расы.
"Киборг" хмыкнул и расправил плечи, приложив к своей груди сразу обе руки:
– Мэ Хомиже эт! – с гордостью произнёс он.
После чего сразу же указал в небо, а потом как-то всё ещё раздражённо обвёл рукой и всех вокруг:
– Дум Хомижум этур!
Джонсон не до конца понял, что имел в виду его собеседник в своём последнем предложении, но сразу почувствовал, что не ошибся, по крайней мере, по части названия их расы.
– Ладно… – решил продолжить разговор премьер-министр, – Итак, вы – хомиже, мы – люди! Почему война?
На последнем вопросе Борис вполне ясно поочерёдно указал на пистолеты в руках военных. "Киборг" задумался, как будто переваривая незнакомые слова премьер-министра и попутно выстраивая у себя в голове свой ответ на этот вопрос. Он снова поднял руку к своей голове и легонько дотронулся пальцем к одному из механизмов. Огоньки на его теле одновременно мигнули, после чего загорелись ярче и стали гораздо быстрее перебегать по многочисленным шлангам хомиже. В этот момент пленник явно сильно сосредоточился, ещё пару раз аккуратно дотронулся к каким-то, сходу и незаметным, приборам в районе шеи, и, наконец, заговорил:
– Дум кэрми миж мэлгус, дэс миж кэлум тэжо омит Гроо! Эк дум кэрми фэктум – миж энитит мэритэ кэпит "Нэвилум-Косэмт" эк пэтрум! Миж фолсэм фэлум! Дум атрэм – миж профэгос!
Иннес Мактавиш, пока "киборг" говорил, смотрел на него немигающим взглядом, а его губы едва заметно шевелились, будто он повторял всё за хомиже. Джонсон заметил это странное поведение профессора, слегка наклонился в сторону ближайшего учёного и зашептал:
– Что это с профессором?
– Не знаю, – зашептал тот в ответ, бросив взгляд на Иннеса, – Впервые такое вижу…
– А какая-либо запись сейчас ведётся? – решил ещё уточнить Борис, – Надо же потом понять, что этот "терминатор" нам говорит…
– Миж облимэ? Миж крир энитит… – закончил "киборг" и указал рукой в сторону присутствующих.
Джонсон моментально повернул голову в его сторону, сделав вид, будто он слушал всё, что ему говорил хомиже, очень внимательно и ни на что не отвлекался.
– Хомижум атрэм "Хуман", омит укт Тэррум пэтрис-кэпитур! – торжествующим голосом, но с заметной агрессивной интонацией добавил к своей речи "киборг", после чего сложил руки у себя на груди. Несколько секунд он пытался понять, какое впечатление произвели его слова на людей, но вдруг снова принялся с воодушевлением что-то перебирать у себя на голове правой рукой, попеременно дотрагиваясь до ещё каких-то механизмов в районе шеи. Огоньки по его телу замигали зелёным цветом, а хомиже резко ткнул пальцем непосредственно в премьер-министра Джонсона и неожиданно для всех присутствующих гаркнул на чистом английском языке:
– Ренегат!
Это была небольшая, примерно три на три метра, комната. Её стены были собраны из различных композитных материалов по типу танковой брони и достигали полуметра в толщину. Делегация остановилась в десятке шагов от единственной стены, в которой был длинный и узкий оконный проём, застеклённый специальным прозрачным бронепакетом. Благодаря его зеркальности, изнутри комнаты в это окошко можно было разглядеть лишь собственное отражение, а вот снаружи как раз наоборот – комната и всё, что в ней происходит, отлично просматривалось. Сейчас сквозь полосу бронепакета просматривалось достаточно ярко освещённое холодным белым светом абсолютно пустое пространство с голыми стенами.
Посреди комнаты находилось неизвестное существо, чем-то напоминавшее человека, который, однако, пережил целую серию ужасных операций и ампутаций с дальнейшим протезированием. По всему его телу струились какие-то разноцветные огоньки, дрейфуя по сложной системе странных полупрозрачных шлангов различного диаметра. Эти шланги в самых неожиданных местах внезапно уходили под кожу или, напротив, выныривали наружу, чтобы примкнуть к также торчащим отовсюду из живой плоти искусственным механизмам из матового тёмно-серого неизвестного материала, внешне схожего одновременно и с металлом, и с пластиком. За исключением рта и правого глаза, голова существа практически полностью состояла из хитросплетения какой-то электроники, проводов, горящих и мигающих диодов, а также трёх оптических приборов на месте левого глаза. К верхней части головы крепилось опускающееся на лицо забрало, на внешней стороне которого в левой части располагались такие же, похожие на камеры, устройства, как и на месте одного из глаз. Корпус тоже представлял интерес: спина была почти полностью биологической, кроме гибкой узкой ребристой полосы вдоль позвоночника, со шлангами, отходящими от неё из мест крепления рёбер к голове. А вот передняя часть была полностью облачена в подобие панциря, который, судя по внешнему виду, мог открываться, сворачиваясь наподобие роллеты, и имевшем на себе несколько рядов с какими-то символами белого цвета. Нижний же ряд состоял из четырёх знаков: три повторяющихся рисунка в виде зелёного круга, внутри которого находился вытянутый по горизонтали чёрный овал с белой окантовкой, а на последнем, четвёртом, знаке овал почему-то не имел белого контура. Конечности состояли из, казалось бы, хаотично чередующихся между собой живых биологических участков с механическими. Однако более детальное рассмотрение выявляло определённые закономерности в расположении механических узлов – все они находились в местах суставов и креплений основных мышц, защищая наиболее слабые и уязвимые места, а также увеличивая потенциал конечностей в целом. Правая рука оканчивалась ладонью с живыми и вполне человеческими пальцами, а вот на левой вместо кисти был поворотный вокруг своей оси механизм с тремя различными, выступающими под определённым углом в стороны, деталями, к которым, похоже, крепилось вооружение или какое-либо другое оборудование. В общем и целом, примерно так, наверное, люди и представляли себе полную киборгизацию человека.
Минут десять делегация рассматривала "киборга", указывая на какие-либо детали в его внешнем виде, и о чём-то переговаривались между собой. Наконец, человек в чёрном костюме с голубым галстуком и растрёпанными седыми волосами окончил свою оживлённую дискуссию с седым военным в форме британского вице-адмирала и громко прервал затянувшееся перешёптывание:
– Ладно, профессор, насколько опасно заходить внутрь?
Профессор Иннес Мактавиш – невысокий упитанный мужчина в белом халате со свежими пятнами кофе, – мгновенно отделился от общей группы и подошёл к стеклу комнаты, указывая пальцем на существо:
– Вопреки распространённому среди вас мнению, которое я только что услышал, наш объект исследований до сих пор не предпринимал никаких опасных действий, пока мы брали у него на анализ образцы крови, ткани и экзоскелета. Так что я склонен полагать, что вам, уважаемый премьер-министр, тоже будет относительно безопасно зайти внутрь, – профессор повернулся лицом к задавшему вопрос гостю, – Кроме того, у нас, у научных сотрудников, складывается мнение, что он вообще не собирается совершать каких-либо глупостей…
– Стоп, стоп, стоп! – нервно прервал профессора Мактавиша колонел в бежевой униформе британской Особой Воздушной Службы с нашивкой "Эллингтон" на правой стороне кителя. Он сделал пару шагов навстречу профессору, оторвавшись от группы других военных и продолжил:
– Вас и ваш персонал привезли сюда и познакомили с подопытным буквально этим утром, а вы уже сейчас тут рассуждаете, как будто знакомы с ним несколько лет! Я, в отличии от вас, вот уже третью неделю отвечаю за безопасность этой части базы – с того самого дня, когда Клайв приволок сюда из Испании этого "терминатора", – офицер слегка обернулся, указав жестом на одного из военных в форме вице-адмирала.
Тот усмехнулся и что-то прошептал на ухо стоявшему рядом с ним офицеру в военно-морской форме. Колонел же продолжил:
– Поверьте, я успел уже повидать всё его "дружелюбие" и то, как ловко он орудует случайно попавшей ему в руки электроникой! Вы что же, думаете, он просто так сидит в пустой бронированной комнате с зеркальным бронепакетом вместо стёкол?
Профессор слегка замешкался и, потупив взгляд, молча принялся застёгивать свой халат, забрызганный кофе. Слегка затянувшееся молчание прервал вице-адмирал:
– Ладно, Иннес, не обижайся на моего коллегу – он просто заботится о безопасности, как того и требует его должностная инструкция. Но вопрос остаётся тот же – безопасно ли мистеру Джонсону войти внутрь?
Мактавиш после слов колонела SAS заметно занервничал и взглянул на своих коллег, как бы ожидая от них подсказки, но уже через несколько секунд и сам нашёлся, что ответить:
– Мы всё равно считаем, что ничего страшного не случится, если мистер Джонсон войдёт внутрь, – профессор слегка замялся, вдруг ощутив выступившие струйки пота у себя на висках, и поэтому полез в задний карман брюк за платком, слегка нерешительно продолжив:
– Кроме того, колонел Эллингтон и многие из вас вооружены, так что вы могли бы вместе с нами сопровождать премьер-министра, чтобы предпринять, в случае чего, все необходимые действия по его защите…
– Это я и сам бы догадался, профессор Мактавиш, – перебив Иннеса, махнул рукой колонел SAS, после чего вопросительно обернулся на премьер-министра.
Борис Джонсон на мгновение перевёл цепкий взгляд своих голубых глаз с Эллингтона на профессора, потом на пришельца, ходившего кругами по комнате, после чего решительно произнёс:
– Если он действительно разумен, то я просто обязан попробовать с ним поговорить и попытаться наладить контакт, чтобы остановить это безумие вокруг! Открывайте, мистер Мактавиш!
Профессор засуетился и принялся копошиться по своим многочисленным карманам, пока все присутствующие не спеша двигались ко входу в комнату. Какой-то офицер в берете защитного цвета и камуфляжной форме, шедший одним из последних, задержался возле профессора, после чего протянул к нему руку и взял висевшее у него на шее удостоверение с магнитной полосой:
– Ключ, – коротко прокомментировал он своё действие.
Профессор схватил своё удостоверение, заботливо поданное военным, пробормотал что-то невнятное, и быстрым шагом направился к герметичной двери, сопровождаемый внимательным взглядом офицера.
Когда дверь открылась, существо остановилось, развернувшись в сторону входа. Предварительно вынув из кобуры свой P228, первым в комнату вошёл один из офицеров SAS, который обеспечивал на базе сопровождение и безопасность сегодняшней делегации. Следом вошёл колонел Эллингтон – также с личным оружием в руках, потом один из учёных, а потом очередь дошла до Бориса Джонсона и остальных.
С появлением Джонсона, "киборг" заинтересованно принялся разглядывать с ног до головы премьер-министра, переключая что-то у себя возле левого искусственного глаза, а Борис, в свою очередь, также молча рассматривал пришельца. Так продолжалось несколько секунд, пока пленник медленно не указал своей правой рукой на премьер-министра:
– Миж кэпит эт? – ровным и низким голосом задал он вопрос.
– Что он спрашивает? – набросился на профессора Мактавиша один из мужчин в тёмно-голубом костюме, стоявший рядом с Борисом Джонсоном. Профессор растерянно и слегка испуганно затряс головой из стороны в сторону, пытаясь дать понять, что он не знает ответа на этот вопрос.
Премьер-министр же решил, что для плодотворной дискуссии не стоит вести себя, как на допросе. Поэтому Борис для начала решил представиться – он приложил руку к своей груди и чётко, чуть ли не по слогам, произнёс:
– Борис Джонсон, глава правительства Соединённого Королевства!
Существо опустило руку, чуть помолчало, как бы раздумывая над ответом, а после приложило руку к своей груди:
– Каэл-Спэтиус Кэлриже, милэт-криже хэсум укт "Нэвилум-Косэмт".
Чуть помолчав, "киборг" продолжил:
– Мэ Хомижэ эт, – с акцентированным ударением на первый слог во втором слове произнёс пленник и снова протянул руку сначала в сторону премьер-министра, а потом начал обводить ею всех присутствующих:
– Миж дэр эт?
– Мы – человечество, люди, – вступил в разговор Джонсон, догадавшись, что хотел узнать его собеседник из глубокого космоса.
Пленник взглянул на офицеров с оружием, и с явной вопросительной интонацией произнёс тем же низким раскатистым голосом, пытаясь выговорить произнесённое Джонсоном слово:
– Мэгнум рат крир дэр "хьюман"?
Вид у пришельца был растерянным – он явно что-то недопонял в словах Бориса Джонсона. Поэтому премьер-министр ещё раз произнёс свой прежний ответ и, дабы закрепить результат, демонстративно обвёл рукой всех присутствовавших здесь людей. После чего сделал ещё один жест, показывающий, что и вообще все вокруг пленника – это тоже люди.
На этот раз полумеханический пришелец, кажется, понял, что ему ответили. Он сначала удивлённо умолк, оценивающе рассматривая премьер-министра. Потом перевёл взгляд на стоявшего рядом с Борисом военного, потом дальше – на каменное лицо колонела SAS. "Киборг" не дольше пары секунд всматривался в лица каждого из стоявших перед ним людей, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции у людей, которые помогли бы ему сделать выбор – как же отреагировать на эту информацию. Убедившись, что с ним действительно говорят абсолютно серьёзно, он поднёс правую руку к своей голове и быстро провёл манипуляции с одним из расположенных там механизмов. Огоньки по его телу мигнули и вдруг все стали одного цвета – белого, а пленник задумчиво произнёс:
– Мэ никт фирс фэктум...
После чего на мгновение замолчал и, вдруг, удивлённо обратился ко всем присутствующим:
– Миж дэр "Хью-у-уман" эт?
– Да, люди! – с довольным видом сразу же закивал Борис Джонсон, уловив знакомое слово.
В ответ пленник заметно повысил интонацию, а его голос стал очень резким:
– Миж номус облимус! Миж Хомижум эт фэктум! – на последнем предложении пленник снова, обвёл рукой всех присутствующих и нервно фыркнул.
Военные, уловив некую агрессию в голосе и поведении "киборга", моментально вскинули свои табельные "зиг зауэры", но Борис спокойно скомандовал:
– Не стрелять. Тише, опустите оружие, мы же с ним просто беседуем…
Военные медленно и осторожно опустили оружие, не сводя глаз с чужака, который даже и не дёрнулся, а Джонсон вновь обратился к пленнику, продолжая выстраивать с ним беседу:
– Значит, вы называетесь "хомиже"? – указал он рукой на существо, сделав на манер пришельца акцент на первом слоге в названии расы.
"Киборг" хмыкнул и расправил плечи, приложив к своей груди сразу обе руки:
– Мэ Хомиже эт! – с гордостью произнёс он.
После чего сразу же указал в небо, а потом как-то всё ещё раздражённо обвёл рукой и всех вокруг:
– Дум Хомижум этур!
Джонсон не до конца понял, что имел в виду его собеседник в своём последнем предложении, но сразу почувствовал, что не ошибся, по крайней мере, по части названия их расы.
– Ладно… – решил продолжить разговор премьер-министр, – Итак, вы – хомиже, мы – люди! Почему война?
На последнем вопросе Борис вполне ясно поочерёдно указал на пистолеты в руках военных. "Киборг" задумался, как будто переваривая незнакомые слова премьер-министра и попутно выстраивая у себя в голове свой ответ на этот вопрос. Он снова поднял руку к своей голове и легонько дотронулся пальцем к одному из механизмов. Огоньки на его теле одновременно мигнули, после чего загорелись ярче и стали гораздо быстрее перебегать по многочисленным шлангам хомиже. В этот момент пленник явно сильно сосредоточился, ещё пару раз аккуратно дотронулся к каким-то, сходу и незаметным, приборам в районе шеи, и, наконец, заговорил:
– Дум кэрми миж мэлгус, дэс миж кэлум тэжо омит Гроо! Эк дум кэрми фэктум – миж энитит мэритэ кэпит "Нэвилум-Косэмт" эк пэтрум! Миж фолсэм фэлум! Дум атрэм – миж профэгос!
Иннес Мактавиш, пока "киборг" говорил, смотрел на него немигающим взглядом, а его губы едва заметно шевелились, будто он повторял всё за хомиже. Джонсон заметил это странное поведение профессора, слегка наклонился в сторону ближайшего учёного и зашептал:
– Что это с профессором?
– Не знаю, – зашептал тот в ответ, бросив взгляд на Иннеса, – Впервые такое вижу…
– А какая-либо запись сейчас ведётся? – решил ещё уточнить Борис, – Надо же потом понять, что этот "терминатор" нам говорит…
– Миж облимэ? Миж крир энитит… – закончил "киборг" и указал рукой в сторону присутствующих.
Джонсон моментально повернул голову в его сторону, сделав вид, будто он слушал всё, что ему говорил хомиже, очень внимательно и ни на что не отвлекался.
– Хомижум атрэм "Хуман", омит укт Тэррум пэтрис-кэпитур! – торжествующим голосом, но с заметной агрессивной интонацией добавил к своей речи "киборг", после чего сложил руки у себя на груди. Несколько секунд он пытался понять, какое впечатление произвели его слова на людей, но вдруг снова принялся с воодушевлением что-то перебирать у себя на голове правой рукой, попеременно дотрагиваясь до ещё каких-то механизмов в районе шеи. Огоньки по его телу замигали зелёным цветом, а хомиже резко ткнул пальцем непосредственно в премьер-министра Джонсона и неожиданно для всех присутствующих гаркнул на чистом английском языке:
– Ренегат!
За 22 дня до описанных выше событий:
08 апреля 2027;
Галактический рукав Ориона;
Звёздное сверхскопление Девы;
Космическое пространство у границ Солнечной системы;
Расположение планеты Тэррум было для Хомижум крайне неудобным с тактической точки зрения. Она располагалась в другом рукаве галактики – рукаве Ориона. А любой переход между рукавами автоматически подразумевает под собой некоторое время, когда нэвилант движется через наиболее пустые пространства в галактике, состоящие практически из одной лишь тёмной материи – граничные межрукавные зоны. В эти моменты буквально каждый, более-менее внимательный, Всевидящий любой цивилизации вполне может обратить внимание на мелкую точку на своём радаре. Тем более, что заметить её не так уж и сложно, учитывая низкую концентрацию между рукавами каких-либо объектов в принципе. Далее искусственная нейронная сеть просто автоматически вычисляет размеры объекта, отслеживает траекторию его движения, и самостоятельно делает вывод с каким-либо процентом вероятности, чем на самом деле является отслеживаемый ею объект. Если ИНС сделает вывод, что объект движется по искусственной траектории, а его размеры примерно соответствуют габаритам используемых в Унионе космических кораблей, то на радаре ближайших Всевидящих он непременно появится в виде точки с уже построенной нейросетью траекторией движения и всей остальной дополнительной информацией, о которой она посчитает необходимым уведомить ближайших Обдэкто-инфэниже.
Проблема в том, что нейронная сеть, следящая за границами домионов, напрямую связана со всеми Обдэкто-инфэниже, являясь, практически, частью их сознания. А потому, дабы не отвлекать Всевидящих, и не засорять их мозг постоянными сигналами обнаружения очередного, пришедшего в движение, космического мусора или астероида, сошедшего со своей орбиты в результате столкновения с проходящим мимо космическим кораблём, во всех обитаемых системах использовалось дополнительное программное обеспечение для фильтрации поступающих сигналов. Таким образом нейросеть и Обдэкто-инфэниже имели возможность сосредоточить своё внимание, в первую очередь, непосредственно на границах, и отвлекались на отслеживание объектов внутри своего домиона только в том случае, если их просили об этом Нерушимые.
Смотрящий-сквозь-Мглу "Нэвилум-Новомижур", бывшего флагманским нэвилантом боевого звена, несущегося к Тэрруму, как раз воспользовался именно этим изъяном. Милэт-стилур Виртиже отлично понимал, что пока они будут пересекать пограничное пространство между рукавом Персея и рукавом Ориона, их не заметит только Всевидящий с индукторами из диэлектриков! Поэтому Фэндум-Спэритис Виртиже, находясь ещё в рукаве Персея, активировал специально сконструированное устройство, которое вывело из строя все фильтры в одном из секторов рукава Ориона, тем самым перегрузив ИНС тысячами сигналов от движущихся объектов. Он небезосновательно надеялся на то, что Всевидящие отвлекутся от наблюдения границ, а его звено сумеет под шумок проскочить межрукавную зону, незаметно попав в рукав Ориона.
Все эти сложности связаны с тем, что весь рукав Ориона целиком находился в Хассдомэре – домионе наиболее враждебной и агрессивной расы Униона, именуемой Хасс-Ссамесс. И они явно были бы не рады незаконному вторжению боевых нэвилантов Хомижум на свои территории.
После древней войны с Гроо, едва не приведшей к полному уничтожению цивилизации Хомижум, рептилоиды Хасс-Ссамесс неожиданно начали космическую экспансию. Первый контакт с ними вызвал волну удивления у всех хомиже – никто и подумать не мог, что недобитое во время войны биологическое оружие Гроо, кем и были "ящеры", сможет самостоятельно эволюционировать до полноценной разумной цивилизации! Впрочем, разумной цивилизация бывших "ящеров" была лишь отчасти – Хасс-Ссамесс до сих пор обладали многими примитивными чертами, которые до сих пор удивляют всех в Унионе. А ещё они сохранили общую ментальную связь друг с другом, которой также были наделены их предки с оплавленной войной планеты Небесстал в экзопланетной системе Альдебаран. И Хасс-Ссамесс грамотно использовали это своё преимущество во время космической экспансии, изначально расселяясь без какой-либо долгой стратегии и глобальных планов, только отнимающих время, таким образом, чтобы занять космические просторы сразу в четырёх рукавах Млечного Пути, а на десерт ещё и получить для колонизации один из самых маленьких галактических рукавов – рукав Ориона. Поэтому в те времена, когда усилиями древнейшей в галактике цивилизации Зидцзецелайнов формировался Унион на базе социально-политического устройства жизни хомиже, именно Хассдомэр получил самые комфортные границы – большая часть периметра домиона рептилоидов проходила по пустым межрукавным пространствам, тем самым облегчая Всевидящим Хасс-Ссамесс надзор и контроль за своими границами. А уж от границ в непосредственной близости от домиона Хомижум рептилоиды и вовсе глаз не сводили! Впрочем, и Хомижум с особой тщательностью стерегли космическое пространство по соседству с "ящерами". И причин такой взаимной антипатии у Хасс-Ссамесс и Хомижум было предостаточно...
Когда-то давно, ещё на заре своей космической экспансии, Хомижум наткнулись на планету Янссен, на орбите которой висели ни на что непохожие искусственные объекты. Сканирование не показало наличие жизни на этих орбитальных станциях, однако на самой планете она всё-таки теплилась. Сделавший это открытие Фэлум-кэлур связался с ближайшим Обдэкто-инфэниже, которому и доложил всю полученную первичную информацию. После чего он успел сбросить на планету челнок с несколькими, специально пробуждёнными для этой миссии, Фэлум-эниже. После этого Творец перестал выходить на связь, а весь его нэвилант пропал из зоны наблюдения Всевидящих.
Спустя какое-то время Обдэкто-инфэниже сумел установить связь с Прародителями, высадившимися на планету. Полученная от них информация вызвала глубокий шок у Всевидящего, и вот уже боевое звено, состоящее традиционно для Хомижум из девяти боевых нэвилантов, неслось на всех парах к неизвестной планете. В атмосферу же зашли всего два из них – ещё на подлёте к планете произошёл бой с теми самыми искусственными объектами на орбите, на которых не были обнаружены формы жизни. Станции неожиданно пришли в движение, после чего просто растворились у всех на глазах, исчезнув с радаров. Удивление хомиже продлилось недолго – ровно до того момента, как на их нэвиланты со всех сторон обрушилась вся мощь глюонных расщепителей, уничтожавших нэвиланты один за одним. Во всём этом хаосе уцелело лишь два нэвиланта Хомижум, которые вслепую и с большим трудом дезинтегрировали противников, ушедших в невиданную доселе маскировку. О том бое, произошедшем на орбите планеты Янссен, доложили одному из Постигших, который направил к ней прикрывать два уцелевших десантных нэвиланта несколько Нерушимых, больше приспособленных для боёв в открытом космосе.
Высадившиеся на Янссен Милэт-криже вступили в бой с неизвестными существами, которые, фактически, были невидимы для электронных датчиков и приборов, используемых тогда Хомижум. Причина была проста – встреченные существа были биологически мертвы, а их плоть находилась в определённой стадии разложения. Но самым страшным было то, что Разящие-из-Мглы нашли какие-то пирамиды с лагерями, в которых находились всё ещё живые хомиже. Все они были ещё детьми, судя по отсутствию у них электронно-механических модификаций. К удивлению Милэт-стилуров боевого звена, обнаруженные в пирамидах дети не говорили на Лингвэм и никогда не видели взрослого хомиже! Кем они были и откуда вообще взялись – до сих пор остаётся загадкой.
Но только не для тех, кому эти лагеря и принадлежали – Гроо. Именно их плагеры висели на орбите. И как раз с этими существами Милэт-криже пришлось вступить в бой на планете...
Внешне Гроо имеют вполне гуманоидные очертания, но всё сходство с Хомижум на этом, собственно, и заканчивается. Все гроо заражены какой-то инфекцией, и она постоянно, денно и нощно, разлагает их плоть, причиняя им неимоверную боль. Пытаясь хоть как-то сдержать процессы разложения, эти монстры скрепляют своё разваливающееся тело всевозможными скобами и зажимами, а в тех местах, где процесс разложения зашёл уже слишком далеко, Гроо используют специальные металлические конструкции, схожие с теми, что применяются в экзоскелетах Хомижум. Они позволяют им одновременно удерживать контроль над своим телом, не теряя его функциональности. То ли от природы, то ли из-за инфицирования, но Гроо обладают недюжинной физической силой, многократно усиленной своими внешними механическими каркасами, в которые заключены их гниющие тела.
Постоянная острая боль в каждой клетке организма, неведомая ни одному живому существу во Вселенной, вызывает у них постоянную эмоциональную агрессию и исступлённое чувство ярости, что зачастую приводит к полному сумасшествию в их рядах. Уже после событий, произошедших в системе Янссен, смертоносные патрульные нэвиланты Пэтрис-кэнстум встречали плагеры, на которых вся колония Гроо была объята безумием. Поведение такого плагера, прозванного "чумником", абсолютно невозможно предугадать, равно как и нельзя надеяться на какое-либо разумное поведение гроо, впавшего в безумие. Тех из них, кто не научился контролировать себя и впадал в это состояние, так и не сумев потом из него выйти, сами гроо именовали "вырожденцами". Хомижум регулярно наблюдали в рядах этой отвратительной цивилизации вспышки агрессии, вызванной нахлынувшим безумием, после чего иногда следовало уничтожение неуправляемого "чумника" другим плагером. Именно по этой причине Гроо живут автономными колониями в хорошо запечатанных станциях, сводя к нулю все прямые контакты с представителями других колоний, опасаясь, что волна безумия, начавшаяся в одной из колоний, накроет потом всю их цивилизацию. И это, отнюдь, небезосновательно – Гроо владеют зачатками некой телепатической связи между собой. К счастью, их телепатические способности довольно индивидуальны и слабеют с расстоянием, но их Хашиоры сумели развить у себя эту способность до поражающего воображение уровня!
А что касается Хомижум, то любая встреча с плагером Гроо – это сильный риск. Эти монстры и так никогда не отличались дружелюбием и хорошими манерами, но, если их не трогать и аккуратно обойти стороной, не вмешиваясь в их дела и даже не смотря в их сторону, то первыми они вряд ли нападут. Однако, охваченный безумием "чумник" представляет уже нешуточную опасность, атакуя без какого-либо предупреждения любой космический корабль. Бывали случаи, когда "чумник" специально направлялся к какой-то определённой планете Хомижум, на которой "вырожденцы" потом устраивали сущий ад. При чём, в выборе цели напрочь отсутствовала какая-либо логика и здравый смысл, как таковые! На сигналы о помощи с погибающей планеты прибывали ближайшие Пэтрис-кэнстум, вступавшие в бой на орбите с "чумником", а первые Милэт-криже телепортировались со своих нэвилантов на планету, чтобы уничтожить "вырожденцев" на её поверхности. Но, как правило, к этому времени спасать уже было некого, а списки погибших колонизаторов или жителей планеты просто пополнялись именами Нерушимых и Разящих-из-Мглы, павших в очередном бою с вечным безумием Гроо.
И как бы далеко не шагнули солдаты Хомижум в своей боевой подготовке, а нэвиланты по части своего вооружения, но Разящий-из-Мглы всегда проигрывал один на один любому гроо, а гигантский плагер с мощными глюонными расщепителями и вовсе представлял собой верную смерть – зачастую плагер атаковал из-под передовой маскировки, которая могла не только сделать эту махину невидимой для глаз, но и даже скрыть её со всех радаров в Унионе! Поэтому никогда нельзя было быть уверенным в собственной безопасности – рядом всегда может находится невидимый до поры, до времени плагер. И даже в тех случаях, когда плагер уходил в режим невидимости после "сканерной привязки", то он всё равно бесследно исчезал с радаров! Хомиже потом ещё долго приходилось вручную перебирать и комбинировать функциональные диапазоны и длину волны работы своих приборов обнаружения и навигации, чтобы определить местонахождение скрывшегося плагера. И то, успешные, казалось бы, настройки всегда оказывались разными для каждой конкретной колонии Гроо и сбивались после того, как обнаруженный плагер выходил из маскировки, а потом снова становился невидимым. Так что, назвать действия по его поиску хоть сколько-нибудь полезными и разумными было невозможно. К слову, благодаря такой продвинутой маскировке, секрет которой знают только сами Гроо, настоящее количество их плагеров, а, следовательно, и численность их цивилизации так и не была установлена Унионом.
Давным-давно на планете Янссен Хомижум впервые столкнулись со всеми этими особенностями цивилизации "живых трупов" Гроо, но больше всего их поразили не они, и даже не лагеря с молодыми хомиже, непонятно откуда взявшимися. Настоящий шок вызвали чудовищные опыты Гроо, которые и проводились на той планете с использованием в роли подопытных неизвестных хомиже. Информация об этом крайне скудная, а большая часть оборудования "вырожденцев" была уничтожена в ходе боевых действий, но частично уцелевшие после войны архивы Хомижум свидетельствуют о том, что Гроо пробовали перемещать своё сознание и часть индивидуального генетического кода в хомиже! Уже позже, когда Хомижум смогли расшифровать Хостанг-гэр - язык Гроо, они досконально изучили их сохранившиеся лабораторные записи с той ужасной планеты. В них говорилось о неком обряде "Ухэргосс" – "Перерождении".
Для этих целей Гроо и экспериментировали с теми загадочными хомиже, найденными Разящими-из-Мглы на планете. Эти чудовища пытались использовать их в качестве аватары для своего сознания. Пытаясь избавиться от проклятия, которое разлагало их тела, они пробовали переместить свой разум в новые телесные оболочки, не тронутые инфекцией. Вопящих от ужаса хомиже помещали сначала в какую-то капсулу, после чего заливали в неё специальное и крайне летучее вещество на основе собственных гниющих внутренних жидкостей. Потом эта капсула с ещё живым хомиже внутри направлялась во вторую лабораторию, находящуюся в соседней пирамиде. Там к капсуле подключали одного из гроо, добровольно согласившегося участвовать в эксперименте. К сожалению, во время боя Милэт-криже с гроо вторая пирамида пострадала гораздо сильнее первой, поэтому почти все записи из неё были уничтожены.
Ясно лишь одно – так, или иначе, но все их эксперименты оказывались провальными. После этой процедуры все "перемещаемые" гроо погибали, а подопытные хомиже впадали в состояние безумия, близкое к тому, которое могло охватывать "вырожденцев". ДНК хомиже всё никак не хотело перестраиваться, а их собственное самосознание так до конца и не вытеснялось личностью "перемещаемого" гроо, что и лишало подопытных рассудка, вызывая очень странное поведение и полную невменяемость.
Судя по записям самих Гроо, объекты их экспериментов проявляли абсолютную агрессию ко всем живым существам, а также практиковали каннибализм по отношению к тем хомиже, которые ещё не успели пройти процедуру Ухэргосс. А вот в личных записях, так называемого, персонала лабораторий встречались догадки, что для успешного переноса генетической части Гроо нужны более примитивные объекты, стоящие на несколько эволюционных ступеней ниже, чем подопытные хомиже. Также встречалось довольно осторожное предположение, что для полноценного переноса сознания необходима совершенно иная форма процедуры "перерождения", которая использовала бы абсолютно другое фундаментальное взаимодействие.
И всё это безумие, творившееся в пирамидах, продолжалось бы ещё долго, если бы тогда колониальный нэвилант Хомижум случайно не наткнулся на эту пустынную планету, затерянную в космосе. У Хомижум есть легенда, что Творец того нэвиланта, название которого затерялось в веках, как-то смог почувствовать отчаянные призывы о помощи от тех неизвестных хомиже, стоявших на пороге смерти. Якобы, поэтому Фэлум-кэлур специально отдал приказ Адвектору изменить курс так, чтобы пройти через систему с планетой Янссен. Является ли это правдой или вымыслом – неизвестно, так как спустя несколько мгновений после отправки челнока с разведгруппой на планету, плагер атаковал колониальный нэвилант, и Творец погиб вместе с большей частью хомиже, находившихся на борту. Конечно, "безродные" хомиже были тогда спасены, но для всей цивилизации Хомижум это спасение, в итоге, обошлось слишком дорого...
Уже вскоре грянула война с Гроо, которая чуть, было, не стёрла всех "вырожденцев" и Хомижум со страниц истории нашей галактики.
Именно во время той кошмарной войны Гроо и создали "ящеров", использовав кремниевую основу и свой эпифиз. По-видимому, Гроо хотели, чтоб их творение не было подвержено процессам гниения и разложения, поэтому их выбор и пал на кремниевую форму жизни. Сперва "ящеры" действительно были простейшим биооружием, в которое создатели заложили жажду поиска, выслеживания и уничтожения углеродных форм жизни - то есть, Хомижум. И хоть сами Гроо тоже являлись формой жизни на основе углеродных соединений, но для охотничьего инстинкта "ящеров" они интереса не представляли – Гроо по своей природе и так уже были мертвы.
Однако, оружие "вырожденцев" оказалось не таким уж и простым в перспективе – "ящеры" очень быстро умнели и учились. И виной тому была, доставшаяся им "по наследству" от Гроо, сильная ментальная связь между всеми особями, граничащая иногда с проявлением коллективного интеллекта. Планета их создания, где они под конец войны уже безнадзорно и хаотично размножались, была, фактически, уничтожена Хомижум, а отдельные особи были добиты Разящими-из-Мглы в течение следующего столетия.
Поэтому можно себе представить удивление Хомижум, когда их колониальный нэвилант столкнулся в открытом космосе с неизвестным кораблём под управлением "ящеров", теперь называвших себя цивилизацией Хасс-Ссамесс! В то время, когда выжившие в далёких уголках Млечного Пути хомиже размножались и вновь заселяли свои бывшие планеты, успевшие восстановиться после войны, Хасс-Ссамесс занимались ровно тем же самым, продвигаясь в своей космической экспансии навстречу колонистам Хомижум. Так получилось, что "ящеры" смогли эволюционировать, обойдя не только искусственные ограничения, заложенные в них создателями, но и собственные физиологические несовершенства. Уже после создания Зидцзецелайнами Униона, Хомижум смогли разгадать секрет Хасс-Ссамесс: они все были обычными взрослыми особями тех самых "ящеров". Неотения до сих пор являлась бичом Хасс-Ссамесс, так как позволяла "ящерам" размножаться, минуя стадию трансформации в разумных существ. И это вносило определённый хаос и проблемы в развитие цивилизации рептилоидов, сильно сдерживая их колониальную политику и распространение в галактике. Кроме того, после создания Униона Хасс-Ссамесс уже отвечали перед всеми разумными цивилизациями за любые акты безосновательной агрессии со своей стороны, которые регулярно случались по отношению к своим ближайшим соседям – Хомижум. Время от времени, хомиже подвергались атакам полу-разумных "ящеров", всё ещё инстинктивно ведущих против них войну. Обе стороны конфликта пытались полностью переложить вину за эти инциденты друг на друга, отказываясь признавать равнозначную ответственность за произошедшее – неосторожность самих хомиже и халатное отношение к своему потомству среди рептилоидов.
Всё это только подливало масла в огонь, но по-настоящему ситуация обострилась, когда Хомижум смогли предоставить неоспоримые доказательства совместного нападения "чумника" Гроо и шассов Хасс-Ссамесс на свою отдалённую колонию по добыче дорогих природных ископаемых. После этого кремниевые рептилоиды в глазах Униона стали восприниматься совершенно по-другому, так как на лицо были все факты, как минимум, их тесных отношений с Гроо, а Хомижум, в свою очередь, настаивали и вовсе на признании их вне закона, как союзников "вырожденцев", наводивших ужас на весь Унион.
Так что боевое звено Виртиже, чтобы добраться к отдалённой планете Хассдомэра, было вынуждено прибегнуть к такой изощрённой маскировке – рассчитывать на тёплый приём Хасс-Ссамесс не приходилось. Но этот рейд Хомижум к Тэрруму всё же берёт своё начало совсем в другом домионе – в Джадомэре, населённым разумными механоидами Джамийн.
Как и Хасс-Ссамесс, Джамийн были когда-то созданы для войны и назывались "Вэлиус". Вот только их создателями были уже не гроо, а хомиже. История не помнит, кто появился в галактике раньше – то ли сначала Гроо создали "ящеров", то ли Хомижум сконструировали Вэлиус. Но автономные боевые роботы смогли добиться гораздо больших успехов на военном поприще, чем "ящеры". Однако, всё равно противостоять на равных Гроо могли разве что Зидцзецелайны, поэтому участь вэлиусов к концу войны оказалась такой же печальной, как и у "ящеров". Планета их создания, Атта Раад, находилась довольно близко к Сурии - единственной планете, которую колонизировали Гроо. Во время войны военный флот Нерушимых уничтожил на Сурии всё, что только можно было уничтожить. И случилось это буквально в первые же годы боевых действий, а потому система Зон с планетой Атта Раад не считалась тогда находящейся в опасной зоне. Но всё изменилось после.
К моменту создания Униона Гроо вернулись в Ближний и Дальний Трёхкилопарсековые рукава, находящиеся вокруг ядра галактики, и система Зон оказалась расположенной, фактически, на самой границе с территориями Гроо. Неизвестно, как в таких условиях смогли не только выжить бывшие враги "вырожденцев", но при этом ещё и крайне стремительно эволюционировать до разумной цивилизации. Поэтому для Хомижум, двигавшимся в своей колониальной экспансии навстречу Хасс-Ссамесс, было приятной неожиданностью встретить своих старых боевых вэлиусов! Впрочем, сами джамийны не любят, когда хомиже даже случайно оговариваются, называя их "вэлиус" – якобы, это прозвище годится для бездушных и неразумных машин, а не для современных технократов-механоидов, двигающих научный прогресс во всей галактике.
Именно механоиды Джамийн, планово сканируя запретные пустоши вокруг галактического ядра на признаки угрозы со стороны непредсказуемых Гроо, и засекли необычное тахионное излучение с планеты Сурия. Когда они поделились этой информацией со своими лучшими друзьями и ближайшими союзниками Хомижум, выяснилось, что похожий тахионный след также был обнаружен где-то в рукаве Ориона, в необитаемом секторе Хассдомэра. Этот сектор имел общую границу с главным сектором домиона, где располагалась формальная столица Хасс-Ссамес – планета Небесстал. Рептилоидам же он достался вместе со всем рукавом Ориона, но они до сих пор не спешили его заселять, отдавая предпочтение ближним частям рукава Стрельца и рукава Персея, расширяя границы своего домиона и переселяясь туда, где шансы на соседство с Хомижум были на порядок ниже. Поддавшись уговорам хомиже, "механоиды" решились добавить к предмету разговора последнюю, полученную ими информацию. Оказалось, что в рукаве Ориона излучение исходило с какой-то необитаемой планеты Тэррум, а между Тэррумом и Сурией, которая неофициально считалась планетой-столицей Гроо, существовал некий мост, созданный по технологии "кротовых нор". И единственными на тот момент объектами, перемещавшимися в космическом пространстве, используя эту технологию, были плагеры Гроо.
Ситуация требовала экстренного собрания в рамках Фоэдус-Мэритона, заключённого между Джамийн и Хомижум. Уже на рабочем совещании какой-то Пэтрис-кэпитур Хомижум выдвинул версию о том, что рептилоиды специально не колонизируют приграничные с Хомдомэром области, чтобы незаметно отдать их под заселение "вырожденцам" – это объясняет и наличие "моста" между планетами. После этого заявления Джамийн, извинившись за неудобства с частичным предоставлением информации, решились до конца открыть завесу тайны. Выяснилось, что перемещение было не из центра галактики, а как раз наоборот – с Тэррума на Сурию. И разведка Джамийн утверждает, что объектом перемещения был хомиже! После бурной реакции на свои слова, Постигшие цивилизации "механоидов" добавили, что планета Тэррум на данный момент плотно заселена какой-то колонией хомиже, о которой до сих пор никто в Унионе и не подозревал, включая и самих Хомижум! Было вполне ожидаемо, что один из Постигших хомиже вспомнил двойную звёздную систему с планетой Янссен, с которой когда-то началась опустошительная война с Гроо.
Дискуссии и версии звучали довольно долго, после чего хомиже решили устроить трёхстороннее совещание, на которое пригласили Зидцзецелайнов, с которыми также имели договор о союзничестве – Текни-Опьо Фоэден.
Прибывшие на совещание Карракси, жившие гораздо дольше хомиже, и существовавшие гораздо дольше Джамийн, напомнили всем, что они лично помнят ту истребительную бойню, развернувшуюся в галактике много веков назад. А ещё они помнят те постыдные факты, о которых сейчас все предпочитают не вспоминать: как во время войны в рядах самих же Хомижум существовали культы Гроо, прислуживающие своим "богам" – "вырожденцам". В повисшей тишине Постигший Зидцзецелайнов обратился к Хомижум с вопросом, уверен ли он, что планета Тэррум не является забытой ссылкой для ренегатов? Хомижум убедительно выразили свою уверенность в том, что такое уже никогда не повторится в их рядах и что никаких тайных планет-тюрем у них не существует. После чего призвали всех, присутствующих здесь представителей других цивилизаций, одобрить немедленную отправку на Тэррум звена боевых нэвилантов в сопровождении нескольких Пэтрис-кэнстум. Опасаясь повторения ситуации далёкого прошлого, которая привела к страшной войне, Джамийн настояли лишь на эвакуации части хомиже, дабы не вызывать подозрений у Гроо, во власти которых явно находился Тэррум. Также Хомижум было отказано включать в состав группы те нэвиланты, которые созданы исключительно для боёв в космическом пространстве с другими кораблями, дабы во время выполнения задания у хомиже не возникало и мыслей о том, чтобы сводить счёты с рептилоидами и провоцировать их цивилизацию на очередной конфликт.
Хомиже сильно переживали, что большая часть колонии Тэррума может оказаться заражённой из-за неудачных экспериментов Гроо, а, следовательно, будет вести себя агрессивно не только к их развед-отряду, но и по отношению к другим хомиже с Тэррума, которые ещё не были искалечены обрядом "перерождения" Гроо. Дабы ликвидировать угрозу, Милэт-стилуру Фэндум-Спэритис Виртиже, назначенному на должность командира флагманского нэвиланта боевого звена, было дано предписание по созданию биологического оружия, которое сможет обеспечить безопасность эвакуации здоровых хомиже, а потом просто останется на планете с целью уничтожения всех заражённых "вырожденцами".
Спустя несколько часов боевое звено из девяти нэвилантов под командованием опытного военного тактика Виртиже покинуло планету-столицу Хомижум Олеафар и её систему Орон.
Находясь ещё в рукаве Персея, Фэндум-Спэритис заранее проложил курс к Тэрруму по рукаву Ориона таким образом, чтобы он проходил через несколько звёздных систем с магнетарами. Это позволило его боевому звену довольно быстро замести следы своего вторжения на чужую территорию. Нейронные сети Хасс-Ссамесс всё равно, рано или поздно, засекли бы незваных гостей, но, благодаря хитро построенному Виртиже маршруту, Обдэкто-инфэниже рептилоидов понадобилось дополнительное время на то, чтобы нейросеть справилась с колоссальными магнитными искажениями магнетаров и вновь попыталась взять след неопознанных объектов.
Но это было уже не важно, так как через несколько часов всё боевое звено Хомижум вместе с "Нэвилум-Новомижур" под командованием Виртиже выйдет на орбиту Тэррума, маскируя гравитацией и массой планеты все девять нэвилантов. А после того, как они войдут в атмосферу Тэррума, обнаружить их присутствие в Хассдомэре можно будет, если только специально прочёсывать сканерами все планеты по очереди в том секторе, где был потерян их след!
Уже позже, когда звено с секретным боевым заданием проскользнуло незамеченным через межрукавное пространство, достигнув рукава Ориона, Джамийн решили рассказать оставшимся на Олеафаре хомиже кое-что ещё, взбудоражившее и не на шутку перепугавшее весь Хомдомэр...
Ну а пока что Фэндум-Спэритис Виртиже в полном неведении приближался к загадочной планете Тэррум, ведя свой небольшой флот к точке отсчёта краха Униона и цивилизации Хомижум в частности...
Проблема в том, что нейронная сеть, следящая за границами домионов, напрямую связана со всеми Обдэкто-инфэниже, являясь, практически, частью их сознания. А потому, дабы не отвлекать Всевидящих, и не засорять их мозг постоянными сигналами обнаружения очередного, пришедшего в движение, космического мусора или астероида, сошедшего со своей орбиты в результате столкновения с проходящим мимо космическим кораблём, во всех обитаемых системах использовалось дополнительное программное обеспечение для фильтрации поступающих сигналов. Таким образом нейросеть и Обдэкто-инфэниже имели возможность сосредоточить своё внимание, в первую очередь, непосредственно на границах, и отвлекались на отслеживание объектов внутри своего домиона только в том случае, если их просили об этом Нерушимые.
Смотрящий-сквозь-Мглу "Нэвилум-Новомижур", бывшего флагманским нэвилантом боевого звена, несущегося к Тэрруму, как раз воспользовался именно этим изъяном. Милэт-стилур Виртиже отлично понимал, что пока они будут пересекать пограничное пространство между рукавом Персея и рукавом Ориона, их не заметит только Всевидящий с индукторами из диэлектриков! Поэтому Фэндум-Спэритис Виртиже, находясь ещё в рукаве Персея, активировал специально сконструированное устройство, которое вывело из строя все фильтры в одном из секторов рукава Ориона, тем самым перегрузив ИНС тысячами сигналов от движущихся объектов. Он небезосновательно надеялся на то, что Всевидящие отвлекутся от наблюдения границ, а его звено сумеет под шумок проскочить межрукавную зону, незаметно попав в рукав Ориона.
Все эти сложности связаны с тем, что весь рукав Ориона целиком находился в Хассдомэре – домионе наиболее враждебной и агрессивной расы Униона, именуемой Хасс-Ссамесс. И они явно были бы не рады незаконному вторжению боевых нэвилантов Хомижум на свои территории.
После древней войны с Гроо, едва не приведшей к полному уничтожению цивилизации Хомижум, рептилоиды Хасс-Ссамесс неожиданно начали космическую экспансию. Первый контакт с ними вызвал волну удивления у всех хомиже – никто и подумать не мог, что недобитое во время войны биологическое оружие Гроо, кем и были "ящеры", сможет самостоятельно эволюционировать до полноценной разумной цивилизации! Впрочем, разумной цивилизация бывших "ящеров" была лишь отчасти – Хасс-Ссамесс до сих пор обладали многими примитивными чертами, которые до сих пор удивляют всех в Унионе. А ещё они сохранили общую ментальную связь друг с другом, которой также были наделены их предки с оплавленной войной планеты Небесстал в экзопланетной системе Альдебаран. И Хасс-Ссамесс грамотно использовали это своё преимущество во время космической экспансии, изначально расселяясь без какой-либо долгой стратегии и глобальных планов, только отнимающих время, таким образом, чтобы занять космические просторы сразу в четырёх рукавах Млечного Пути, а на десерт ещё и получить для колонизации один из самых маленьких галактических рукавов – рукав Ориона. Поэтому в те времена, когда усилиями древнейшей в галактике цивилизации Зидцзецелайнов формировался Унион на базе социально-политического устройства жизни хомиже, именно Хассдомэр получил самые комфортные границы – большая часть периметра домиона рептилоидов проходила по пустым межрукавным пространствам, тем самым облегчая Всевидящим Хасс-Ссамесс надзор и контроль за своими границами. А уж от границ в непосредственной близости от домиона Хомижум рептилоиды и вовсе глаз не сводили! Впрочем, и Хомижум с особой тщательностью стерегли космическое пространство по соседству с "ящерами". И причин такой взаимной антипатии у Хасс-Ссамесс и Хомижум было предостаточно...
Когда-то давно, ещё на заре своей космической экспансии, Хомижум наткнулись на планету Янссен, на орбите которой висели ни на что непохожие искусственные объекты. Сканирование не показало наличие жизни на этих орбитальных станциях, однако на самой планете она всё-таки теплилась. Сделавший это открытие Фэлум-кэлур связался с ближайшим Обдэкто-инфэниже, которому и доложил всю полученную первичную информацию. После чего он успел сбросить на планету челнок с несколькими, специально пробуждёнными для этой миссии, Фэлум-эниже. После этого Творец перестал выходить на связь, а весь его нэвилант пропал из зоны наблюдения Всевидящих.
Спустя какое-то время Обдэкто-инфэниже сумел установить связь с Прародителями, высадившимися на планету. Полученная от них информация вызвала глубокий шок у Всевидящего, и вот уже боевое звено, состоящее традиционно для Хомижум из девяти боевых нэвилантов, неслось на всех парах к неизвестной планете. В атмосферу же зашли всего два из них – ещё на подлёте к планете произошёл бой с теми самыми искусственными объектами на орбите, на которых не были обнаружены формы жизни. Станции неожиданно пришли в движение, после чего просто растворились у всех на глазах, исчезнув с радаров. Удивление хомиже продлилось недолго – ровно до того момента, как на их нэвиланты со всех сторон обрушилась вся мощь глюонных расщепителей, уничтожавших нэвиланты один за одним. Во всём этом хаосе уцелело лишь два нэвиланта Хомижум, которые вслепую и с большим трудом дезинтегрировали противников, ушедших в невиданную доселе маскировку. О том бое, произошедшем на орбите планеты Янссен, доложили одному из Постигших, который направил к ней прикрывать два уцелевших десантных нэвиланта несколько Нерушимых, больше приспособленных для боёв в открытом космосе.
Высадившиеся на Янссен Милэт-криже вступили в бой с неизвестными существами, которые, фактически, были невидимы для электронных датчиков и приборов, используемых тогда Хомижум. Причина была проста – встреченные существа были биологически мертвы, а их плоть находилась в определённой стадии разложения. Но самым страшным было то, что Разящие-из-Мглы нашли какие-то пирамиды с лагерями, в которых находились всё ещё живые хомиже. Все они были ещё детьми, судя по отсутствию у них электронно-механических модификаций. К удивлению Милэт-стилуров боевого звена, обнаруженные в пирамидах дети не говорили на Лингвэм и никогда не видели взрослого хомиже! Кем они были и откуда вообще взялись – до сих пор остаётся загадкой.
Но только не для тех, кому эти лагеря и принадлежали – Гроо. Именно их плагеры висели на орбите. И как раз с этими существами Милэт-криже пришлось вступить в бой на планете...
Внешне Гроо имеют вполне гуманоидные очертания, но всё сходство с Хомижум на этом, собственно, и заканчивается. Все гроо заражены какой-то инфекцией, и она постоянно, денно и нощно, разлагает их плоть, причиняя им неимоверную боль. Пытаясь хоть как-то сдержать процессы разложения, эти монстры скрепляют своё разваливающееся тело всевозможными скобами и зажимами, а в тех местах, где процесс разложения зашёл уже слишком далеко, Гроо используют специальные металлические конструкции, схожие с теми, что применяются в экзоскелетах Хомижум. Они позволяют им одновременно удерживать контроль над своим телом, не теряя его функциональности. То ли от природы, то ли из-за инфицирования, но Гроо обладают недюжинной физической силой, многократно усиленной своими внешними механическими каркасами, в которые заключены их гниющие тела.
Постоянная острая боль в каждой клетке организма, неведомая ни одному живому существу во Вселенной, вызывает у них постоянную эмоциональную агрессию и исступлённое чувство ярости, что зачастую приводит к полному сумасшествию в их рядах. Уже после событий, произошедших в системе Янссен, смертоносные патрульные нэвиланты Пэтрис-кэнстум встречали плагеры, на которых вся колония Гроо была объята безумием. Поведение такого плагера, прозванного "чумником", абсолютно невозможно предугадать, равно как и нельзя надеяться на какое-либо разумное поведение гроо, впавшего в безумие. Тех из них, кто не научился контролировать себя и впадал в это состояние, так и не сумев потом из него выйти, сами гроо именовали "вырожденцами". Хомижум регулярно наблюдали в рядах этой отвратительной цивилизации вспышки агрессии, вызванной нахлынувшим безумием, после чего иногда следовало уничтожение неуправляемого "чумника" другим плагером. Именно по этой причине Гроо живут автономными колониями в хорошо запечатанных станциях, сводя к нулю все прямые контакты с представителями других колоний, опасаясь, что волна безумия, начавшаяся в одной из колоний, накроет потом всю их цивилизацию. И это, отнюдь, небезосновательно – Гроо владеют зачатками некой телепатической связи между собой. К счастью, их телепатические способности довольно индивидуальны и слабеют с расстоянием, но их Хашиоры сумели развить у себя эту способность до поражающего воображение уровня!
А что касается Хомижум, то любая встреча с плагером Гроо – это сильный риск. Эти монстры и так никогда не отличались дружелюбием и хорошими манерами, но, если их не трогать и аккуратно обойти стороной, не вмешиваясь в их дела и даже не смотря в их сторону, то первыми они вряд ли нападут. Однако, охваченный безумием "чумник" представляет уже нешуточную опасность, атакуя без какого-либо предупреждения любой космический корабль. Бывали случаи, когда "чумник" специально направлялся к какой-то определённой планете Хомижум, на которой "вырожденцы" потом устраивали сущий ад. При чём, в выборе цели напрочь отсутствовала какая-либо логика и здравый смысл, как таковые! На сигналы о помощи с погибающей планеты прибывали ближайшие Пэтрис-кэнстум, вступавшие в бой на орбите с "чумником", а первые Милэт-криже телепортировались со своих нэвилантов на планету, чтобы уничтожить "вырожденцев" на её поверхности. Но, как правило, к этому времени спасать уже было некого, а списки погибших колонизаторов или жителей планеты просто пополнялись именами Нерушимых и Разящих-из-Мглы, павших в очередном бою с вечным безумием Гроо.
И как бы далеко не шагнули солдаты Хомижум в своей боевой подготовке, а нэвиланты по части своего вооружения, но Разящий-из-Мглы всегда проигрывал один на один любому гроо, а гигантский плагер с мощными глюонными расщепителями и вовсе представлял собой верную смерть – зачастую плагер атаковал из-под передовой маскировки, которая могла не только сделать эту махину невидимой для глаз, но и даже скрыть её со всех радаров в Унионе! Поэтому никогда нельзя было быть уверенным в собственной безопасности – рядом всегда может находится невидимый до поры, до времени плагер. И даже в тех случаях, когда плагер уходил в режим невидимости после "сканерной привязки", то он всё равно бесследно исчезал с радаров! Хомиже потом ещё долго приходилось вручную перебирать и комбинировать функциональные диапазоны и длину волны работы своих приборов обнаружения и навигации, чтобы определить местонахождение скрывшегося плагера. И то, успешные, казалось бы, настройки всегда оказывались разными для каждой конкретной колонии Гроо и сбивались после того, как обнаруженный плагер выходил из маскировки, а потом снова становился невидимым. Так что, назвать действия по его поиску хоть сколько-нибудь полезными и разумными было невозможно. К слову, благодаря такой продвинутой маскировке, секрет которой знают только сами Гроо, настоящее количество их плагеров, а, следовательно, и численность их цивилизации так и не была установлена Унионом.
Давным-давно на планете Янссен Хомижум впервые столкнулись со всеми этими особенностями цивилизации "живых трупов" Гроо, но больше всего их поразили не они, и даже не лагеря с молодыми хомиже, непонятно откуда взявшимися. Настоящий шок вызвали чудовищные опыты Гроо, которые и проводились на той планете с использованием в роли подопытных неизвестных хомиже. Информация об этом крайне скудная, а большая часть оборудования "вырожденцев" была уничтожена в ходе боевых действий, но частично уцелевшие после войны архивы Хомижум свидетельствуют о том, что Гроо пробовали перемещать своё сознание и часть индивидуального генетического кода в хомиже! Уже позже, когда Хомижум смогли расшифровать Хостанг-гэр - язык Гроо, они досконально изучили их сохранившиеся лабораторные записи с той ужасной планеты. В них говорилось о неком обряде "Ухэргосс" – "Перерождении".
Для этих целей Гроо и экспериментировали с теми загадочными хомиже, найденными Разящими-из-Мглы на планете. Эти чудовища пытались использовать их в качестве аватары для своего сознания. Пытаясь избавиться от проклятия, которое разлагало их тела, они пробовали переместить свой разум в новые телесные оболочки, не тронутые инфекцией. Вопящих от ужаса хомиже помещали сначала в какую-то капсулу, после чего заливали в неё специальное и крайне летучее вещество на основе собственных гниющих внутренних жидкостей. Потом эта капсула с ещё живым хомиже внутри направлялась во вторую лабораторию, находящуюся в соседней пирамиде. Там к капсуле подключали одного из гроо, добровольно согласившегося участвовать в эксперименте. К сожалению, во время боя Милэт-криже с гроо вторая пирамида пострадала гораздо сильнее первой, поэтому почти все записи из неё были уничтожены.
Ясно лишь одно – так, или иначе, но все их эксперименты оказывались провальными. После этой процедуры все "перемещаемые" гроо погибали, а подопытные хомиже впадали в состояние безумия, близкое к тому, которое могло охватывать "вырожденцев". ДНК хомиже всё никак не хотело перестраиваться, а их собственное самосознание так до конца и не вытеснялось личностью "перемещаемого" гроо, что и лишало подопытных рассудка, вызывая очень странное поведение и полную невменяемость.
Судя по записям самих Гроо, объекты их экспериментов проявляли абсолютную агрессию ко всем живым существам, а также практиковали каннибализм по отношению к тем хомиже, которые ещё не успели пройти процедуру Ухэргосс. А вот в личных записях, так называемого, персонала лабораторий встречались догадки, что для успешного переноса генетической части Гроо нужны более примитивные объекты, стоящие на несколько эволюционных ступеней ниже, чем подопытные хомиже. Также встречалось довольно осторожное предположение, что для полноценного переноса сознания необходима совершенно иная форма процедуры "перерождения", которая использовала бы абсолютно другое фундаментальное взаимодействие.
И всё это безумие, творившееся в пирамидах, продолжалось бы ещё долго, если бы тогда колониальный нэвилант Хомижум случайно не наткнулся на эту пустынную планету, затерянную в космосе. У Хомижум есть легенда, что Творец того нэвиланта, название которого затерялось в веках, как-то смог почувствовать отчаянные призывы о помощи от тех неизвестных хомиже, стоявших на пороге смерти. Якобы, поэтому Фэлум-кэлур специально отдал приказ Адвектору изменить курс так, чтобы пройти через систему с планетой Янссен. Является ли это правдой или вымыслом – неизвестно, так как спустя несколько мгновений после отправки челнока с разведгруппой на планету, плагер атаковал колониальный нэвилант, и Творец погиб вместе с большей частью хомиже, находившихся на борту. Конечно, "безродные" хомиже были тогда спасены, но для всей цивилизации Хомижум это спасение, в итоге, обошлось слишком дорого...
Уже вскоре грянула война с Гроо, которая чуть, было, не стёрла всех "вырожденцев" и Хомижум со страниц истории нашей галактики.
Именно во время той кошмарной войны Гроо и создали "ящеров", использовав кремниевую основу и свой эпифиз. По-видимому, Гроо хотели, чтоб их творение не было подвержено процессам гниения и разложения, поэтому их выбор и пал на кремниевую форму жизни. Сперва "ящеры" действительно были простейшим биооружием, в которое создатели заложили жажду поиска, выслеживания и уничтожения углеродных форм жизни - то есть, Хомижум. И хоть сами Гроо тоже являлись формой жизни на основе углеродных соединений, но для охотничьего инстинкта "ящеров" они интереса не представляли – Гроо по своей природе и так уже были мертвы.
Однако, оружие "вырожденцев" оказалось не таким уж и простым в перспективе – "ящеры" очень быстро умнели и учились. И виной тому была, доставшаяся им "по наследству" от Гроо, сильная ментальная связь между всеми особями, граничащая иногда с проявлением коллективного интеллекта. Планета их создания, где они под конец войны уже безнадзорно и хаотично размножались, была, фактически, уничтожена Хомижум, а отдельные особи были добиты Разящими-из-Мглы в течение следующего столетия.
Поэтому можно себе представить удивление Хомижум, когда их колониальный нэвилант столкнулся в открытом космосе с неизвестным кораблём под управлением "ящеров", теперь называвших себя цивилизацией Хасс-Ссамесс! В то время, когда выжившие в далёких уголках Млечного Пути хомиже размножались и вновь заселяли свои бывшие планеты, успевшие восстановиться после войны, Хасс-Ссамесс занимались ровно тем же самым, продвигаясь в своей космической экспансии навстречу колонистам Хомижум. Так получилось, что "ящеры" смогли эволюционировать, обойдя не только искусственные ограничения, заложенные в них создателями, но и собственные физиологические несовершенства. Уже после создания Зидцзецелайнами Униона, Хомижум смогли разгадать секрет Хасс-Ссамесс: они все были обычными взрослыми особями тех самых "ящеров". Неотения до сих пор являлась бичом Хасс-Ссамесс, так как позволяла "ящерам" размножаться, минуя стадию трансформации в разумных существ. И это вносило определённый хаос и проблемы в развитие цивилизации рептилоидов, сильно сдерживая их колониальную политику и распространение в галактике. Кроме того, после создания Униона Хасс-Ссамесс уже отвечали перед всеми разумными цивилизациями за любые акты безосновательной агрессии со своей стороны, которые регулярно случались по отношению к своим ближайшим соседям – Хомижум. Время от времени, хомиже подвергались атакам полу-разумных "ящеров", всё ещё инстинктивно ведущих против них войну. Обе стороны конфликта пытались полностью переложить вину за эти инциденты друг на друга, отказываясь признавать равнозначную ответственность за произошедшее – неосторожность самих хомиже и халатное отношение к своему потомству среди рептилоидов.
Всё это только подливало масла в огонь, но по-настоящему ситуация обострилась, когда Хомижум смогли предоставить неоспоримые доказательства совместного нападения "чумника" Гроо и шассов Хасс-Ссамесс на свою отдалённую колонию по добыче дорогих природных ископаемых. После этого кремниевые рептилоиды в глазах Униона стали восприниматься совершенно по-другому, так как на лицо были все факты, как минимум, их тесных отношений с Гроо, а Хомижум, в свою очередь, настаивали и вовсе на признании их вне закона, как союзников "вырожденцев", наводивших ужас на весь Унион.
Так что боевое звено Виртиже, чтобы добраться к отдалённой планете Хассдомэра, было вынуждено прибегнуть к такой изощрённой маскировке – рассчитывать на тёплый приём Хасс-Ссамесс не приходилось. Но этот рейд Хомижум к Тэрруму всё же берёт своё начало совсем в другом домионе – в Джадомэре, населённым разумными механоидами Джамийн.
Как и Хасс-Ссамесс, Джамийн были когда-то созданы для войны и назывались "Вэлиус". Вот только их создателями были уже не гроо, а хомиже. История не помнит, кто появился в галактике раньше – то ли сначала Гроо создали "ящеров", то ли Хомижум сконструировали Вэлиус. Но автономные боевые роботы смогли добиться гораздо больших успехов на военном поприще, чем "ящеры". Однако, всё равно противостоять на равных Гроо могли разве что Зидцзецелайны, поэтому участь вэлиусов к концу войны оказалась такой же печальной, как и у "ящеров". Планета их создания, Атта Раад, находилась довольно близко к Сурии - единственной планете, которую колонизировали Гроо. Во время войны военный флот Нерушимых уничтожил на Сурии всё, что только можно было уничтожить. И случилось это буквально в первые же годы боевых действий, а потому система Зон с планетой Атта Раад не считалась тогда находящейся в опасной зоне. Но всё изменилось после.
К моменту создания Униона Гроо вернулись в Ближний и Дальний Трёхкилопарсековые рукава, находящиеся вокруг ядра галактики, и система Зон оказалась расположенной, фактически, на самой границе с территориями Гроо. Неизвестно, как в таких условиях смогли не только выжить бывшие враги "вырожденцев", но при этом ещё и крайне стремительно эволюционировать до разумной цивилизации. Поэтому для Хомижум, двигавшимся в своей колониальной экспансии навстречу Хасс-Ссамесс, было приятной неожиданностью встретить своих старых боевых вэлиусов! Впрочем, сами джамийны не любят, когда хомиже даже случайно оговариваются, называя их "вэлиус" – якобы, это прозвище годится для бездушных и неразумных машин, а не для современных технократов-механоидов, двигающих научный прогресс во всей галактике.
Именно механоиды Джамийн, планово сканируя запретные пустоши вокруг галактического ядра на признаки угрозы со стороны непредсказуемых Гроо, и засекли необычное тахионное излучение с планеты Сурия. Когда они поделились этой информацией со своими лучшими друзьями и ближайшими союзниками Хомижум, выяснилось, что похожий тахионный след также был обнаружен где-то в рукаве Ориона, в необитаемом секторе Хассдомэра. Этот сектор имел общую границу с главным сектором домиона, где располагалась формальная столица Хасс-Ссамес – планета Небесстал. Рептилоидам же он достался вместе со всем рукавом Ориона, но они до сих пор не спешили его заселять, отдавая предпочтение ближним частям рукава Стрельца и рукава Персея, расширяя границы своего домиона и переселяясь туда, где шансы на соседство с Хомижум были на порядок ниже. Поддавшись уговорам хомиже, "механоиды" решились добавить к предмету разговора последнюю, полученную ими информацию. Оказалось, что в рукаве Ориона излучение исходило с какой-то необитаемой планеты Тэррум, а между Тэррумом и Сурией, которая неофициально считалась планетой-столицей Гроо, существовал некий мост, созданный по технологии "кротовых нор". И единственными на тот момент объектами, перемещавшимися в космическом пространстве, используя эту технологию, были плагеры Гроо.
Ситуация требовала экстренного собрания в рамках Фоэдус-Мэритона, заключённого между Джамийн и Хомижум. Уже на рабочем совещании какой-то Пэтрис-кэпитур Хомижум выдвинул версию о том, что рептилоиды специально не колонизируют приграничные с Хомдомэром области, чтобы незаметно отдать их под заселение "вырожденцам" – это объясняет и наличие "моста" между планетами. После этого заявления Джамийн, извинившись за неудобства с частичным предоставлением информации, решились до конца открыть завесу тайны. Выяснилось, что перемещение было не из центра галактики, а как раз наоборот – с Тэррума на Сурию. И разведка Джамийн утверждает, что объектом перемещения был хомиже! После бурной реакции на свои слова, Постигшие цивилизации "механоидов" добавили, что планета Тэррум на данный момент плотно заселена какой-то колонией хомиже, о которой до сих пор никто в Унионе и не подозревал, включая и самих Хомижум! Было вполне ожидаемо, что один из Постигших хомиже вспомнил двойную звёздную систему с планетой Янссен, с которой когда-то началась опустошительная война с Гроо.
Дискуссии и версии звучали довольно долго, после чего хомиже решили устроить трёхстороннее совещание, на которое пригласили Зидцзецелайнов, с которыми также имели договор о союзничестве – Текни-Опьо Фоэден.
Прибывшие на совещание Карракси, жившие гораздо дольше хомиже, и существовавшие гораздо дольше Джамийн, напомнили всем, что они лично помнят ту истребительную бойню, развернувшуюся в галактике много веков назад. А ещё они помнят те постыдные факты, о которых сейчас все предпочитают не вспоминать: как во время войны в рядах самих же Хомижум существовали культы Гроо, прислуживающие своим "богам" – "вырожденцам". В повисшей тишине Постигший Зидцзецелайнов обратился к Хомижум с вопросом, уверен ли он, что планета Тэррум не является забытой ссылкой для ренегатов? Хомижум убедительно выразили свою уверенность в том, что такое уже никогда не повторится в их рядах и что никаких тайных планет-тюрем у них не существует. После чего призвали всех, присутствующих здесь представителей других цивилизаций, одобрить немедленную отправку на Тэррум звена боевых нэвилантов в сопровождении нескольких Пэтрис-кэнстум. Опасаясь повторения ситуации далёкого прошлого, которая привела к страшной войне, Джамийн настояли лишь на эвакуации части хомиже, дабы не вызывать подозрений у Гроо, во власти которых явно находился Тэррум. Также Хомижум было отказано включать в состав группы те нэвиланты, которые созданы исключительно для боёв в космическом пространстве с другими кораблями, дабы во время выполнения задания у хомиже не возникало и мыслей о том, чтобы сводить счёты с рептилоидами и провоцировать их цивилизацию на очередной конфликт.
Хомиже сильно переживали, что большая часть колонии Тэррума может оказаться заражённой из-за неудачных экспериментов Гроо, а, следовательно, будет вести себя агрессивно не только к их развед-отряду, но и по отношению к другим хомиже с Тэррума, которые ещё не были искалечены обрядом "перерождения" Гроо. Дабы ликвидировать угрозу, Милэт-стилуру Фэндум-Спэритис Виртиже, назначенному на должность командира флагманского нэвиланта боевого звена, было дано предписание по созданию биологического оружия, которое сможет обеспечить безопасность эвакуации здоровых хомиже, а потом просто останется на планете с целью уничтожения всех заражённых "вырожденцами".
Спустя несколько часов боевое звено из девяти нэвилантов под командованием опытного военного тактика Виртиже покинуло планету-столицу Хомижум Олеафар и её систему Орон.
Находясь ещё в рукаве Персея, Фэндум-Спэритис заранее проложил курс к Тэрруму по рукаву Ориона таким образом, чтобы он проходил через несколько звёздных систем с магнетарами. Это позволило его боевому звену довольно быстро замести следы своего вторжения на чужую территорию. Нейронные сети Хасс-Ссамесс всё равно, рано или поздно, засекли бы незваных гостей, но, благодаря хитро построенному Виртиже маршруту, Обдэкто-инфэниже рептилоидов понадобилось дополнительное время на то, чтобы нейросеть справилась с колоссальными магнитными искажениями магнетаров и вновь попыталась взять след неопознанных объектов.
Но это было уже не важно, так как через несколько часов всё боевое звено Хомижум вместе с "Нэвилум-Новомижур" под командованием Виртиже выйдет на орбиту Тэррума, маскируя гравитацией и массой планеты все девять нэвилантов. А после того, как они войдут в атмосферу Тэррума, обнаружить их присутствие в Хассдомэре можно будет, если только специально прочёсывать сканерами все планеты по очереди в том секторе, где был потерян их след!
Уже позже, когда звено с секретным боевым заданием проскользнуло незамеченным через межрукавное пространство, достигнув рукава Ориона, Джамийн решили рассказать оставшимся на Олеафаре хомиже кое-что ещё, взбудоражившее и не на шутку перепугавшее весь Хомдомэр...
Ну а пока что Фэндум-Спэритис Виртиже в полном неведении приближался к загадочной планете Тэррум, ведя свой небольшой флот к точке отсчёта краха Униона и цивилизации Хомижум в частности...
Бортовой журнал "Ориона-5", запись 02-0707.2027.11.50.11:
07 июля 2027;
Галактический рукав Ориона;
Звёздная ассоциация Скорпиона-Центавра;
Созвездие Скорпиона;
Частично пилотируемый космический корабль "Орион-5".
Бортовой компьютер вывел меня из "заморозки" сегодня в 11 часов 08 минут по Гринвичу. Я не наблюдаю по звёздной карте системы Антарес, равно как и не вижу экзопланеты, к которой я держу курс. По всей видимости, произошёл сбой в системе наведения, и компьютер вывел меня из криосна раньше времени, чтобы я мог разобраться с этой проблемой. Ориентируясь по звёздной карте, я могу только утверждать, что нахожусь где-то на внешних границах Солнечной системы, за Облаком Оорта. Пока что мои попытки разобраться, в чём дело, не привели ни к каким результатам. На таких расстояниях от Земли, у меня просто нет связи с Центром, и я вынужден самостоятельно решать эту проблему, в чём бы она не заключалась.
Пока что удалось выяснить, что, кажется, действительно сбилась система наведения. Мне повезло, что это произошло в самом начале пути, иначе, кто знает, куда бы меня занесло в итоге? К сожалению, мои попытки отрегулировать систему наведения не дали никаких успехов. Я собрал и систематизировал все свои знания, чтобы поставить программную заплату в системе наведения. Надеюсь, что этого окажется достаточно, чтобы достичь системы Антарес. А потом я опять уйду в криосон на несколько лет, чтобы, по выходу из него, проверить курс. Я верю, что меня ждёт успех!
Пока что удалось выяснить, что, кажется, действительно сбилась система наведения. Мне повезло, что это произошло в самом начале пути, иначе, кто знает, куда бы меня занесло в итоге? К сожалению, мои попытки отрегулировать систему наведения не дали никаких успехов. Я собрал и систематизировал все свои знания, чтобы поставить программную заплату в системе наведения. Надеюсь, что этого окажется достаточно, чтобы достичь системы Антарес. А потом я опять уйду в криосон на несколько лет, чтобы, по выходу из него, проверить курс. Я верю, что меня ждёт успех!
10 июля 2027;
Галактический рукав Щита-Центавра;
Область звездообразования G007.47+00.05;
58 тысяч световых лет от планеты Земля;
Колониальный нэвилант Хомижум "Кэлум-Шэмас".
В густом мраке межрукавной зоны безжизненно дрейфовало к центру галактики тело Адвектора колониального нэвиланта Хомижум. Холодное сияние ближайших редких звёзд играло бликами на поверхностях его внешнего экзоскелета и напичканного перегоревшей электроникой шлема, полностью покрывающего голову любого фэлум-вэвитум. На шлеме, рядом с лазерной гравировкой "Кэлум-Шэмас", до сих пор торчали обугленные проводники, когда-то подключённые к системам управления и навигации "Кэлум-Шэмас", направлявшегося к одноимённой необитаемой планете в Рукаве Лебедя. Сейчас же колониальный нэвилант хомиже, окружённый собственными обломками, жалобно мерцал в тишине космоса беззвучными вспышками пламени, пожирающими его изнутри.
Из уцелевшей электроники то тут, то там периодически били снопы искр. Эктус-Вэнту Лумиже пришёл в себя на мостике "Кэлум-Шэмас" среди хлама догоравших панелей управления жизнеобеспечением капсул с колонистами. Центральный процессор, встроенный в голову Лумиже, перезагрузился и запускал сейчас базовые функции и процессы в организме.
Последнее, что Творец помнил – это, появлявшиеся из ниоткуда, ослепительные белые вспышки вокруг нэвиланта, расщеплявшие в радиусе своего действия "Кэлум-Шэмас" вместе с его оболочкой из тёмной энергии до состояния кварк-глюонной плазмы.
Необратимые повреждения ядра процессора, вызванные разрушительным взрывом на мостике, привнесли неприятную тошноту и головокружение, а также отрывочность и хаотичность сознания. Неожиданно компьютер сфокусировал слух на явно чужеродном глухом стуке, доносящемся из-за переборок. Как будто кто-то или что-то ковыляло от внешней шлюзовой камеры к задымленному мостику.
Фэлум-кэлур попытался пошевелиться, но тело было полностью парализовано – крупный осколок одной из панелей буквально отрубил большую часть его экзоскелета и перебил позвоночник хомиже. Процессор так и не сумел завершить отладку синтеза речи, оставив Творца немым, и сейчас автоматически перешёл к настройкам восприятия необходимого звукового диапазона.
Тревожное постукивание стало ещё отчётливее, как вдруг звуковая кривая бешено подпрыгнула от мощного удара, обрушившегося на переборку, и смявшего её сверху донизу, как фольгу. Эктус-Вэнту инстинктивно попытался перевести на неё взгляд, но его кристаллические зрачки просто дошли до границ своего радиуса поворота, и так и застыли в этом положении, не имея возможности завершить движение глаз поворотом шеи.
Тёмная фигура приблизилась к неподвижно лежащему хомиже – какие-то бесформенные куски гниющей плоти почти чёрного цвета, скреплённые между собой хитросплетением скоб, зажимов и каких-то совсем непонятных агрегатов, издающих электрический гул, перемежающийся со скрипом ржавого металла. Прямо перед Творцом, на нижнюю гравитационную пластину мостика, закапала бурая и отвратительно пахнущая жидкость. Покалеченный чип центрального процессора незамедлительно отозвался в голове Лумиже:
"Объект распознан: биоинженерная форма жизни "Гроо". Опасное сближение: возможен незапланированный исход биологического цикла", – бездушным голосом завершил компьютер информирование своего носителя.
Эктус-Вэнту уже и без каких-либо советов успел прекрасно осознать своё положение. Не был бы он парализован, он подвёлся бы на ноги, чтобы достойно завершить свой жизненный цикл. Но всё, что он сейчас мог – это поднять свой взгляд как можно выше, чтобы молча взглянуть в глаза этого разлагающегося чудовища. Там он надеялся прочесть ответ на один-единственный вопрос, который сейчас был в его голове: "Что вдруг заставило Гроо снова развязать войну этой атакой на беспомощный колониальный нэвилант, мирно везущий три сотни Прародителей к другому рукаву галактики?"
"Вырожденец" как будто прочёл мысли фэлум-кэлура:
– Осс... – зловеще прошипел он, глядя в модифицированные глаза Лумиже немигающим гипнотическим взором своих абсолютно чёрных глаз, – Дум атрэм миж... – гроо перешёл на Лингвэм.
После этих слов верхние конечности монстра пошли мелкой дрожью, обезображенное лицо перекосилось, и с открытой пасти, которую неожиданно вздёрнула судорога, капнула рядом с телом Творца зловонная жижа.
Гроо перевёл свой полный безумия взгляд на передние конечности, которые продолжали судорожно дрожать. Сумасшествие в его взгляде, кажется, сменилось чем-то вроде удивления. Он сжал в кулаки торчащие и скрюченные обрубки, являвшиеся подобием пальцев, и тремор стал постепенно сходить на нет. Было видно, что он сейчас прикладывает все усилия, чтобы держать себя в руках. Уже давно высохшие и потрескавшиеся мышцы лица вздулись от внутреннего напряжения, неестественно вывернув шею гроо, и придав его, и так изуродованному, лицу какую-то совсем уж чудовищную гримасу. "Вырожденец" с громким свистом начал всасывать в себя воздух – казалось, что даже все внутренние органы этого монстра перекрутило в узел от всеобщего чрезмерного напряжения. Трахея изогнулась и вздулась страшной шишкой на горле, не давая сейчас возможности гроо даже вздохнуть.
Внезапно удивление и замешательство в глазах монстра сменились яростным блеском, а сжатые в кулаки передние конечности снова начали мелко дрожать под взглядом своего биологически мёртвого хозяина.
– Дум энитит хэсур мэритум хомижум... – уже практически нечленораздельно прохрипел задыхающийся гроо.
На руках монстра тут же защёлкали расходящиеся во все стороны металлические скобы, и Лумиже накрыло едким запахом внутренних жидкостей вырожденца, которые брызнули из лопнувших капилляров в местах разошедшейся плоти. Гроо сделал неимоверное усилие, чтобы повернуть свою, уже задеревеневшую, шею, и взгляд застывших чёрных угольков глаз вновь обратился к Творцу. Оглушительный и протяжный вой, сменившийся диким рёвом, покатился по всему тлеющему нэвиланту:
– Тэ-э-эрру-у-ум!..
В мгновение ока гроо вышел из болевого ступора и, всё ещё скованными в кулаки, руками резко схватил голову Лумиже. Внешние детали экзоскелета хомиже и металлические каркасы вырожденца, скреплявшие его постоянно распадающуюся плоть, тут же отозвались пронзительным визгом и скрежетом, но уже через секунду их заглушил чудовищный вой монстра, окончательно впавшего в неконтролируемое состояние безумия. Вот уже обе его конечности почти сомкнулись меж собой, обливаясь густой красной жидкостью и собственным багровым гноем, и только тонкая пластина из смятого, будто прессом, металла не давала его рукам полностью сомкнуться. От нагрузки лопнула, противно чвакнув, одна из мышц на его руке, но гроо продолжать со всей звериной яростью сдавливать то, что осталось от головы фэлум-кэлура.
Как и все "вырожденцы", это чудовище уже давно привыкло к жуткой боли, сопровождавшей всё его существование, но сейчас лицо гроо было перекошено в вопле бесконечного отчаяния, с которым не могла сравниться никакая физическая боль в этом мире.
Уже через несколько секунд, забрызганный кровью, "вырожденец" в диком припадке бился всем своим телом в прочную аварийную шлюзовую перегородку, ведущую к помещению с капсулами сна колонистов. Адская боль и разбушевавшаяся ярость настолько застилали беспросветной пеленой его глаза и рассудок, что он даже не обратил внимания на панель разблокирования шлюза справа от себя. Через мгновение он просто смял переборку и грубо протиснулся в пробитое отверстие, оставив на рваных краях проломленного металла лохмотья собственной плоти.
"Старейшина" Гроо не пощадил никого на догорающем "Кэлум-Шэмас". Он со всей своей врождённой жестокостью перемалывал в кровавое месиво, словно взбесившаяся мясорубка, всех ненавистных хомиже, находящихся в своих капсулах, и вовсю упивался этой, собственноручно учинённой, бойней…
Из уцелевшей электроники то тут, то там периодически били снопы искр. Эктус-Вэнту Лумиже пришёл в себя на мостике "Кэлум-Шэмас" среди хлама догоравших панелей управления жизнеобеспечением капсул с колонистами. Центральный процессор, встроенный в голову Лумиже, перезагрузился и запускал сейчас базовые функции и процессы в организме.
Последнее, что Творец помнил – это, появлявшиеся из ниоткуда, ослепительные белые вспышки вокруг нэвиланта, расщеплявшие в радиусе своего действия "Кэлум-Шэмас" вместе с его оболочкой из тёмной энергии до состояния кварк-глюонной плазмы.
Необратимые повреждения ядра процессора, вызванные разрушительным взрывом на мостике, привнесли неприятную тошноту и головокружение, а также отрывочность и хаотичность сознания. Неожиданно компьютер сфокусировал слух на явно чужеродном глухом стуке, доносящемся из-за переборок. Как будто кто-то или что-то ковыляло от внешней шлюзовой камеры к задымленному мостику.
Фэлум-кэлур попытался пошевелиться, но тело было полностью парализовано – крупный осколок одной из панелей буквально отрубил большую часть его экзоскелета и перебил позвоночник хомиже. Процессор так и не сумел завершить отладку синтеза речи, оставив Творца немым, и сейчас автоматически перешёл к настройкам восприятия необходимого звукового диапазона.
Тревожное постукивание стало ещё отчётливее, как вдруг звуковая кривая бешено подпрыгнула от мощного удара, обрушившегося на переборку, и смявшего её сверху донизу, как фольгу. Эктус-Вэнту инстинктивно попытался перевести на неё взгляд, но его кристаллические зрачки просто дошли до границ своего радиуса поворота, и так и застыли в этом положении, не имея возможности завершить движение глаз поворотом шеи.
Тёмная фигура приблизилась к неподвижно лежащему хомиже – какие-то бесформенные куски гниющей плоти почти чёрного цвета, скреплённые между собой хитросплетением скоб, зажимов и каких-то совсем непонятных агрегатов, издающих электрический гул, перемежающийся со скрипом ржавого металла. Прямо перед Творцом, на нижнюю гравитационную пластину мостика, закапала бурая и отвратительно пахнущая жидкость. Покалеченный чип центрального процессора незамедлительно отозвался в голове Лумиже:
"Объект распознан: биоинженерная форма жизни "Гроо". Опасное сближение: возможен незапланированный исход биологического цикла", – бездушным голосом завершил компьютер информирование своего носителя.
Эктус-Вэнту уже и без каких-либо советов успел прекрасно осознать своё положение. Не был бы он парализован, он подвёлся бы на ноги, чтобы достойно завершить свой жизненный цикл. Но всё, что он сейчас мог – это поднять свой взгляд как можно выше, чтобы молча взглянуть в глаза этого разлагающегося чудовища. Там он надеялся прочесть ответ на один-единственный вопрос, который сейчас был в его голове: "Что вдруг заставило Гроо снова развязать войну этой атакой на беспомощный колониальный нэвилант, мирно везущий три сотни Прародителей к другому рукаву галактики?"
"Вырожденец" как будто прочёл мысли фэлум-кэлура:
– Осс... – зловеще прошипел он, глядя в модифицированные глаза Лумиже немигающим гипнотическим взором своих абсолютно чёрных глаз, – Дум атрэм миж... – гроо перешёл на Лингвэм.
После этих слов верхние конечности монстра пошли мелкой дрожью, обезображенное лицо перекосилось, и с открытой пасти, которую неожиданно вздёрнула судорога, капнула рядом с телом Творца зловонная жижа.
Гроо перевёл свой полный безумия взгляд на передние конечности, которые продолжали судорожно дрожать. Сумасшествие в его взгляде, кажется, сменилось чем-то вроде удивления. Он сжал в кулаки торчащие и скрюченные обрубки, являвшиеся подобием пальцев, и тремор стал постепенно сходить на нет. Было видно, что он сейчас прикладывает все усилия, чтобы держать себя в руках. Уже давно высохшие и потрескавшиеся мышцы лица вздулись от внутреннего напряжения, неестественно вывернув шею гроо, и придав его, и так изуродованному, лицу какую-то совсем уж чудовищную гримасу. "Вырожденец" с громким свистом начал всасывать в себя воздух – казалось, что даже все внутренние органы этого монстра перекрутило в узел от всеобщего чрезмерного напряжения. Трахея изогнулась и вздулась страшной шишкой на горле, не давая сейчас возможности гроо даже вздохнуть.
Внезапно удивление и замешательство в глазах монстра сменились яростным блеском, а сжатые в кулаки передние конечности снова начали мелко дрожать под взглядом своего биологически мёртвого хозяина.
– Дум энитит хэсур мэритум хомижум... – уже практически нечленораздельно прохрипел задыхающийся гроо.
На руках монстра тут же защёлкали расходящиеся во все стороны металлические скобы, и Лумиже накрыло едким запахом внутренних жидкостей вырожденца, которые брызнули из лопнувших капилляров в местах разошедшейся плоти. Гроо сделал неимоверное усилие, чтобы повернуть свою, уже задеревеневшую, шею, и взгляд застывших чёрных угольков глаз вновь обратился к Творцу. Оглушительный и протяжный вой, сменившийся диким рёвом, покатился по всему тлеющему нэвиланту:
– Тэ-э-эрру-у-ум!..
В мгновение ока гроо вышел из болевого ступора и, всё ещё скованными в кулаки, руками резко схватил голову Лумиже. Внешние детали экзоскелета хомиже и металлические каркасы вырожденца, скреплявшие его постоянно распадающуюся плоть, тут же отозвались пронзительным визгом и скрежетом, но уже через секунду их заглушил чудовищный вой монстра, окончательно впавшего в неконтролируемое состояние безумия. Вот уже обе его конечности почти сомкнулись меж собой, обливаясь густой красной жидкостью и собственным багровым гноем, и только тонкая пластина из смятого, будто прессом, металла не давала его рукам полностью сомкнуться. От нагрузки лопнула, противно чвакнув, одна из мышц на его руке, но гроо продолжать со всей звериной яростью сдавливать то, что осталось от головы фэлум-кэлура.
Как и все "вырожденцы", это чудовище уже давно привыкло к жуткой боли, сопровождавшей всё его существование, но сейчас лицо гроо было перекошено в вопле бесконечного отчаяния, с которым не могла сравниться никакая физическая боль в этом мире.
Уже через несколько секунд, забрызганный кровью, "вырожденец" в диком припадке бился всем своим телом в прочную аварийную шлюзовую перегородку, ведущую к помещению с капсулами сна колонистов. Адская боль и разбушевавшаяся ярость настолько застилали беспросветной пеленой его глаза и рассудок, что он даже не обратил внимания на панель разблокирования шлюза справа от себя. Через мгновение он просто смял переборку и грубо протиснулся в пробитое отверстие, оставив на рваных краях проломленного металла лохмотья собственной плоти.
"Старейшина" Гроо не пощадил никого на догорающем "Кэлум-Шэмас". Он со всей своей врождённой жестокостью перемалывал в кровавое месиво, словно взбесившаяся мясорубка, всех ненавистных хомиже, находящихся в своих капсулах, и вовсю упивался этой, собственноручно учинённой, бойней…
Бортовой журнал "Ориона-5", запись 03-0303.2048.12.16.03:
03 марта 2048;
Звёздная ассоциация Скорпиона-Центавра;
Созвездие Скорпиона;
Тройная звёздная система Глизе-667;
Частично пилотируемый космический корабль "Орион-5".
Хорошие новости – только что я пролетел над Глизе-667 Cc. Плохие новости – "Орион-5" неуправляем, и меня сейчас относит за пределы Антареса. Я не могу понять, в чём причина этих сбоев компьютера. Корабль просто не управляем, а я не могу понять изменившийся код систем управления и навигации! Программная заплата оказалась не такой уж и хорошей идеей. Сейчас я уже начинаю жалеть о своём решении. Компьютер почему-то вывел меня из "заморозки" аж в 2048-ом году! То есть, именно тогда, когда я должен принять управление кораблём, чтобы совершить посадку! Что ж, хорошо, хоть я летел нужным курсом. По всей видимости, я окончательно разрушил какой-то массив данных в системе наведения, когда ставил свою корявую программную заплату. Времени на разбор полётов у меня не много – мне надо срочно найти способ вернуться к планете. А сейчас же меня неумолимо относит куда-то в бескрайний космос...
Я полностью опустошён и просто продолжаю двигаться куда-то за пределы звёздной системы. Я уже и не знаю, что делать. Если я не смогу вернуться и попасть на планету, к которой держал курс, то меня же ждёт верная смерть! Я устал. Смертельно устал. И мне страшно. Единственное решение, которое пришло мне на ум, и выдавливает все остальные мысли из головы – погрузиться в криосон лет на десять-пятнадцать. Возможно, что потом, на свежую голову, я найду решение проблемы с системой управления и смогу вернуться на Глизе-667 Cc. Или, может быть, меня подберёт в космосе команда колонизаторов другой экзопланеты. Ведь по программе экспансии, корабли с поселенцами должны отбывать с Земли каждые три года, направляясь к своим планетам. Впрочем, на что я рассчитываю? Всё это нереально...
Я полностью опустошён и просто продолжаю двигаться куда-то за пределы звёздной системы. Я уже и не знаю, что делать. Если я не смогу вернуться и попасть на планету, к которой держал курс, то меня же ждёт верная смерть! Я устал. Смертельно устал. И мне страшно. Единственное решение, которое пришло мне на ум, и выдавливает все остальные мысли из головы – погрузиться в криосон лет на десять-пятнадцать. Возможно, что потом, на свежую голову, я найду решение проблемы с системой управления и смогу вернуться на Глизе-667 Cc. Или, может быть, меня подберёт в космосе команда колонизаторов другой экзопланеты. Ведь по программе экспансии, корабли с поселенцами должны отбывать с Земли каждые три года, направляясь к своим планетам. Впрочем, на что я рассчитываю? Всё это нереально...
25 ноября 2081;
Планета Земля;
Антарктида;
Территориальные воды Земли Королевы Мод;
Подводный ракетный крейсер стратегического назначения "Калифорния".
В нескольких десятках морских миль от побережья Антарктики из толщи ледяной воды вынырнула гладкая и округлая носовая часть субмарины. Следом из морских пучин поднялась рубка, блеснув на ярком, но холодном солнце мокрым металлом, а после показалась и вся надводная часть "Калифорнии" – субмарины класса "Колумбия", несущей шестнадцать баллистических ракет "Трайдент-2" с ядерными боеголовками.
Триста двадцать миль в узком и извилистом подводном туннеле со средней скоростью около пятнадцати узлов – почти сутки требовались экипажу из полутора сотен человек на переход из Новой Швабии в холодные воды Антарктики. Продувка главных балластных танков была завершена и по громкоговорителям прозвучала команда:
– Всплытие окончено, всем спасибо!
В рубку поднялся штандартен-капитан Нойманн – довольно высокий и худощавый подводник пожилого возраста, одетый в чёрную двубортную кожаную куртку.
– Капитан на мостике! – тотчас подал команду вахтенный, едва люк в рубку приоткрылся.
Адольф Нойманн перевёл на него строгий взгляд своих карих глаз и кивнул, слегка улыбнувшись приятной и чуть застенчивой улыбкой, после чего подошёл к ближайшему иллюминатору и всмотрелся в нерушимую гладь Атлантического океана.
– Открыть верхний люк, – подал он команду, – Члены экипажа, свободные от вахт, могут выйти на палубу. Командир БЧ-1, подготовьте план перехода с нашей текущей позиции до лямбда равно 73 градуса 90 и 1 минута северной широты, лямбда равно 79 градусов 55 и 2 минуты восточной долготы в Карском море.
Командиром БЧ-1 был этнический брите – оберштурмбанн-капитан Генри Терфелл. Сейчас он лишь молча кивнул в ответ и снова повернулся к навигационной системе, сосредоточенно сверяя показания гироскопической инерциальной системы наведения с показаниями с одного из немногих уцелевших спутников.
В давно уже канувшем в Лету 1945-ом году его предки в рамках операции "Табернал" преследовали отцов-основателей Фиртес Райха, считавшихся по тем временам беглыми военными преступниками. В ледяных водах Антарктики Дёйче приняли неравный бой, как всегда мастерски выиграв морское сражение, после чего ушли подводным туннелем под занесённый снегами материк. Туда, где их уже ждал Новый Берлин. Двумя годами позже к ним уже пытались пробиться десантники с американского континента – их карательная экспедиция с громким названием "Высокий прыжок" также позорно захлебнулась в ледяных прибрежных водах Новой Швабии.
Один из выдающихся военачальников сожжённого в 45-ом Дриттес Райха как-то сказал: "Дёйчен Кригсмарине впишут себя в историю хотя бы тем, что в другой части земного шара создали величайшую и неприступную крепость". Эти слова до сих пор золотыми буквами на чёрной скальной породе встречают и провожают субмарины базы 211.
К счастью для Дёйче, в это время во всём мире нарастало серьёзное напряжение, вылившееся позже в Холодную войну, так что Новый Берлин, наконец-то, оставили в покое. Да и после двух, откровенно провальных, военных операций больше никто и не решался соваться в мрачные подводные гроты и туннели. Спустя четырнадцать лет мировое сообщество в Вашингтоне, по сути, официально отписало Антарктику Фиртес Райху, и о колонии Дёйче, теперь называвших себя Райхерами, во всём мире просто забыли. Забыли до поры, до времени...
Не смотря на свою почти столетнюю полную изоляцию под непроницаемой толщей пакового льда, райхеры всё же уверенно эволюционировали вместе со всем остальным миром. И вот, когда 20-го июня 2027-го года к ним прибыла первая дипломатическая делегация Брите с просьбой о помощи, райхеры даже не были удивлены. Скорее, всё было как раз наоборот: они прекрасно знали, что где-то там, наверху, идёт страшная война на истребление всего Человечества, и что они сами живы только до тех пор, пока об их существовании и тайном убежище никому не известно. А ещё на тот момент только они одни имели возможность достойно и на равных ответить непрошеным гостям из глубин космоса. Благодаря работам лучших европейских учёных середины 20-го века, успешно завершённых уже под ледяным панцирем Антарктики, Фиртес Райх обладал уникальным в своём роде оружием, на столетия опередившим своё время – ионными пульсарами.
Звучит невероятно, но райхеры каким-то непостижимым образом сумели не только самостоятельно завершить все фундаментальные исследования, начатые ещё на европейском континенте, но и собрать несколько полностью рабочих установок, выстреливающих пульсирующим пучком изотопов водорода. Учёные Нового Берлина даже смогли довольно оригинально решить основную проблему ионного излучателя – расходимость пучка с увеличением расстояния до цели, вплоть до его полного рассеивания. Они просто встроили в каждое орудие устройство, которое формировало электронно-динамический снаряд, разгоняемый и корректируемый в процессе стрельбы обычным лазерным лучом. Ионный пульсар райхеров не ведал преград, оплавляя и разрушая любую известную тогда материю или энергетические экраны на своём пути, и полностью выводил из строя всю электронику, которой не повезло оказаться на пути протиевого пучка, несущегося на околосветовой скорости.
Однако, даже с такими козырями на руках, райхеры всё же решили не вступать в бой, здраво рассудив, что лучшим вариантом на тот момент было просто переждать в недрах Земли ту ужасную бойню, которая развернулась на её поверхности. Шестьдесят тысяч человек – не таким уж и многочисленным было население Нового Берлина, чтобы размениваться его жизнями в обмен на пару-тройку сбитых "вакуумников" хомиже.
Впрочем, делегаты от Брите пришли вовсе не за военной помощью и чудо-оружием Фиртес Райха. Всё, что они тогда просили – убежище для изрядно потрёпанных остатков Человечества. И свой шанс на выживание они оценили достаточно щедро по меркам Нового Берлина: райхеры пополнили свой флот парой десятков новейших субмарин, усилившими ядерный щит Новой Швабии, а также получили бесчисленное множество современных технологий и научных разработок, которые было бы просто невозможно получить в их замкнутой экосистеме под Южным материком. Но, самое главное – райхеры получили заветный, и так необходимый для них, свежий геном! Почти двадцать восемь тысяч новых граждан Фиртес Райха, большую часть которых представляли именно Брите, ушли извилистыми туннелями под Антарктиду, где уже за ближайшие полсотни лет тщательно перемешались с живущей в изоляции колонией бывших хозяев Европы.
Город Поляр-Виндзор, основанный Брите в 2028-ом году, моментально стал городом прогресса Новой Швабии, и именно здесь расположилась штаб-квартира всемогущего Гехаймдинст Аусланд – военной разведки Фиртес Райха.
После того, как хомиже неожиданно прекратили боевые действия на Земле, подняв куда-то на орбиту нашей планеты все свои "вакуумники" вместе со всем уцелевшим населением Израиля, добровольно присоединившимся к своим новым "богам", из Поляр-Виндзора активно стала разрастаться агентурная сеть, охватывая все немногочисленные поселения выживших в той войне людей. К концу 2060-ых Гехаймдинст Аусланд уже контролировал почти всё, где только теплилась жизнь на нашей, некогда зелёной, планете. Но больше всего райхеров интересовали продолжавшие функционировать ресурсодобывающие колонии, ставшие огромной редкостью после опустошительной войны. Именно к одной из таких уцелевших колоний, находившейся за полярным кругом, и направлялась сейчас "Калифорния".
Генри Терфелл, наконец-то, оторвался от навигационных систем и обратился к капитану субмарины:
– Адольф, мы с тобой уже не первый десяток лет знакомы, верно?
Капитан, продолжая рассматривать морской пейзаж, слегка повернул голову к находящемуся за спиной командиру БЧ-1:
– Верно.
– Тогда ты должен понимать моё беспокойство относительно нашей миссии...
– Должен, геноссе, – так же односложно ответил Нойманн, не меняя своей позы.
– Ты знаешь, что мне не впервой идти на боевое задание с присвоенным грифом "Секретно". Но впервые за всё время на субмарину установили ионный пульсар...
Нойманн лишь снисходительно хмыкнул.
– И впервые за всё время моей службы крейсер выходил на боевое задание в присутствии райхсканцлера и адмирала...
– Да, – тихо ответил командир.
Терфелл слегка замялся и робко осмотрелся по сторонам – экипаж на мостике продолжал заниматься своими делами. Тогда Генри пару раз открыл, было, беззвучно рот, как бы вот-вот намереваясь что-то сказать, но в итоге, он просто подошёл к штандартен-капитану и положил ему на плечо свою руку:
– А может и мы тоже поднимемся и подышим воздухом?
Адольф с загадочной улыбкой, развернулся к своему собеседнику:
– Ещё надышимся в Диксоне и по пути в Дудинку.
– Потом Норильск?
– Дальше – Норильск... – снова улыбнулся Нойманн, – А потом ненадолго домой – кажется, мы переросли эту планету.
– Значит всё-таки родий? – едва слышно прошептал Терфелл, после чего испуганно покосился на вахтенного, стоявшего в нескольких метрах от него.
Дыхание вдруг перехватило и слегка закружилась голова.
Адольф молча и с той же улыбкой кивнул, и вот оберштурмбанн-капитан Генри Терфелл готов был уже прыгать и скакать, как мальчишка, только чудом сдерживаясь, чтобы не пойти в пляс прямо сейчас на глазах у всех.
– Йа, геноссе, вир штин фор айнер нойн ира, – тихонько прошептал Нойманн Терфеллу на уставном Дёйче Шпрахе, – Мы должны запомнить свой последний боевой выход на этой планете, херр оберштурмбанн-капитан...
Родий... Пожалуй, сегодня не осталось ни единого райхера, который не знал бы для чего он был так крайне необходим Новому Берлину и Поляр-Виндзору! В этом разрушенном войной постапокалиптическом мире родиевую руду можно было беспрепятственно, прямо как в старые, добрые времена, получить лишь в одном уголке земного шара: за полярным кругом, в заиндевевшем городе Норильске. И без норильского родия нельзя было завершить сборку "Гёттервагена" – прототипа первого космического корабля Фиртес Райха. Из-за отсутствия подходящих систем охлаждения, которые показывали бы в условиях невесомости и космического вакуума стабильную работу в течение многих десятков лет, для "Гёттервагена" пришлось разрабатывать кардинально новую систему – лазерную. Она же была установлена потом и на всех "Рыцарях" – первой серии космических шаттлов райхеров. В зеркалах этой системы как раз и использовался редкий металлический родий, выдерживающий огромные температуры работающих лазеров. Сейчас субмарина "Калифорния" направлялась на другой конец света за последней партией родиевой руды – бескрайний космос уже нетерпеливым шёпотом манил всех жителей Новой Швабии к далёким и прекрасным экзопланетам...
Бортовой журнал "Ориона-5", запись 04-0904.2298.15.42.11:
04 сентября 2398;
Местонахождение не идентифицируется;
Частично пилотируемый космический корабль "Орион-5".
Похоже, что теперь ещё вышла из строя система счёта времени. Бортовой компьютер показывает 2398-ый год. Хотя я – не идиот, и точно помню, что заданное мною время криосна: три с половиной года, до конца 2051-го года. Хотя довольно странно, что почему-то не подгружаются звёздные карты, так что я не могу сказать, где именно сейчас нахожусь. Я снова пробовал ремонтировать системы навигации и управления, но это бесполезно, как я уже успел понять. Вопрос в другом – почему теперь выходят из строя и другие системы? Я потратил почти неделю, пытаясь разобраться с этим вопросом, но похоже, что проблем с той же системой счёта времени в упор не наблюдается!
Но я всё равно не уверен, что она работает корректно и сейчас действительно 2398-ый год! Ведь не мог же я проспать почти три с половиной века? Или мог??
Стараюсь отгонять эти навязчивые мысли, занимая себя и свой разум какой-то работой. Кстати, из-за глубокой депрессии или может какого-то, уже развившегося, у меня психоза, я стал больше потреблять провизии. Пожалуй, сейчас стоит остановиться и вернуться в криосон ещё на пару-тройку лет, пока я окончательно не "слетел с катушек"…
Боже мой, я один на этом корабле, и я не знаю, что мне делать!
Но я всё равно не уверен, что она работает корректно и сейчас действительно 2398-ый год! Ведь не мог же я проспать почти три с половиной века? Или мог??
Стараюсь отгонять эти навязчивые мысли, занимая себя и свой разум какой-то работой. Кстати, из-за глубокой депрессии или может какого-то, уже развившегося, у меня психоза, я стал больше потреблять провизии. Пожалуй, сейчас стоит остановиться и вернуться в криосон ещё на пару-тройку лет, пока я окончательно не "слетел с катушек"…
Боже мой, я один на этом корабле, и я не знаю, что мне делать!